Небольшое отступление.
Игорь волновался. Он в первый раз должен был перенестись за границу. И не куда-нибудь, а в Британию. И на исторической, и на фактической родине данное государство не очень-то жаловали. Причиной были результаты Второй Мировой войны. Магглы не любили британцев после фултонской речи их премьер-министра Уинстона Черчилля, а маги – после так называемой «дуэли» Альбуса Дамблдора и Геллерта Гриндевальда, после которой последнему была гарантированна жизнь, хоть и в неволе, но в собственном замке, под бдительной охраной, но с прислугой и на полном государственном довольствии. Заграница. Это волшебное слово будоражило воображение. Там все не такое, как здесь. Интересно, какие там люди, какие порядки? Хорошо, хоть Антон или как его называли в Англии, Антонин Долохов, обещал встретить и на первых порах помочь освоиться. Вот и пришло время для перемещения. Игорь оказался на аппарационной площадке. Его уже поджидал Антон с каким-то незнакомым парнем. С первого же взгляда можно было понять, что этот представитель чопорной нации не такой уж и добропорядочный, каким воображение рисовало типичного британского подданного. Они стояли возле площадки и над чем-то заразительно смеялись. Увидев новоприбывшего, Антон приветственно махнул рукой: – Игорь, освободи площадку и иди к нам. Знакомься, это Рабастан Лестрейндж. – Для друзей Басти. Надеюсь, мы подружимся, - ухмыльнувшись, добавил молодой парень. Они обменялись рукопожатиями. – Палочка с тобой? Игорь кивнул. – Тогда пойдем, зарегистрируем. А то авроры тут же привяжутся – «незаконно», «контрабанда», – явно кого-то пародируя, произнёс молодой человек, – и прочие глупости. Антон и Рабастан повели его в неизвестном направлении. Международная аппарация Игорю далась нелегко, и теперь его слегка мутило. Возможно, поэтому ему плохо запомнилась дорога. В памяти мелькали лишь длинные коридоры с множеством поворотов, лестницы, которые чередовались с очередными коридорами и позолота, покрывающая почти все видимое пространство. Наконец, они остановились перед дверью, которую едва ли не полностью скрывала под собой табличка «Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Верховный чародей Визенгамота, Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Президент Международной Конфедерации Магов, Председатель Гильдии Артефакторов, Председатель Гильдии Трансфигураторов, Почётный Председатель Международной Академии Колдовских Наук, Победитель Темного Лорда Гриндевальда, Величайший Волшебник Нашего Времени, Кавалер Ордена Мерлина Первой Степени, Великий Волшебник Первого Класса, Главный Колдун Британии». Игорь ошеломлённо моргал, читая сей панегирик. Видя его недоумение, Рабастан рассмеялся: – Не обращай внимание. У нашего «Величайшего и Светлейшего», – Лестрейндж скорчил ироничную гримасу, – небольшая мания величия. Вежливо постучав, они вошли в кабинет. Внутри обнаружилась дама средних лет с волосами стянутыми в пучок, одетая в мешковатый костюм и серую невзрачную мантию. Она увлечённо следила за одновременно тремя прытко пишущими перьями. Увидев посетителей, она поправила очки в тяжелой роговой оправе и недовольно произнесла, смерив всех троих презрительным взглядом: – Вас разве не учили, что нельзя входить без вызова? Выйдите, вы мешаете работать! – О, повелительница секретариата, – галантно отвесил поклон Рабастан, незаметно кладя на стол с пергаментами коробку шоколадных конфет. – Не соблаговолите ли Вы подсказать, где можно зарегистрировать прибытие иностранного гражданина? – Двумя этажами ниже, кабинет номер 686. Спросите мистера Добсона, – недовольно поджав губы, ответила секретарь, прикрывая стопкой документов коробку. – Благодарим, уважаемый страж кабинета, – отвесил очередной поклон молодой человек, шустро выталкивая из помещения своих спутников. – Уходим, живее-живее! – одними губами прошептал он и помчался по коридору. