Правда о сиськах

Я смотрел в спину своему сыну, стремительно несущемуся на встречу с друзьями, и думал о сиськах. Нет, я не какой-то извращуга, пусть среди моих друзей и знакомых было полно тех, при виде которых девушки начинают колебаться, то ли завизжать, то ли нанести им тяжёлые телесные повреждения, мало совместимые с извращенческой деятельностью. Я — 32-летний порядочный отец семейства, занимающийся любимой работой. Пусть у меня недавно были семейные неурядицы (по моей и исключительно по моей вине), но мы преодолели этот кризис. Сын, считавший своего отца чем-то типа противного насекомого, переменил своё мнение, теперь он мною гордится. С моей же стороны, пусть я и никогда не высказывал разочарования, но его лень и желание пойти лёгким путём меня расстраивало, теперь увидел его настоящего — сильного, решительного парня, готового идти вперёд, невзирая ни на какие препятствия. Теперь при виде своего отпрыска я испытываю только одно чувство — гордость. Пусть жена меня любила всегда, но я знал, что моё погружение в работу, в ущерб семье, её глубоко расстраивало. Дочь была ещё слишком маленькой, чтобы что-то понимать по-настоящему, но ей тоже не хватало отца. Я так увлёкся карьерой, что едва не сделал несчастными людей, которых люблю больше жизни. Но теперь это осталось позади. Почему же при мыслях о своей семье, моё подсознание занято мыслями о сиськах? Причём я думаю не о изящных (не употреблять слово «маленькие» даже в мыслях!) формах моей любимой, очень похожих на то, чем обладала моя первая школьная любовь, а о тяжёлых упругих полушариях, которые так бы здорово сжать руками, погрузиться в них лицом… Проклятье! Видимо первая встреча с моей дальней родственницей — многоюродной тётушкой со стороны матери, обладательницей огромного бюста, отпечаталась в сознании слишком глубоко. Но кто может меня винить, ведь она любит носить такую откровенную одежду, с таким глубоким декольте, открывающим эти волнующие холмы, мерно вздымающиеся при ды… Ну, не важно! А может виноваты мои постоянные наблюдения в детстве за обнажёнными фигуристыми красотками? Нет, я не изврат! Наоборот, извратов недолюбливаю — обычное «знай своего врага» и всё такое. Сиськи! Большие, упругие сиськи! И семья. Моя семейная идиллия, моя тихая гавань, оплот моей жизни, то, что я, увлёкшись работой, едва не потерял, а теперь обрёл заново во вспышке яркого солнечного счастья! Я понимал, что опаздываю на работу, что меня ждёт множество бумаг, которые следует изучить и документов, требующих мою подпись, но поступить по-другому не мог. Развернувшись, я стремглав побежал домой, распахнул двери и, подбежав к удивлённо ойкнувшей жене, подхватил её на руки и закружил в воздухе. — Что-то случилось, любимый? — мягко спросила она, когда я, наконец, успокоился и сжал её в объятиях. — Просто… Я… Милая, прости! Прости за всё, что тебе пришлось из-за меня пройти. Я был идиотом! Её мягкий смех был настолько чудесным звуком, что я готов слушать его всю жизнь. Руки её поднялись, обвили мою шею, грудь прижалась к моей, а мягкие податливые губы игриво чмокнули меня в нос. — Ты действительно идиот! Но ты мой идиот, тот, за которого я вышла замуж! Она слишком хороша для меня, настоящий ангел! — К тому же, даже если у нас и были какие-то сложности, теперь-то всё идеально! — Да, идеально! Но ведь я… — Тогда на что ты жалуешься, Наруто-кун? Действительно, на что жалуюсь я, Наруто Узумаки, Нанадайме Хокаге Конохагакуре но Сато? Сын легендарного Йондайме Хокаге Минато Намиказе. Сын полубога и внук богини. Джинчурики величайшего из биджу. Спаситель (неоднократный!) мира, кумир миллионов, достигший всех своих целей и исполнивший все свои мечты? Человек, женатый на лучшей женщине в мире, с большими упругими… Нет, со скромными, но тем не менее упругими… Да что не так с этими сиськами? Почему они не выходят из головы, словно я мелкий пубертатный засранец? К демонам сиськи! Моя жизнь идеальна! Идеальна, словно сбывшаяся мечта, словно сладкий-сладкий сон! Неприятный холодок пробежал у меня по спине, я пытался оттолкнуть непрошенные мысли, но они снова