Вопрос доверия

Профессор Ксавье привычно сложил руки на массивном дубовом столе, служившем ещё его отцу, и поднял взгляд на своих старших учеников, хотя они уже не учились в его Школе, собравшихся в его кабинете. – Думаю, вы всё слышали из новостей. Мне нечего добавить, кроме того, что этот закон не прошёл и первого чтения в Сенате благодаря Вашей работе во благо людей и мутантов, мои Люди Икс. Сегодня я горжусь вами сильнее, чем когда-либо прежде. Вместе мы боролись за право мутантов жить свободно, и вчера мы одержали первую победу в череде многих последующих за мирное будущее для наших детей. Впереди ещё много задач, несмотря на лояльность Правительства и большей части населения Соединённых Штатов, у нас остались враги, главный из которых – страх простых людей перед нами. Когда он закончил, в кабинете воцарилась тишина. Каждый из собравшихся обдумывал значимость момента, не решаясь заговорить. Скотт и Джина ласково обняли друг друга, являя собой совершенство гармоничных чувств и мыслей. – Молодец, Чак, – фамильярность Логана не обижала Чарльза, наоборот, она ему даже льстила. – Мы все знаем, сколько времени ты провёл в Вашингтоне с Хэнком, убеждая этих остолопов голосовать против регистрации. Сегодня я каждое своё пиво выпью за тебя. – Спасибо, Логан, – покровительственно кивнул ему Чарльз, дружески улыбаясь. – Что же касается случившегося в школе, – Ксавье буквально ощутил, как напряглись плечи стоявшей в отдалении ото всех Шельмы, – нам не о чем волноваться. Мстители не обвиняют нас в том, что мы упустили его. Сила Локи вернулась к нему по решению Одина, и он вернулся в Асгард, так доложил Ник Фьюри со слов Тора. Скотт, как ситуация с заводом и лабораторией Страйкера? – Нам повезло: разрушены только верхние уровни и глубочайший ангар, в котором строили Геноцида. Склады Стражей, которых вывели из строя Шторм и Гамбит, остались нетронуты. ЗАЩИТА насчитала там порядка нескольких тысяч новых Стражей, готовых к реализации. В лабораториях кое-что удалось восстановить, и из показаний учёных, которых Страйкер вербовал по всему миру, но в основном из подпольных наследников нацистов, проживающих в Южной Америке, ясно, что Стражи и Геноцид лишь первые из проектов по уничтожению мутантов. Мы успели вовремя, разработка нано-стражей уже шла полным ходом. Кто знает, чем бы всё это закончилось, если бы Люди Икс не вмешались. Тело Страйкера не нашли, пока что он числится пропавшим без вести. – Хорошо, в таком случае, не смею больше вас задерживать, отдыхайте, пока есть возможность. Через неделю жду от Вас новые учебные планы по вашим предметам. Шельма первая выскользнула из кабинета, намереваясь устроить себе, наконец, изнуряющую тело и дух тренировку в Опасной комнате. – Реми, – остановил Гамбита профессор, – будь добр, задержись ненадолго. Гамбит тряхнул каштановыми волосами так, чтобы они закрыли его печальный взгляд от Чарльза, и опустился обратно в ранее занятое им кресло. Вид у него был довольно помятый. Не требовалось читать мысли чтобы понять, что парень не спал пару-тройку суток. А по запаху алкоголя и сигарет было ясно, где он пропадал до того момента, как Чарльз вызвал его домой. – Я не должен вмешиваться в вашу личную жизнь, всё-таки вы уже давно не