***
Он не забыл. Пытался, но потерпел сокрушительное поражение. Забивая голову планами тренировок, Евгений все равно возвращался мысленно к Доротее и тому странному, но удивительному вечеру. Анализировал, выискивал намеки, не замеченные раннее, но не находил. Он и раньше встречал ее, тогда еще не закрепленную в основном составе, юниорку. Краткие встречи, мимолетные взгляды. Всегда с расстояния и никогда наедине. Он даже не присматривался. Парни частенько перемывали косточки, сравнивая красоток из разных сборных, но в подобных обсуждениях Евгений не участвовал, считая это чем-то недостойным и бессмысленным. Спроси его теперь, какую биатлонистку он считает самой привлекательной, Женя без раздумий назвал бы Доротею. Но облегчения это не приносило. Перед стартом нового сезона Гараничев волновался больше обычного: даже Людмила заподозрила неладное, но спрашивать напрямую не решилась, за что Женя был ей благодарен. Он и без того чувствовал себя паршиво, постоянно думая о другой рядом с любимой женщиной. Чуткая, понимающая Люда, с которой он планировал прожить до конца дней — вот так, возможно, пафосно, наивно и глобально, но по-другому Женя не умел — завести кучу ребятишек, которые обязательно унаследуют лучшие черты своих родителей, и после окончания карьеры построить домик в сельской местности, с чистым воздухом и лесом поблизости. Они оба стремились к этому, шаг за шагом приближаясь к мечте. И вот теперь, после небольшой прогулки с итальянкой, Евгений впервые задумался: а нужно ли ему все это? Вдруг есть что-то еще, что он упускает, другая реальность? Но взгляд Людмилы такой ласковый, а прикосновения нежные — и Жене становится стыдно. За себя, свои сомнения, мысли. За воспоминания, фантазии и ожидания. Он недостоин ни Люды, ни Доро — и от этого на душе еще паршивее.***
Он бежал. Прочь от желаний. На шаг ближе к успеху, к лучшим результатам. Но столь же резво взяв старт, он так же быстро утомился, потеряв бдительность. Они встретились так же случайно, как и тогда, полгода назад. Она налетела на него с подносом в столовой, и лишь молниеносная реакция россиянина позволила избежать казуса. — О боже, извини! — итальянка с ужасом уставилась на разлетевшуюся на осколки посуду, лежащую между ними. — Все в порядке, — Женя непроизвольно улыбнулся. На душе отчего-то стало легче, а все тревоги вмиг улетучились. Вместе они кое-как собрали посуду в поднос, не став дожидаться персонал. Народ в столовой с любопытством посматривал на них, но ни Женя, ни Доро не обращали внимания, искоса разглядывая друг друга. Покончив с уборкой, Евгений хотел удалиться, благо свой прием пищи он уже окончил, но Доротея, отрицательно качнув головой, не позволила. Мягко схватив россиянина, она усадила его за ближайший свободный столик, а сама отправилась за завтраком для себя и новой порцией чая — для Жени. Евгений чувствовал себя смущенно в компании Доро. Ему всегда было неловко в присутствии женщин, он робел без повода, но с итальянкой все было еще хуже. Доротея казалась ему нереальной, и Гараничев снова и снова ловил себя на этой мысли. — А я выучила несколько слов по-русски, — прервала затянувшееся молчание Вирер. Женя вопросительно посмотрел на нее, ожидая продолжения. Своим английским в межсезонье он тоже занимался, подсознательно надеясь на разговор с Доротеей. — Хм, здравствуйте? Спасибо. А, еще до свидания! — Это… чудесно, — слегка запнувшись, произнес Женя. Итальянка улыбнулась. — Ну, я буду учить еще. И едва Евгений собрался поинтересоваться, зачем ей это, как Вирер продолжила: — Красивый язык. Мне нравится. Женя согласно промычал что-то невразумительное. Он определенно мог бы вспомнить пару стихотворений, доказывающих правоту итальянки, или привести какие-нибудь иные примеры. Но он стеснялся своего косноязычия, а потому решил промолчать. Снова.***
После финиша Жене хотелось лишь скрыться куда-нибудь, желательно навсегда. Сочувственно-обеспокоенные взгляды, хлопки по спине из серии «с каждым бывает» совсем не упрощали ситуацию. Он в очередной раз завалил эстафету, схлопотав два штрафных круга. Подвел команду, лишил медали. Евгений схватился за голову, надеясь, что этот момент телевизионщики обойдут стороной. Его и так наверняка ненавидит вся страна, но вряд ли кто-то больше, чем он сам себя. Куча пропущенных от Люды, несколько от близких друзей. Они все переживают, и Женя обязательно перезвонит, но позже. Сейчас слишком тяжело, а люди усугубляют боль от собственной никчемности. Времени предостаточно. Какое бы место они в итоге не заняли, он должен будет встречать Антона на финише, возможно, помочь с лыжами. Шипулин никогда никого не обвиняет, только смотрит устало и обреченно. Журналисты в этом плане откровеннее, поэтому Женя трусливо и малодушно ограничивается извинениями в прямом эфире. Ему нечего сказать, а продлевать агонию не хочется. Он видит ее там же, где и год назад. Привычная лучезарная улыбка отсутствует, но при его приближении итальянка немного подается вперед, и во взгляде он видит сочувствие. Сочувствие, а не жалость — это главное. Она спортсменка, и кому как не ей знать, что такое провал? Молчаливое прикосновение к плечу, и Женя чувствует себя значительно лучше. Она пришла сюда ради него, но ответит, что поддержать мужчин из своей сборной. Крохотная ложь во имя спокойствия.***
