***
Чонгук же был слишком занят, чтобы думать о какой-либо ерунде. Мужчину вновь поглотила работа. Она съела его до такой степени, что Тэхен вновь начал называть его псом охраняющем врата в ад — Цербером. С одной стороны гендиректор был уверен в том, что Чон и правда отошел от той неприятной ситуации, но с другой, кому, как не ему знать, что это всего лишь защитная оболочка. Ушел в себя, закрылся защитным панцирем и никого не подпускал к себе. Не прекращались случаи, когда он ругал сотрудников за халатное отношение к работе, даже пусть это были мелочи. Молодые сотрудницы побаивались к нему подходить и начинали шушукаться связывая настроение начальника с пропажей Эмили Фокс. Алиса вновь переманила к себе свою бывшую секретаршу оправдывая это тем, что Эми просто попросила отпуск и её нужно не надолго заменить. — Прекрасно-прекрасно! — на ломанном английском отвечал японский инвестор прохаживая по только что начавшейся стройке комплекса автомобильного завода. За ним следовал Чонгук и переводчица, что своевременно дублировала слова мистера Чона. — Надеюсь, вы довольны? — серьезно спрашивает мужчина и останавливается около своего автомобиля. — Думаю, вопросов у меня больше нет. — отвечает мужчина и вновь скалит свою дежурную улыбку. Молодая японка по имени Сана, быстро переводила слова начальника, хотя и была взволнована. Чонгук вновь обратил на неё внимание, пошарив взглядом по её белоснежному личику. Японцы теперь частенько наведывались в Лондон, но после подписания контракта резко заменили переводчика. Ча Бона больше не мелькала перед глазами и предпочла не напоминать о себе хоть чем-то. То ли поняла состояние Чонгука и то, что умудрилась натворить, то ли просто задетая женская гордость и обида не позволяли ей переступить через себя. — «Нагадила и исчезла. Как же это в её стиле.» — подметил про себя Гук и не удержался в легкой ухмылке. Им было в одну сторону, но мужчина предпочитал передвигаться на своем транспорте, поэтому быстро распрощавшись с инвестором, сел в автомобиль и вернулся в офис первым. Как только дверь в приемную широко раскрылась и в помещение ворвался Чон Чонгук, Британи испуганно подскочила с места. Она поприветствовала начальника, в ответ получая лишь хмурый кивок, а через секунду услышала громкий хлопок двери кабинета. Который день он был не в духе. Девушка ужасно его побаивалась теперь, поэтому реагировала на все слишком чутко. Ей нужно было пересилить себя и отдать начальнику нужную документацию и даже почту, но не успела она что-либо предпринять, как голова Гука вновь высовывается, заставляя девушку вздрогнуть. — Есть что-то срочное? — будто чувствуя, спрашивает он, на что секретарша поспешно кивает и спешит отдать ему в руки пару папок и почту. — Да… — подтвердила она и прокашлялась. Со всем переданным, Чон вновь закрылся у себя в кабинете. Свалившись в свое кресло он протяжно вздохнул. Из-за жуткого недосыпа он перестает мыслить адекватно, хочется чтобы его не беспокоили хотя бы пару часов. Ослабляет галстук, и потянувшись рукой к почте, начинает перебирать письма. Странно, их так много, но одно его заинтересовало. Заказной пакет. — Бангор, округ Гуинет, Северный Уэльс. — читает вслух он и хмурится. На секунду зависает, будто вспоминая, и пробуя знакомые слова на вкус, но через мгновение очнувшись, чуть небрежно и нетерпеливо рвет пакет. Внутри конверта находит документы, небрежно рассматривает их, хмурясь пуще прежнего. Следом за бумагами на стол вылетает свернутый напополам тетрадный лист. Гук его подхватывает и развернув, начинает читать: «***
— Ах, как же здорово, что сегодня выходной! — Джулия светится словно отполированная посуда и с наслаждением попивает свой коктейль. — И погода… — девушки сидят на террасе небольшой местной кофейни, вспоминая школьные времена. Эмили рада, что все же встретила её. Так было легче. — Но Лондон с этим не сравнится? Ведь так? — она подмигивает подруге. — Ну… — Эми запинается. — Возможно… — Что, возможно? Лондон… Эх, это… Рай? Или нет, все же я бы не смогла бы там жить! — Почему? — голубоглазая пытается отвлечь себя таким образом. Пытается сосредоточиться на ответе подруги, но её состояние так и не изменившееся в лучшую сторону не давало покоя. Она не понимала, что не так с её желудком и даже успела принять лекарства. — Нууу, каменные джунгли. А здесь… — девушка воодушевленно вздохнула и огляделась. — Красота! Эмили через силу улыбнулась. Внезапно её живот скрутил, а к горлу подступил ком недавно проглоченной пищи. — Ох, — простонала Эмили и подскочив со стула, быстро махнула рукой подруге. — Извини, я сейчас… Метнувшись в помещение кофейни, девушка настигла женского туалета. Её вырвало всей едой, которая до этого была в желудке. Придерживаясь за стенку она медленно вышла из кабинки туалета и подошла к раковине. Включив теплую воду она с минуту смотрела на своей изможденное лицо, которое отражалось к зеркале, а после опустил ладони в воду, умыла нижнюю часть своего лица. Это состояние не много пугало, поэтому вернувшись обратно за столик, где её ждала обеспокоенная подруга, Эми больше не могла смотреть на еду. Сделав небольшой глоток воды из своего стакана, она выдохнула с небольшим облегчением. — Что случилось? Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? — Я… — выдохнула и потупила взор. — Честно говоря, не очень… Уже который день… — Что тебя мучает? — Расстройство желудка. Даже таблетки начала принимать, не помогает… — Эми вновь скривилась чувствуя подступающую тошноту. — Расстройство желудка? — недоверчиво переспросила та. — Тошнит? — Рвет… — призналась девушка и прикрыла рот ладошкой. — Уже неделю… Даже есть нормально не могу, аппетита нет. — Ты серьезно?! — ахнула Джулия, но решив отшутиться, хихикнула. — А ты не беременна случайно? Эмили растерянно воззрилась не неё. Между девушками повисло молчание, пока в голове у голубоглазой прокручивались события и воспоминания о её критических днях. Черт! Со всей этой суетой, она позабыла, что в этом месяце ничего не было! На её лице замер немой шок. Пошутившая Джулия, не думала, что её подруга воспримет это так серьезно, поэтому с лица молодого врача спала та задорная улыбка, что наблюдалась ранее. — Эмили…? — Да нет… Не может быть. — она попыталась оправдаться, но вновь сорвалась в туалет, ощущая, как все скручивает внутри. Теперь уже подруга последовала за ней, а после, как та вышла из туалетной кабинки, хмыкнула. — Значит так. Видимо сам всевышний дал тебе такой шанс дружить со мной. Завтра на прием! — Ты считаешь… — не успела договорить Эмили, как та её вновь перебила. — Поэтому, скажи спасибо, что твоя подруга врач гинеколог! — Джулия была явно довольна этим. Весь вечер Эмили была поглощена своими мыслями. Душа словно рвалась на части от безысходности. Что ей делать? А если беременность подтвердиться? Она и подумать не могла о таком исходе. Что скажет мама, когда узнает, что её единственная дочь вернулась домой с таким вот сюрпризом? Как смотреть ей в глаза? Секретарша знала, что та лишь отмахнется и примет её, но только, что будет твориться у неё в душе? — Куда это ты собралась? — взрослая женщина только присела в гостиной и даже не успела взгляд пульт от телевизора, чтобы включить его. Она заметила, как дочь осторожно крадется в верхней одежде по коридорчику. — Я все-таки себя не очень хорошо чувствую в последние дни, поэтому мне Джулия предложила сходить к терапевту… — девушка с трудом соврала, но кажется мать несомненно поверила. — Хотя бы к советам подруги ты прислушалась, — та встала со своего места, и выйдя к дочери, дождалась пока она обуется. Эмили выпрямилась и посмотрела на родительницу опустошенными безжизненными глазами. — Ты просто не представляешь, как долго я жду, когда ты расскажешь мне, что тебя все-таки гложет. Я же вижу, ты сама не своя все эти недели. Ты практически месяц дома, но столько тоски в этих прекрасных глазах… — она положила свои теплые ладони ей на плечи, и с заботой прикладываясь губами к её лбу, поцеловала. — Расскажи мне, как-нибудь… — Хорошо… — эти глаза, полные любви и ласки не давали девушке покоя. Её сердце дрогнуло, а из глаз чуть ли не полились слезы. — Хорошо, мамочка… Девушка шла по коридорам больницы на трясущихся и ватных ногах. Мысли были где-то далеко, а нервы просто сдавали, заставляя до боли кусать губу. — Пятая неделя беременности. — присуще тону врача провозгласила Джулия и присела за свой рабочий стол. Внутри у Эмили все оборвалось. Руки жутко тряслись. Осторожно присаживаясь на кушетку, девушка облокачивает свой затылок о холодную стену и старается не заплакать. Она и подумать не могла, что все так получится. Почему все произошло именно сейчас? Что ей делать? Голубоглазая даже не помнит, когда в последний раз у них с Чонгуком был секс, ведь из-за этих ссор, дальше объятий или легких поцелуев не заходило. — А твоя мама жаловалась, что даже в Лондоне ты не могла себе найти парня… — хмыкнула уже по-дружески врач, заполняя какие-то бумаги. — Тебя ведь не изнасиловали? — последняя мысль прозвучала очень настороженно. — Нет! — воскликнула Эмили и от безысходности, накрыло свое лицо ладонями. — Господи, ты просто не представляешь, как все сложно! Джулия не задавала глупых вопросов, а просто налив в стакан чистой воды подсела к подруге, и произнесла лишь одну фразу: — Попей…***
Чонгук с самого утра был на взводе. Ночью толком не мог заснуть, а как только наступило утро, покидал в дорожную сумку необходимые для него вещи и собрал в конверт разорванные бумаги о разводе. А самое главное — вернул обручальное кольцо на свой палец. Второе кольцо, что предназначалось для Эмили, висело на его шее, так было безопаснее. В голове давно созрел план. Он понимал, что осуществить его будет не так-то просто, но когда его пугали трудности? Разве они не придавали ему интереса? Он никогда не отступал и упрямо достигал поставленных задач. Путь был слишком длинный. Чонгук жутко нервничал и порой гнал на скорости больше нужного. Он знал точный адрес, ведь как-то еще в самом начале подсмотрел все данные у неё в паспорте, осталось застать девушку дома и наконец познакомиться с тещей. Гук сомневался, что Эмили рассказала своей матери о его существовании ведь она еще та трусиха. Городок и правда был маленький и немного не привычный для глаза. Привыкший в большому мегаполису мужчина, с любопытством рассматривал несовременные здания жилых домов. Он внимательно посматривал на указатели и искал нужную ему улицу, пока не догадался