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Тони, но увидев в глазах приятеля озорной блеск, догадался. – Ты… конфеты… Что ты подсунул ей вместо конфет? – Это и были конфеты. Самые настоящие, – обиделся на подозрения друг. – Да что ты говоришь?! – Подумаешь, в «Зонко» купил. Они всего лишь склеивают зубы. Спустившись на лифте на два этажа, они нашли указанный кабинет. В кабинете, положив ноги на стол и откинувшись в кресле, пил чай с молоком малоприметный человек среднего возраста. На выпирающем животе были щедро рассыпаны крошки. – Мистер Добсон? Нам нужно зарегистрировать прибытие в Британию иностранного гражданина. Тот с тяжелым вздохом убрал ноги, отставил чашку и взглянул на посетителей: – Анкету заполнили? – Нет. – Заполняйте, - он швырнул один из пергаментов, подумав, пододвинул перо и чернильницу. Игорь развернул пергамент, прочитал вопросы и начал заполнять строчки убористым почерком. Через пятнадцать минут анкета была заполнена. Мистер Добсон забрал документ и быстро пробежал по строчкам глазами. – Не понимаю, как ваша фамилия? – Вранкович. Игорь Вранкович. Я – серб. – Славянин? – Да. – Русский? – Серб. – Это Африка? – Нет, Восточная Европа. Рядом с Албанией, Болгарией, Венгрией и другими странами. Судя по выражению лица мистера Добсона, эти названия ему ничего не говорили. – Австрия тоже граничит, - робко добавил серб. – А-а-а... Австрия! Знаю! Там еще кенгуру водятся и… как их… утконосы. – Проявил эрудицию чиновник. – Так как говорите ваша фамилия? – Вранкович. – Какая-то она у вас очень странная. А можно как-то по-другому её написать? – Можно. По-русски получится Воронов. Во-ро-нов, – продиктовал иностранный гражданин, оглядываясь на ржущих за его спиной товарищей. – Интересно-интересно. И что она означает? – Ворон. – Как-как? – Рейвен. – Как-как? Тут Антонин не выдержал: – Ворон. Птичка есть такая. Крупная, чёрная. Некоторые волшебники его держат в качестве фамилиаров. Ворон. Кар, кар, кар, – объясняя, он замахал руками, как крыльями. – Кар, кар. – Хорошо, так и запишем: мистер Игорь Каркаров.Возвращаясь к основному повествованию.
Выслушав эту историю, все рассмеялись. – Глупость мелких чиновников не истребима, – заметил муж Нарциссы. – А где этот юморист? – Ты про Тони? Он увлечённо делает ставки. – Вы слышали последние новости из Министерства? – спросил Люциус Малфой, и мужчины углубились в обсуждение политической обстановки. – Белла, а ты не надумала принять участие в Попечительном Совете Фонда Помощи Сиротам? – спросила Нарси, подсаживаясь поближе к сестре. – Нет. Боюсь, что толку от меня не будет, – ответила та с заметным сожалением. – Ты же меня знаешь, опекать – это не для меня. Нет во мне терпения и всепрощения. – Точно. Ты, скорее, похожа на тётушку Вальбургу. Вам бы только строить всех по ранжиру, – захихикала благовоспитанная леди Малфой. – Хотя твой талант сейчас бы был к месту. – А что случилось? – спросила синьора Забини. – Вчера Люци вернулся из Министерства в таком состоянии, что, прежде чем прийти в себя, умудрился выпить две бутылки коньяка и не заметить. А причина, как оказалось, в новом законе, который хочет протащить Дамблдор. – Что же это за закон такой? – Этот… этот м… этот, с позволения сказать, мужчина хочет привести в силу законопроект о чистокровных сиротах и детях, оставшихся без попечения взрослых. Помимо полной опеки над магглорожденными, теперь только Визенгамот будет решать вопрос об опеке над чистокровными сиротами, а так же об их усыновлении. Причем, выбранные Визенгамотом семьи будут иметь приоритет перед кровными родственниками. А крёстные родители вообще имеют право только на апостредственное участие в воспитании. – Какой кошмар! Ужас! – раздались аханья дам. – Это что же получается? Если со мной что-то, не дай Моргана, случится, мой муж не сможет воспитывать моего ребенка?! – возмущенно