Предательство

Сознание возвращалось медленно; тьма не хотела отпускать из своих объятий, подобных болотной жиже, из которых приходилось вырываться силой. Спустя некоторое время Хеллфаер с трудом, но все же открыла глаза. Первое, что она увидела — белоснежный потолок. Свет ламп бил в глаза, отчего ей пришлось их снова прикрыть. Поморщившись от внезапной вспышки боли, девушка сделала еще одну попытку открыть глаза, на этот раз чуть повернув голову набок. Теперь ее взгляд наткнулся на такой же белоснежный шкаф, в котором рядами стояли различного вида емкости, коробочки с надписями, вата, бинты и тому подобное. Хеллфаер вновь прикрыла веки: сомнений быть не могло — она в лазарете. — Вот черт… — тяжело прошептала она, вспомнив все события этого дня. — Как себя чувствуем? — прозвучал где-то рядом приятный женский голос. Медленно повернув голову в сторону, откуда раздался звук, летчица увидела медсестру, сидевшую к ней боком за столом. Она была невысокого роста и приятной наружности, хотя и полноватой. На вид женщине было лет пятьдесят. Она неспешно заполняла какие-то бумаги. Хеллфаер зажмурилась и глубоко вдохнула — отвечать не хотелось. Честно говоря, она уже пожалела, что вообще открыла глаза. Не получив ответа, медсестра отложила бумаги и подошла к койке. Вид у нее был взволнованный. — Эй, ты как? — ласково спросила она, присев на стул. — Голова раскалывается, — прозвучал тихий ответ. — Ничего, сейчас поставлю тебе укол, и все пройдет. Медсестра поднялась и подошла к уже знакомому Хеллфаер шкафу. Достав из его недр ампулу, она ловко вскрыла ее и набрала содержимое в шприц. — Но сначала давай-ка проведём пару тестов. Вновь подойдя в койке, женщина стала проверять зрительные и тактильные реакции, но, видя, что пациентка справляется с трудом, решила больше ее не мучить. Вооружившись смоченной в спирте ватой, она быстро сделала укол, отметив про себя, что, несмотря на его болезненность, девушка даже не шелохнулась. — Ты гляди, какая терпеливая! — добродушно рассмеялась она. — Простите? — Хеллфаер поморщилась от неожиданно громкого звука. — Ой, извини, — ласково проговорила медсестра, спрятав руку девушки обратно под тоненькое покрывало. — Впредь буду говорить тише. Летчица натянуто улыбнулась. В голове пульсировала боль, но она знала, что нужно быстрее подниматься и возвращаться к делам. К каким именно, она точно сказать не могла, скорее, это был предлог, чтобы покинуть лазарет. Хеллфаер уже хотела открыть рот, чтобы сообщить о своем намерении медсестре, но та ее опередила: — Потерпи чуть-чуть. Минут через пять уснешь. А наутро будешь как огурчик! — Наутро?! — летчица распахнула глаза, готовая подскочить с койки, но тело, словно налитое свинцом, двигаться категорически отказывалось. — Да, — твердо сказала женщина, — даже не думай, что я выпущу тебя отсюда раньше! Хеллфаер с возмущением уставилась на медсестру, но она ответила ей все тем же твердым взглядом. — И не надо на меня так смотреть, — все же смягчившись, проговорила она, вновь присев рядом. — Видела бы ты себя, когда Стоун тебя принес: белая как снег в Антарктиде, с давлением таким, что и говорить не буду, а то испугаешься. Да и сам он был без кровинки на лице. Чуть дверь не вышиб! — возмущенно воскликнула медсестра, вспоминая бесцеремонное появление Сэма. — Я потом его