Всегда Ваш Друг

      Дафна вяло ковыряла вилкой кусочки омлета, который до этого тщательно, но без особого воодушевления покромсала. Болтовню Панси, сидящей напротив, Гринграсс, по своему обыкновению, не слушала, даже не пыталась сделать вид, что поддерживает беседу. Взгляд ее то и дело поднимался вверх, выслеживая движение птиц под потолком. — Ждешь ответа от кого-то? — наконец спросила Паркинсон, у которой закончились темы для обсуждения, а сидеть в полнейшем молчании и скуке ей не хотелось. — Да так, — Дафна опустила взгляд обратно в тарелку. — Мама должна была прислать письмо, рассказать про планы на Рождество, — Гринграсс почти не соврала: письмо от матери действительно должно было придти со дня на день, разве что Дафна его не ждала с таким нетерпением. — Еще месяц с лишним до Рождества, — хмыкнула Панси, указав на подругу тостом, обильно смазанным вишневым джемом. — Два месяца, — поправила Дафна. — Моя мама привыкла заранее все планировать. Такова ее натура: правильная, строгая к себе и к другим и пунктуальная; у нее всегда все схвачено. — Тогда понятно, в кого ты такая, — заключила Паркинсон, а Дафна мысленно улыбнулась, иронично припомнив, как «очень пунктуально» припоздала на тренировку с Поттером пару дней назад. — Только я не понимаю, зачем так рано планировать каникулы. — Да ладно тебе, — бросила Дафна. — Моей маме кажется, наверное, что так я не удумаю провести каникулы как-то иначе, нежели слушая сутками монотонное бормотание друзей бабули. — К бабушке поедешь? — Как и всегда на Рождество. — А я думала предложить тебе погостить у меня пару дней. Мама приглашала еще позапрошлым летом, но тогда ты была… — В Италии, я помню, — кивнула Дафна. — А этим летом все были… слишком заняты для принятия гостей, — Панси мрачно усмехнулась, но потом тряхнула волосами, будто вышибая из головы все угнетающие мысли, и хитро улыбнулась, приняв свой обыденный оживленный вид. — Каникулы-каникулы… Ты так смотрела за совами, что я уж было решила, что ты ждешь письмо от какого-нибудь парня, — Паркинсон не сводила изучающего взгляда с девушки. — Сижу, думаю, неужто нашу Принцессу кто-то очаровал? — Паркинсон, — Дафна насмешливо вскинула бровь, уронив вилку на тарелку с легким звоном. — Не говори ерунды. — А что, почему нет? Не можешь же ты вечно быть неприступной скалой, так? Замуж-то надо будет выходить. А там тебя никто спрашивать не будет… — Панс, не надо, пожалуйста, — Гринграсс поморщилась, будто наткнулась на кислый-кислый лимон, когда ела сладкое-пресладкое малиновое пирожное. — Мне всего шестнадцать, какое замужество?       «Ну да, какое замужество? Как там папа сказал о Поттере? Очаровать, влюбить, женить?» — Я, например, думаю о нем с четырнадцати. А моя дорогая матушка, как мне кажется, составила мне список будущих женихов, еще когда меня вынашивала. Впрочем, ладно, — смирилась она, протягивая руку за еще одним тостом. — Все равно в итоге Блейз добьется тебя. — Что-что? — Дафна едва не поперхнулась. — Да брось, Даф. А то ты не знала, что Забини вьется за твоей юбкой еще с третьего курса? — Он вьется за каждой юбкой, — без особого интереса парировала Гринграсс. — Твоя у него определенно в приоритете, — усмехнулась Паркинсон. — Ты невыносима! — Я передам ему, что ты не против.       Дафна выразительно возвела глаза к потолку под громкий лающий смех своей приятельницы. — Всегда считала, что вы идеально друг другу подходите.       Гринграсс сердито прищурила глаза, собираясь возразить что-то, но только она открыла рот, как в зал неспешной походкой зашли беседующие о чем-то Блейз и Драко. В тот же момент Дафна, стараясь держать как можно более непринужденный вид, отодвинула от себя тарелку и поднялась из-за стола. — Я наелась, — уведомила она Паркинсон, после чего пошагала прочь из зала, намеренно делая крюк по стороне слизеринского стола, противоположной той, по которой брел Драко. И если Малфой и бровью не повел на непривычное поведение Дафны, то Забини проводил ее взглядом до самых дверей, задумчиво сдвинув брови. Он всегда был более догадливым, нежели его светловолосый приятель.       