Catch me, if you can

— Доброе утро, мисс Смит, как Ваше самочувствие? — спрашивает молодая медсестра, подкатывая к кровати коляску. — Уже лучше, спасибо, Саоми-сан, — улыбаюсь я и соскальзываю в кресло. — Куда поедем кататься сегодня? — Сегодня просто чудесная погода! — воодушевленно заверяет меня девушка. — Можно сделать пару кружочков вокруг больницы. Я счастливо улыбаюсь и меня выкатывают в коридор. К слову, теперь я Мария Смит — неизвестная девушка, которая попала в аварию и потеряла память. Персонал назвал меня совсем уж неоригинально, выбрав популярные американские имя и фамилию. Не спрашивайте, как так вышло, скажу лишь, что это часть нашего с Фил плана. Благодаря ее хакерским способностям, я больше никакая не Катерина Смоуг и даже не Малия Квин, а того доктора мы одарили круглой суммой, чтобы он нам подыграл про потерю памяти. Сейчас только остается ждать, когда всевидящий и всезнающий L найдет меня. К слову, жду я его уже около недели, плюс те три дня, что я была в отключке. И либо это он так неохотно ищет, либо это я так гениально маскируюсь. В первый вариант я верю больше. Меня вывозят на улицу, где вовсю светит яркое и теплое солнце, и укрывают пледом, чтобы я не замерзла от прохладного ветерка. — Вспомнили что-нибудь? — по обычаю интересуется медсестра, неспешно «выгуливая» меня в небольшом прибольничном скверике. — Все как обычно, Саоми-сан, — вздыхаю я, наблюдая за кружащими бабочками. — А вам удалось узнать что-нибудь про… меня? — осторожно спрашиваю я. — К сожалению, мисс Смит, все так же пусто, — преувеличенно грустно выдает девушка. — Но Вы не отчаивайтесь, кто-нибудь обязательно найдется! Да уж, только учитывая, что я вот тут уже неделю, и за все это время никто даже не почесался меня найти, я начинаю думать об обратном. В голову закрадываются мысли, что Рюдзаки просто решил не тратить время на взбаламученную девчонку и заняться куда более важными делами, как например вторым Кирой. Не знаю наверняка, но Лайт, наверное, все еще на плаву, раз пресса не жужжит новостями про пойманных Кир. Или Рюдзаки просто не хочет этого афишировать. Кстати я хотела связаться с Лайтом, чтобы сообщить не очень приятную для него новость, но парень оказался недоступен. Тогда Фил раскопала, что младший Ягами последний раз был замечен у какого-то отеля (что не удивительно), после чего его увезли на какой-то машине в неизвестном направлении. Исходя из этого можно делать вывод, что, либо Рюдзаки его поймал с поличным, либо это очередной гениальный план шатена обхитрить детектива. Зная Лайта, я склонна верить во второй вариант. Так или иначе, но смерть мне в ближайшее время не грозит. Но может, если не вернуться в группу расследования и не понять, что там происходит. Спустя час прогулки меня привозят обратно в больницу. Остановившись в холле первого этажа, медсестра отошла заполнить что-то в журнале, тем временем пока я с наигранным интересом разглядывала помещение. Ничего интересного и примечательного, все как последние несколько дней. Медсестра возвращается ко мне, и мы едем дальше по коридору, направляясь в лифт. Зайдя в него, двери уже почти закрылись, как в последнюю секунду к нам заскакивают двое мужчин. Мимолетом смотрю на них, едва подавляя победную улыбку. Дождалась. Весь путь до четвертого этажа эти двое молчат, но я чувствую напряженные взгляды в свою сторону. Двери отворяются, и мы выходим. — Через полчаса я принесу вам обед и лекарства, — добродушно говорит медсестра, толкая коляску по коридору. — Так что даже не думайте ложится спать! — А можно сегодня будет не говядина? — умоляюще смотрю на девушку. — Я уже не могу ее есть. — Если хотите поправиться, вам нужно железо, а его очень много в мясе, — заверяет меня Саоми-сан. — А может я не любила мясо! — упрямлюсь я. — Но вы этого не помните, — снова улыбается медсестра. Двое мужчин идут чуть позади нас, почему-то пока не желая вмешивается. Саоми закатывает