дети. – Но сейчас именно это Вы и собираетесь сделать, разве нет? – Если ты думаешь, что я намереваюсь поучать тебя, то ты не прав, Реми. Ты же знаешь, что случилось с Шельмой? – Oui, – Гамбит опустил голову и уставился на мыски своих ботинок, которые вдруг стали для него самым интересным объектом в этой комнате. – Шельма… влюбилась в Локи… насильно. Он заставил её симпатизировать себе в Лондоне, и Джина почему-то не смогла снять этот гипноз до конца. И Шельма, она хотела снять с него нейтрализатор, убеждённая, что он отдаст его ей и они будут вместе. – В целом, верно. Реми, ты, должно быть, думаешь, что гипноз Локи вновь подействовал на Шельму потому, что она по собственной воле начала симпатизировать ему? – Примерно так. – Когда я проник в разум Анны вчера по её собственной просьбе, я увидел кое-что, о чём никто из вас знать не должен. Однако я вижу, как страдает Шельма, и возьму на себя смелость рассказать тебе кое-что. Это единственный способ помочь ей. Реми заинтересовался, но виду не подал. Чарльз знал, что его тянуло к девушке, и то, что Реми чувствует, в каком положении находится Шельма, но обида и уязвлённые чувства не давали ему подойти к ней с целью утешения. – Силы Локи так и не были до конца изучены мной. Гипноз, что он наслал на Шельму, казалось, был ликвидирован Джиной, но эта… магия, если можно так выразиться, хитра так же, как и сам Локи. Она обманула Джин и затихла на время, как паразит. Но присутствие Локи действовало на эти чары как катализатор. Шельма не чувствовала ничего противоестественного первое время, молодость на то и дана, чтобы очаровывать и очаровываться. А когда она поняла, что стоит сопротивляться этим странным чувствам, было уже поздно. Она подала мне идею использовать способность Локи к телепортации, тем самым позволив нам остановить Страйкера и его огромного Стража. Ценой этому должен был стать побег Локи. Уверен, рано или поздно, Шельма нашла бы способ снять с него ошейник. А я ничего не замечал… – Не вините себя, профессор, всё вышло не так плохо, как могло бы быть. – Знаешь, Реми, я в какой-то момент действительно подумал, что Локи тут нравится, но из того, что я увидел в воспоминаниях Шельмы, я понял, каким хорошим притворщиком он был... Я отвлёкся, прости меня. Так вот, возвращаясь к нашему разговору об Анне. Колдовство внутри неё не могло помочь родиться новому чувству, Шельма этому сопротивлялась до последнего. И тогда случилось что-то, чему я ещё не нашёл объяснения. Образ того, к кому она на самом деле испытывала сильные чувства, заменился образом Локи. – Вы хотите сказать, – Реми поднял на профессора свои красно-чёрные глаза, в которых молнией отразилось понимание и надежда, – что гипноз не вызвал у неё любовь к нему, а лишь заменил объект её любви? Ксавье кивнул, довольно улыбаясь и ища что-то в выдвижном ящике своего стола. – И, учитывая то, зачем Вы задержали меня, Гамбит должен подумать, что он и есть тот самый homme fatal для Шельмы? – Именно. Вот, – профессор достал из-под толстой папки с отчётностью нейтрализатор Локи. – Шельма нашла его в своей кровати в день исчезновения Локи, но она была так подавлена и уверена, что он ей не пригодится, что отдала его мне. Хэнк проверил – нейтрализатор исправен.