Евгению кажется, что судьба нарочно сталкивает его с Доротеей. Столовая, утренняя пробежка, один отель. Они здороваются и почти не разговаривают; в их встречах всегда присутствует уютное молчание. Как-то неожиданно для себя, заикаясь и заламывая руки, Гараничев позвал итальянку на прогулку. Женщины любят настойчивых мужчин, но он не умеет быть таким. Однако Вирер соглашается, и ее улыбка по-настоящему счастливая. Они бродят по маленьким улочкам, обмениваясь редкими комментариями. Сегодня она непривычно тихая и красивая, будто светится изнутри. Евгений в который раз поражается, насколько Доротея отличается от всех знакомых женщин. Даже от Людмилы. Эта мысль как-то неприятно режет, и мужчина спешит избавиться от нее. — Надеюсь, мы будем встречаться чаще. Гулять, а… с тобой спокойнее, — Доро касается его щеки сухими губами и тут же отстраняется. В ее взгляде вопрос, вполне определенный вопрос и Женя уверен, что знает ответ.***
— Я выхожу замуж, — спокойно и отстраненно говорит она, а Евгений чувствует, как внутри него что-то ломается. Сейчас он по-настоящему жалеет, что его английский значительно улучшился, и он все понимает. Впрочем, он ведь и так знал, что этот день настанет. — Прости. — Понимаю. Так лучше… наверное? — мужчина ободряюще улыбается. Она заслуживает лучшего, кого-то «своего круга», для кого она будет одной единственной. — Да. Нет. Я не знаю, — сомнение отражается в ее взгляде, и Женя с трудом сдерживает в себе порыв обнять ее и молить не делать этого. — Мы будем видеться. Друзья, да?Пообещай! Он обещает. Дружба — наихудший вариант, который можно придумать, но отказаться полностью от Доро он все равно бы не смог. Отпускает без борьбы, без сомнений, но болезненно. Ей так будет лучше, а ему?***
> — Илья такой забавный. Представляешь, он бормотал по-русски думая, что я не понимаю, а я с трудом сдержала смешок! Итальянка эмоционально размахивает руками, и Женя смеется. О, он знал, на что способны русские журналисты, а Трифанов и вовсе всегда неровно дышал к Доротее. Женя не ревнует, нет, он знает, что чувства Ильи преувеличены для публики, игра. А Вирер всегда благосклонно воспринимает внимание мужчин, как должное. — Ты приедешь в Тюмень? — наконец, интересуется он. — Только если ты пообещаешь не отходить ни на шаг. — Куда я без тебя? Уголки его губ приподняты, намекая на шутливый тон, однако серьезный блеск глаз выдает с головой. Евгений вдруг отчетливо понимает, что готов сделать шаг на встречу: отказаться от привычного уклада, семьи, друзей и следовать за ней. —Мой верный рыцарь. Я не сомневалась в твоей преданности, — с грустной нежностью тянет девушка, а после нервным движением крутит обручальное кольцо на безымянном пальце. Шутливый флирт на грани болезненных признаний. Женя вздыхает полной грудью, осознавая, что опоздал. Хочется вывалить все как на духу и будь что будет, но имеет ли он право на это? Они никогда не обсуждали того, что происходило между ними. Встречи, улыбки, взгляды, прикосновения… поцелуи. Он должен был признаться в своих чувствах, еще тогда, два года назад. Но он молчал, когда Доро жаловалась на навязчивых поклонников, когда рассказывала о Стефано и бесконечных сомнениях. Он промолчал, когда узнал о предложении. Так стоит ли сейчас бередить это гнездо? — Твой русский стал значительно лучше, — Жене хочется откусить себе язык, но он улыбается, как идиот. Впрочем, именно идиотом он себя и ощущает. — У меня прекрасный учитель и бесконечные интервью для вашего канала, — девушка заправила выбившийся локон за ухо, изогнув красивые губы. Женя следит за ее движениями с жадностью и обреченностью. — Ну, мы любим тебя, — ни запинки, ни смущения. Евгений доволен собой. Почти признание. Почти. — И я… люблю Россию. Потрясающая страна. Доро выглядит убедительнее, чем он. Ее улыбка подлинная, голос не дрожит. Она свой выбор сделала, дело за ним. Просто отпустить ее, пожелать счастья, перестать мучить.***