вновь включить навигатор. Завернул в небольшой переулок с частыми домиками, он внимательно озирался, выискивая номера. — Двенадцатый… — полушепотом проговаривал он и резко затормозил, понимая, что чуть не проехал нужное место. Перед ним предстал типичный для этой улицы кирпичный двухэтажный домик. Все выглядело просто и скромно, что не чуть его не удивило. Внезапно у Чона будто бы перехватило дыхание от волнения. Он заглушил мотор Астон Мартина и забарабанил пальцами по рулю. Он никак не мог придумать, что должен сказать в первую очередь, когда встретит Эмили. Глубоко вздохнув, мужчина на секунду прикрыл глаза и все же вышел из машины. Он только что заметил, как из парадного входа дома, вышла взрослая женщина в теплом кардигане и граблями в руках. Вдруг волнение подкатывает еще сильнее, и Чонгук начинает немного трусить. Кажется ему не суждено пройти незамеченным, но разве это не повод познакомиться с матерью возлюбленной? Скрип небольшой кованной калитки отвлекает миссис Фокс от своего занятия, поэтому она оборачивается на звук. Мужчина взволнованно шагает вперед по каменной дорожке, репетируя дальнейшую речь. — Миссис Фокс… — решается начать Гук и останавливается за два метра от тещи. — Вы кто? — та задает совсем очевидный вопрос. — Прошу прощения… — заместителю неловко, он не знает, как ему объяснить, но решается признаться честно. — Это прозвучит, как полный бред, но я муж вашей дочери. Лицо той обескураженно вытягивается. — Что, простите? Какой еще муж…? — Законный… — выдавливает Чонгук, сам понимая, как это все выглядит. — Ох, прошу прощения, миссис Фокс. Я не представился, меня зовут Чон Чонгук… Я заместитель генерального директора строительной компании, в которой работает ваша дочь… — мужчина замолкает. — И…Я её муж. Я понимаю, как вы сейчас себя чувствуете, я знаю, что Эмили наверняка побоялась и сейчас вам рассказать, но в доказательство, я могу предъявить вам свой паспорт. — Чон полез во внутренний карман своей кожаной куртки выуживая документ о подтверждении личности. Женщина следила за ним очень внимательно, ведь сейчас даже было не описать, что она чувствовала. Она была сбита с толка. Какой может быть муж у её дочурки? Но в действительности, паспорт незнакомого ей мужчины подтвердил по началу нелепые слова. — И что вы хотите, Чонгук? — осторожно поинтересовалась она. — Я бы хотел поговорить с Эмили, она дома? — Так почему, вы, её муж, не знаете, где она может быть? — Мы поссорились… Мне очень нужно поговорить с ней миссис Фокс. Я обещаю вам, что после этого, мы вам вдвоем все подробно объясним. — голос Чонгука был настолько умоляющим, что женщина немного оживилась. Все же, опуская эти странные события вниз, она радовалась, что у её дочери был настолько близкий и привлекательный человек. — К сожалению её нет дома. Она ушла в больницу… А после сказала, что хочет прогуляться в парке и подышать воздухом. Чонгука будто током ударило. Зачем ей в больницу? Что произошло? — Она в больнице?! — женщину немало удивила реакция этого мальчишки. Круглые глаза стали еще больше выражая беспокойство. — У неё небольшое недомогание, не переживай. — Я… Я поеду за ней в больницу, скажите только, где она находится? После приема Эмили медленно брела по асфальтированной дорожке. Прилежащий парк около городской поликлиники в это время года был очень красив. Только сейчас она начинала осознавать, насколько стала счастливой, вопреки всем её волнениям. Остановившись около дерева клена, она подняла голову вверх. Ярко-желтые листья уже опадали, но дерево все еще не потеряло свою красоту. Эмили залюбовалась. Улыбнувшись своим мыслям, она приложила ладони к животу. Пока еще было не заметно, но она уже ощущала себя матерью. — Стоит ли твоему папе знать о твоем существовании? Мы ведь справимся и без него? — она неловко закусила губу. Её радовала только одна мысль о том, что даже если им не миновать развода, у неё останется хоть что-то от все еще любимого мужа кроме ярких воспоминаний. — Давай ты будешь мальчиком, таким же умным, красивым и сильным, как твой папа? — её голос дрогнул, а по щеке покатилась слеза. Она и подозревала, что пока продолжалась её медленная прогулка, за ней внимательно следили. Чонгук поначалу судорожно выискивал больницу, а позже, как разглядел знакомую светлую макушку, свернул ближе к тротуару. Он старался быть не заметным, хотя это было довольно сложно, ведь темно-серый Астон Мартин мало сливался с окружающей средой. Он еле плелся след в след и пытался понять, о чем девушка сейчас думает. В последний момент ему показалось, что она начала плакать и это заставило Гука, припарковать автомобиль и последовать следом уже пешком. Он видел, как вздрагивали её плечи, и как она присев на лавочку, обняла ладонями лицо. Теперь Эми были понятны эти перемены в настроении, но все же, что делать ей, она не знала. Выудив из кармана пальто небольшой носовой платок, девушка промокнула им свои глаза и попыталась успокоиться. Кажется теперь ей нельзя было так волноваться. — Почему ты так легко оделась? — раздался строгий, но беспокойный голос над её головой. Эмили вздрогнула от неожиданности и шокировано уставилась на источник звука. Будто призрака увидела. Как он мог оказаться