Le temps ne partage pas

Айт ненависто смотрел на лучи бледного солнца на своей руке. Изящный рисунок небесного светила был прочерчен тонкой кистью. Она вырисовывала каждый лучик, каждую завитушку, каждый изгиб. Небольшое, половинчатое солнце. Оно расположилось точно на запястье с тыльной стороны. Не скрыть, не замазать. Дурацкая метка! Кто же знал, что именно на него она ляжет? В Ирии есть легенда. Когда-то давно один воздушный змей влюбился в Явскую красавицу. Лицо её было белее молока, стан тоньше стебля, руки нежнее бархата, голос звонче всех птиц, а глаза голубее неба. Но красавица была замужем. Муж её был злой, ревнивый, неотёсанный воин, которому только дай напиться. Типичный явский мужчина вобщем. Воздушный встретил красавицу в лесу, в летнюю пору, под березами у ручья. Она сидела и грустно пела о своей несчастной судьбе, о горе муже и о том, как бы ей хотелось встретить ту настоящую любовь. Он послушал её речи и появился перед девушкой в человеческом облике. Так пошло поехало — прогулки, поцелуи, шуры-муры, а в один день она не явилась. Воздушный целый день прождал, но девушка не приходила. Тогда он отправился в её деревню и узнал, что муж красавицы видел её с другим в лесу. Уж так он её бранил, так ругал, что едва не покалечил! Вот и увёз её с рассветом. Куда — никто не знал. Напрасно змей искал свою любимую. Не нашёл и следа её. Так и пропал он в Яви. Да только перед тем как умереть, попросил богов, чтобы те соединяли влюблённых и чтобы они никогда не теряли друг друга. Боги выполнили просьбу несчастного змея. И теперь у каждой родственной души появляться половинка общего рисунка пары. Когда влюблённые признаются друг другу в любви, то рисунки соединяются. И вот этот знак сейчас на руке Айтвараса! Табити, да почему он? Что, у воздушного другого желания не было?! Попросил бы вернуть невесту, так нет! Он решил всем жизнь подгадить! Вот ведь... Шешу! Великий Водный потёр несчастное солнце подушечкой пальцев, пытаясь стереть его со своей руки. Не вышло. Рисунок, кажется, ещё больше разрастался и увеличивался в размерах, опаляя огнём. Это опасно. Огонь воде не товарищ. Но так случилось. Метка огня теперь восседала на водной коже. Неправильно, невозможно, а всё равно произошло! И не сбежать, и не спрятаться — это навсегда! Родственных душ не было уже несколько столетий. То ли змеям девицы не те попадались, то ли просто надоело искать ту самую, а хотелось жить, наслаждаясь временем с какой-нибудь красоткой. Сейчас змеи уже и забыли о просьбе воздушного. Айт никогда не придавал значения этой глупой легенде. Ну как можно определить подходит ли тебе кто-то или нет? Глупо даже. Как можно наверняка знать, что у определённой девушки, которую ты не никогда в глаза не видел, та самая душа, что с тобой до конца Мироздания? Невозможно с первого взгляда влюбиться. Но он влюбился. Втюрился в её изумрудные очи, напуганные от его вида. В эти тонкие губы и ядовитый характер. Ей бы в пору родиться змеицей, но к счастью, она человек. Его человек. Судьбоносная метка появилась у Великого сразу, как только Ирка коснулась его в больнице. Кожу обожгло огнём, свинец пронёсся по всему телу, а перед глазами помутилось. От сильных ожогов Айт и не заметил, как на его запястье взошло солнце. Он чуть ли не выл, когда увидел его у себя. Как?! Как так могло произойти? Он сначала подумал, что это была та блондинка или в крайнем случае медсестра, но нет! Ни одна из них к нему не прикасалась! Трёклятая ведьма! Как?! Как она могла одним взглядом пронзить его насквозь? Как смогла растопить весь лёд? Как она посмела возродить старую легенду? Айтварас увидел её только тогда, когда девочка вышла из школы. Распущенные волосы, с лентами в волосах, чёрная куртка, потрёпанный рюкзак за плечами. Она шла смущённая, озадаченная. Но из неё будто свет лил. Она такая маленькая, беззащитная, что на миг захотелось её вовсе не ненавидеть. За ведьмой шло какое-то млекопитающие, но змея это мало волновало. Вот же она — царевна водного царства, восседающая на троне слева от мужа и смотрящая с лаской на слуг и подданных. Она повелительница мировых вод и главное сокровище его дворца. Потом он узнал, что её зовут Иркой. Ирой. Ириной. Ирийская. Как будто сама судьба насмехается над водным, даря такой подарок. Ирка непокорная, неблагодарная, непослушная, непонимающая