целый час не могла отсюда выгнать. Хеллфаер молча смотрела на женщину в белоснежном халате, и только глаза ее, широко распахнутые, выражали крайнюю степень изумления. — Да-да, час! — повторила она, а затем немного лукаво взглянула на свою пациентку и, понизив голос, добавила: — Он, наверное, и сейчас сидел бы здесь, дожидаясь твоего пробуждения, но его куда-то вызвали, и я сказала, что больше на порог не пущу. Нечего тут зря сидеть, как будто ты на смертном одре. — За что же вы с ним так сурово? — робко спросила Хеллфаер, будто стесняясь своих слов. — Почему же? - искренне недоумевала медсестра. - Ты все равно пролежала без сознания почти три часа. А Стоуну еще рапорт о вашем приключении надо написать. И... — Три часа?! — в изумлении перебила ее девушка, а затем против своей воли посмотрела на стол, за которым только что шла неторопливая возня с бумагами. — Моя дорогая, — вздохнула медсестра, поняв причину нежелания своей пациентки оставаться в лазарете, и по-матерински заботливо погладила ее по голове, — ты что же, думаешь, что ты — робот, что ты — железная? Отнюдь. Ты живой человек, к тому же хрупкая девушка. Будь я на твое месте, то умерла бы от страха прям за штурвалом! А ты всего лишь упала в обморок по прилету. Ну… немного не в простой обморок, но не заморачивайся, все уже позади. Сейчас поспишь, и завтра хоть снова в бой, - медсестра закончила свою речь теплой улыбкой, но, проследив за взглядов Хеллфаер, хохотнула и поспешила добавить: - Даже не думай! Пусть в своей берлоге сочинение на тему "Как прошел визит в пустыню", пишет. Хеллфаер мимолетно улыбнулась и, наконец, сдалась. Ее очень удивила проницательность совершенно не знакомого, но такого добродушного человека. Она была ей благодарна, даже несмотря на разочарование в своих силах. Но и оно вскоре начало таять в окутанном дремой сознании. — Как же я опозорилась… — уже с усилием размыкая веки, досадно прошептала Хеллфаер. — Вот дурная, — буркнула медсестра, тяжело поднявшись. Подойдя к столу, она снова стала ворошить лежавшие на нем бумаги, показывая этим, что чужое упрямство начало ее утомлять. — Но ведь это правда, — горько отозвалась летчица. — Сэм, наверное, через всю базу меня нес. Все видели… К удивлению Хеллфаер, женщина, которая, казалось, уже начала нервничать, внезапно громко рассмеялась. — Я же говорю: дурная! — сквозь смех сказала она. — Да о тебе вся база с восхищением говорит — такое провернула! Да еще в первый свой боевой вылет. Да-да, мне Стоун все рассказал, — лукаво подмигнула медсестра. — Так что не беспокойся. Завтра ты отсюда знаменитостью выйдешь, настоящей героиней! — О боже! — горько воскликнула девушка, действительно не считавшая свой поступок чем-то выдающимся. — Ты это брось! Все заслуженно. Хеллфаер болезненно поморщилась. Ей хотелось немедленно встать и тайком убежать куда глаза глядят, лишь бы не испытывать на себе всеобщего внимания. Особенно ей не хотелось встречаться с Сэмом, видевшим ее чудовищную слабость. Но лекарство вкупе с совершенно непослушным, словно чужим телом оказались сильнее ее порыва. Тихонько вздохнув и окончательно упав духом, Хеллфаер закрыла глаза. И уже почти погрузившись в сон, она краем сознания уловила слова медсестры, вновь полные ласки: — Ты только завтра не будь колючкой, он за тебя действительно перепугался.