здесь? — Чонгук…? — ужаснулась она. Сердце забилось в десятки сильнее, будто вот-вот выпрыгнет из груди. — Ч-что ты здесь делаешь? — Я присяду? — он ловко проигнорировал её вопрос и заметив, как она кивнула, присел. — Та-так… — девушка полностью растерялась. Уже и подумать не могла о том, что встретится с ним снова, и вот сейчас здесь, перед ней в паре сантиметром. — Что ты здесь делаешь? Как ты нашел меня? — Мне тут в офис пришло интересное письмецо, — Чон чуть прищурился уставляясь впереди себя. — Приехал дать на него ответ. — З-зачем? Можно же было и по почте. — она задрожала рядом с ним. Непонятный озноб охватил все тело. На самом деле, она была счастлива, что он странным образом оказался здесь, хотя и отталкивала от себя подобную мысль. — Нет. — он помотал головой и встретился взглядами с напуганной женой. — О таких решениях нужно говорить лично. Прихваченный конверт, что был свернут на пополам, Гук ловко выудил из внутреннего кармана куртки и протянул его Эми. — Вот. Эмили дрожащими руками перехватила конверт и открыла его. В нем лежали странные обрывки, позже в которых она и узнала те самые бумаги, которые с таким усердием заполняла. — Зачем ты это сделал? Что это значит? — ком подкатился к горлу, злость и не понятная обида. — Что не так? — Я не согласен на развод. Это мой ответ. Между ними повисает молчание и тянется оно слишком медленно. Чонгука это раздражает, но с нетерпением ждет хоть что-то от неё, но она молчит и даже не моргает. Застыла, и не может вздохнуть и выдохнуть. — Я не отпущу тебя. — он уверенно продолжает свой монолог. Чонгуку хочется прикоснуться к ней, он у него предчувствие, что она сразу же захочет сбежать, поэтому он медлит. — Ты… — еле слышно произносит она. Её длинные ресницы дрожат, и вот-вот польются новые слезы. Она стискивает зубы, чтобы не заплакать. Все слишком запуталось: любовь, отношения, мнимые препятствие, ребенок и развод. — Чонгук, отпусти меня, это невыносимо… Больно. Давай разведемся тихо и мирно, чтобы ничего никто не знал, будто бы и не было? — Нет… — он поспешно замотал головой и развернулся корпусом к ней. — Суду нас не за что разводить. Мы оба любим, и там нет ни одной из пяти причин. — А вот и есть. — чуть слышно вымолвила она. — Я тех самых пор, когда у нас был первый секс, ты остаешься моей единственной женщиной. — Чон прекрасно помнит, что именно она указала в этих разорванных и документах. — Ты можешь думать все что угодно, но я тебе не изменял. Если хочешь, давай поговорим об этом наконец! Меня достало твое молчаливая обида. Лучше накричи… — Британи видела вас, в ту ночь в Токио… Вы заходили вместе в твой номер. — Эмили набралась храбрости и выпалила на одном дыхании. — Чем по твоему нужно заниматься поздней ночью в отеле? Или ты брал у неё уроки японского языка?! — чем дальше она говорила, тем сильнее в ней вспыхивала злость. Впервые она показывает подобное состояние и Гуку видеть такое в новинку. Он на секунду теряется, а после заливается смехом, как кажется Эмили, совершенно глупым. — Я говорю смешные вещи? — Ах, это самая большая проблема… — выдохнул он и облокотив спину о скамейку, запрокинул голову. — Сплетницы не знающие в чем дело… А потом разбалтывающие это кому ни попадя! Как думаешь, мне её уволить? — он резко поднимает голову, совершенно спокойно и вопрошающе смотря на неё, будто прося совета. — Что ты мелешь? — раздражается девушка. — Да, я вернулся в номер где-то в часа три ночи, ты уточни у неё, когда она там не спала и подглядывала за начальником. Да, я был не один. — уверенно кивнул он. Сердце Эмили ёкнуло. Она не успела дослушать его, как уже начала надумывать лишнего. — Как тебе сообщил этот тряпочный телефончик, со мной была Ча Бона. Пьяная вдрызг. Она между прочим была почти в отключке и я забрал её с собой с вечеринки Чимина, от греха подальше, ведь она пила не останавливаясь. Она заняла мою кровать, поэтому я спал в гостиной и разговаривал с тобой! Теперь вспомни, сколько времени было у тебя и у меня! — разложив все события на одном дыхании, он с надежной взглянул в глаза жене. Та лишь растерянно опустила глаза, не зная, что ответить, ведь он был прав. — И кстати, — он самодовольно улыбнулся, обращая на себя внимание светловолосой. — Ты отрицаешь только мою непричастность к измене. А вот про люблю… Так и не возразила. — Сейчас это не важно! — вдруг цыкает она и отворачивается. — Важно! — возражает он и придвигает к Эмили ближе. — Эй, малышка… Умоляю тебя, давай вернемся в Лондон и все начнем сначала? — он терпеливо выжидает её реакцию, ответ, хоть что-нибудь! Но она молчит. Закрыла глаза и пытается не заплакать. — А еще… — он закусил губу. — Нам, как ни крути, нужно объяснить все твоей маме, ведь я уже пообещал. — Что?! — она резко разворачивается с ужасом смотря на него. — Ты говорил с моей мамой?! — Да. И почему ты была на приеме у врача? Она обреченно поджала губы. Разговор рано или поздно должен был произойти и кажется плохого не миновать. — Откуда ты узнал? — Твоя мама сказала… Эмили выдержала паузу. Она все это время думала, говорить ли ему об этом. Она не слышала от него дикого желания иметь детей и он всегда был очень аккуратен. И что теперь? Обрадуется ли он этой случайности? Но ведь не она виновата в