Времена меняются, секунды пролетают, привычки появляются, традиции устаревают. Вопреки традиционному шествию на первое Зельеварение в компании Драко, Дафна, впрочем, придерживающаяся консервативного уклада, изменила этому их странному, но ставшему привычным и вполне естественным обычаю. Она, понуро обхватив себя руками, брела к кабинету Зельеварения в гордом одиночестве. Так странно, так непривычно, даже в некоторой степени неуютно. «Так надо», — возразила Дафна сама себе.       Было достаточно много времени до начала урока, но Слизнорт, вопреки своему обыкновению опаздывать, открыл кабинет гораздо раньше и уже восседал за своим столом, перечитывая какую-то газетенку. — А, мисс Гринграсс? — пролепетал профессор, приглаживая свои усы и глядя на вошедшую Дафну своими шустрыми маленькими глазками. — Вы рано.       «То же могу сказать и о вас, профессор», — подумала девушка, но вслух произнесла лишь вежливое и достаточно сдержанное приветствие. — Как продвигается ваша работа? — Слизнорт отложил газету на стол, жестом руки приглашая Дафну подойти поближе. — Я как раз хотела вам ее отдать.       Девушка спешно вытащила из сумки аккуратно свернутый пергамент и, ни капли не медля, вручила старому профессору. Слизнорт неспешно развернул пергамент и, продолжая поглаживать усы, пробежался по его содержимому. Через несколько минут он поднял глаза на Дафну, расстроенно выпятив губы. — Но, Дафна, дорогая, я же говорил совсем о другом! — Профессор, здесь все, как вы… — Нет, конечно, никто не сомневается в вашем таланте, — продолжал Слизнорт, упрямо игнорируя слова девушки. — Но то, что вы мне дали, так сухо, так скучно и пресно. Я же просил историю! Мне нужны ваши мысли, чувства… — Какие чувства, профессор? — не выдержала Дафна, поджав губы. — Это же Зельеварение. — А вот это уже вам решать, девочка моя, — с улыбкой заявил Слизнорт, переместив маленькие ручки на кругленький живот, заметно выступающий из-под жилета в мелкую полосу. — Так уж и быть, продлю вам срок до конца учебного года! — До конца… А не кажется ли вам, что это чересчур много даже, кхм, для меня? — Не кажется, — добродушно усмехнулся профессор. — В самый раз, девочка моя, в самый раз.       «Странный он», — скептически вскинув бровь, подумала Дафна. Такая мысль вертелась у нее в голове с самого первого урока Зельеварения в этом году, а сам профессор не вызывал ничего, кроме легкого чувства раздражения. Но ведь попадание в его «клуб любимчиков» гораздо важнее, чем какие-то личные приязни-неприязни, так ведь? Туда ходит Гарри. А Гарри — ключ к благополучию ее семьи. А для семьи Дафна сделает все, абсолютно все, и даже поступится собственными принципами, гордостью и чувствами — с этой мыслью она свыклась давным-давно. — Мисс Гринграсс, еще секундочку, — попросил профессор, заметив, что Дафна думает отойти к своему месту. — И вы, мистер Поттер, идите сюда.       Дафна удивленно обернулась в сторону выхода и едва не столкнулась лбами с Поттером, уже подошедшим к столу Слизнорта. — Ой, извини, — пробормотал Гарри, придерживая девушку за локоть, потому как та от неожиданности отшатнулась назад и едва не налетела на столик со всякими склянками, ровным рядком выстроенными в длинной подставке.       Дафна кивнула и перевела вопросительный взгляд на профессора, с некоторой рассеянностью взирающего на своих учеников. — Надеюсь, у вас не было на этот вечер никаких планов? — Дафна настороженно замерла, а Гарри, прекрасно понимающий, к чему идет речь, начал лепетать что-то про тренировки по квиддичу, горы домашних заданий, хронический недосып, но как будто бы кто-то его слушал. — Потому как этим вечером, ровно в семь, жду вас к себе на ужин. Обещала зайти Гризельда Помпкинск, хозяйка одного крупного предприятия в Америке, специализирующегося на создании сладостей. Моя бывшая ученица, надо сказать. Такая талантливая; всегда изящно заливала зелье в колбочку и по крышечке так чуть-чуть — хоп — и красота!       