Позади

– Ну что, Рон? Ты нашёл его? – Не-а, – подошедший долговязый рыжий парень поморщился. – Как сквозь землю провалился, гад! – У меня тоже ничего, – с другой стороны подошла рыжеволосая девушка. – Не понимаю, как мы должны отыскать его в этом огромном месте? Гермиона вздохнула. И правда, чем только думал Дамблдор, когда отправлял их всех сюда на перехват? В аэропорту Хитроу было пять огромных пассажирских терминалов, в которых находились сотни, если не тысячи людей; к тому же, эти терминалы ещё и были на большом расстоянии друг от друга, а всё, что они знали — это то, что у их цели рейс куда-то в Европу! Да пока они только осматривались, тут уже четыре самолета на континент улетело! – Раз Дамблдор попросил — значит, мы должны, – твердо ответила она. – О, профессор Грюм! – она помахала приближающемуся к ним ковыляющим шагом аврору... но уже по мрачному — слишком даже для этого человека — лицу она поняла, что и ему нечем похвастаться. – Я выяснил, что в Европу вылетают в основном из второго терминала, – тихим рокотом заговорил он. Гермиона кивнула — они как раз находились в этом здании. – Но на этом всё. Мантию-невидимку паршивец не использует, а против его фокусов я пока что бессилен. Вашего отца арестовали, – Рон и Джинни судорожно вздохнули. – Ему опять приспичило восхищаться маггловскими изобретениями, и полицейским это показалось подозрительным. – Мы же вытащим его, да? – испуганно спросила Джинни. – Разумеется, но потом, – отмахнулся от неё Грюм. – Паршивец важнее. – А он точно ещё здесь? – нахмурился Рон. – Вдруг мы его... ну, спугнули? Нахмурилась и Гермиона. Девушка быстро вытащила зачарованную карту Лондона и, пока остальные прикрывали её телами, стукнула по ней волшебной палочкой. Поисковые чары, настроенные строго на одного человека, вновь сошлись кругом на территории аэропорта Хитроу; минусом этих чар была слишком малая точность — они могли только определить очень примерное местонахождение цели. – Давайте ещё раз обойдем всё здание, – неуверенно предложила Гермиона. – Обойти-то можно, – Грюма явно не радовала идея вновь хромать через весь терминал. – Да только... А, ладно. Вы знаете, чем нынче парень балуется. Следите за реакцией каждого человека. Паршивец не настолько хороший актер, наверняка при вас занервничает и начнёт вести себя неестественно. Так что ушки на макушке и глаза во все стороны! ПОСТОЯННАЯ... – на внезапный рёв старика резко обернулись все окружающие, отчего тот поспешно сбавил тон до шёпота, – бдительность! И уковылял, пока их сборище не начало привлекать слишком много внимания. Волшебный глаз, прикрытый лихо надвинутым на него котелком, бешено крутился в глазнице, внимательно рассматривая всех людей вокруг. Вот один из них, стоило Грюму пройти мимо, нервно вздохнул; мгновенно развернувшийся глаз замершего аврора уставился на мужчину лет за сорок, чьи волосы уже тронула седина. Тот нервно посмотрел на табло отправлений — его интересовал рейс в Гонконг, который был помечен статусом "задерживается" — и, раздраженно выдохнув, вновь вернулся к своей газете. Грюм только хмыкнул и поковылял дальше. А этот самый мужчина, стоило старику удалиться, выдохнул уже облегченно и потер переносицу явно когда-то сломанного носа. Пронесло. Чёрт возьми, как хорошо, что когда-то летом перед пятым курсом Грюм спьяну взялся травить байки об аврорской службе! Именно из них он узнал, что аврор прекрасно чувствует любое направленное на себя внимание. Гарри выдохнул ещё раз и как бы ненароком осмотрелся вокруг. Вот вдалеке разошлись Рон и Джинни; судя по раскрасневшимся лицам, без Гермионы они вновь принялись выяснять отношения, и Гарри даже не нужно было догадываться, о чём именно. Его бывший друг и в мирное время любил выносить сестре мозг за их отношения — что уж говорить о нынешней ситуации, когда её экс-бойфренд оказался вне закона и вообще чуть ли не ужаснее самого Волдеморта. Гермиона поднялась на второй этаж терминала и, двигаясь вдоль перил, сосредоточенно осматривала каждого находившегося там человека. А вот это к Грюму подошел... Флетчер? Гарри даже невольно опустил газету, во все глаза смотря на тихо шепчущихся "фениксовцев". И как только Грюм его не прибил за предательство? "Хотя, судя по лицу Флетчера, всё-таки прибил, – решил про себя Гарри, поморщившись