***

Наутро Хеллфаер действительно почувствовала себя намного лучше и не только физически, но и морально. Конечно, ей не очень хотелось переживать все то, что пришлось пережить вчера, но предчувствие, что таких вылетов будет еще немало, настойчиво зудело на периферии сознания. «Что ж, — думала она, — видимо, придется закаляться». Рассветные лучи скромно заглядывали в окна лазарета, и было очевидно, что час стоял еще совсем ранний, но спать Хеллфаер уже не хотелось. Осторожно подвигав руками и ногами, она не без удовольствия отметила, что свинцовая тяжесть в теле прошла, и оно вновь стало подчиняться ее воле — все в точности так, как и обещала медсестра. Медленно поднявшись с койки, чтобы не закружилась голова, девушка растерла рукой затекшую от неудобной подушки шею и, оглядевшись, поняла, что находится в помещении одна. Посидев немного и убедившись, что головокружения и тошноты нет, она поднялась на ноги. К счастью, ее обувь обнаружилась тут же, под койкой. Обувшись, девушка подошла к маленькому, сверкавшему стерильной чистотой умывальнику и ополоснула лицо. Над ним висело полотенце, а сбоку — зеркало. Полотенцем она решила не пользоваться, а вот в зеркало заглянула. Отражение нисколько ее не порадовало: бледная кожа, растрепанные волосы и тени под глазами — все это никак не способствовало хорошему расположению духа. Кое-как поправив волосы, Хеллфаер решила, что больше в лазарете ей делать нечего. Очень хотелось побыть на свежем воздухе, возможно, даже сделать небольшую пробежку, тем более что раннее, еще не жаркое утро буквально манило ласковыми лучами. Подойдя к двери, она протянула руку, чтобы открыть ее, но дверь неожиданно открылась сама. Пухленькая медсестра, увидев свою пациентку уже на ногах, широко улыбнулась и вошла, немного оттеснив девушку обратно и ясно давая понять, что так просто она ее не отпустит. — Ты уже встала, моя милая? — ласково сказала женщина, — Это хорошо, но не торопись убегать. — Со мной все в порядке, — сконфуженно ответила Хеллфаер и натянула улыбку, стараясь выглядеть максимально убедительно. — Как вы и говорили, чувствую себя просто отлично. — Ты мне зубы не заговаривай, — наигранно строго сказала медсестра и потянулась за тонометром. Поняв, что попытка сбежать по-тихому провалилась, летчица обреченно села на стул. Медсестра отпустила Хеллфаер минут через пятнадцать, убедившись, что она действительно полностью восстановилась. Вырвавшись на свежий воздух, девушка не удержалась от довольного вздоха. Встав лицом к солнцу и прикрыв веки, она некоторое время наслаждалась ласковым теплом. Дул легкий приятный ветерок и словно нашептывал не упускать такое замечательное утро. Тренировочная площадка была пуста: время утренней тренировки для бойцов еще не настало. Довольная этим, Хеллфаер ускорила шаг, вскоре перейдя на легкий бег. Затем, размявшись, она стала выполнять стандартные упражнения на силу и выносливость. Почувствовав азарт, девушка увеличила темп; пот ручьями стекал по ее лицу. Смахнув его, Хеллфаер решила еще немного пробежаться и на этом завершить тренировку, но внезапно возникшее головокружение и подкатившая следом тошнота заставили ее отказаться от этой мысли. Пошатнувшись, она легла прямо на землю; все вокруг стало медленно вращаться. К большому облегчению, симптомы прошли довольно быстро, но вставать она не торопилась, решив еще немного полежать. Звук приближающихся шагов заставил Хеллфаер распахнуть глаза. Мысленно чертыхнувшись, она оттолкнулась руками от земли и села. Посмотрев в сторону, откуда раздавался звук, девушка чертыхнулась еще раз, увидев приближающегося Стоуна, который, в свою очередь, заметив ее, сидящую на земле, побежал к ней. — Со мной все в порядке, — на опережение крикнула летчица, пытаясь остановить Сэма. Но ее никто не послушал. Подбежав, Стоун присел рядом с ней, внимательно рассматривая. — Что случилось? — встревоженно спросил он, заметив капельки пота, блестевшего на бледной коже, и строго добавил: — Зачем ты ушла из лазарета? — Меня уже отпустили! — раздраженно ответила Хеллфаер. Она с вызовом посмотрела в глаза Сэму: не хватало, чтобы он еще раз потащил ее в лазарет! Тогда медсестра точно привяжет ее к койке и не отпустит еще как минимум сутки, но холодный, испытывающий взгляд Стоуна заставлял лётчицу занервничать. Она уже была готова