Дафна решила не вдаваться в такие подробности: что там делала эта Гризельда с крышечкой колбы, что получалась красота, ее не интересовало. Ключевое она услышала и с великой радостью под негодующий вздох рядом стоящего Поттера усвоила: ей только что вручили билет на «вечеринку золотых детишек Слизнорта» — клуб Слизней. Еще один шажок из тысячи других, уже пройденных и только предстоящих, на пути к завоеванию Героя. — И еще, мисс Гринграсс, не затруднит вам передать эту же информацию господину Забини. А вы, Гарри, позовите-ка, пожалуй, мисс Уизли. Может, в этот раз она придет гораздо охотнее. — Да, профессор, — пробубнили парень и девушка практически одновременно, но даже не заметили такую своеобразную странность и спустя секунду разошлись в разные стороны — каждый к своему котлу.       «Конечно, куда ж без рыжей», — насуплено подумала Дафна, вытаскивая из сумки ступки, пестики, весы, ножечки и прочие приспособления, необходимые для приготовления зелий, и раскладывая их по столу в определенном порядке, ровным полукругом. На самом же деле она была неимоверно рада. Рада настолько, что готова была весело плясать, отбивая ногами в туфельках на небольшом каблучке ритм чечетки, а руками прихлопывая в такт. Вот только если бы кто-то об этом узнал, Дафна всенепременно придушила его (по-доброму, конечно, но разговаривать он еще лет двадцать не захотел бы). Внешне же девушка оставалась невозмутимой. Маленькая радость небольшой победы — вовсе не повод терять лицо из-за неуместных эмоций.       Время шло, с каждой секундой сменяя одно мгновение на другое. Но история повторялась. Зелье неспешно бурлило в котле, представляя собой несколько иное, нежели описано в учебнике. В котлах других ребят иной раз встречалось и вовсе что-то несусветное. И только Гарри Поттер справился с задачей, приготовив идеальное зелье, чем заслужил восхищение старого профессора, с забавными серебристыми усами, отчасти напоминающими моржовые. — Могу поспорить, варево Поттера ничем не лучше, — послышался настойчивый шепот позади Дафны, укладывающей свои вещи обратно в сумку. — А похвала — всего лишь способ подлизаться.       Девушка обернулась, а ее светлые волосы, собранные в хвостик, взметнулись в воздух. Ее взгляд на мгновение остановился на Драко, который и отдавал комментарии в адрес Поттера. Забини же слегка склонился к нему, как благородный слушатель, и именно к нему обратилась Гринграсс, когда оба юноши заметили ее внимание. — Блейз, — начала она, полностью игнорируя взгляд Малфоя. — Собрание клуба Слизней сегодня в семь. Профессор просил передать. — Он же сам мне мог это сказать, — заметил юноша, удивленно покосившись на Слизнорта, копошащегося над чем-то, лежащим на его столе. — Это уже не ко мне вопрос, — ответила Дафна, после чего, не дожидаясь новых вопросов, подхватила сумку за ремень и направилась прочь из класса.       Вечер в клубе Слизней — первый шаг к успеху, можно сказать. К успеху для всех студентов: Слизнорт частенько хорошо устраивал своих любимчиков по жизни. К успеху Дафны: Поттер стал еще ближе. Наверное, глупо пытаться заполнить все его время и пространство собой, надеясь, что так он обратит на тебя свое внимание и всенепременно влюбится… Но что еще остается?       «И еще немного блеска»  — пробормотала Дафна, держа в руках поблескивающий флакончик со средством для губ и лихорадочно себя осматривая. Казалось бы, обычные посиделки с профессором, но она должна выглядеть настолько красивой, насколько сможет, чтобы затмить абсолютно всех в глазах Поттера, даже девчонку Уизли. «Я какая-то чересчур бледная. Это все Забини с его зельем. Вот так и знала, что этот зеленый дымок над его котлом до добра не доведет».       