и возвращаясь к газете. Воришка и правда рядом с аврором выглядел испуганным и жалким. – Аккуратно, но сильно". Как получилось так, что после победы Избранный пророчеством и Герой второй войны вновь оказался в розыске, а его шрамированая морда опять украшала передовицы "Пророка" под заголовком "Разыскивается"? О, эта была весьма неплохая история, из тех, которые надо рассказывать под сливочное пиво где-нибудь в "Трёх метлах" вечером в пятницу после тяжелой рабочей недели... но увы, даже из напитков у Гарри под рукой была только газировка. Так получилось, что, пока была горячка последней схватки да эйфория от окончательной победы, Гарри никак не обращал внимания на своё состояние. Но когда он проснулся на следующее утро в башне Гриффиндора, не заметить странного, прямо разительного облегчения на душе он не мог. Равно как и не мог не заметить то, что из зеркала в ванной на него вдруг посмотрел вот ну совсем не Гарри Поттер. Признаться честно, в первые пять секунд резко проснувшийся мозг Гарри умудрился перебрать все возможные варианты и теории, от обыкновенных "таки спился" и "ещё сплю" до теории суперзаговора, где он — вовсе не Гарри, а его подмена под сложными чарами. Но все они мгновенно вылетели в трубу, когда испуг в нём сменился злостью, а волосы из красновато-рыжих вдруг окрасились в снежно-белый... и это не считая ещё десятка других мелких изменений черт лица. Путем нехитрых логических вычислений Гарри понял, что он стал метаморфом. Как Тонкс... пока она жива была. Путем вычислений чуть более хитрых, потребовавших мозг слегка поднапрячь, он даже сумел взять эту способность под полный контроль всего-то за час практики перед зеркалом... предварительно, правда, здорово насмеявшись со Снейпа с розовыми волосами и бритого налысо — прямо совсем — Дамблдора. Потом он вспомнил о реальности, о потерях, спустился в Большой зал, пока настроение взяло курс и вовсе куда-то в подземелья... … и едва только пересек двери, как замер в глубоком шоке. Ибо за восстановленным преподавательским столом сидели вполне себе живые Дамблдор — нет, не лысый — и Снейп — нет, вполне с обычными сальными патлами. И это не считая десятка других людей, которые вроде как были мертвы. Даже Крэбб, этот чертов пироманьяк, на глазах Поттера сгоревший в собственном Адском пламени — и тот сидел за слизеринским столом и жрал как не в себя. Его, конечно, успокоили, отвели в кабинет директора Хогвартса и рассказали правду, мол, всё нужно было для обмана Волдеморта, а то иначе он бы им вообще покоя не дал. Дамблдор, закончив рассказ, умиленно пустил гордую слезу — которую тут же вытер лимонной долькой и закусил ей. Воскресший и основательно похорошевший Сириус с невероятно довольным лицом крепко обнял его и хлопнул напоследок по плечу. Малфой, словно и не было побега от Адского пламени и спасения его шкуры, вновь выдал ему серию презрительных острот. Снейп вообще смотрел на Гарри как на пустое место... Ну а остальные "воскресшие" (кроме родителей Гарри — те погибли всё-таки взаправду, вернув этим фактом настроение парня на средний уровень), выдавая извинения разной степени неловкости, благодарили его за победу над Волдемортом. И тут Гарри строго по-гриффиндорски приспичило похвастаться новым талантом и прямо при всех вдруг принять облик молодого Тома Реддла. Шутку — когда все наконец поняли, в чем дело, и опустили палочки — оценил только заржавший Сириус. Все остальные смотрели на него как на безумца. А через несколько часов, когда Гарри уже обедал в Большом зале, закончившая совещаться и вошедшая в Зал процессия магов с Дамблдором во главе смотрели на него сурово, поверх нацеленных волшебных палочек. И предложили — очень даже вежливо, всего-то Рон сорвался, назвав его ублюдком — проследовать с ними в Азкабан. Охреневший Поттер, отойдя от шока спустя пять секунд, попытался воззвать к разуму товарищей — а спустя ещё секунду уже пытался не дать своему лбу поймать третью по счету Аваду. Справедливости ради, Гарри в тот день вновь доказал, что он — самый удачливый на свете "сукин сын" (правда, за такую характеристику Рону пришлось недосчитаться всех передних зубов — ибо маму свою Гарри любил свято), и даже не побрезговал попинать парализованного Дамблдора. Но это всё было неделю назад. Потом был забег по безопасным местам и игра в прятки с преследователями; потом были не в меру дружелюбные (как будто и не было всех восстаний и годов взаимной неприязни к волшебникам) гоблины, что одним махом простили ему все грехи и которые своими дружелюбными улыбками (на самом деле оскалами прожженных маньяков) довели Избранного до седых волос безо всякого метаморфизма; потом было рухнувшее на него наследство и сейфы Поттеров (коих оказалось чуть ли не с два десятка — ему оставил наследство даже !