Ложь сделала свое дело

Ты жутко разозлилась, когда поняла, что в самый нужный момент ведьмак где-то прохлаждался. Облачившись в одежду, ты отправилась на кухню за пакетиком крови, что был припасён. Прекрасно понимая, что нельзя трать такой удачный момент, ты уже сама решаешься отправиться за нужной тебе вещицей, как вдруг замочная скважина издала щелчок.  — Нам пора, — ты хватаешь ведьмака за шкирку и затаскиваешь в дом Майклсонов.  — Что, черт подери, ты делаешь? С ума сошла что ли? Ты хочешь мне так отомстить за Деймона? Сдав меня первородным? Я же не специально, просто магия кончилась, а он убил хозяйку, и у меня не было выбора. Да ты и сама бы так сделала, — быстро затараторил Паркер.  — Заткнись, пока я не свернула тебе шею. Считай, что твой слив Кэт был нам на руку. А теперь возьми магию и найди мне этот чертов кол, — ты протянула ему руку.  — Что? Кол? Это тот самый, что может убить наших неуязвимых вампирчиков? — у Кая загорелись глаза, — Что ты задумала?  — Я сейчас решу, что тебе надоело мне помогать, и ты хочешь умереть, быстро, пока мы не попали в неловкую ситуацию, — ты бросаешь на парня прожигающий взгляд, что заставляет его замолчать и начать выкачивать из тебя магию. Снова это отвратительное чувство, будто кровь закипает в жилах, превращаясь в яд. Ты морщишься, стискивая зубы, чтобы не закричать. Спустя минуту ты рывком вытягиваешь руку, уверенная, что для поиска будет достаточно. Ведьмак сосредоточено начал читать какое-то заклинание, слова, которых были тебе не понятны. Ты же, в свою очередь, внимательно прислушивалась ко всем звукам, чтобы не пропустить возвращения хозяев дома. Поскольку Кай был достаточно силен, то вещицу он нашел достаточно быстро, а вот тебе отдавать ее не спешил.  — Паркер, отдай кол по-хорошему, — раздражено выпалила ты. — Я отдам его, а ты решишь, что я больше тебе не нужен, я не могу так рисковать, — ведьмак вертел куском дерева перед твоим лицом.  — Поверь, это еще не все, ты мне нужен живым, не зря же я тебя так долго терпела, потом можешь просить свою часть сделки, и разойдемся, — ты похлопала Паркера по плечу и рывком вырвала кол. *** Гостиница у дороги провонялась потом и дешевым бухлом. Вокруг ошивались «ночные бабочки», что больше походили на ободранных кошек, всеми силами пытающихся выжить, и местные пьянчуги, что были готовы смотреть на этих падших дам. Кэтрин Пирс очень сильно выделялась среди всего этого богом забытого населения. Катерина выбрала себе номер, чтобы в меру насытиться местным работником и дальше продолжать убегать, как делала это всю жизнь. Конечно, она могла остановиться в самом дорогом отеле и поесть более вкусных людей, чья кровь не была перенасыщена дешевым пойлом, от одного запаха которого выворачивало наружу. Но Клаус знал ее, поэтому эта скромная помойка была более надежнее.  — Не двигайся и не кричи, — смотря в глаза, произнесла вампирша молодому парню, что принес ей чистые покрывала. Парень судорожно сглатывает и словно парализованный слушается. Когда ее клыки пронзают тонкую кожу, парень морщится от боли, но крик комом застревает в горле.  — Я бы не стал на твоем месте опускаться настолько низко, — мягкий баритон разрушает тишину. Элайджа стоял в проходе, брезгливо осматриваясь. Даже просто стоять здесь было неприятно столь чистоплотному вампиру. Он смотрел на Катерину, понимая, что да такого ее довел его брат. Кэтрин отстраняется от тела, откидывая его себе под ноги. Ее подбородок в крови и первородный протягивает ей белоснежный платок. Приведя себя в порядок, Пирс заговорила:  — И снова я пустилась в бегство, и когда только Клаусу надоест, — с ее уст доноситься тяжелый вздох.  — Ты же знаешь, мой брат не исправим, — Майклсон сокращает расстояния между ними и заключает Пирс в объятия. Кажется, что только здесь она чувствует себя уютно, здесь она чувствует себя нужной и в безопасности. Вампирша вдыхает запах полной грудью, наслаждаясь моментом.  — Так, так, так. И что же тут у нас? Мой братишка и конченая стерва. Как интересно, — идиллию прерывает голос гибрида. Те двое отходят друг от друга, и Катерина прячется за спину Элайджи. Ей страшно, снова она боится, как и тогда. Сердце пропускает удар, но выражение лица сохраняет ледяную маску спокойствия.  — Брат, а ты решил всех моих бывших подобрать? — усмехается Ник.  — Всех? — выпаливает Кэтрин, сверля взглядом вампира.  — А он тебе не рассказал, что пока тебя не было, его сердце успела занять мать моего ребенка, — Клаус задевает за самое больное. Кэтрин сводит брови, вырисовывая на лице гримасу недоумения всего на секунду, но потом снова принимает маску безразличия. Поняв, что атмосфера накаляется, Пирс принимает, как ей кажется единственной правильное решение. Секунда, и она пропадает с виду, снова продолжая скрываться от самого злого вампира. *** Узнав, что Клаус снова вернулся в город, ты решила, что пора исполнять задуманное. Оставив записку в доме первородных, ты ждала гибрида в баре. Заставив хозяина закрыть заведение, ты расположилась на барной стойке, попивая дорогой алкоголь. Свет был приглушен, и играла тихая музыка. Ты подпевала песне, ловя себя на мысли, что тебе определено, нравится этот момент. Улыбка сползла с твоего лица, когда двери бара распахнулись. «И опять он обламывает мне момент, не мог прийти чуть позже», — ругаешься ты про себя.  — Т/И, я получил твое послание, — раздается мягкий баритон.  — Спасибо, что пришел, — ты натягиваешь плотоядную улыбку.  — Объяснишь мне, что все это значит, почему надо было идти сюда? — гибрид подошел к тебе, залпом опрокинув стакан с янтарной жидкостью, что стоял на стойке.  — А ты не помнишь, это тот самый бар, из которого ты забрал меня последний раз, — ты слезла со стола и обошла парня. Лицо Ника тут же переменилось. Он почувствовал что-то неладное, но было уже поздно. Только он хотел вставить какую-то реплику, как из кухни вышел Паркер, заставляя вампира скривиться от боли. Клаус тут же хватается за голову, шипя от боли, его тело слабеет, и он падает на колени. Ты подходишь к вампиру, с наслаждением наблюдая за его мучениями.  — Ты, маленькая дрянь, я думал, мы семья, — шипит гибрид, стискивая зубы.  — Да, Ник, я тоже так думала, знаешь, как долго я над этим думала, пока сходила с ума в одиночестве, — ты достаёшь кол из белого дуба, замечая, как на лице Майклсона через боль прорисовывается удивление.  — Я убью тебя, в этот раз по-настоящему, — Клаус пытается встать, но Кай хватает его за руку, начиная высасывать магию.  — Да, если доживешь до утра, ты серьезно думал, что я все просто забыла? Ты же учил меня, что если тебя предадут один раз, и ты не ответишь, то жди удара в спину и второй раз, — ты проводишь острой стороной кола по щеке первородного.  — Давай, убей меня уже, избавь мир от такого чудовища, как я, — буквально шипит первородный, выплевывая весь яд, что скопился в нем за долгое время. В глазах цвета морской волны читалась ярость с нотками разочарования. Гибрид поверил тебе, он снова начал считать тебя частью семьи. И он сам возможно не до конца разобрался на кого в этот момент он был зол: на тебя, за твое предательство-месть, или на себя, что поверил, что сам предал. А что читается в твоих глазах? Страх? Нет, это эмоция атрофировалась уже очень давно. Злость? Скорее тоже нет, она прошла за столько лет. В твоих глазах читалось удовлетворение внутренних демонов. Ты столько времени ждала этого часа расплаты, что этот момент казался настолько сладким, что сознание затуманилось. Ты лишь могла видеть вампира, чье лицо искажалось в гримасе боли и возможно сожалении о случившемся так давно. — Нет, Клаус, я не убью тебя, — ты ударяешь гибрида колом в живот, — мы же семья, мне не нужна твоя смерть, только увидеть твои страдания. Рана на теле быстро заживает, оставляя кровавые пятна как напоминания. Дыхание Майклсона рваное и сбитое. Он пытается скрыть то, что ему больно, но это сильнее его. И каждое новое проникновение дерева заставляет его сильнее, сдавлено рыча.  — Это ты привил мне тягу к завершенности, поэтому моя месть выглядит вполне благородно, — ты заканчиваешь терзать вампира, прося Кая высосать из него всю магию, да бы дать вам фору, чтобы уйти. Ты знала, что Клаус не оставит это просто так, и возможно, его ответ будет намного страшнее. Но ты не боялась, ведь у тебя просто не было такого чувства.