Просторный кабинет с длинным закругленным столом, во главе которого Слизнорт с забавной миниатюрной мадам в крошечном пурпурном берете на самой макушке поверх ее черных, как смоль, кудрявых волос. Гризельда Помпкинс оказалась далеко не обычной женщиной. Она была неплохим оратором, пусть и в ее речи, несколько жесткой, частенько проскальзывали нечеткие, смазанные окончания слов, будто она говорила с придыханием. К сожалению, все ее речи сводились к одному — сладкому. Да, какой-нибудь сладкоежка, вроде Маклаггена, слушал ее с открытым ртом, отвисшим до самой столешницы, но Гринграсс лишь задумчиво следила за тем, как открывается и закрывается длинный рот Гризельды Помпкинс и как шевелятся ее губы, да вяло ковыряла чайной ложечкой сливочный пломбир, выложенный ровными шариками в маленькой прозрачной вазочке с изящной ножкой и изрядно политый шоколадным соусом.       «Никогда не понимала, зачем Драко так цепляется к Поттеру, — думала девушка. — Здоровое соперничество — дело понятное. Возможно, немного зависти. Хотя по какому поводу? Драко ведь гораздо симпатичнее Поттера. Уверена, он это прекрасно понимает. Меня это, конечно, никогда не волновало. Да и Драко со мной никогда не обсуждал Поттера. Но сейчас… А почему, собственно, мне так важно мнение Малфоя? Не сошелся же на нем мир, в конце концов! Пусть он мне и нравится так, что хоть на стенку лезь, но я должна принадлежать Поттеру, хоть сам Гарри об этом пока не знает. Должна и буду. А что на это скажет Малфой… Да какая, к черту, разница?» — Мисс Гринграсс, как вам концепция последнего пирожного мисс Помпкинс? — маленькие глазки профессора Слизнорта вопросительно и с неким любопытством уставились на нее, выводя из состояния погружения в собственные мысли. — Простите, профессор, не могу сказать, -просто ответила Дафна, решив не вдаваться в подробности того, что с таким успехом прослушала. — Я не люблю сладкое. — Как же так! — охнул старый профессор, а его рот с серебрящимися усами над верхней губой принял форму буквы «о». — Что же вы молчали, милая? Наверняка проголодались! — Нет, спасибо, профессор. Чая будет вполне достаточно, — Дафна показательно придвинула поближе к себе чашку в белоснежном блюдце, по краю которого шел легкий цветочный узор. — Тогда я заберу? — шустрый Кормак Маклагген, обладатель бесконечного аппетита и невероятной вместительности желудка, перегнулся через весь стол, забирая у Дафны ее вазочку с мороженым. Девушка лишь поспешно опустила руки и с некоторым презрением наблюдала за действиями парня. — Мисс Уизли, — переключился профессор на другую даму в своем небольшом кружке «избранных». — Как вам «Зефирные Птички»? * — Интересно, конечно, — заговорила девчонка, состроив задумчивую мину на своем веснушчатом лице. — Но не каждому понравится, когда то, что он ест, начинает пищать. — Это не столько писк, сколько птичий щебет, — торопливо поправила Гризельда. — А вы как считаете, Гарри? — парень едва не поперхнулся мороженым, никак не ожидая, что его о чем-то спросят. — Соглашусь с Джинни.       «И почему эта девчонка пришла, когда ей тут так не нравилось?» — с легкой тоской подумала Дафна, из-под ресниц наблюдая, как Уизли бодро поедает мороженое, как она заправляет прядь волос за ухо движением, гораздо более жестким и простым, нежели это делала Гринграсс, как она перешептывается с Гарри с этой ее лучезарной и чуточку хитрой улыбкой. Что же, ответ нашелся сам — Поттер. Как же просто и очевидно! «И раздражительно», — мысленно добавила Дафна.       «Если бы не Уизли, я бы, может, поговорила бы с Поттером. Сказала бы что-нибудь в ответ на его слова, подтвердила бы его мнение. А так, какое у него мнение? Что он согласен с этой рыжей клоунессой?» — Все хорошо? — Блейз слегка коснулся пальцем ее руки, незаметно для остальных скосив глаза в ее сторону. Так уж вышло, что парень решил занять место рядом с ней, а Дафна попросту не успела этому воспрепятствовать, хотя и близость Забини доставляла ей некоторый дискомфорт. — Да, все чудесно, — выдохнула она, переложив руку подальше от парня, но даже не взглянув в его сторону.       