этом. — Чонгук, — она глубоко вздохнула. — Я беременна. Мужчина будто не сразу понял о чем идет речь. Потупив взгляд, он переспросил: — Что? — У меня будет ребенок, Чонгук! Пятая неделя! Понимаешь? Он даже растерялся слыша такой тон. Он не выглядел напуганным, или не ожидавшим этого, поэтому на секунду задумавшись о чем-то, улыбнулся одним уголком рта, будто самому себе и вновь стал серьезным. — Ты… Ты ведь не будешь делать с ним ничего? — в черных глазах мелькнул ужас. Эмили лишь нахмурилась. — С ума сошел? Конечно же нет! — Хорошо… — облегченно выдохнул он и кротко кивнул. — Тогда тем более… Ты не можешь уйти. Как я могу оставить тебя, когда у нас будет ребенок? Это еще один пункт почему мы не можем развестись! — Чонгук… — Эмили устало поджала губы. — Я знаю, что в тебе говорит ответственность. Я не хочу, чтобы ты нагружал себя заботой о ребенке, лишь потому что так произошло. Вдруг это временное помутнение, а через пару лет ты пожалеешь? М? — Я пожалею, если тебя отпущу. И если хочешь знать, то этот ребенок не случайность, я осознавал что делаю. И раз ты так упрямо отказываешь мне на не понятных обстоятельствах, я не собираюсь сдаваться. Все равно буду рядом с вами. Если понадобиться перееду в этот город, куплю здесь дом! Эмили… Дай мне быть рядом? — Ты не понимаешь… — она упрямо вертит головой и опускает голову. С каждым словом её голос становится все тише. — Я не знаю, что происходит со мной. Возможно, во мне говорят гормоны, а возможно вся эта случившаяся ситуация! Эта твоя бывшая девушка, слухи, поцелуй, моя неуверенность! И вроде бы… — она запнулась, не зная, как выразить чувства. — Я не понимаю… Себя… — Давай я помогу тебе разобраться в этом? М? Давай сделаем это вместе? — он проговорил это также тихо и осторожно положил свою ладонь, поверх её. Прохладная. Хотелось согреть и никуда не отпускать. — Мне нужно одной в этом разобраться… — она отдернула руку, хотя отвращения от его прикосновения не ощущала, а наоборот, хотелось дольше ощущать его тепло. — Мне нужно время. Извини. Вскакивает со скамейки в попытках убежать, но Чонгук ловко разворачивает её к себе. — Эмили… — Отпусти, пожалуйста… — заскулила секретарша. — Я хочу домой… — Давай я отвезу тебя, м? — Нет, я хочу пешком. И все вернулось к тому, с чего начиналось. Девушка медленно шла по тротуару чуть плача, а позади неё ехал Чонгук. Он уже не пытался усадить её в машину насильно, он просто хотел, чтобы она была у него на виду. Эмили быстро прошмыгнула за кованную калитку, чуть скрипнув ей. Она боялась обернуться, но отчетливо слышала знакомое звучание мотора дорогого автомобиля. Её невероятно трясло от этой встрече, совершенно растерянная и подавленная она прошмыгнула в дом. Из-за образовавшийся тишины в квартире, она думала, что мама куда-то ушла. Хотела было подняться в спальню, как пройдя мимо кухни, услышала её голос. — Как поход к врачу? — Нормально… — тихо ответила девушка. Она стыдливо сунула голову в проем двери. — Ничего серьезного… — Правда? — та вскидывает брови вверх. — А почему тогда твой муж стоит на улице? Я бы хотела познакомиться с зятем, а то он так торопился тебя найти, что мы толком и не поговорили! — женщина была обижена. Она не ругалась, а высказывала свою обиду на недоверие. — Что это все значит, Эмили? — Можно, я скажу все позже? — Когда? Как я поняла, позднее уже некуда! Эмили, когда это случилось? Зачем ты вышла за этого молодого человека замуж? Кажется тяжелого разговора не избежать.***
Чонгук не смог зайти в дом без приглашения. Припарковав автомобиль, он покорно чего-то ждал. Признаться честно, он и не надеялся, что его упрямица пригласит его внутрь. Ему оставалось до позднего вечера думать о будущем ребенке. Он был счастлив, кажется теперь он понимал Тэхена полностью. Тот был рад словно ненормальный, когда рассказал другу, что его молодая жена ждет ребенка. В тот момент он посмеивался над ним, называя сентиментальным. А сейчас сам был готов разреветься от счастья, ведь все получилось. На улице уже давно стемнело, а из-за набежавших туч пошел сильный ливень. Но Чонгуку было плевать, он не собирался укрываться от дождя в машине и так и остался мокнуть и мерзнуть снаружи. Будто хотел что-то доказать. До последнего ждал, что она выйдет к нему. Внутри небольшого дома почти не горел свет. Обе женщины не разговаривали друг с другом. Эмили заперлась в своей комнате и даже пару раз выглядывала из своего окна, наблюдая за Чонгуком. Она надеялась, что он одумается, как только пошел дождь, но ливень все не прекращался, а на мужчине уже не осталось и сухой ниточки. В груди скрутило волнение. Она вспомнила, как он болел год назад, ведь тогда всему виной была простуда. — Что он делает? — прошептала она, чуть не заскулив. В дверь резко постучали. — Эмили! — чуть строго произнесла мать. — Он уже заболеет на этом холоде! И он не слушает меня, не хочет заходить! Эмили? Ты слышишь? Девушка с сожалением посмотрела на свою межкомнатную дверь. Ей нужно было перебороть непонятное чувство внутри. Противоречивое чувство. Их отношения с самого начала были не правильными, но кажется она сама свихнется вдали от него. Выхватывает со стула старую толстовку и накидывая её на себя, выбегает из спальни. Она сталкивается с матерью