Хрустальный сюрприз

- Яков! – она радостно обхватила его за шею. – Ты мне так нужен! Пожалуйста, давай уйдем с улицы… Штольман недоуменно посмотрел на жену, которая, повертев головой и осмотрев пустынную набережную, попыталась высвободиться из его рук. - Что все это значит, Аня? Почему ты в Эрмитаже? Анна тянула его внутрь. – Яков, прошу тебя, быстрее! Открыв тяжелую парадную дверь, Штольман пропустил жену вперед. Анна мило улыбнулась служителю у входа и пробормотала: - Я еще раз пройдусь по залам, это со мной… Служитель, встав на дороге у хорошо одетого господина, с интересом глянул вслед уже знакомой ему барышне. - Штольман, начальник отделения полиции, - Яков приподнял шляпу. – Необходимость по делам сыска. Пожав плечами, сотрудник Эрмитажа отступил. Яков, догнав Анну у поворота, подхватил ее под локоть и увлек в пустой закуток перед узкой лестницей на второй этаж. - Анна Викторовна, - он поставил жену перед собой. – Немедленно объясните мне, что происходит. Анна, закусив губу, смотрела в пол, чем напомнила Якову их сына. Он поднял ее подбородок пальцами и прищурился. – Анна! Повозившись в ридикюле, Анна вытащила какие-то бумажки и протянула ему. «Не сообщайте о встрече Штольману… У меня есть источники… Жизнь сына – в ваших руках… никому ничего не говорите…» - прочитал Яков, и лицо его побелело от гнева. - Яков, этот Некто, он… - начала объяснять Анна, но Штольман, сжимая и разжимая кулаки, невидяще смотрел в маленькое окно закутка. Справившись с собой, Яков осторожно, словно пытаясь не разбить драгоценную вазу, взял жену обеими руками за талию и переставил так, чтобы свет из окна падал на ее лицо. - Анна Викторовна, - начал он бешеным шепотом, откашлялся и продолжил более ровным тоном, от которого Анне захотелось спрятаться в ближайшем чулане: - Столичный департамент полиции... Сыскное отделение, двенадцать полицейских надзирателей, двадцать агентов. Ваш покорный слуга, начальник этого отделения... Он повысил голос: - А вы, Анна Викторовна, собирались бороться с шантажистом в одиночку? Храбрясь, она мятежно подняла голову. – Яков, он … Штольман подтянул жену ближе и внимательно посмотрел на круги под ее глазами, на подрагивающие губы. Провел большим пальцем по ее лбу, разглаживая хмурую морщинку. Уже мягче, но все еще сердито он спросил: - Как долго ты намеревалась скрывать от меня эту историю? - Яков, я не могла! – Анна попыталась вырваться, но он удержал ее. – Я испугалась! Хотела рассказать сперва, а потом… Уткнувшись ему в грудь, она еле слышно сказала: - Я подумала про Дюка, вдруг этот Некто действительно… и не смогла ничего тебе рассказать. Прости меня, я знаю, что надо было… Держа чуть не плачущую Анну так близко к себе, Яков не мог понять, чего ему хочется больше – отшлепать ее или поцеловать. Анна, сердясь на себя, надула губы, и он выбрал второе. Всхлипывая от облегчения, вжимаясь грудью в мужа, вцепившись в лацканы его сюртука, Анна страстно целовалась и забывала о пережитом страхе. Ее Штольман справится с любыми отвратительными угрозами. По-другому просто не может быть. … По лестнице кто-то шел, и Яков, оторвавшись от сладких губ жены, подтолкнул ее в дальний угол закутка. Спустившийся со второго этажа служитель прошел мимо них, не замечая, и завернул в широкий коридор. - Анна, теперь рассказывай все по порядку, - велел Яков. Она рассказала мужу о встрече в Лахтинском парке, о письме с кудрявой прядью, о Густаве и Карле Фаберже. Штольман внимательно слушал. Когда Анна сказала о проходившей мимо скамейки бабуле, он достал записку с описанием событий в отделении и еще раз прочитал ее. Поведя подбородком, он задумался. - Голос у этой бабушки был скрипучий? Анна вспомнила удививший ее голос и покачала головой: - Нет, Яков, глубокий такой, сочный. Это Ласточка, - сказал он уверенно. – Точно, больше некому. Анна не поняла: – Какая ласточка, Яков? Птица? - Нет, Манька Ласточка, я тебе говорил о ней. Она была у нас в отделении с четверть часа. В это время рядом громко болтали надзиратели об Александровском приюте, - Яков прищурился, вспоминая вчерашний день. – А про убийство Фадеева с порога крикнул Викентьев. - Так что, Аня, не так уж много у нашего шантажиста помощников, - заключил он. – Завтра я прикажу доставить Ласточкину в отделение, и поговорю с ней … поподробнее. И Лазареву выволочку устрою, Манька похоже через него собиралась узнавать о наших делах. Анна, облегченно вздохнув, дотронулась до щеки мужа пальцами. – Яков, прости меня. Вчера мне все казалось таким мрачным, да еще этот сон… - она поежилась. Штольман поцеловал ее ладонь у своих губ и напомнил: - Что ты собиралась делать в Эрмитаже? - Ой! Яков, помоги мне найти ту комнату! Я тут будто в лабиринте, - она потянула мужа на второй этаж. Яков хмыкнул: - Анна Викторовна, я правильно понимаю, что вы хотите вскрыть стол Фаберже и украсть оттуда шкатулку? - Яков Платоныч, ну как вам не стыдно! - произнесла она шепотом. - Не украсть, а найти, и передать по назначению! … Штольман ранее уже бывал в служебных коридорах Эрмитажа, поэтому он быстро провел Анну в нужное крыло, где и обнаружилась знакомая комната. Оглянувшись по сторонам, Анна юркнула в дверь, затащила за собой мужа и направилась к столу. Анна дернула за первый ящик, но тот не открывался. Второй и третий ящики тоже не поддались ее усилиям. Она просительно взглянула на мужа и натолкнулась на его широкую улыбку. - Что, Анна Викторовна, - он наслаждался ее растерянным видом. - Не хватает воровских навыков? Может, бросите это дело, а то поймает еще сыскной начальник… В кутузку посадит, а потом сам же передачки будет носить… Анна, подойдя к развеселившемуся мужу, стукнула его кулачком в грудь и прошипела: - Яков, помоги! - Ох, Анна Викторовна, - Штольман с заговорщицким видом достал из кармана связку отмычек, - плохому меня учите. Перебрав несколько ключей, он осторожно открыл первый ящик. Анна бросилась к столу и быстро перерыла скопившиеся в ящике бумаги. Разочарованно отошла, показав Якову на следующие ящики. Но и в тех не оказалось ничего, похожего на шкатулку. Штольман запер стол, отряхнул брюки и взял жену за руку. - Позже будем думать, что делать дальше. Сейчас надо уходить. Он немного другим путем, чем Фаберже, провел Анну к служебному выходу на набережную Зимней канавки, и приказал: - Стой здесь за дверью, наружу не высовывайся. Я подъеду на пролетке и свистну, только тогда выходи. Анна кивнула. Яков, коротко поцеловав ее, скрылся на лестнице. Следивший за Анной от магазина Фаберже до парадного входа в Эрмитаж мальчишка в задрипанной курточке зябко повел плечами. Он прозевал момент встречи Анны со Штольманом, а сейчас уныло обдумывал, не плюнуть ли на обещанные медяки. Уж слишком на набережной Невы было ветрено.