и снова возвращались в мою голову, с настойчивостью Ли, прыгающего на руках по крышам. — Дорогой, у тебя всё хорошо? — Да, милая! — соврал я. Хината-чан и так от меня достаточно натерпелась, чтобы грузить её своими тревогами. Я закрыл глаза и начал вспоминать. * * * Мы проиграли. Всей силы Армии Альянса не хватало, чтобы победить одного человека, Мадару Учиха. Он поглотил всех биджу, он забрал Кураму. Я умирал. Смутно помню мягкие губы Сакуры-чан, делающей мне искусственное дыхание, наш первый, можно сказать, поцелуй. Восставший из мёртвых отец кладёт мне руку на грудь и сознание покидает меня. А затем, словно ожившая легенда, предо мной возникает человек из преданий, Рикудо-сеннин. Он рассказывает о том, что я — реинкарнация его сына. Что Саске, которого я считал братом — мой брат если не по крови, то как минимум по чакре. Что я — внук прекрасной и жестокой богини. Он дарит мне невероятную силу, силу, способную спасти мир. Команда 7 снова в сборе, как я и мечтал. Со мной плечом к плечу сражаются Какаши-сенсей, Сакура-чан и Саске, тот, кого я мечтал вернуть, но опасался, что он канул во тьму безвозвратно. С новыми, доселе невиданными силами, мы вновь выходим против Мадары. Но он силён, невообразимо силён, мы не можем ничего с ним поделать. Но в тот момент, когда кажется, что всё потеряно, Мадара внезапно гибнет. Очень удачно для нас! Новый противник, богиня, кажется сильнее, чем даже Мадара. Она неуязвима, она изменяет вокруг себя саму реальность. Но дзюцу, что я придумал ещё в Академии, дурацкое и вместе с тем эффективное, срабатывает. Момент моего триумфа. Мы с Саске сражаемся плечом к плечу. Действуем, как один организм. Наши сердца бьются в унисон, движения и дзюцу дополняют друг друга. Упоение битвой, когда рядом с собой ощущаешь поддержку лучшего друга. То, чего мне не хватало последние три года. Мы побеждаем богиню. Безусловный триумф Команды 7, тех, кого я всегда считал своей семьёй. Но осталось ещё одно маленькое дельце, один неразрешённый вопрос. И мы не на жизнь, а на смерть сражаемся с Саске, повторяем ту битву в Долине Завершения, в которой я когда-то проиграл. Но на этот раз всё по-другому. Пусть я всегда считал Саске своим соперником, но никогда по-настоящему не хотел его превзойти. Моя цель, моя мечта, была иной — чтобы он признал меня себе равным. Долина Завершения не повторилась, проигравшего в этой битве не было. Вот мы лежим на жёсткой земле, однорукие калеки, но весело смеёмся — и это открытый чистый смех радости, смех двух шиноби, равных друг другу во всём. Я — спаситель мира. Я — наследник Мудреца Шести Путей. Я — воплощение силы. Цунаде-баа-чан восстанавливает мне руку, создав протез из клеток моей предыдущей инкарнации, величайшего шиноби всех времён. Я популярен. Ко мне подбегают симпатичные девчонки с сердечками в глазах. Они фотографируются со мной, берут автографы, восторгаются мной, словно я — Саске времён Академии. В детстве я всегда завидовал ему, мечтал оказаться на его месте. И вот теперь моя мечта исполнилась. Я знаменит, я популярен, но одинок. Пусть в душе я не могу простить Сакуре-чан её лживое признание в любви, но мои чувства к ней неизменны. Я хочу, чтобы она почувствовала то же, что и я. Хочу причинить ей боль, хочу, чтобы она страдала как я, когда видел, что она любит другого. И тут Хината-чан, девушка, которой я всегда восторгался, но которой не было места в моём сердце, попадает в беду. Новая сила, вновь грозящая уничтожить мир, спускается с небес. И прихожу я, спасая ту, которая во всём является идеалом. Ту, которую не люблю, поэтому не могу ответить взаимностью и из-за этого чувствую себя отбросом. Но опасность сближает, её сила, отвага и самопожертвование, заставляют закрыться старые душевные раны, в душе разгорается огонь, очень быстро превращающийся в бушующее пламя искренней любви. Я исцелён, я снова целый, я снова стал собой. И этот идеал, это воплощение Ямато Надешико отвечает «да» на самый важный в мире вопрос. Я всю жизнь мечтал о семье. Для меня семьёй была команда, Джирайя-сенсей, которого я издевательски, но любя, звал