в коридоре и не обращая внимания, спускается вниз. Входная дверь остается распахнутой, а Эмили не боясь замерзнуть, за калитку, туда где покорно ждет её Чонгук. Такой уставший и изнеможденный, что сердце кровью обливается. — Эмили, — он виновато смотрит на неё, и хочет сказать что-то, снова рассказать о своих чувствах возможно, но она его перебивает. — Идем. — строго произносит она и хватает за ледяную ладонь. Сама ужасается, насколько он холодный, словно лед! Одежда полностью вымокла, а темные пряди прилипли ко лбу и затылку. Она с силой тащит его в дом, да и он не сопротивляется, с охотой поддается, ликуя от радости. В ответ сжимает её ладонь и еле заметно улыбается. Они заходят в теплое помещение и, Чонгук с трудом успевший разуться продолжает плестись вслед за девушкой. Он видит, как выглядывает из кухни её мать и он только и может, что кивнуть ей. Чон умудряется рассмотреть уютную обстановку и не замечает, как оказывается в спальне Эми. Она отпускает его руку и он будто приходит в себя. Ему хочется обнять её, но он боится это сделать в таком виде. — Эмили… Я не… — опять пытается вставить свои пять копеек, наблюдая за хаотичными движениями супруги. Она быстро вытаскивает из шкафа несколько полотенец и хмуро оглядывается на Чона. — Раздевайся! — Так прямо сразу? — вдруг хочет пошутить, но поддается указаниям скидывая с себя мокрую на сквозь одежду. — Хватит говорить ерунду! — она раздражается сильнее, ведь не находит подходящий сменной одежды для него. Собирает вымокшие вещи и в таком же быстром темпе выходит из комнаты, оставляя промокшего шутника одного. Чонгук только сейчас начинает ощущать, как сильно он замерз. Стоит посреди комнаты в боксерах и озираясь, периодически вздрагивает от холода. Он дожидается свою спасительницу и вновь становится послушным, ведь хочет её внимания. — Заболеть решил, идиот?! — хмурится она, приближаясь к нему. — О чем ты вообще думаешь? — О тебе. Разве в этом нет плюсов? Я заболею, а ты будешь волноваться и ухаживать за мной, будешь рядышком? Будешь кормить меня бульоном и вкусным травяным чаем? — Размечтался. — бубнит она и замолкает, обиженно дуя губы, указывает ему, что бы он сел на кровать и берет в руки большое, махровое полотенце. Она тщательно убирает неприятную влагу с его кожи и наконец, добирается до волос. Заботливо сушит и продолжает бояться, что завтра он может проснуться простудившимся. Оба думают о своем, и Чонгук тихо притаившийся радовался их близости. Его глаза упирались ей в грудь и он побаивался поднять голову чуть выше, но вдруг послушность резко сменилась решимостью, как только она подошла ближе, почти впритык, и вот даже пискнуть не успела, как он ловко зажал её колени между своих бедер. Сильные руки бережно легли на талию, а чуть влажный лоб уперся в её солнечное сплетение. — Чонгук? — неуверенно тихо прошептала она, останавливаясь в своих действиях. Но тот будто не слышал её. С особым трепетом укладывая свою ладонь к ней на живот, начинает тихо поглаживать и глупо улыбаться. — Эй, малыш, ты ведь там? — шепчет он, будто боится кого-то разбудить. Девушка затаившись, боится пошевелиться. — Твой папа тебя очень любит, слышишь? Он будет с нетерпением ждать твоего появления, поэтому расти большим и крепким. — мужчина замолкает на короткое время, но продолжает, словно завороженный, водить ладонью по еще плоскому животу. У Эмили вновь перехватывает дыхание. Чонгук еще не видит, как по её чуть бледным щекам скатываются горячие слезы. — Малыш, как ты думаешь, твоя мама позволит твоему папе все исправить? М? Ведь каждый заслуживает второй шанс? И вот теперь она не выдерживает. Эмоции зашкаливают, поэтому она всхлипывает в голос, заставляя Чонгука поднять голову. — Малышка? — из её рук выпадает влажное полотенце, ведь теперь ладошки, отчаянно закрывают её заплаканное лицо. Хрупкие плечи сотрясаются в плаче, а сама Эми резко поворачивается к мужу спиной, будто прячась от неё. — Ну же, малышка? — умоляюще шепчет Чон, не раздумывая притягивая девушку к себе в объятия. — Тише, тебе нельзя волноваться, слышишь? И плакать нельзя! Только смеяться… — она не сопротивляется и попадая в кольцо рук, обхватывает пальчиками обнаженный торс Гука. — Я от тебя никуда не уйду, слышишь? Ты не сможешь прогнать меня из своей жизни! В ответ она лишь молча кивает головой. — Не уходи. — еле слышно произносит, после небольшой паузы. Будто долго решалась произнести это вслух. Она ощущает, как он улыбается, и сжимает её сильнее. Любопытная мать нервничает. Она уже не так обижена и теперь ей с нетерпением хочется узнать, о чем они сейчас говорят. Ей с трудом удается не постучаться к дочери в комнату, поэтому выставляя мужские вещи на сушилке, она тихо уходит спать. Ночь подкралась также незаметно, как и примирение двух людей. Насильно укутанный в плед Чон, счастлив оказаться в односпальной кровати с возлюбленной женой. Она вымотанная событиями за весь день слишком быстро заснула в его объятиях, да и сама прижималась очень крепко к наконец, потеплевшему телу. Им обоим казалось это через чур сладким сном. И кажется теперь, Чонгук может впервые за месяц, заснуть со спокойной душой.***