явская девчонка с тупыми мечтами. Она невероятно безрассудна и много ещё не знает. Не понимает и не хочет понимать. Эгоистичная и безответственная ведьма! Она нужна ему. Нет, не как судьба или любовь всей жизни, как чародейка, что вытащила в свой поганый мир и вытрепала все нервы. Она необходима ему, чтобы вернуться обратно. Какого Шешу? Он стал наблюдать за Ирой. Смотрел на неё в окна школы, крался по улице и не мог остановиться. Она начал интересовать его: как живет, что делает, с кем дружит. Айтварасу было интересно слушать её разговоры с ведьмами и оборотнями. Ирка походила на каменданшу, которая строит всех и вся. Это ему нравилось. Змей вдруг неожиданно осознал, что ему нравится. Вот так смотреть на неё, слушать этот голос, видеть сияние изумрудов, подкалывать и наблюдать, как брови хмурятся, а нос чуть дёргается от напряжения. Ему нравилось её трогать. Вести в танце, ощущать жар Ириного тела, повторять её движения и захлёбываться в вихре чёрных волос. Но на ней нет метки. Айт прощупал все запястья девочки, но остатка солнца там не было! Он не сводил с Иркиных рук глаз, но не смог найти и намека на рисунок. Это какая-то ошибка, но нет, смуглые руки были чисты и нетронуты. Змей вёз её по тихим улицам, чувствуя тепло в груди. Ведьма жалась к нему всем телом, и водный ощущал её дыхание. Как хотелось сорваться и умчать черноволосую. Ото всех, от всего. Плевать на Явь, на ведьминых друзей, на богатырей, что препрутся к нему в тот же день, плевать, что она не просто девушка, а Наднепрняская ведьма, плевать даже на Иркино хочу-не хочу. Она будет лишь его. Лишь он сможет касаться девушки, слушать её сопение, смотреть на прекрасный стан (в Ирийских платьях), наблюдать как она играет с их детьми, да просто держать эти тоненькие пальчики и чувствовать вкус её губ на своих губах. Порыв накрыл змея и он прижался к устам Хортицы. Мимолетно, едва касаемо, но он это сделал. Вода внутри закипела, забурлила и фантазия уже рисует их в его спальне на закате после обручения. Она стоит спиной к мужу и снимает тонкое платье, а он с упоением держит её за плечи и целует лопатки. Стоп. Айт отстраняется и ударяет по газам, напоследок что-то крича. Он не может не может так поступить с девочкой. Она слишком маленькая, да и он не садист, не будет заставлять её делать что-то против воли. Айт ненавидит себя за это. Ненавидит, но сделать уже ничего не может. Злосчастная метка жжёт, когда его ведьму касается тот не созревший богатырь. Она разъедает кожу, заставляя стонать от боли. Это предупреждение, что он может потерять свою избранную, а ещё навигатор, чтобы найти место расположения плутовки. Они стоят на поле недавней битвы и молчат. Никто не хочет говорить. Она стесняется, а он не удержит себя, если ещё раз заглянет в ведьмины глаза. Она мямлит слова благодарности, а он всё высматривает оставшуюся половинку рисунка. Нет, его нет. Она предлагает остаться, да он бы с радостью, но нельзя. Он говорит какую-то отмазку о бале, да к черту этот бал. Айту он совсем не нужен, ему надо узнать про эту легенду, про метки, про родственные души. Портал сияет ярким светом, зазывая в лучший мир. Но змей не смотрит на него с восхищением, не бежит сломя голову подальше от Яви, не машет хвостом на прощание. Ему не хочется туда, сердце ноет от разлуки, а солнце начинает отдавать жаром. Водный хватает ведьму за плечи и целует. С ненавистью, жадностью, жестко, запоминая вкус сухих, искусанных губ и эйфорию родственной души. Айтварас ненавидит ведьму за это. За то, что она вытащила его, за то, что чуть не убила, за то, что влюбила в себя. За то, что стала его без права присвоить себе. Но прожить без Ирки Айт уже не сможет. Как бы он не хотел, а его будет тянуть к ней, звать, без ведьмы мир будет не тем и водный уже ничего не сможет сделать. Он влюблен. Бесповоротно. Он заберет её. Обязательно украдёт ото всех и присвоит себе. Будет холить, лелеять, задаривать, не отпустит не на шаг от себя. Никто не сможет забрать у змея его сокровище. Никогда. А пока он будет ждать и надеяться на скорую встречу. Айт уйдет, думая, как быстрее бы вернуться. Он, конечно, не увидит половинки луны на шее Ирки, что по её мнению является родимым пятном, ведь половинка разрисованного голубыми чернилами, месяца там с рождения. Наивная.