сам! Игнотус Певерелл... правда, наследием этим был артефакт, подозрительно напоминавший сложенную в известный жест руку) и, разумеется, проверка крови... которая показала только назревающий сахарный диабет. – Надо было меньше налегать на лимонные дольки, мистер Поттер! – попенял ему управляющий делами его семьи, выписывая направление в отделение Мунго для секретных клиентов. Да, гоблины могли делать и такое, и да, в Мунго действительно было отделение для работы с анонимами ("А как иначе бы лечились ваши Пожиратели?" – заметил тот же гоблин. – Особенно когда Волдеморт постоянно над душой"). Всё это время Орден Феникса упорно сидел у него на хвосте, и только на пятый день погони, когда Гарри надоело играть в пацифиста и он дал полноценное сопротивление, ему повезло: какой-то безымянный боевик под Империо рассказал ему, что хитрый Дамблдор держит его на поводке с помощью чар, а посему на территории Британии ему нигде от них не скрыться. Решение созрело быстро — из Британии надо валить. И вот тут хитрый Дамблдор в своей гениальности кое-чего не учел. Четвертым летом у Дурслей, перед тем самым Чемпионатом по квиддичу, в школе Дадли пошла мода на шпионские фильмы. Разумеется, кузен не мог не присоединиться к течению, а Гарри тогда постоянно работал на кухне вместо Петуньи — поэтому тоже был невольным зрителем. Имея такой багаж знаний и быстро вспомнив все основные правила шпиона, Гарри мгновенно отмёл варианты с аппарацией (слишком далеко), перемещением с домовиком (Добби все-таки оказался мёртвым окончательно, а Кричер был слишком слаб), порталами (попросту не умел их создавать) и каминной сетью (с которой Министерство так и не сняло слежки). Незаконная эмиграция на корабле отталкивала целым ворохом проблем, начиная от ненадежности и скорости и заканчивая банальной нехваткой сна при постоянном шухере. Оставался обыкновенный маггловский аэропорт. И сейчас уже порядком потрепанный жизнью и куда более серьезный Поттер под чужой личиной сидел в зале ожидания второго терминала и ожидал своего рейса. "Лицо, похоже, пора менять", – понял он, когда Грюм вновь принялся сверлить его волшебным глазом (Гарри после освобождения от крестража тоже мог чувствовать чужое внимание). Тем более, рейс на Гонконг, которым он якобы интересовался, уже начал регистрацию. Имитируя облегчение и поспешность, Гарри подхватил туристический чемодан на колесиках и двинулся к стойкам регистрации. И едва только он почувствовал, как взгляд Грюма перестал жечь ему спину, как он мгновенно — но совершенно естественно — сменил направление и двинулся к туалетам. А в уборной, не успел он даже умыться, его застала... Луна Лавгуд? – Мисс? – Гарри недоуменно повернулся к девушке. – Это вообще-то мужской туалет. Но Луна была немногословна. – Петрификус... – но не успела она договорить, как её мгновенно вбило в стену мощью чистой магии. Девушка ударилась затылком, вскрикнула и, медленно соскользнув по стене, потеряла сознание. Гарри, в общем-то, не был удивлен — Луна всегда отличалась уникальным мышлением, позволявшим найти ей что угодно... ну и, как вскрылось, кого угодно. Истинная Рейвенкло. Но теперь он ощутимо занервничал. Успела ли она предупредить остальных? Или опять себе на уме? Возможно даже, что у неё были вполне дружелюбные намерения — в конце-концов, только она и Невилл не поддержали новую волну гонений на него — но неделя погони и практически бессонных ночей сделала из некогда дружелюбного Гарри параноидального Поттера — а посему вся магическая Британия автоматически записалась в разряд врагов. Однако... однако Гарри всё ещё был слишком благороден. И за это он, доставая свою мантию-невидимку, себя уже начинал проклинать. – Обливиэйт, – произнес уже куда более молодой голос. – А хотя... Запомни и передай остальным: это был последний шанс на милосердие.