меня в палату и помогает залезть на кровать. Потом откатывает коляску в угол и выходит. В щели двери я вижу, как ее задерживают двое полицейских. Отлично, теперь нужно будет только сыграть свою новую роль. Через минут пятнадцать мне приносят говяжью похлебку, которой впору собак кормить, но как будто я могу выбирать! Хотя, если честно, за проведенное время здесь я значительно пошла на поправку. Меня активно стали откармливать, постоянно пичкая какими-то витаминами и минералами, на ночь оставляя капельницу. Сегодня был первый день, когда я смогла поспать без нее и не ровно на спине, а как люблю — на животе. Это было прекрасно. Я вяло ковыряю ложкой в супе, вовсе не желая приниматься за трапезу. Конечно, в последнее время аппетит у меня улучшился, но не в том случае, когда третий день подряд тебя кормят одним и тем же. Неожиданно дверь отворяется, и в палату входят те двое полицейских. Я замираю с зависшей ложкой и удивленно на них глазею, моргнув, когда кусочек мяса плюхается обратно в суп. — Эти господа говорят, что знают Вас, думаю, вам стоит побеседовать, — сообщает мне Саоми-сан и недобро косится в тарелку с фактически нетронутой едой. — Но это не значит, что Вы можете не есть! Не заставляйте меня снова кормить Вас с ложечки! — и девушка уходит, слегка хлопнув дверью. Воцаряется неловкая тишина. Мацуда и Аидзава настороженно косятся на меня, в то время как я невероятно удивленно смотрю на них. — Так, вы знаете кто я? — неуверенно выдавливаю я, с надеждой смотря на обоих. Они растерялись. — Да, знаем, — первым находится более расторопный Аидзава. — А ты, значит, ничего не помнишь? — Угу, — угрюмо киваю я. — Знаешь откуда ты? — снова спрашивает мужчина, но получает отрицательный кивок. — А что делаешь в больнице? — Врачи говорят, что я попала в аварию. — А сама что помнишь? — Ничего… — Дела, — заключает кучерявый, запуская руку во внутренний карман пиджака. — Я свяжусь с Рюдзаки и сообщу ему новости. Посмотри тут за ней, — говорит мужчина и выходит из палаты. Я удивленно смотрю на Мацуду. — А кто такой Рюдзаки? Он мой родственник? — сболтнула я, ничуть не прислушиваясь к логике. Если я, предположим, американка (европейской внешности), то японец по имени Рюдзаки уж никак не может быть мне родственником. — Нет, — выпаливает Мацуда, почесывая затылок и явно не зная, как себя вести. — Тогда зачем я ему? — глупо хлопаю глазами. — Он мой друг? — Мм да... что-то вроде того. — А Вы? — больше всего я напоминаю себе маленького ребенка. Хотя из-за амнезии и не такое может случится, ведь так? — Нуу, да, мы тоже друзья. — А как меня по-настоящему зовут? — Малия Квин. — А я американка? — Да, ты из США. — А что я делаю в Японии? Мацуда тяжело вздыхает, понимая, что ему никак не отвертеться от таких глупых вопросов. В итоге за минуты десять я узнала, что уже как год живу в этой стране, учусь по обмену (хотя учебный год уже вроде как закончился, юху!), а еще являюсь частью какого-то расследования (что меня изрядно насмешило, ведь частью я как раз-таки и не была, но подозреваю добряк Мацуда просто не хотел меня расстраивать). Еще через минут десять возвращается Аидзава. — Собирайте вещи, мисс Квин, Вас выписывают из больницы, — сообщает мне полицейский и я с удивлением пялюсь на него. — Но я еще не выздоровела! — возмущаюсь я. — И не доела, — угрюмо пялюсь в остывшую тарелку. — Вы будете долечиваться дома. — У меня есть дом?!.. Я смотрю, как уже Аидзава тяжело вздыхает. Мда, видно не такую встречу они предполагали. Тем ни менее, вещи, хоть и не многочисленные, мне собрать пришлось. А под неодобрения медсестры надеть протез, так как она была категорически против сей вещи, ибо напрягаться мне было нельзя. Но катать себя в коляске я тоже не позволила. В итоге, ведомая и поддерживаемая Мацудой, я кое-как плелась к знакомой машине. Я помню, как в начале долго привыкала и училась ходить с протезом, пришло время снова это «постичь».

