About my angel

На этот раз Маня была в форме, ей нравилось трогать мышцы у себя на животе, смотреть на романтичный овал лица в зеркале, таявший в полумраке коридора. Сидя в транспорте, она любовалась формой своей кисти, походка была легка и пружиниста, ходить ей нравилось много и быстро, с рюкзаком, в джинсах, в курточке с меховым пушистым воротником. Она нюхала воздух и переносилась на много лет назад, когда ощущала свое тело примерно также, как теперь. Мысли были далеко, предвкушая встречу с Тило. Мощный поток эмоций унес ее еще весной, когда она услышала его голос, гуляя по твердому солнечному апрельскому асфальту, а ведь она уже пару лет его знала, но не проникалась. Возможно не пришло время, или мешал прошлый ее безутешный роман в сети. Ровно три года длилась страсть, да и не прошла до конца, но этой весной новая мечта оказалась сильнее. А может виноват был апрель, который каждый год обманывал Маню ощущением новой жизни, запахом моря ветра и радостных перемен. Она верила всякий раз апрелю, но в мае уже все становилось по прежнему, жизнь довольна скучна и однообразна, энергии не так много, успехов ощутимых тоже. А в этот раз голос, глаза, волшебные тонкие руки творили внутри ее живота нечто такое, что ей казалось, как будто она снова девочка тринадцати лет. Голос проникал внутрь, Маня растворялась в нем, хриплый, плачущий, кричащий, шепчущий, повелевающий, на немецком. В темноте лежала она с наушниками и непроизвольно раздвигала ноги шире, шепча голосу - будь во мне, заполни меня. Черные глаза заставляли тонуть в них, фотки, видео, Тило. Этот дикий адский-адовый ноябрь вихрем ворвался в сердце и мозг, в живот, снегом дождем ледяным ветром и продолжением новой обжигающей страсти, которая зрела уже полгода. Как прорванная плотина, осколки разума сдались и улетели прочь. Сама в себе, в своей первобытной страсти, как дикая озверевшая кошка, гуляла Маня по своему сибирскому городу и ждала встречи с ним. А ночью дома было как в песне Ален-Делон. Она смотрела в его черные обжигающие глаза в мониторе и шептала ему, как его хочет, называла всеми уменьшительно ласкательными именами Тило-Тилочка-Тилушка, мальчик, мой ангел. Сходила с ума, несмотря на свои уже 27 лет. Волга катила свои ноябрьские волны, холодная и мощная, огромная сильная река, такая же страстная как я, но теперь перед зимой мерзлая и готовая погубить любого, кто войдет в нее. Серое небо, скоро будут сумерки, Ярославль, погода теплая - минус один, и легкий снежок, и девушка на берегу стоит, сжимая живот, вытягиваясь, смотрит на тот берег, любуется рекой, а внутри живет одна мысль и обратный отсчет часов до встречи. - Я хочу остаться в этом дне, в этом ноябре и в этом Ярославле, c тобой навсегда, - потом она медленно идет, поднимается от реки по улицам. Храмы, сумерки, как хорошо и легко, и сердце стучит и поет, еще три часа, и я тебя увижу, мой ангел, моя любовь, моя жизнь. Дальше она поднимается по ступеням и идет по улицам города, находит торговый центр и думает там поесть, но аппетита нет совершенно. Сердце колотится, уже сумерки, обойдя ТЦ, Маня направляется к клубу. Отсчет времени до встречи уже идет на минуты. В тесной толпе зала ей не удалось пробраться в первый ряд, это было не круто, учитывая небольшой рост девушки. Толпа раскачивалась и ждала, было душно, хотелось упасть в обморок. Когда вышел Тило, Маня получила культурный шок, он оказался таким молодым и небольшим, когда сидел, и таким аккуратным и красивым, она то думала, что в реале Тило старее и толще, а тут практически идеал. И еще от него шел свет, она уловила этот теплый свет и впала в транс. Ничего не видела кроме него весь концерт, смотрела на него в упор и мечтала поймать его взгляд. Он так эмоционально пел, отдавался пению, почти не смотрел в зал. Разглядывала все части