***
В этот невероятно дождливый и промозглый день, я уже привычно сидела на кухне, краем уха слушая телевизор, где рассказывали про очередные смерти моих «собратьев», следила за духовкой с шоколадным пирогом, который вдруг неожиданно мне захотелось испечь, и одновременно пыталась сделать что-нибудь по учебе. На столе уже привычно стоял мой потрёпанный ноут с полуоблупившейся цветастой наклейкой, который я использовала исключительно для совершенно обычной рутины. Рядом, занимая практически все остальное место, валялись мои и одолженные конспекты, которые я перелистывала каждые пять минут, пытаясь выхватить и записать самое важное. Учеба отлично помогала отвлечься от назойливых мыслей, что за мной постоянно наблюдают. Кто бы знал, как мне стремно было ходить в душ или туалет (а я подозревала, что без камер даже там не обошлось). Поначалу, я вообще еле держала эмоции под контролем, стараясь не краснеть и не выдавать свое дикое возмущение. Для этого приходилось петь какие-то совершенно глупые песенки, а то и вовсе болтать по телефону о всякой ерунде. Позже я просто закупилась колоссальным количеством пен для ванны и притаскивала с собой ноут, невозмутимо смотря сериальчик и выдувая мыльные пузырики. Пожалуй, из всего «быть собой» в таких местах оказалось самым сложным. Ну и ну, что такой человек как Соитиро позволил каким-то совершенно левым людям наблюдать за его семьей, учитывая, что у него есть жена и дочь! Это… дико. Но в то же время наводит на мысль, что доводы у L, если это все-таки он, должны быть просто железными. А это облегчает мне работу. Ну так вот, за эти недели, честно сказать, я здорово втянулась в учебу. Как ни прискорбно, но я училась в универах исключительно для дела и не больше пары недель. Да-да высшего образования у меня нет, какой позор (хотя, имея такую сестру как Фил, это не такая уж и проблема). А тут прошло уже чуть больше месяца, и это был для меня настоящий рекорд. Хотела бы я сказать, что в универе проходит лучшее время, но не в этом случае. Японцы очень серьезно относятся к образованию и такие «мероприятия» как тусовки у них проходят довольно редко. В основном только среди близких друзей. Да уж, Япония это вам не гуляющая Америка. И вся эта нервотрепка насчет учебы сильно изматывала. Выручало только то, что Фил банально чекала и присылала мне ответы на различные тесты и контрольные, а математику подтягивал Лайт. Только это и спасало от позорного вылета из престижного вуза, где учились только самые-самые. Иначе я бы никогда в жизни не смогла учиться на такой сложной системе, с моими-то неприспособленными для этого мозгами. Да, я неплохо продумываю планы по обкрадыванию чужих карманов и кошельков, по обводу вокруг пальца и банальной лжи, но это никак не распространяется на высшую математику, экономику, политологию и другие не менее ужасные вещи. В общем, если бы я была обычным человеком, стесненным рамками закона, то с такой системой образования далеко бы не ушла — это точно, и максимум стала бы учителем, который в моей стране получает просто мизерные копейки. Ведь я далеко не гений, и мои способности развиты исключительно в «преступном» направлении, которые в обычном мире бесполезны. В такие моменты начинаю действительно думать, что не зря свернула с «правильной дорожки». Из размышлений о судьбе моей тяжелой вывел протяжный писк духовки, оповещающий, что мое кулинарное творение готово. Взяв специальные перчатки, достаю пирог и ставлю на стол, придирчиво осматривая. В этот же момент хлопает входная дверь, и совсем скоро на кухне появляется Лайт. — Ничуть не удивлен, что ты опять здесь застряла, — усмехнулся он, кладя на столешницу связку алых яблок. — Ничуть не удивлена, что ты снова их купил, — передразниваю, указывая ложечкой на фрукты. — Чай будешь? — Лучше кофе, — улыбается юноша, присаживаясь за стол и аккуратно отодвигая мои конспекты в сторону. — Как скажете, сэр. Сахар? — достаю из верхнего ящичка две чашки. — Нет. — Да ладно? Черный кофе и без сахара! Как так можно! — шуточно возмущаюсь, от души плюхая себе в кружку ложки четыре. — Ну я же не ты, — снова