Женя благодарен организаторам за то, что в кулинарном конкурсе участвует вместе с Доротеей. Может, кулинары из них так себе, но они здорово проводят время. Вирер подшучивает над ним, пачкает его щеку мукой и заливисто смеется, делая фото на память. Женя не возражает, хотя уверен, что на снимке не получился вовсе. Он показывает ей город накануне гонки. Доро в восторге от Тюмени, и расспрашивает его буквально обо всем. Неловкость, витавшая между ними последнее пару недель, исчезает, и уже от этого Женя чувствует себя лучше. — Выберешь меня в пару, м? — Доротея откидывает голову, греясь на солнце. Евгений хмыкает. Картина их совместный гонки живо пролетает перед глазами, и это так заманчиво, особенно объятия на законных основаниях перед взорами тысячи зрителей. Однако улыбка быстро меркнет, и мужчина качает головой: — Сдается мне, что я попросту не успею выбрать тебя. Опередит какой-нибудь шустрый пройдоха. Доротея садится прямее, с весельем разглядывая его. — Например? — Фуркад, — брякнул Женя, скривившись. — О, нет-нет. Только если я выберу его, а я хочу получать удовольствие от гонки. И все же… впрочем, как сложится, так и будет. Зачем загадывать? Женя согласно кивает, надеясь, что в пару они не попадут. Он не склонен к импульсивным поступкам, однако опасается, что может не сдержаться.***
— Я никогда не встречала людей с таким цветом глаз. Жене часто говорят подобное. Лично он не считает, что его глаза такие уж красивые. Обыкновенные голубые. Миллионы людей по всему миру имеют подобный оттенок. Ничего уникального. Доро слегка щелкает его по сморщенному носу, заливаясь смехом. И Евгений против воли присоединятся. Они стоят так близко друг к другу и смеются. И почему-то сейчас он чувствует себя самым счастливым на свете, рядом с девушкой, которую едва знает. Они замолкают синхронно, с любопытством рассматривая друг друга. Женя подмечает пару веснушек, которые придают итальянке еще больше очарования. Он знал, какого цвета ее глаза, как они начинают сиять, стоит девушке улыбнуться. Ему казалось, что он знает о ее внешности все, ведь столько раз украдкой рассматривал и любовался. А веснушки — открытие, которое вовсе не отталкивает, а притягивает. Женя перестает искать оправдание своим мыслям и поступкам. Рядом с Доро он становится совершенно другим человеком.***
Когда вся официальная часть подходит к концу, Женя знакомит ее с Людой. По сути, Людмила не оставила ему выбора, самостоятельно инициировав знакомство. Поэтому, Женя жутко нервничает, потеет и бледнеет, опасаясь, что это все не просто так, что Люда догадывается о чем-то, но все проходит хорошо: девушки быстро находят общий язык и болтают о всякой милой ерунде. Евгений впервые знакомит кого-то с Доротеей, представляя ее другом. И не испытывает по этому поводу никаких угрызений совести. Чувства, которые он испытывает к ней, вряд ли можно уместить в лаконичное «дружеские», но именно сейчас он уверен, что они станут хорошими друзьями, несмотря ни на что. Людмила берет его за руку, и на краткий миг во взгляде Доро мелькает боль, но то лишь миг. Девушка тут же берет себя в руки, расспрашивает про то, как проходила их свадьба и куда поедут отдыхать. Для Люды эта заминка остается без внимания, но Женя успевает заметить. И не знает, как вел бы себя на месте итальянки. — Получается, увидимся уже в ноябре? — с тоской тянет Доро, когда Женя провожает ее до номера после вечеринки. В ушах все еще звенит, а мозг подбрасывает навязчивые попсовые мотивчики, которые совсем не в тему. — Да. Как обычно. Эстерсунд — место встречи изменить нельзя, — с грустной иронией отвечает Гараничев. — Будешь звонить, — утвердительная интонация. Как и прежде: звонки с тренировочных баз, долгие беседы по скайпу. Женя и хочет сказать, что все изменится, уже изменилось, но молчит. Они ведь друзья, а друзьям положено созваниваться в межсезонье. — Она хорошая. Я даже разочарована! — Доро смеется, и Евгений подхватывает ее смех. Они молча стоят друг напротив друга, и никто не решается уйти первым. От грядущего расставания тянет где-то в груди. Пусть и на время, пусть не прерывая общения как такового. — Самая лучшая, — подтверждает Гараничев. Доро соглашается с ним улыбкой, жмет его руку и скрывается в дверях. До Жени медленно доходит, что это их последняя встреча в подобном формате. Летом Доротея выйдет замуж, и тогда все окончательно изменится. Он потеряет ее, возможно навсегда. И как бы долго он не готовился к этому, как бы не уговаривал сам себя отпустить, в данный момент ничего менять не хотел. Женя решительно стучит в дверь, и спустя некоторое время Доро открывает. Девушка не выглядит удивленный, пропуская его внутрь. Все изменится летом, когда она выйдет замуж, а сейчас — весна, и у них еще есть шанс ухватиться за призрачную надежду.