Let's fall in love together

Девушка уперлась руками в грудь мужчины, отчаянно отталкивая его. По щекам стекали крупные капли слез, а голос сел из-за отчаянного крика. Все люди, когда речь заходит о большом конкурсе, постоянно думают что-то вроде «Есть всего одно место, оно для победителя». Можно бесконечно верить в себя, однако можно и на пальцах одной руки сосчитать людей, которые точно знают, что станут тем единственным. Тем, кто займет это место, получит награду. Точно также происходит, когда речь идет о чем-то плохом. Один ребенок на двадцать тысяч новорожденных. Такой шанс родиться ребенку с «хрустальной болезнью». Кто знал, что именно этот единственный из двадцати тысяч будет ребенок семейства Джонс? Это было известно на шестом месяце. Кости малыша были настолько хрупкими, что могли поломаться до того, как он родится, да и после он долго не протянет. После этой новости родителям ничего не оставалось, как смириться. Эмма, так заботившаяся о своем чаде, пыталась перестать питать к нему любовь, дабы его потеря на нее никак не повлияла, а Киллиан лишь старался привести ее в чувство, донести, что пусть он проживет всего пару часов, но будет любим. Эмма сдалась, поддаваясь просьбе мужа и пытаясь забыть о том, что ей придется расстаться с ребенком. — Мы его потеряли, Джонс, черт возьми, неужели это ничего не значит?! — блондинка отчаянно молотила руками по широкой груди, еле стоя на ногах. — Эмма! — Киллиан постарался ее успокоить, но удары продолжались и с каждой секундой становилось все больнее, — Свон, я сказал хватит! — брюнет закричал, теряя контроль и грубо отталкивая от себя жену, которая, не устояв на ногах, рухнула на пол, ошарашенно глядя на Джонса. *** — Это мальчик. Эмме казалось, что улыбка на ее лице не может быть еще шире, но она все же стала, а Киллиан, глядя на нее и своего будущего сына, сиял, чуть ли не подпрыгивая от счастья. По правде говоря, никто никогда бы не подумал, что он когда-то был пиратом, убивая каждого, кто станет на его пути. От прошлого не осталось и следа, у него было ради чего жить, ради чего стоило забыть о мести, вернее… Ради кого. Эти месяцы определенно были самыми счастливыми в их жизни, Джонс чуть ли не каждую ночь вставал и кровати и бегал по всему городу в поисках той или иной еды. Всего, чего хотелось Эмме. *** — Свон, открой! — Киллиан бил кулаком по двери в ванную комнату, стирая костяшки на руке до крови, — Клянусь, я сейчас выломаю эту дверь! Он не мог понять, почему так грубо поступил с любимой. После смерти ребенка они оба сильно переживали, но казалось, что Эмма забыла, что это и его малыш тоже. Она часто обвиняла кого-то или даже что-то в случившемся. Ни Генри, ни другие члены семьи не могли ей помочь. Киллиану было намного тяжелее, он должен был не показывать свою боль, успокаивая при этом Эмму. Натягивать улыбку, когда выходишь из дома и на вопрос «Как вы, держитесь?» утвердительно кивать головой, растягивая улыбку еще шире. Не выдержав, Джонс сделал шаг назад. Удар ногой — слетевшая с петель дверь. Он на секунду застыл, видя, как девушка лежит на полу, но, тряхнув головой, рухнул рядом, притягивая ее к себе, пытаясь найти пульс. — Эмма, только ты не оставляй меня, прошу, прости, вернись ко мне, — он повторял эти слова словно молитву, шепча их на ухо любимой. Пульс был, она жива, она здесь, рядом, но одна мысль о том, что он может потерять еще и ее, приводила его в безумие. — Киллиан, — зеленоглазая вцепилась в его руку, жмурясь и сильнее прижимаясь к родному телу, чувствуя, что оно может защитить ее от всего. — Мы справимся, мы попробуем еще раз, хорошо? Эмма закивала, смахивая слезы, продолжая сжимать в руке его майку. — Мы попробуем еще раз.