***

– Профессор Дамблдор! – Гермиона, девочка моя! – изображение в Сквозном Зеркале слегка туманилось, отчего лицо Дамблдора было размытым. А ещё у него был какой-то слишком странный голос. – Вы уже нашли... ик! – Поттера? – Нет, профессор, – Гермиона покаянно опустила голову. – Аэропорт слишком большой! К тому же, Гарри — метаморф! Он может принять любой облик! – Ик! – Дамблдора так сильно тряхнуло, что у него с головы слетел колпак. – Но я же гврил в-вам, что у него само — ИК! — лёт в Европу! – Какой из? – слегка ядовито поинтересовалась гриффиндорка, поворачивая зеркало так, чтобы директор мог увидеть инфотабло. А на нём европейских рейсов было аж три десятка — и это не считая других терминалов. – Эт проблема, – согласился Дамблдор. – Но ничего, ик! Щас решим! – он отвернулся, набрал воздуху в лёгкие... – СИВИЛЛА! – вдруг гаркнул он, да так, что Гермиона едва не выронила Зеркало. – Сивилла, старая ты кошелка! Оставь уже свой херес, поднимай костлявую задницу и готовь свое третье око! Нет, Сивилла, не это око, а то, что у тебя в башке!.. И изображение погасло. Но Гермиона, уже все понявшая — и явно услышавшая слишком много — мучительно покраснела. – Ну что? – и едва не подскочила от внезапного голоса Джинни. – Н-ничего, – гриффиндорка поспешила спрятать зеркало в сумочку. – Дамблдор пообещал нам помочь. – Здорово! – воодушевилась Уизли. – Не хочу торчать тут до конца дня, меня... – девушка вдруг замялась. – В общем, я вечером занята. Чем — и с кем — она там занята, Гермиона и так знала. Но комментировать воздержалась. – Девочки! – вдруг подбежал к ним Кингсли Шеклбот. – У нас проблема! – Что такое? – мгновенно напряглись обе. – На Луну Лавгуд напали. И судя по всему, это был Поттер.

***

– … последний шанс на милосердие, – Луна потерла саднящий затылок. – Это всё, что я помню. – А как он выглядел? – тут же разошелся Рон. – Может, мы успеем догнать его? – Рон! – укоризненно воскликнула Гермиона. – Гарри не дурак, и если его нашли, то он уже наверняка сменил внешность! – Вот сука! – ТИХО! – рявкнул Грюм, и гомон фениксовской толпы мгновенно стих. – Так. Шеклбот, созывай всех из других терминалов — паршивец точно торчит в этом. Вряд ли он всё отменит, но теперь он точно будет вдвойне осторожен. Грейнджер — сверяйся со своей картой каждые пять минут. Всем остальным разойтись так, чтобы держать в поле зрения всё здание. Ходить исключительно двойками. Если вдруг заметите Поттера или заподозрите его в ком-то — не нападайте, сначала вызовите подкрепление! – А как? – недоуменно спросил Рон. – Мы же не можем использовать Патронуса на виду у магглов. – Ножками, Уизли, ножками! Ну, чего вы стоите? Бегом! Коридор возле уборной опустел в одно мгновение, только Гермиона чуть задержалась, глядя куда-то под потолок. – Лавгуд, – оба глаза аврора вперились во всё ещё сидящую девушку. – Ты сможешь найти пар... Поттера ещё раз? Луна покачала головой. – Мне просто повезло в этот раз, – ответила она. – Он не сумел скрыть того, что узнал меня... но больше так не получится. Он будет избегать меня. Грюм только досадливо крякнул. – Присмотри за ней, Тонкс, – отдал он последнее поручение и быстро поковылял обратно в общий зал. Аврор-метаморф помогла девушке подняться. – Не получилось, да? – грустно вздохнула Нимфадора. – Не получилось, – так же грустно ответила ей Луна. – Он не хочет нашей помощи.