***

Нас привозят к незнакомому зданию, которое явно не вписывается под обычный отель. Многоэтажное, может этажей двадцать-тридцать, и с правого бока все еще велась стройка сего строения на верхних этажах. Интересно, что это за место? Машина заезжает на подземную парковку, и оттуда мы направляемся в лифт. Мацуда все еще поддерживает меня, Аидзава все так же недоверчиво косится. Ну да, наверное, причин не доверять у них полно. Как минимум то, что я бесстыдно закрыла на кухне Ватари, а еще вывернула любимый тортик Рюдзаки и сбежала. В этот раз нас никто не встречает, но я подавляю в себе удивление. Надеюсь, господин Ватари не слишком обижен, а то совесть замучает меня за милого старичка. Планировка тут тоже другая, не такая как в других отелях. Мы входим в одну из комнат и попадаем в просторное и светлое помещение. Я удивленно оглядываюсь, замечая из детективов только Соитиро и Рюдзаки, который, впрочем, совсем не изменился: все так же смотрит в мониторы и поедает сладости. И на этих мониторах, в свое удивление, я замечаю Мису и Лайта, которые явно сидят в каких-то камерах. С трудом подавляю в себе судорожный вздох, и думаю, что Эл действительно очень умен, раз все-таки взял их. Единственное — не понимаю, почему об этом еще не известно всему миру. — Мы пришли, Рюдзаки, — обращает внимание присутствующих Аидзава. — А это мой дом? — совсем по-идиотски выпаливаю я и ловлю удивленный взгляд Соитиро и по-прежнему хладнокровный брюнета. — Да, ты здесь живешь, — как всегда спокойно отвечает юноша и встает с дивана, направляясь в нашу сторону. Рюдзаки смотрит на меня внимательно, словно пытаясь понять, вру я или нет, с чайной ложкой за щекой и палочкой данго в руках, с которого стекает сладкий сироп и капает на пол. Внутренне напрягаюсь, отлично понимая, что этого детектива обхитрить не так уж легко и потому стоит быть начеку. — Здорово! — искренне радуюсь я, опять осматривая комнату. — А ты Рюдзаки? — самый тупой вопрос, который я могла задать. Но по легенде, интеллект у меня как у ребенка. Так что все нормально. — Да, — отвечает парень, засовывая данго в рот и съедая один шарик, перед этим вынув ложку, при чем все так же неотрывно смотря мне в глаза. — И мы живем вместе? — очередной глупый вопрос, чтобы поддержать легенду. Ну правда, другого в голову ничего не приходит! Это оказывается труднее, чем я предполагала. — Да, — минус еще один шарик. Остальные присутствующие напряженно молчат и меня это начинает нервировать. — А почему? — интересно, как он на это ответит, ведь Рюдзаки не так хоро… — Ты моя девушка, — без единой эмоции выпаливает парень, и я слышу нехороший щелчок, на который, к слову, не обращаю внимания, пораженная словами детектива. Я едва не поперхнулась воздухом и шокировано не возмутилась, каким-то чудом удалось удержать просто удивленное лицо, хотя внутри у меня взорвался вулкан. Хотелось рвать и метать, а еще больше врезать извращенному нахалу, но тогда бы вся маскировка полетела к ху… коту под хвост. Неуверенно смотрю на не менее удивленного Мацуду и остальных присутствующих, кажется, они тоже в шоке. Признаюсь, Эл умеет удивить. К слову, он снова подносит палочку с данго ко рту, и на этот раз я вижу на его запястье наручник с длинной цепью которая ведет… ЧТО?! Я едва удерживаюсь, чтобы возмущенно не воскликнуть и все же врезать ему, но вовремя одергиваю себя. Именно этого Эл и добивается, хочет вывести меня на эмоции, чтобы на самом деле узнать: вру я или нет. Однако это не мешает мне удивленно потрясти своей левой конечностью, на которой так же висела желтая резинка — пульсометр, хотя об этом никто не знал, демонстрируя на лице непонимание. — Ты сбежала и попала в аварию, я не хочу, чтобы это повторилось, — чтобы начать походить на заботливого «парня» ему нужно как минимум выразить хоть каплю пусть и ложных эмоций, а это хладнокровие совсем не внушает уверенности в том, что он мой заботливый «парень», что он вообще мой парень. Не умеешь ты играть роли, Эл, или просто не хочешь. — А-а-а, — многозначительно тяну я. — А почему я сбежала? — Ты не успела об этом рассказать, — пофигистично облизывая палочку, отвечает детектив. Мда. Клевый «парень», ага. Всегда прям о таком мечтала! Рюдзаки метким броском выкидывает палочку в мусорку и направляется обратно к дивану. Мне приходится отлипнуть от Мацуды и направиться за ним, но я «удачно» падаю, распластавшись на полу, демонстрируя, что ходить одна я пока не могу. Ко мне тут же подскакивает Тода, помогая подняться. — А почему мне помогает другой парень? — удивляюсь я и смотрю на полицейского. — Мы были любовниками? — в лоб интересуюсь я. Похоже теперь логика и тактичность вовсе не мое, но этот глупый