его тела, эти ножки, такие стройные и немного мясистые бедра, при этом такие длинные и ровные, эти руки, худые с прожилками, офигенные, голая грудь, немного впалая и очень белая, и животик, который был мал, но все таки был, и периодически становился виден из под рубашки (что было очень трогательно и доказывало что Тило все-таки человек, а не бог), и лицо, эти страстные глаза, слезы после некоторых песен, лоб, губы, его движения, и еще пыталась что-то разглядеть между ног сквозь штаны, место, давно волновавшее ее. Когда все закончилось, Маня беззвучно зарыдала, - неужели я тебя больше не увижу? Но потом оказалось, что случилось афтерпати и Тило вышел дать всем автографы. Она прорвалась сквозь фанов, тихо подошла и протянула руку, чтобы он расписался на ней. Расчет был сделан на то, что тогда он прикоснется, и она унесет навсегда в себе отпечаток его тепла запаха и, если повезет, поцелует в щеку. Как кошка, затаив дыхание втянув живот и подогнув пальцы ног, она сделала этот бесконечный шаг в остановившемся времени. Шаг от толпы фанов к нему. Сказать ничего не вышло, голос бы звучал как шепот, она протянула руку для росписи. Тило курил и смеялся, он убрал сигарету, взял ручку приподнял одну бровь и весело посмотрел на очередную девушку. Маня поняла, что не простит себе, если не посмотрит ему в глаза, ее руки были ледяными, а его теплыми. Маня была вместилищем страстей и не знала насколько сильно все чувствует, она думала, что все так чувствуют, а внешне всегда была холодна бесстрастна, как кошка, гуляющая в одиночку. Тило тоже все чувствовал по жизни, Маня считала, что его чувства сильнее, если измерить их энергию, в сто раз, чем у нее. Эмоции, которые были всегда внутри него, Тило выражал их стихами, музыкой. А Маня ничем не выражала, только много раз прокручивала в голове, как заводной зайчик, подробности их будущей встречи. И наверное природа их чувств оказалась одинаковой, потому что только прикоснувшись рукой к ее руке, чтобы расписаться, лицо его вдруг стало серьезнее и мужчина поднял глаза от руки девушки для более внимательного изучения, и глаза их встретились. Она не отвела взгляда, смеющиеся черные глаза, в первый раз в реале, отбирающие душу, делающие ее легкой, невесомой, тихой, текучей и бесконечной. Что-то шевельнулось, мелькнуло неуловимо в зрачках Тило, лицо потеплело и окуталось дымкой, зрачки стали еще чернее. Он быстро расписался на ее руке, улыбнулся и встал для объятий, как делал со всеми девушками подходившими к столу, мальчикам же пожимал руку. Она прильнула всем телом к его груди и остановила мгновение, успела вспомнить весну в своем городе, запахи ветра, летнего луга, вкус конфет, новый год в детстве, и все за секунду объятий, услышала как дышит, как бьется сердце, как вкусно пахнет рубашка сигаретами и чем-то сладким, захотелось плакать, выть, от невозможности этого момента, от того, что теперь надо отпустить его и уйти обратно в свой довольно однообразный мир. Сердце стучало, - Тило, Тилочка не отпускай меня, - билась в голове бешеная мысль адской силы, - возьми меня, забери, хочу быть с тобой. Потом сделала три шага от стола к толпе, а он еще раз посмотрел ей в глаза и опять невидимое нечто ожило в его зрачках, кот, тигр, пантера, и снова спряталось. Она шаталась как пьяная, бродила среди дыма, вина, толпы фанов, музыки, девушек, парней в черном, с ирокезами, с кольцами, среди вечеринки, афтерпати. Искала глазами Тило, но его где-то не было, искала снова и не находила. Хотя если бы и нашла, то побоялась бы приблизиться вплотную, пришлось бы наблюдать за ним сквозь фанатов, изнемогая от сладкой боли в животе. Видимо это инстинкт, заложенный природой заставлял цвести что-то в животе девушки, как будто приготовляя впустить туда то ли часть этой безумной силы, то ли новую жизнь.