сказать какую-нибудь гадость, но внезапно в памяти всплыли слова медсестры о том, что Сэм вчера за нее очень перепугался. Подумав об этом, Хеллфаер смягчилась, гнев ее утих, и взгляд стал добрее. Сэм тоже заметил эту перемену. — Я решила немного размяться, — проговорила она теперь уже спокойным и немного усталым голосом. — А на землю тогда чего улеглась? — все так же строго спросил Сэм, — позагорать напоследок? — Нет, — усмехнулась девушка. Ей стало даже весело от чересчур строгого тона собеседника. Сэму этот смех очень не понравился, и взгляд его стал еще суровее. Поднявшись, он подался вперед, намереваясь поднять Хеллфаер с земли. — Вставай! — скомандовал он голосом, не терпящим возражений. Девушка изумленно уставилась на него, но все-таки подчинилась и, схватившись за его протянутую руку, поднялась. — А теперь пошли в лазарет, — Сэм настойчиво потянул ее в сторону, но она встала как вкопанная. — Еще чего! Я же тебе сказала, что со мной все прекрасно! Подумаешь, немного увлеклась тренировкой, не рассчитала силы… Ерунда. Уже все прошло. Сэм еще раз испытующе посмотрел на нее, решая, верить ли ее словам или насильно тащить на очередную встречу с медсестрой. — Ладно, твоя взяла, — махнул он рукой, — на вот, воды хотя бы выпей. Стоун потянулся к прикрепленной на поясе бутылке и, отстегнув ее, отдал Хеллфаер. — Спасибо, — смущенно прошептала она. Пристегнув наполовину опустевшую емкость обратно, Стоун огляделся: с разных сторон начали доноситься голоса и прочие звуки, свидетельствующие о том, что база начала просыпаться. — Может, пойдем немного постреляем? — предложил он, видя, что Хеллфаер, тоже обратив внимание на оживление вокруг, занервничала. — Хорошо, — коротко кивнула она. Отведенная под тир площадка находилась на некотором расстоянии от основных строений. Дойдя до нее, Стоун и Хеллфаер увидели, что там, как и ожидалось, никого не было. Подготовив оружие и патроны, Сэм повернулся к девушке. — Начнем? — улыбнулся он. Но ответной улыбки не последовало. — Давай, сперва ты, - неуверенно предложила Хеллфаер, с сомнением глядя на протянутое оружие. В ответ Сэм равнодушно пожал плечами и приготовился к стрельбе. Спустя пару секунд активировались несколько целей, которые двигались на него с разной скоростью. Расправиться с ними не составило труда. Следом появилось еще несколько, но и они были залихватски уничтожены еще в самом начале своего движения. — Теперь твоя очередь, — Сэм перезарядил пистолет и протянул его Хеллфаер. Девушка уверенно взяла оружие, но зоркий глаз Сэма заметил, как пальцы ее слегка дрогнули. Не придав этому значения, он отошел в сторону, чтобы не мешать. Обычно Стоун старался оставаться беспристрастным, но то, что случилась дальше, его крайне удивило. Из девяти целей было поражено лишь пять, а пятая — и вовсе в последний момент. Воцарилась напряженная тишина. Сэм в полном недоумении смотрел то на девушку, то на оставшиеся невредимыми цели. — Давай-ка повторим, — сказал он, решив, что в первый раз что-то пошло не так. Цели вновь пришли в движение, но на этот раз результаты оказались еще хуже. Третья попытка закончилась тем же. Хеллфаер молча положила пистолет, не поднимая взгляд на Сэма. Ее лицо не выражало никаких эмоций. — Н-да… — протянул Стоун, вздернув бровь. Лицо его приобрело озадаченное выражение. — Стрелок из тебя де… не очень. «Она и с метра в сарай не попадет!» — не упустила возможности позлорадствовать Нетрикса. Хеллфаер собралась с духом, чтобы ответить, но передумала, когда услышала чужое «Цыц!». — Это я не тебе, — поспешил успокоить ее Стоун, увидев круглые от удивления глаза летчицы. — Спасибо за урок, — процедила сквозь зубы Хеллфйаер и резко развернулась, намереваясь уйти. — Стоп-стоп! Не так быстро, — Стоун схватил ее за руку, отметив про себя, что она была влажной. — Слушай, — мягко сказал он, — не горячись. Навык стрельбы — дело наживное. Надо тренироваться, а не убегать в истерике. Щеки девушки вспыхнули, а взгляд стал злее. Выдернув руку, она захотела съязвить, но на ум ничего не пришло. — Я устала, — коротко бросила она, после чего развернулась и спешно пошла в сторону жилого сектора, уже не реагируя на доносившиеся ей вслед извинения. Хеллфаер было горько слышать слова Сэма, назвавшим ее плохим стрелком. Но еще горше было осознавать, что это было чистой правдой.