воскликнула синьора Забини. Дамы заулыбались. Прекрасная синьора была уже в том возрасте, когда следует задуматься о наследнике или наследнице, и в данный момент она находилась в процессе поиска отца для будущего ребенка. Но у итальянки не зря было прозвище Чёрная Вдова. Не прошедшие строгий отбор мужчины таинственным образом умирали. Все, как один, по естественным причинам. Однако мрачная репутации дамы отнюдь не отпугивала претендентов на руку, сердце и постель синьоры. – Вот именно! – возмущенно сказала леди Нарцисса. – А объясняется это тем, что близкие родственники могут навредить ребенку, чрезмерно его опекая и балуя. «Невинное дитя не должно подвергаться тлетворному влиянию роскоши и излишества, а должно воспитываться в строгости, дабы оно выросло выносливым, нетребовательным, терпеливым и благодарным за те усилия, которые приложили опекуны в их воспитании», – процитировала она. – Дамблдор зашёл слишком далеко. Кто он такой, чтобы решать, что для ребенка хорошо, а что плохо? Надеюсь, этот бредовый закон не прошёл? – раздались возмущенные реплики собравшихся дам. Но тут раздался голос диктора, усиленный Сонорусом: – Дамы и господа, приветствуем вас на очередном ежегодном открытии Королевских Скачек. Сегодня со стороны королевской семьи на Скачках присутствует принц Эндрю. В ложе напротив встал молодой человек лет двадцати. Трибуны взорвались овациями. Оркестр грянул «Боже, храни Королеву». Зрители встали, слушая гимн. Но откуда-то с нижних рядов раздались голоса, выводящие:Бойцы, Ирландии сыны Мы жизнью Родине верны, Чей зов нас вёл с земель и волн. Так присягнём брат брату Не будет впредь земля и дом Приютом деспоту с рабом.
Белла навела омнинокль на трибуны. Между рядами уже бежали, обнажив волшебные палочки, авроры, дабы навести порядок. Принца тут же окружили телохранители, закрывая его от возможного нападения. А внизу уже разгоралось побоище. Мелькали лучи заклятий – красные, синие, фиолетовые, оранжевые. Слышались крики и вопли. Внезапно все, как один, ирландцы аппарировали, оставив напоследок в небе метку Ирландской республиканской армии – череп с кельтским крестом на лбу, с перекрещенными костлявыми руками, в которых зажаты волшебные палочки, а под ним флаг Ирландии. Входы и выходы как с лож, так и с трибун были блокированы. Авроры старались навести порядок и успокоить зрителей. Едва первая опасность миновала, охрана вывела принца из опасной зоны. В ложе царило абсолютное спокойствие. Белла расспрашивала нового знакомого о его родине, о Сербии, о Дурмстранге. В разговоре принимали участие Тони и Басти. Нарцисса нашла себе собеседниц в обсуждении последних веяний французской моды. Люциус Малфой с какими-то джентльменами обсуждал вложения и последние финансовые сводки. Девушка с лотком предлагала уже не программки, а напитки и шоколад. Все терпеливо ждали, что же решат организаторы. Постепенно испуг проходил, и волнение улеглось. Примерно через час порядок удалось восстановить, и праздник продолжился, хотя и несколько скомкано. – Дамы и господа, приносим глубочайшие извинения за некоторые беспорядки на трибунах. Но это досадное происшествие не повлияет на наш праздник – Большие Королевские Скачки, - раздался над ипподромом голос ведущего. – Поприветствуйте министра Магии Гарольда Минчума. На трибуну вышел приземистый полный человек в парадной мантии: – Я рад приветствовать вас на открытии ежегодных Королевских Скачек. Как всегда, вы увидите лучших представителей британских конюшен… Присутствующие продолжали общаться, не обращая внимания на речь Министра. Лишь когда раздался гонг, приглашающий жокеев на взвешивание, зрители перевели взгляды на арену. Конмальчики вывели коней. – Наконец-то, – буркнул Антонин, которому уже надоело сидеть на одном месте. Мятежная душа требовала азарта. Через полчаса лошади стали заходить в стартовый бокс.