***

– Девочка моя! – на этот раз изображение в Зеркале было куда чётче, и теперь Гермиона видела откровенно неряшливый вид Дамблдора — и особенно выделялась явно впопыхах надетая мантия. – Хорошие новости! – Какие, сэр? – гриффиндорка аж в струнку вытянулась. – После совещаний с профессором Трелони, – где-то на заднем фоне раздался стон, полный не то мучения... не то наслаждения? – мы узнали, что Гарри попытается улететь... в Дуйсбург! – Ааа... – откровенно потерянно отозвалась Гермиона, быстро осматривая инфотабло рейсов. – Но тут нет таких рейсов... и сегодня их тоже нет... – Нет? – удивленно переспросил Дамблдор. – Девочка моя, подожди немного. И, отвернувшись, вновь набрал воздуха в лёгкие — в этот раз Гермиона была уже готова. – СИВИЛЛА! Спустя ещё пять минут взмыленный директор сам вышел с ней на связь. – Ошибочка вышла! Девочка моя, Гарри попытается улететь в Дюссельдорф! – Дюссельдорф... Да, сегодня как раз два рейса туда! Но, профессор... почему туда? Дамблдор вздохнул. – Девочка моя... Об этом стараются не говорить, но оттуда был родом сам Гриндевальд. – А чёрное всегда стремится к чёрному, – с умным видом покивала гриффиндорка. – Но мы найдем его до взлета самолета! – Я очень на это надеюсь, дорогая, – довольно улыбнулся Дамблдор, и изображение погасло. Гермиона быстро осмотрелась, увидела ближайших к ней Шеклбота и какого-то члена Ордена и поспешила к ним. – Хорошо, теперь мы знаем его рейс, – кивнул Кингсли, пока его напарник побежал распространять новость, – и знаем, где его ждать. Но мы же не можем остановить весь самолет? – С чего бы? – рыкнул подковылявший Грюм. – Если потребуется, я всю эту груду железа подорву к Мерлину, но паршивцу сбежать не дам! – Профессор Грюм! – ахнула Гермиона. – Аластор, давай без радикализма, – Шеклбот поморщился, но быстро совладал с собой. – Для начала нужно узнать, где проходит регистрация и... Это ещё что такое? Мимо них бодро пробежала... пара ног. Просто пара ног. Голая и, вроде как, мужская — судя по трясущемуся на бегу содержимому между ними. А за ней ещё одна. И ещё. Маги изумленно осмотрелись, и вместе с этим зал наполнился криками. Кричали в основном перепуганные женщины, но их всех с лихвой перекрыл разъяренный рёв Грюма, мгновенно вычислившего источник переполоха. – УИЗЛИ, БОЛЬНОЙ ТЫ УБЛЮДОК! ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?! Ну кто же знал, что рыжий недотепа поймет указание "ножками" настолько буквально?