Эро-сеннином, Цунаде-баа-чан. Настоящих отца и мать я обрёл только на краткое время, и только для того, чтобы их потерять вновь. И вот теперь мечты стали явью — помимо идеальной жены, которую я полюбил больше жизни, у меня есть прекрасный сын и очаровательная дочь. Целью всей моей жизни было получить признание и стать Хокаге. И вот, Какаши-сенсей решает уйти в отставку, и я становлюсь его преемником. Во время моей инаугурации моя Химавари-чан открывает свой Бьякуган. Её нежные ручки с невообразимой силой ударяют меня ниже пояса. Эпическое достижение — четырёхлетняя девочка, победившая самого сильного человека в мире. И пусть мне больно, но как же я горжусь тобой, моя крошка! Работа Хокаге оказалась именно такой, как я себе представлял — множество забот, огромные горы бумаг, куча вопросов, требующих моего непрестанного внимания. Благодаря своей крутизне и Теневым Клонам, я справляюсь со всем и даже больше! Но мой сын хочет моего непосредственного внимания. Он устраивает подростковый бунт, одна за другой следуют разные выходки (что безумно напоминает меня самого в детстве). Я сержусь, но одновременно радуюсь, насколько же он похож на меня. К тому же, пусть лицо на Монументе Хокаге тешит моё самодовольство, всё же оно кажется немножечко слишком пафосным. Боруто, с помощью кисти и краски, превращает этот пафос в насмешку. Ха, мелкий засранец, я впервые сделал подобное с отцом, когда был на два года младше тебя, жалкий подражатель! А затем новая угроза миру. Непреодолимая сила, самое ужасное, с чем мы когда-либо сталкивались. Несмотря на всё наше могущество, несмотря на помощь друзей, мы с Саске справиться не можем. И тогда мой сын Боруто, с помощью дзюцу, передающегося в нашей семье от отца к сыну, этот мир спасает. Я счастлив, как никогда в жизни. Мою душу распирает гордость. И вот наша семья снова вместе, былые чувства, что никогда и не угасали, засияли ослепительней, чем полуденное солнце. Я люблю своих девочек, я горжусь своим сыном. Я, Наруто Узумаки, Нанадайме Хокаге Конохагакуре но Сато, исполнивший мечту своей жизни. Я стал величайшим Хокаге в мире, выполнил своё обещание! Вот только причём здесь сиськи? * * * Почему у меня какое-то странное ощущение неправильности происходящего? Почему мне кажется, что грудь моей жены должна напоминать не почти несуществующий размер Сакуры-чан, а другие формы, принадлежащие другому величайшему медику? Почему мне кажется, что… Стоп! Если подумать, то сиськи Хинаты-чан — не самое странное, что происходит в моей жизни. Проклятье, моя жизнь просто полна странностей! И начались они давно. Истощённые невиданной войной, Элементарные Страны пришли к миру. Это здорово и правильно, вот только мир наступил слишком быстро и повсеместно. Кабуто и Орочимару, причинившие столько зла, ставшие виновниками стольких смертей, делавшие это по собственной воле, почему-то были полностью прощены. Орочимару тихо занялся своими обычными бесчеловечными опытами, а Кабуто стал директором детского приюта. Естественные для меня в детстве телевизоры и радиоприёмники (я всегда завидовал телеку у Саске дома — моей стипендии не хватило бы на такую роскошь), которые практически не изменились после нашего путешествия с Джирайей сенсеем, через пару лет превратились в огромные плоские панели и маленькие фантастические устройства, объединяющие в себе телефон, фотоаппарат и компьютер. На них даже можно было играть, как на той игровой приставке, в которую всё время резался Хикару (тогда он был полным засранцем!) по пути в Страну Луны. Во время нападения Тонери Ооцуцуки Хината-чан беспомощно свисала на обрывающемся шарфике, не в силах ничего поделать, пока я её не спас. Та самая Хината-чан, чьей силой и решимостью я восхищался, которая отважно противостояла грозному противнику — своему брату Нейджи, затем одному из Путей Пейна, а после этого без страха закрыла меня от атаки Джуби. И чтобы она, с её идеальным контролем, не смогла просто встать на эту стену и спокойно по ней пойти? Даже если Тонери полностью запечатал её чакру, то падение с каких-то двух десятков метров просто растрепало