В голову лезли слова Панси, сказанные той этим утром. Лезли, как полчища маленьких надоедливых муравьишек: проворно и неизбежно. «Он со всеми такой», — упрямо вторила себе Дафна, и мысли эти несли ей некое успокоение. — О, Гризельда, девочка моя, — вновь завел Слизнорт, возведя миниатюрную чайную ложечку в воздух. — Профессор, ну какая я вам девочка? — засмеялась гостья. — Мне же почти сорок! — Это восемнадцать с хвостиком, милая моя, — заулыбался старичок. — С крошечным хвостиком. Ты ведь еще не замужем? — Нет, — женщина отрицательно качнула головой, сохраняя на лице уверенную улыбку. — Не замужем. — А вам не страшно прожить всю жизнь в одиночестве? — последовал вопрос, как ни странно, от Блейза. Дафна кинула на соседа беглый взгляд, пытаясь понять, чем вызван такой вопрос, но смуглое, четко очерченное, будто выведенное графитным карандашом, красивое (смазливое, как утверждала бы Гринграсс кому-то еще) лицо оставалась совершенно непроницаемым и сосредоточенным на госпоже Помпкинс. — Лучше прожить всю жизнь одному, чем с человеком, которого ты не смог бы назвать своим, верно? — Гризельда одарила Блейза выразительным взглядом, а Дафна, которой отчего-то показалось, что эти слова адресованы ей, вздрогнула, будто ее окатило ледяным ветром.       «А кто это — свой человек?» — Как много времени! Заболтались мы что-то, друзья мои, — всполошился профессор, точно курица на насесте. — Бегите-бегите по своим кроватям.       Дафну дважды уговаривать не надо было. Элегантно поднявшись со стула и легким, невесомым движением руки оправив юбку, девушка посеменила прочь из кабинета в числе первых, пусть и немногочисленных гостей. Конечно, она попрощалась с профессором Слизнортом и мадам Помпкинс, но сделала это настолько быстро, будто опаздывала на поезд. Блейза она решила не дожидаться. Слишком много беспокойства он вселял в нее одним своим присутствием, а сейчас ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, которые было бы неплохо привести в порядок, и даже, быть может, выстроить какой-никакой план по завоеванию Гарри Поттера. Вернее, план-то у нее был, но какой-то больно неперспективный: даже в самом начале не принес особых плодов да и вовсе состоял из двух уже выполненных пунктов, после которых обозначился жирный и беспросветный тупик. — Эй, Гринграсс!       Девушка, находившаяся в непосредственной близости ко входу в гостиную, обернулась. — Забини?       Юноша, замерший на мгновение на ступеньках, натянув на лицо ухмылку, вальяжно пошагал к Дафне, держа руки в карманах брюк. — Не страшно тебе ходить одной по замку в поздний час? — Блейз остановился прямо перед ней, слегка нависая, так как имел огромное преимущество в росте рядом с хрупкой и достаточно миниатюрной Дафной. Пусть губы его до сих пор сияли улыбкой, в глазах сверкало что-то недоброе, что-то, отчего Гринграсс становилось не по себе. — Приведений не боишься? — Забини, какая молния тебе в голову ударила? — девушка даже и не думала отступить на шаг, изрядно храбрясь. Странно, но такова человеческая суть: не думать о собственной безопасности, когда следует, а вести себя, напротив, до смешного безрассудно. И не важно, на какой факультет тебя распределила Шляпа. — К твоему сведенью, мы живем в магическом мире, если ты этого еще не заметил. И приведения тут — вполне обыденная вещь. — Какая же ты глупая, — заявил парень, а натянутая, неестественная улыбка медленно сползла с его лица. — Твое право иметь такое мнение, — холодно ответила Дафна.       Девушка, не желая больше слушать беспричинные и совершенно глупые упреки однокурсника, резко развернулась, направляясь в гостиную, но не успела она сделать и шага, как Блейз схватил ее за запястья и развернул к себе. — Что ты творишь? — выдохнула Дафна. Она пыталась вырвать свои руки из захвата Забини, но тот был слишком силен. — Ты такая глупая, маленькая, беспечная девчонка.       