***

Шельма стояла в центре пустой Опасной Комнаты, сжав руки в кулаки и хмуря брови. – Программа: пользовательская настройка. Уровень сложности: высокий. – Давай! – нетерпеливо крикнула девушка искусственному разуму Опасной комнаты, разминая кулаки. Суставы пальцев податливо хрустнули, и Шельма заняла боевую стойку как раз тогда, когда вокруг неё, словно из воздуха, возникли полсотни, если не больше, ухмыляющихся Локи. Когда первый из фантомных копий Локи бросился на нее, готовый ударить прямо в грудь, Шельма рванулась ему навстречу. Перехватив его кулак, она вывернула руку Локи под неестественным углом, наслаждаясь звуком сломанных костей, пусть и не настоящих. Веселье только начиналось. Один за одним, сначала по очереди, а потом уже непрерывным потоком копии Локи нападали на неё снова и снова. Шельма не отдавала отчёта своим действиям. Она сворачивала шеи и била так, что враг её отлетал к стенке. Уворачиваясь от атак и нападая в ответ, она чувствовала всё новые и новые приливы ярости и гнева. Пусть эта программа настолько натуральна, но она знала, что её удары не задевают настоящего Локи. Собрав всю свою ненависть в кулак, Шельма с разворота ударила в солнечное сплетение последнего опрометчивого Локи, пытающегося обойти её со спины. Он упал на спину с довольной улыбкой на лице и тут же исчез. – Программа завершена. Шельма упёрлась руками в колени, намереваясь перевести дыхание и начать ещё один раунд. Белые прядки прилипли к мокрому от пота лбу, лёгкие горели при каждом вдохе, но усталости она не чувствовала. Дверь, ведущая в коридор между тренировочным залом и комнатой управления, отъехала в сторону, пропуская Гамбита в просторный зал Опасной комнаты. При мимолётном взгляде на него у Шельмы сжалось сердце, рождая в её груди странную мучительно-приятную боль. – Это было великолепно, chérie. Ты просто богиня войны. Девушка выпрямилась и посмотрела на Реми в упор. Казалось, что креол просто светится изнутри. Видимо, за эти дни его отсутствия немало красоток успели согреть его кровать. Ещё один укол боли под рёбрами. – Если ты пришел на тренировку, то я, пожалуй, пойду, – бросила она проходя мимо него и убеждая себя, что ей нет до него дела. – Petite, постой. Его хватка на её тонком запястье была такой настойчивой, что Шельма уступила и повернулась лицом к Реми. Какого хрена он такой довольный? – Я не в настроении устраивать спарринг сейчас. – Шельма, просто послушай, что Реми хочет тебе сказать, – его акцент всегда становился таким заметным, когда Реми нервничал. – Ты винишь себя, и Реми чувствует, как тебе больно. Гамбиту тоже очень больно, и он чертовски виноват. – Тогда просто держись от меня подальше, чтобы твоя эмпатия не чувствовала моего присутствия. – Нет, chérie, дело не в эмпатии. Мне больно, когда я вижу тебя такой несчастной. Гамбит хочет видеть тебя самой счастливой на свете. Он осторожно взял её руки в свои, и приблизился к Шельме, ожидая в любую секунду, что она оттолкнёт его. – Ты большой любитель говорить сладкие слова. – Oui. Но это не значит, что я вру, – Реми опустил свои дьявольские глаза в пол, словно собираясь с мыслями. Когда он снова поднял на неё взгляд, Шельма почувствовала очередной наплыв боли в груди. – Не вини себя. Кто действительно виноват, так это Гамбит. – Да, именно Гамбит собирался выпустить этого психа на свободу, именно Гамбит… Слёзы не дали ей закончить. Опустив голову и всхлипнув, Шельма спрятала лицо за завесой длинных волос. Если сам факт её слёз нельзя было утаить, то она хотя бы спрячет их от его взгляда. – Ч-ш-ш, chére, – Реми выпустил её руки лишь для того, чтобы обнять девушку, и к его удовольствию, она не оттолкнула его. – Гамбит виноват потому, что не сказал тебе раньше. – Чего же? – всхлипнула она, прижимаясь так, чтобы он не смог увидеть её лица. – Того, что Шельма - особенная женщина в его жизни. Реми любит её так сильно, но он осмелился сказать об этом только сейчас. Шельма последний раз хлюпнула носом и отстранилась, удивлённо глядя на Реми. Он пожал плечами, имея вид виноватый и заигрывающий одновременно. Её опухшие глаза и красный носик он нашёл трогательными и очаровательными. – Ты дурак! – прикрикнула на него она. – Oui, – лишь ответил он, прижимая её к себе сильнее. – И от тебя воняет, как от бочки с бурбоном. – Oui, – довольно ответил он, чувствуя, как её руки обвились вокруг его талии. – И только посмей теперь оставить меня хоть на несколько часов, я тебе все зубы выбью. – Oui, – рассмеялся Реми, собираясь смахнуть её слёзы. – У меня кое-что есть для тебя. Когда он извлёк из внутреннего кармана своего плаща тонкий серебряный обруч, Гамбит увидел ошеломлённое узнавание на лице Шельмы. Секунду спустя слёзы снова полились из её изумрудных глаз, заставляя Гамбита в очередной раз задуматься о вменяемости всех женщин на этой планете.

***

Когда ошейник защёлкнулся, Шельма непроизвольно дёрнулась. – Эй, – ласково шепнул Реми, – ты чего? – Всё нормально, – она улыбнулась, смотря на качающиеся над ними верхушки вековых сосен. – Долго надо ждать? Гамбит пожал плечами, снимая свои перчатки. Шельма последовала его примеру. Почему-то ей захотелось сделать это именно тут, в лесу возле Школы, где никто не мог бы их увидеть. Небо над ними было затянуто низкими облаками, а сильный ветер трепал длинные полы плаща Реми и непослушные волосы Анны. Вокруг них пахло осенью, хотя до неё ещё оставалось больше месяца, но это нисколько не расстраивало их обоих. – Ты же знаешь, это не означает, что я тут же прыгну в твою койку, чтобы на утро остаться одной. – Я ничего не прошу, chére. И я не собираюсь тебя оставлять. Девушка вытянула вперёд бледную руку. Её ладонь слегка дрожала, ласкаемая холодным ветром. Сняв всего лишь перчатки, Шельма почувствовала себя так, как будто она сняла всю свою одежду. – Готова? Шельма кивнула, поправляя другой рукой волосы, в которых запутался наглый ветер. Первое робкое прикосновение рук обожгло её, словно кипяток. – Господи, – выдавила она, когда их пальцы переплелись, – Реми, как ты себя чувствуешь? – Самым счастливым в мире, а ты? Её радостный громкий смех, неожиданно нарушивший спокойствие этого места, был красноречивее любых слов.