бы ей причёску. Когда мы с Хинатой-чан делились детскими воспоминаниями, то вместе смеялись над моей попыткой создать Каге Буншин (Чиби Буншин, как она их называла), когда я кинулся защищать её от хулиганов. Меня тогда знатно отмудохали и заставили наесться снега. Но если подумать, то это столкновение было летом, и наелся я травы, а затем меня прогнал охранник, посчитав, что я задираю наследницу Хьюга. Да и пытаться воспользоваться Каге Буншин но дзюцу я никак не мог — ведь я выучил его лишь перед самым выпуском из Академии, перед самой схваткой не на жизнь, а на смерть с предателем Мизуки! Сакура-чан добивается любви Саске, и они всё-таки женятся. Я до сих пор люблю Сакуру-чан и желаю ей счастья, но, видимо, ревную, и не могу простить фальшивого признания в любви. И Сакура, одна из самых популярных девушек Конохи, несмотря на то, что вроде бы исполнила свою мечту, остаётся несчастной. Саске отсутствует годами, изредка появляясь в деревне. Сакура Учиха, величайший в мире медик, не уступающая ни в чём Цунаде Сенджу (чьи умения позволяли проигрывать, а значит и перед этим зарабатывать, воистину астрономические суммы), теперь мать-одиночка, в приступе гнева разрушившая свой дом, за который она не выплатила кредит. Жена шиноби, выполняющего миссию S-ранга, оплата за которые позволяет купить такой дом на сдачу с бриллиантов. Дочь Сакуры и Саске почему-то на не похожа на Сакуру-чан, а является черноволосой копией Карин. Карин Узумаки. Единственный живой член моего клана, работающая учёным в лабораториях Орочимару. Та, с которой я, всю жизнь мечтавший о семье, почему-то перекидывался лишь парой слов при встрече. С той, что была наиболее близкой к тому, чтобы называться моей сестрой! Да и я, обретя семью, даже при всей многогранности дзюцу теневого клонирования, умудрялся находить время для всех жителей деревни, кроме тех, кто были мне дороже всего на свете! Я, поклявшийся защитить тех, кто мне дорог! Да и если оставить в стороне Саске, Сакуру и Карин... Мои друзья женились и завели детей. Но что за странные пары в итоге образовались! Спокойный добряк Чоуджи каким-то образом сошёлся со вспыльчивой красноволосой куноичи из Кумо, которая когда-то своими кулаками рихтовала моё лицо, как когда-то это делала Сакура-чан и… И как мама! Но не только как мама, ещё одна Узумаки, Карин, точно таким же образом срывала злость на придурке Суйгецу. И почему-то я, на посту Хокаге привыкший замечать тысячи мелочей, не обратил внимания, что все трое — куноичи, что волосы у всех троих — как потоки алого огня, что все отличаются чрезвычайно вспыльчивым нравом. Нет, это должно быть совпадение, ведь такой же несдержанностью славятся Сакура-чан и Цунаде-баа-чан. Вот только последняя — на четверть Узумаки, а на остальные три — происходит из родственного с Узумаки клана… Где были мои глаза? Где был мой разум? К демонам Каруи, к демонам родню! Киба долбанный Инузука, любитель собак из клана любителей собак, обожающий собак больше всего на свете, женился на Тамаки! На той, кто так же без ума от кошек! Кошка замужем за псом, но при этом их семейная жизнь — совершенно не «как кошка с собакой». Словно… Словно Киба — пришелец из другого извращённого мира, где всё наоборот. Куренай-сенсей, несмотря на свою выдающуюся красоту, несмотря на своё признанное мастерство в гендзюцу, до сих пор одинокая домохозяйка, давно подавшая в отставку. Цунаде-баа-чан всё так же одинока, всё так же погрязла в выпивке и играх. Анко-сенсей, красотка с большими сиськами (которые мне что-то мучительно напоминают), постоянно вызывавшая у мужчин вывихи шеи, ужасно располнела и утратила былую красоту. Ино вышла замуж за Сая, пусть он — замечательный друг, но я не помню, чтобы между ними вспыхивали какие-то чувства, всё ухаживание Сая было одним-единственным комплиментом, который, как он позже признался, был «попыткой сделать наоборот». Но зачем мне смотреть на чужие семьи, если странности происходят даже в моей? Хината-чан, чьё ниндо — никогда не отступать, шиноби потрясающей силы и отваги, талантливый ирьёнин, после свадьбы оставила все свои