Дафна в ужасе осознавала, что находится наедине с Блейзом. Никого нет поблизости. Никто ее не услышит, не поможет, не спасет в случае чего. Впервые Дафна поняла, что в этом мире она всего лишь букашечка, хрупкая и беззащитная. Она во власти этого большого, сильного и пугающего мужчины. Мужчины, не мальчика. Мальчишками легко командовать, а мужчины ни за что не позволят даже самой властной и могущественной женщине указывать себе против их воли.       Она беззащитна перед ним. — Отпусти меня, — потребовала она. Голос начинал дрожать, но лицо по-прежнему оставалось бесстрастным. — Отчего ты стала шарахаться от Малфоя? — Отпусти, — повторила она почти шепотом, чувствуя подступающий к горлу комок. Неужели разреветься — это все, что она может в этой ситуации? Грозная и ледяная Дафна в случае опасности распускает нюни… Это было бы довольно иронично, если бы не ужасало. — Неужели ты наконец поняла, что он полный придурок? — продолжал Блейз, но руки девушки отпустил. Не в его планах было ее запугивать или причинять ей боль. Просто его так неимоверно раздражало, бесило все это, что он не находил в себе сил сдерживаться. — О чем ты? — хрипло переспросила Дафна. Почувствовав свободу, девушка отшатнулась назад, почти вжавшись в стену и непрерывно потирая руки, на которых яркими красными пятнами выступали следы пальцев Блейза. — Да брось! Как будто бы это так незаметно, что ты чуть ли не с первого курса пускаешь слюни по Малфою. — Да как ты… — возмущенно начала Дафна, чувствуя, как голос начал приобретать силу. Что сказать, гнев прибавлял уверенности. — Как я смею? — перебил Блейз. — А вот так. Гринграсс, очнись. Вокруг есть гораздо более достойные кандидаты, нежели Малфой. — И кто же, например? — слабо усмехнулась она. — Ты, что ли? — Да хоть я, это не так важно. Ты стоишь гораздо больше, нежели тысячи Малфоев вместе взятых. — А давай я сама буду решать, чего я достойна, хорошо? — Почему ты перестала общаться с Малфоем? — Блейз вернулся к изначальной теме разговора. Он выглядел более спокойным, но Дафна понимала, каких усилий это ему стоило. — Посмотри на него, Блейз, — девушка понизила голос и выдохнула, готовясь высказать то, о чем думала уже несколько бессонных ночей подряд. — Он сдался, опустил руки. А я… Я не могу идти на дно вместе с ним. У меня семья, будущее которой в моих руках и…       Она не смогла окончить фразу, обессиленно опустив руки. Месяцы обдумываний, построения планов, обсуждений — все это затмевалось одной единственной мыслью: «Мне ведь всего шестнадцать». Ответственность, горой взвалившаяся на ее слабые плечи и совершенно не соответствующая возрасту, не просто мешала жить, как назойливая муха, а отягощала каждую секунду существования.       Блейз кивнул — продолжения ему не требовалось. — Малфой никогда не ценил тебя в должной степени, — мрачно изрек он, опустив голову. — Блейз, тебя это не должно касаться.       Парень усмехнулся. Он поднял на Дафну изучающий взгляд. Девушке даже показалось, что он собирался что-то сказать, но вместо этого он качнул головой и прошел мимо нее к проходу в гостиную и назвал пароль. Дафна не смела двинуться с места, взволнованно теребя в руках край блузки и неотрывно глядя на Блейза каким-то зачарованным, несколько туманным взглядом. Каменная стена, слегка влажная от сырости, царившей в подземельях, отъехала в сторону, и Блейз пошагал в гостиную, добавив напоследок: — Забудь его, Даф. Отпусти.       По мере того, как закрывался проход в гостиную, скрывая за собой Забини, Дафну отпускало давящее чувство напряжения, оставляя в качестве послевкусия легкую тошноту и трясущие руки — или это было от холода?       В этот вечер Дафна уяснила для себя две вещи: надо перестать цепляться за прошлое и стать сильнее. Она слаба. Слаба в том, что думает, что сильна, может свернуть горы и покорить весь мир. А на деле представляет из себя лишь маленькое тепличное растеньице.       Шестнадцать лет, Даф. Пора становиться взрослой.