***

– Регистрация на рейс Лондон-Дюссельдорф завершена. Посадка на борт начнётся через двадцать минут у ворот... – Чёрт! – воскликнула уже почти паникующая Джинни. – Сбежит ведь! – Скажи спасибо своему братцу! – рявкнул Грюм, который был всё ещё не в духе. – Столько времени просрать! А на ликвидацию последствий и зачистку памяти всем свидетелям они потратили добрых полтора часа, за которые уже успели закончить регистрацию пассажиров. К тому же, под шумиху опять сбежал Флетчер, и это отнюдь не добавляло Грюму радости. "Казню ублюдка" было самым цензурным и мягким обещанием, что он дал в его отношении. – Что нам теперь делать? Все присутствующие дружно принялись чесать затылки. Идеи стремительно заканчивались, и среди магов назревало понимание, что мимо таможни и проверочных зон они проскользнуть попросту не успеют. – Стойте! – маги резко обернулись — к ним спешила пропавшая в последние полчаса Грейнджер. – Я нашла его! – Где? – мгновенно подобрался Грюм. Вместо ответа Гермиона вытащила из сумочки колдографию. – Я ходила в центр видеонаблюдения... ну, чтобы не осталось записей об инциденте с Роном, – маги понимающе закивали, хотя поняли гриффиндорку от силы пара человек. – И я нашла его! Посмотрела записи из коридора к туалетам! На колдографии тем временем в уборную зашел чуть седой мужчина лет сорока. Вслед за ним в дверь проскользнула блондинка, в которой они мгновенно узнали Луну... и прошло не больше минуты, как уборную покинул уже красивый и совсем молодой статный юноша-блондин. – Это точно не кто-то другой? – Грюм очень не хотел ошибиться. Но Гермиона была уверена железно. – Точно! Я специально смотрела — этот человек точно не заходил туда до них! – Отлично! Значит так, – Грюм сунул руку под плащ и выудил переливающийся серебром сверток, предназначение которого было мгновенно опознано. – Грейнджер, Уизли — которая Джиневра — вы самые быстрые, вы и пойдете на перехват. Используйте мантию на таможне; если потребуется, аккуратно обрабатывайте охрану! Паршивца перехватить любой ценой! Шеклбот, ты страхуешь! Остальным быть наготове! Указанная троица сосредоточенно кивнула. Девушки скрылись под мантией, Шеклбот набросил на себя Чары Хамелеона. Оставшиеся маги вновь распределились по терминалу – А я пойду перестрахуюсь... – напоследок пробормотал Грюм.

***

– … а ваше имя?.. – девушка-регистратор подняла взгляд от паспорта. – Поттер. Джеймс Поттер, – улыбнулся темноволосый мужчина тридцати лет, чьи волосы представляли идеальную демонстрацию слова "бардак". Улыбка его была настолько очаровательной, что девушка невольно покраснела и поспешила опустить взгляд. На часах было четырнадцать часов тридцать две минуты. А за окном проходил последние проверки самолет "Французских авиалиний".

***

– Несмотря на все усилия лучших детективов Скотланд-Ярда, чудовищный теракт, произошедший в прошлом месяце в лондонском аэропорту Хитроу, по прежнему остаётся до невероятного загадочным происшествием, – возбужденно вещала ведущая новостей с экрана телевизора. – Напомним, тогда неизвестные террористы пронесли взрывчатку на борт рейса Лондон-Дюссельдорф и взорвали самолет, едва тот оторвался от взлетно-посадочной полосы в пятнадцать часов по местному времени. На борту по данным полиции находились до двухсот пассажиров — все они погибли в катастрофе. Полиция до сих пор не может сказать, как террористы пронесли взрывчатку мимо всех систем безопасности, равно как и назвать их принадлежность; до сих пор ни одна организация не взяла на себя ответственность за это чудовищное деяние. Лондон погружен в траур... Щелкнул пульт от телевизора, и новости сменились музыкальным каналом. С экрана полилась "Good life"*, уже успевшая взорвать все музыкальные чарты Европы. – 'Арри? – на плечи юноши опустились две мягкие ладони. – Ты опять слишком мrачный. Гарри чуть тряхнул головой, всколыхнув гриву привычных ему непослушных волос, и откинулся назад, уже успокаивающе улыбаясь голубым глазам. – Просто вспоминаю о прошлом. – И?.. – лицо Флер приблизилось, отчего её волосы закрыли их словно шторами. Гарри не выдержал и, подавшись вверх, прикоснулся к её губам своими, отчего Флер улыбнулась. Припев звучащей фоном песни только усиливал впечатление от ситуации — особенно для Гарри, который впервые в жизни чувствовал себя поистине свободным. – И радуюсь тому, что всё это позади.