И даже сейчас, мужчина первым открывает глаза. Возможно он бы поспал чуть дольше, но скрипнувшая дверь заставляет его проснуться. На поверх комода он замечает стопку черных вещей, и кажется они принадлежали ему, и кажется он успел уловить женский силуэт. Эмили все еще крепко спит. Её голова смирно покоится на его груди, а цепкие пальчики крепко закрепились на его торсе. Чонгук осторожно прикасается губами её лба и улыбается. Не может наглядеться на неё, и пытается быть как можно осторожнее в своих действиях, но все же во сне она начинает шевелиться и чуть ослабляет объятия, меняя положение затекших рук. Так продолжается еще около пятнадцати минут, пока Чон не решает, что нужно встать. Аккуратно перекладывает девушку на подушку и бесшумно поднимается. Бережно поправляет все, окутывает спящую в теплым одеялом и вновь не выдерживая дарит легкий поцелуй в уголок губ. Идет к своим высохшим вещам и в первую очередь напяливает на ноги черные джинсы, после чего смотря в свое отражение вспоминает, что кое-что забыл сделать. Вновь приближается к кровати и присаживаясь на колени, снимает со своей цепочки женское обручальное кольцо. — Не снимай его больше, — произносит лишь одними губами и аккуратно надевает его ей на пальчик. — Спи сладко малышка. Он тихо закрывает дверь дверь с той стороны и оказывается в небольшом коридоре. Звук доносились с первого этажа, поэтому он уверенно спустился вниз по лестнице. На кухне возилась мама Эмили. С минуту он молча наблюдал за ней улавливая схожесть матери и дочери. В какой-то момент женщина замечает его и совсем просто произносит: — Я вас наверно разбудила… — голос её звучит с небольшим сожалением. — Нет, что вы! — Чонгук осторожно проходит на кухню, и присаживается на табурет, что одиноко стоит в углу. — Вы куда-то спешите? — он следит за суетливыми движениями л женщины. — Мне нужно уже бежать, опаздываю на работу, — её тон добродушный, это немного расслабляет. — Миссис Фокс, давайте я вас подвезу? — он предлагает это не только ради приличия, просто хочет помочь. — Ох, это не удобно. — мать Эмили застывает с неловкой улыбкой на губах. — Не нужно, я добегу. — У вас это кажется семейное, — будто бы видя, как произносит эти слова его жена, он хмыкает, ловя на себе вопросительный взгляд тещи. — А, просто я раньше частенько слышал это от Эмили. В ответ женщина добродушно захихикала. — Ну хорошо, нам ведь кажется есть, что обсудить? — Я тоже так думаю. — согласно кивает Чонгук. Мужчина следует всем указаниям своей тещи не забывая при этом вести с ней диалог. — Не злитесь Эмили, во всем, что произошло, виноват лишь я один. — женщина терпеливо слушала и не пыталась что-то возразить в ответ или же перебить его. — Практически год назад, я уговорил её выйти за меня замуж. У нас должен был быть брачный контракт на один год. Это было нужно для меня… Но сейчас это уже не важно. Миссис Фокс я безумно люблю вашу дочь и понимаю, что делаю все неправильно, но я бы хотел, чтобы вы благословили нас… — Я не злюсь на неё, Чонгук. Останови вот здесь, мы приехали. — мужчина послушно кивает, и припарковывает машину у обочины. — Все вышло немного иначе, не спорю, но я рада, что у неё есть ты. Моя девочка обрела счастье, поэтому я не злюсь. Подробнее все обсудим вечером, а сейчас возвращайся, не оставляй её одну. Пытаясь состряпать завтрак в постель, Чонгук взволнованно рассматривал свой шедевр. Ему оставалось подняться по лестнице, но он не успел даже выйти из кухни, как сонный голос девушки: — Чонгук? — тихо позвала она, потирая ладонью глаза. — Ты зачем встала? — возмутился он, закрывая спиной поднос. — Тебя не было и я… — она не успела договорить, как он рванувшись к ней, подхватил её на руки. — Что ты делаешь? — В кроватку, — кротко целует её в губы, почему-то все еще до последнего опасаясь, что она может оттолкнуть, но Эми в силу своей сонливости, лишь непонимающе моргает. Чонгук заносит её обратно в спальню и укладывает в кровать. — Что ты делаешь? Я уже не хочу спать… — бубнит она все еще немного сонно и вертит головой, не понимая зачем её вернули обратно. — Я вернусь через минуту, хорошо? — Гук умиляется от её вида и убеждаясь, что она не встанет обратно, возвращается в кухню за подносом. Он не знал, как именно её удивить, но решил, что приготовленная овсяная каша с ягодами, свежевыжатый сок и гренки, понравятся ей. Эмили смирно сидела на кровати ожидая мужа. Обнаружив его в дверном проеме, она выпрямила спину и заулыбалась. Он казался ей таким милым и заботливым. Устанавливая перед ней поднос, он присаживается на край кровати и не может отвести от неё взгляда. — Как ты себя чувствуешь? — взволнованно шепчет он и тянется к ней, а она подается к нему в ответ и смело целует в губы. Одной рукой обхватывает его шею, и прислоняется своим лбом к его. Улыбается и кивает: — Все хорошо. — Ничего не болит? Не тошнит? — ему этого не достаточно и он продолжает засыпать её вопросами. — Все правда хорошо, я же не больная… — хихикает она. — Ну, беременность ведь тоже не такая легкая штука? — неуверенно произносит он. — Ведь так? — Но мы справимся? — Да, — убедительно кивает он.***