***

Ороро вернулась в полупустую комнату. Она уже отнесла все книги в библиотеку и выкинула средства личной гигиены из ванной комнаты. Оставалось разобрать шкаф. Она отворила дверь встроенного шкафа, осматривая всё то, что Локи оставил после себя. Это было так странно, и в то же время казалось ей абсолютно правильным. Локи хотел вернуться к своей прежней жизни, он этого добился. Он хотел сбежать с помощью Шельмы, но его отец освободил его раньше. Ро понимала стремление Локи жить так, как ему хотелось. Он следовал своим желаниям, чего Ороро никогда не могла себе позволить. Локи жив. Но жив ли именно тот Локи, который помыкал ей как прислугой, который будил её среди ночи и который поцеловал её? Она поднесла руку к лицу и коснулась своих губ, пытаясь вспомнить тот сокровенный момент близости. Насильно прогнав воспоминания, Ороро начала складывать вещи из шкафа на кровать. Это не заняло много времени. Последним она достала тёплое осеннее пальто на подкладке. Его определённо стоило сохранить, хотя кому оно подойдёт, Ороро придумать не могла. «Оставь себе», – подсказал внутренний голос. Шторм накинула пальто себе на плечи и отошла к окну, тихо напевая себе под нос мотив песни «Где-то за морем» Синатры. Должно быть, этот мотив «прилип» к ней, когда она готовила завтрак, пока Джин и дети смотрели в гостиной телевизор. Незаметно для себя она стала покачиваться в такт напеваемой мелодии. Взгляд её блуждал среди высоких кучевых облаков, не фокусируясь ни на одном из них. В какой-то момент она заволновалась, что сейчас Локи увидит её тут, разобравшей его шкаф, с его дорогущим пальто на своих плечах. Но она быстро вспомнила, что этого не случится, и грустно улыбнулась сама себе. – Я скучаю, – призналась она небу за окном. Примерно месяц спустя, где-то под дворцом Одина, Асгард. – Я скучаю, – признался он иллюзии перед собой. Локи обошёл вокруг Ороро, одетой в асгардское платье, оценивая её вид. Да, пусть всего лишь иллюзия, созданная им самим из воспоминаний и дополненная его фантазией, но какая необходимая. Девушка смотрела прямо, не замечая его присутствия. В её волосах блестела золотая диадема, созданная им по образу и подобию той, что была в комнате настоящей Ороро. Складки голубого платья струились вниз по её стройному телу, подчёркивая его соблазнительные изгибы. – Ты была бы достойнейшей богиней, Ро, – улыбнулся Локи. Иллюзия не ответила, продолжая пялиться в пространство перед собой. Локи мог заставить её двигаться и говорить всякую нелепицу, но знал, что это будет оскорбительным для него самого. Может, ему и хотелось поверить в её натуральность, но обманывать себя он не мог. Тем более, эта копия даже не пахла той Ороро, которую он бы хотел сейчас видеть перед собой. Он щёлкнул пальцами, и видение исчезло, появившись вновь обнажённой и сидящей на его скромном ложе. Длинные белые волосы прикрывали её соблазнительную наготу. Локи чуть было не поддался на этот обман. – Я жалок, – пробормотал он, снова щёлкнув пальцами. Поддельная Ороро в этот раз исчезла бесследно. Локи неспешно отошёл к краю своей камеры и сел на пол, подпирая спиной белую стену и смотря туда, где стены на первый взгляд не было. В этом ящике его магия ещё действовала, но распространиться за его пределы не могла. Предусмотрительные асы заперли его здесь, и ему ничего не оставалось, кроме как ждать. Но чего? Время тянулось незаметно. За время его заключения мог пройти и день, а мог и целый век. Тело, которое почти не нуждалось в отдыхе и не старело столь быстро, как мидгардцы, не помогало ему определить срок своего плена. – Ничего, когда-нибудь… Локи запнулся, услышав, как где-то в отдалении, в темноте, отворились массивные ворота. Хитрая улыбка сама собой появилась на его губах. – Когда-нибудь, – усмехнулся он.