усмехается парень, подперев рукой щеку и с прищуром наблюдая. Скривившись в смешливой гримасе, подаю ему кофе, заодно всучив на пробу и мой пирог. — Зацени! — Неужели сама пекла? — бросая быстрый взгляд на еще открытую и остывающую духовку, удивляется парень, отламывая кусочек. — Ага, по бабушкиному рецепту! — довольно, едва ли не гордо отвечаю, припоминая эту google-бабушку. — Надеюсь, не отравлюсь, — хитро щуриться Лайт, отправляя ложку в рот. — Как знать, — пожимаю плечами, беря в руки свой чай. — Первый блин всегда комом. Нужно было видеть вытянувшееся лицо Лайта, который, впрочем, быстро распробовав вкус, тут же сменил мимику, иронично скривив губы. Надо сказать, с набитыми щеками это смотрелось невероятно смешно, и я громко рассмеялась к несчастью, тут же подавившись чаем. Почувствовав, как жидкость попыталась выйти через нос, тут же прикрыла его рукой и подорвалась к раковине. Теперь уже смеялся Лайт, хорошо так смеялся, гогоча на всю кухню. Умываясь и одновременно хохоча, пытаюсь придумать достойную месть, но ничего не выходит. Все так же заливаясь смехом, хорошо мочу руки и подлетаю к парню, от души брызгая на него. — Ладно-ладно, — прикрываясь он рукой и добродушно смеется. — Твоя взяла. Но выглядело это действительно смешно! — Это я-то смешно выглядела? — иронично усмехаюсь. — Ты свое-то лицо с набитыми щеками видел, хомяк?! — и парадирую его недавнее выражение лица, после чего мы снова смеемся. Таких моментов как этот в последнее время стало больше, и мы с Лайтом отлично сдружились. Во всяком случае так выглядело со стороны. Если отбросить все это дерьмо с Кирой и моей преступной жизнью, то, возможно, мы бы стали неплохими друзьями, а может даже и кем-то большим. Мне нравится Лайт, он умеет располагать к себе, и в то же время в нем много тайн, которые хотелось бы раскрыть, повинуясь любопытству. Но всему этому преобладал разум, заглушая глупые чувства и выставляя на первый план цели. Лайт — предположительный Кира, не 100%, но все же. Пока что он мой единственный подозреваемый, так как из-за наблюдения предположительного L, я пока не могу искать другие цели, и приходиться исходить из того, что есть. И видит Бог, что такое долгое пребывание на одном месте не идет мне на пользу. Я начинаю привязываться к этим людям. К добродушной Саю, которая, несмотря на свой совсем простой характер, все равно как-то умудрилась зацепить меня, заставляя чувствовать некую симпатию к младшей подруге. Сатико напоминает мне мою настоящую маму, а это… это много для меня значит. Лайт… я хотела использовать его, но чем больше времени провожу с этим парнем, чем чаще возникают мысли: а смогу ли я «слить» его, если вдруг он окажется Кирой? Конечно, обдумывая этот вопрос более серьезно, я понимаю, что Кира мне не друг. Он убил Дерека, убил множество моих «собратьев», и собирается убить еще столько же. И… он попытается убить меня, как только узнает всю правду. Конечно, я лелеяла надежду, что Кирой окажется не Лайт, и, черт побери, я молилась об этом!***
Прошло еще около двух недель, прежде чем обрадованная Фил сообщила, что камеры убрали. Она верещала мне это в самое ухо, стоило только открыть глаза перед учебой. Если бы могла, я бы убила ее за такое, но эта новость определенно вселила радость и в меня. Конечно, предусмотрительность и развившаяся за это время паранойя не позволили мне с радостными воплями бегать по квартире и забросить красные труселя на люстру, но счастливую улыбку не заметить было трудно. Даже нудные дни в универе не смогли уничтожить мое настроение. Ну, разве что спустя некоторое время, когда меня снова начали выматывать лекции по точным наукам, гонять по всем семинарам, несмотря на то, что я якобы «болела». Оказывается, за мое недельное отсутствие, когда я вместе с Фил наконец-то начала собственное расследование по поиску предположительного Киры, успело произойти много чего интересного, заставив универ просто гудеть от новостей. И первой новостью оказалось появление новенького. Несколько месяцев прошло, а он почему-то поступил только сейчас, но не это самое главное. Все, абсолютно все девчонки