— Ну ты кудааа? — чуть капризно протянула Эмили, что успела выйти за калитку первой. — Я сейчас, — Чон открывает автомобиль и машет девушке. — Нужно проверить кое-что. Она останавливается посреди тротуара и натянув на ладошки рукава свитера, обнимает себя руками и чуть ёжится. Сегодня довольно прохладно, хотя кажется сейчас ничего не важно. Небо, как ни странно ясное, как и настроение. — Замерзла? — позади неё слышится родной голос, а через секунду и такие же родные руки, что сковывают приятными объятиями. Чонгук укладывает свой подбородок ей на плечо и нежно проводит носом по шее. — Я буду греть тебя… — Пока без надобности, — хихикает она и отстраняется. — Идем, раз сам меня вытащил погулять? — Но если замерзнешь, скажи! — он поправляет на ней верхнюю одежду будто бы думая, что укутает её сильнее, а после берет за руку. — Идем. Прогулка задается медленная, и немного молчаливая. Чонгук мысленно сочинял речь, ведь он так и не сказал, те главные и важные слова, что полагалось говорить возлюбленной. Он думал, где лучше это сделать. Был немного напуган и растерян, ведь делал все впервые. — Не хочешь присесть у фонтана? — Да, — Эми соглашается, ведь ноги немного гудят, от долгой прогулки. Людей в будний день не так много, это несомненно радует, ведь городок очень маленькие и все любят пялиться друг на друга, а после обсуждать. — Ты не замерзла? — спрашивает уже в который раз Гук, но в этот раз, даже не удосужившись услышать ответ, снимает с себя черную куртку. Накидывает его на плечи жене и присаживается рядом, сам оставаясь в теплом белоснежном свитере. — «И почему ему так идут светлые вещи?» — пронесся глупый вопрос в голове у Эми, когда она умудрилась залюбоваться им. Солнышко хоть и светило, но не давало должного тепла, а лишь слепило глаза. Эмили молча прижалась к руке мужа, утыкаясь в мягкую ткань щекой. Ей очень хорошо сейчас. Чудесная погода, муж, мысли о их будущем ребенке и родной дом. — Может нам стоит сюда переехать? — вдруг предлагает Гук, вдумчиво смотря вдаль. Эмили чуть приподнимает голову. — В смысле? — Построим большой дом и будем здесь жить? М? Твоя мама рядом, и сюда не так уж и сильно добралась эта чертова цивилизация. — Эй, к чему это ты? — девушка чуть обиженно надувает губы. — Я в хорошем смысле. Просто посмотри на этот городок. Он полон истории и архитектуры! Здесь нет небоскребов, суеты и пробок. Здесь природа и жизнь плывет своим чередом? — Нет… — чуть подумав, отвечает голубоглазая и занимает исходное положение. — Здесь практически нечего делать. Я всегда мечтала, что когда получу должное образование и работу, то буду обязательно жить в Лондоне и перевезу к себе маму. Здесь ей не место. — Значит, вернемся обратно в Лондон? — А ты правда бы остался здесь, если бы я… — Да. Я и сейчас готов, — серьезно отрезает Гук. — Совсем недавно до меня дошло, что я готов сделать, что угодно, лишь бы ты была у меня на виду. Хочу знать, что тебя ничего не беспокоит, что у тебя все хорошо. Знаю, что ты достойна лучшего, хотя я для тебя и не такая уж хорошая кандидатура… Но, Эмили, я настолько эгоист, что не хочу даже думать о том, что ты будешь с кем-то другим. Я не могу доверить тебя кому-то другому, кроме себя, слышишь? Я с ума схожу без тебя, поэтому, сколько бы ты не отпиралась и не говорила мне «нет», я все равно был бы рядом, не так близко, как хотелось, но чтобы ты была на виду. — Чонгук… — девушка готова разреветься, эмоции не давали ей здраво что-то ответить, поэтому боясь допустить влаги, прикрывает глаза и утыкается в его плечо сильнее. — И, вот, — на выдохе произносит он, подсовывая ей на раскрытой ладони, небольшую квадратную коробочку в кожаном переплете. — Что это? — в голубых глазах читается неподдельное удивление и заинтересованность. Она берет в руки коробочку и открывает её. — Выходи за меня замуж? — Ты что? Забыл? — её щеки немного порозовели, а на лице появилась игривая улыбка. — Мы уже почти год женаты! — Я хочу настоящей свадьбы с тобой, хочу венчание в церкви, — он привстает с деревянного сидения и опускается на корточки перед женой. — Хочу чтобы ты вышла за меня замуж раз и навсегда, чтобы не думала, о глупостях подобным тем, что мы недавно пережили. Давай все начнем сначала, м? Я с самого начала все делал не правильно, и теперь стоит попросить прощения за эти ошибки. Прости меня за то, что первоначально ты вышла замуж не по любви, как хотела, прости за то, что твой первый раз был не с возлюбленным мужчиной, за то что я разрушил все твои мечты и надежды об идеальном браке. Тогда ты сказала мне, чтобы я подарил помолвочное кольцо только той, которую полюблю, не то какой тогда смысл… Прости, что так поздно, но Эмили Фокс, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж? Нижняя губа немного подрагивает, а глаза заполняют слезы. Она не может больше сдерживать эмоций, поэтому всхлипывая, кивает головой и шепчет, заветное слово: — Да. Чонгук и сам чуть не плачет видя её слезы, поэтому скорее надевает на пальчик второе кольцо и вытирает с её личика слезы. — Не плаачь, малышка, тебе сейчас вредно… — заключает её в крепкие объятия и немного покачивает в них, пытаясь успокоить. — Это от радости, — лепечет она, утыкаясь лицом в его шею. — На самом деле, мой первый раз был с возлюбленным мужчиной, и выходила я также любя тебя, поэтому тебе не стоит просить прощения. Это были лучшие моменты, честно… — Всю оставшуюся жизнь, они будут еще лучше.