вопрос стоило задать, чтобы увидеть дикое смущение на лице Тоды, услышать смешок Аидзавы и подразнить своего «любимого». Ну, а ты, что думал, Эл?! Можно морозить глупости направо и налево? Нет уж, дорогой, ты сам напросился. Интересно посмотреть, что ты будешь делать, если я еще целоваться полезу, а я полезу, попробуй еще как-нибудь загнать меня в тупик! Жаль, что он не слышит моих мысленных угроз, но мои слова явно задели его мужское самолюбие, так как уже через мгновение меня поддерживает он сам. Меня доводят до дивана перед мониторами, и мы вместе падаем на него. Рюдзаки распределяет дела между полицейскими, и спустя десять минут все уже чем-то заняты, и об инциденте вроде как забыли. Но не я. Только не я, любимый. — А почему ты так сидишь? — интересуюсь я, с любопытством наблюдая за детективом. — Когда я в таком положении работа мозга увеличивается на 40%, — монотонно отвечает юноша, потихоньку поедая сладости и смотря в монитор. Едва не кривлюсь, услышав про проценты. Ненавижу их. — А почему тут так много сладкого? Я люблю сладкое? — эгоизм мое все. — О-о-о, это так мило, ты ждал меня! — и тянусь к нему обниматься. Со стороны это смотрелось довольно забавно, и я даже услышала чей-то смешок. Наверное, настоящий Рюдзаки попытался отстраниться бы, но этому пришлось играть роль, которую он сам для себя и придумал. И я сделаю все, чтобы детектив об этом пожалел. Прилипаю к нему, как банный лист, и начинаю копаться в чужих волосах, которые были просто невероятно спутанными, но чертовски мягкими. Дальше я начинаю болтать что-то про больницу и про то, как мне было там страшно, особенно когда я ничего не вспомнила, как я боялась, что меня никто не найдет и я навсегда останусь одна и что-то в этом духе. В общем, чисто по-женски начала разводить сопли. Интересно, он уже жалеет, что решил побыть моим парнем? — А за кем ты смотришь? — спрашиваю я, таская сладости с его стола, а по наблюдениям еще и самые любимые. Кстати Ватари вернулся, но ничего кроме равнодушного взгляда я не заметила. Он периодически носил нам чай, а Рюдзаки — тортик и другие сладости. — За вероятными преступниками, — отвечает брюнет, недовольно смотря, как я буквально у него из-под носа забираю суфле, к которому он уже тянулся. — А что они натворили? — я уже успела узнать, что мой возлюбленный — детектив (но не Эл). — Убили много людей. Я замолкаю и тырю еще несколько сладостей. А потом… — Я хочу в туалет. Стоило видеть вытянувшееся лицо парня. Неужели о такой мелочи он даже не подумал?! Некоторое время он просто невероятно тупо смотрит на меня, но потом встает с места. Подает мне руку и помогает подняться. Дальше под ручку и довольно медленно мы направляемся к нужному месту. Перед дверью в уборную он снимает с меня наручник и остается ждать снаружи. — Эй, Рюдзаки! — зову я, восседая на толкане, и едва сдерживая смех, чтобы не заржать в голос и не спалиться. — А как давно мы вместе? О да, это просто самое лучшее место, чтобы поговорить! Но, тактичность теперь не мое. Я вроде как ребенок, нужно соответствовать детской наивности и непосредственности. — Не очень давно, — спустя продолжительные полминуты молчания все же отзывается детектив. Увидеть бы сейчас его лицо! — А где мы познакомились? — В университете. — А как? — С помощью друга. — И сразу влюбились друг в друга? — … да. Вот нахал! — А ты принесешь мне прокладки? — заключительный аккорд, чтобы довести врунишку до нервного тика. Ибо нечего! — Рюдзаки-и-и! — громко завываю я, нарушая возникшую тишину. — Мне они очень нужны! Ты же мой парень, принеси! С четырьмя капельками! Опять молчание, в котором едва слышны мои издевательские смешки. На самом деле мне не нужны эти чертовы прокладки, цикл еще не восстановился, но возможность застать врасплох своего мнимого парня я упустить не могла. Пусть познает все «прелести» совместной жизни! Около десяти минут на той стороне была абсолютная тишина, и я уже начала откровенно скучать, изредка думая, что спугнула своего любимого. Однако спустя еще немного времени дверь приоткрылась и оттуда высунулась знакомая рука с пачкой прокладок. Тихо хихикаю и протягиваю руку, выхватывая их. — Я же просила с пятью! — недовольно восклицаю я, увидев ровно четыре капельки. — Ты говорила четыре… — как-то смущенно (?!) отзываются с той стороны. Господи! Я смутила великого и непробиваемого детектива всея мира! Мне срочно нужен памятник! — Да? Ну ладно, сойдет. Закончив все дела, я мою руки и выхожу из уборной, встретившись с вроде как со спокойным брюнетом, но глаза, которые он отводил, говорили о другом. Ууу, он все еще смущен! Это так мило! Но ты сам напросился Эл, затевая эту игру, и боюсь, что это были только цветочки!