шептались, что имя новенького как у знаменитого поп-певца, да и кроме того, он стал настоящим соперником Лайту! Неплохо узнав юношу за такое продолжительное время, я давно поняла, что Ягами в своем роде гений. Он был первым во всем: и в учебе, и в списке главных красавчиков у девчонок, и в спорте преуспевал, да везде, где был хоть какой-то рейтинг никто не удивлялся, увидев в графе №1 фамилию Ягами. И тут его вдруг умудрились подвинуть, что меня сильно удивило. Сам Лайт мне ничего не рассказывал пока я «болела», только вот стоило мне вернуться в универ, как главные сплетницы тут же проинформировали, заставив уйти в глубокие раздумья, где-то в глубине души все же злорадствуя, что Лайт оказался не таким уж и идеальным. В любом случае, слухи также сообщили, что эти двое неплохо сдружились, несмотря на явное соперничество. Ну и после этого я потеряла всякий интерес, списав все на «глупое мальчишеское соперничество-дружбу». В конце концов у каждого парня всегда есть лучший друг, с которым тот будет «мериться силами». И я была рада, что у Лайта появился такой друг. А у меня появились дела поважнее, вместо того, чтобы лезть в это «соперничество». — Привет, Малия, — поздоровался подошедший на большом перерыве Лайт, когда я с видом зомби-мученика пыталась выжать из бедного автомата латте. — Как дела? — Скучно, нудно и этот дебильный автомат не хочет выдавать мой химозный латте, — злобно бурчу, нервно тыкая на кнопку. — Единственный, блин, вид кофе, который я пью! — чуть ли не со всей силы хлопаю по злосчастной кнопке и, наконец, автомат утробно заурчал, выдавливая мне стаканчик ароматного напитка. — О, да ладно! Слышу, как Лайт за спиной тихо смеется, и подхватив горячий стаканчик, оборачиваюсь, тут же замерев на месте. На меня смотрел внимательный взгляд угольных глаз, которые при ближайшем рассмотрении оказались голубыми, просто с невероятно расширенными зрачками. Их хозяин был мне незнаком. Он стоял рядом с Ягами, ссутулившись и засучив руки в карманы мешковатых джинсов. Черные растрепанные волосы торчали во все стороны, а залегшие круги под глазами красноречиво сообщали, что их обладатель наверняка побил мой рекорд по недосыпу. Весь его вид говорил об отчужденности и незаинтересованности во всем, что происходит вокруг. Проходящие мимо девчонки шептались, кидая взгляды на этих двоих, но ему, кажется, и вовсе было все равно. Спустя пару секунд заинтересованного взгляда, незнакомец безразлично уставился в окно, видимо, потеряв ко мне всякий интерес. — Это Рюга Хидэки, — представляет своего друга Лайт, — он недавно поступил в наш университет. Рюга, это Малия Куин — моя хорошая подруга и студентка по обмену. Я тебе рассказывал о ней. — Да, я помню, — спокойным голосом произносит брюнет и снова переводит взгляд на меня, прикусив ноготь большого пальца. — Привет, — кое-как выдавливаю, слегка натянуто улыбаясь. — Мне тоже о тебе рассказывали. — Да? — как-то странно удивляется юноша. — И что же? — Что ты единственный, кто сумел надрать задницу Лайту, — хитро усмехаюсь и смотрю на Ягами, замечая, как тот едва кривится. — Но так говорят в основном только мальчишки. — И что же говорят девчонки? — хитро сузил глаза Лайт. — Много чего, — загадочно улыбаюсь, вновь посмотрев на брюнета, с которого вдруг спала маска незаинтересованности. Лайт опять усмехается и на пару секунд прикрывает глаза, словно собираясь с мыслями, а потом неожиданно спрашивает: — Ты сейчас свободна? Мы хотели пойти в кафе, и я подумал, что нам не помешает твоя компания. Скосив глаза на дверь своей аудитории, где совсем скоро должна будет начаться лекция по математике, я воодушевлённо выпаливаю, вернув внимание юноше: — Ну конечно же да! Лайт проследил за моим взглядом и скептически вздернул бровь, снисходительно добавляя: — Действительно что ли? — Нуу, если выбирать между чашечкой ароматного чая и доставшей математикой с таким же доставшим преподавателем, который каждый раз вытягивает все хорошее из моей души, то конечно же я выберу первое! — хмыкаю и направляюсь в сторону выхода. — Ты неисправима, — слышу за спиной ироничный смешок Лайта.