амбиции и устремления, став обычной домохозяйкой. Во время нападения Момошики и Киншики в период чунинского экзамена она была безвольна и беспомощна, ничем не отличаясь от тысяч остальных гражданских. Боруто, победивший этих двух придурков и его невидимый метательный Разенган, видимую версию которого умеет делать Конохамару. Разенган — моя самая важная техника, не уступающая по значению Теневым Клонам. Я создавал сотни вариаций, я применял это дзюцу многие и многие тысячи раз. И я знаю ограничения этой техники. Разенсюрикен можно метнуть, благодаря форме и чакре Ветра, биджудаму — благодаря чакре биджу, только они не дают дзюцу распасться. Метательный Разенган? Метательный невидимый Разенган? Нонсенс! Что происходит с этим миром? Что происходит с моей жизнью? Что происходит с сиськами? — Наруто-кун, с тобой всё хорошо? — задаёт вопрос любимая, прикладывая ладонь к моему лбу. — Мне не даёт покоя твоя грудь! — выпалил я. — Моя грудь? — хихикает Хината-чан. — Нет, я понимаю, что мои размеры невелики, но ты никогда не жаловался! — Потому что она превосходна! Впервые я обратил на неё внимание… — воспоминание раскалённым сенбоном пронзает мой мозг. — Дорогой, что с тобой? Почему твои глаза полны ужаса? — Я впервые… Впервые случайно увидел тебя танцующей в водопаде. И в тринадцать лет твоя грудь была больше, чем сейчас! Хината взглянула мне в глаза и на её лице отобразилось понимание. Она всегда была очень умной, намного умнее меня, поэтому смогла сопоставить факты со скоростью, заставившей бы Шику от зависти забыть об облаках на неделю. — Ты думаешь? Н-не может быть! — Идеальная жизнь. Я получил всё, чего желал, добился всего, к чему стремился. Всё слишком превосходно, слишком идеально. Но при этом донельзя странно. — Странно? — Мог ли Киба, которого ты знала, полюбить кошек? — Но тогда я, тогда все мы… — Да! И я не знаю, что делать! Хината — лучшее что когда-либо может случиться с мужчиной. Это ангел, который пришёл из страны мечты. Она прижалась ко мне своим гибким телом и сказала: — Ты — Наруто Узумаки. Ты — никогда не сдаёшься. Действуй! — Я не могу! Я боюсь! У меня есть ты, у меня есть Боруто и Химавари! Я не хочу, не могу вас потерять! — Ты же знаешь, Наруто-кун, что судьба всего мира зависит от тебя! Что многие, в том числе и я, без тебя пропадут. Действуй! — Но ведь наша любовь, наши чувства, это что, было ложью? — Наруто-кун, скажи, ты любишь меня? — Больше всего на свете! Я готов смотреть на гибель мира, лишь бы со мной была ты! — Перестанешь ли ты меня любить? — Никогда! Ни за что на свете! — Тогда действуй! Ты — Наруто Узумаки. Ты тот, чьим упорством я восхищалась с самого детства. Тот, кого полюбила ребёнком и никогда не переставала любить. — Но я хочу, чтобы ты была счастлива! — Тогда сделай меня счастливой! Докажи, что всё было не напрасно! Я кивнул и в последний раз поцеловал жену. Да, когда-то я любил Сакуру-чан, да и теперь люблю. Но теперь она — моя старшая вредная сестрёнка, Узумаки во всём, кроме оттенка волос. А моя жизнь, моя судьба и опора моей души — это Хината. Та, доверие которой я не имею права предать. — Курама, пора! — произнёс я вслух. — Ты со мной? «Я всегда с тобой, идиот!» И глядя в глаза своей любимой, я охватил сознанием весь окружающий мир и, словно тогда, в Водопадах Правды, потянул чакру на себя. Мир смялся, как чакробумага в руках обладателя Молнии, завертелся ураганом, стянулся в маленькую яркую точку. И на смену ему пришла темнота. Мои руки вонзились во что-то шершавое и прохладное, разрывая его в клочья. Извиваясь угрём, я выбрался из тесного плена. Мой затвердевший взор скользил по огромным деревьям, оплетающим корнями весь мир, по ночному небу, где среди безразличных звёзд алым шаром огромной смеси Шарингана и Риннегана светилась луна. По мириадам коконов, что густыми гроздьями облепили окружающие ветви, из одного из подобных я только что выбрался. Но я не думал о мире. Я думал о той женщине, которую люблю. О той девушке, которой столько задолжал. И о её прекрасных полных сиськах, которые мало чем уступали сильнейшему оружию Цунаде-баа-чан.