И зло твоё обернулось добром

Как-то ночью Джордж Мартин проснулся от кошмарного сна: кто-то из студии Дисней украл сценарий нового сезона «Игры престолов» и начисто переписал его: теперь там не только драконы в людей переродились, но и Рейгар поцеловал Лианну и она проснулась – просто "Спящая красавица" какая-то. Было и много всего другого: например, общий банкет и бал в отстроенной септе со всем Вестеросом, дорнийцами и дотракийцами вместе взятыми. Септа, к слову, была больше не септой, а дворцом для увеселительных мероприятий. Там повсюду развесили разноцветные гобелены, а у входа дежурили эльфы. - Тьфу, какая гадость! – подумал писака, когда проснулся. – Так испоганить мой роман! Мою эпопею, мой главный шедевр. Хорошо, что всё это был только сон. Но по какой-то причине Мартину и дальше не спалось. Он поворочался-покрутился ещё несколько минут, после чего нашарил в прикроватной тумбочке свечку, нащупал коробок спичек и зажёг свечу. (Да, вот такой он был консерватор и «романтик»). Он стал щуриться, затем махнул рукой, будто пытаясь развеять мираж, очертания которого стали вырисовываться всё четче. Глаза ещё больше привыкли к темноте, и, наконец, он разглядел в потёмках очертания фигур. Человеческих фигур. Он медленно обвёл глазами комнату: фигур становилось всё больше – да их тут целое полчище! Как они только влезли в комнату! «Что же это такое делается?!» - отдавала в висках у писателя запульсировавшая старая кровушка. Ледяной страх стал сковывать его старческие мозги и обрюзгшее тело. - Бу! – услышал он из тьмы. Один из силуэтов скользнул вперёд, и на его лоб опустилась длинная, серебристая прядь волос. Он пригляделся и увидел её – главную героиню своего романа, Дейенерис Бурерожденную. - Нет, нет! Этого не может быть! – писатель замахал руками, но был остановлен решительным жестом хрупкой женской руки, у которой непонятно откуда взялись такие силы. - Может, - услышал он знакомый, казалось, голос откуда-то ниже. Рядом стоял Тирион. - Здравствуй, отец. - И ты здесь! – вскричал Мартин. - Мы все здесь, - сказал Тирион Ланнистер и обвёл рукой помещение. Мартин посмотрел в полумрак и узрел там целую когорту своих персонажей, выплывших когда-то из-под пера его собственной руки, большинство из них уже были убиты его же собственным пером. - Ведь ты наш настоящий отец, - сказал Тирион. Мартину сразу вспомнилось, что Тирион сделал со своим отцом в его романе. От этого он поёжился. - Как… как… это невозможно, - шептал в страхе Мартин. - Возможно, - услышал он тонкий девичий голосок и увидел Арью. Он вспомнил, какой она стала в его романе и как безжалостно умела расправляться со своими врагами. Он хотел махать руками и дальше, но вместо этого остолбенел под жёстким взглядом Арьи. Затем продолжила Серсея. Она вышла вперёд, и бледный свет свечи играл на её длинных локонах. - Мы больше не твоя собственность, - сказала она. - Помнишь, в одном из интервью ты сказал, что потерял контроль над нами?.. – вторила ей Дейенерис. Кажется, писатель начал понимать, что создания, которых он когда-то вынул из своего воспалённого сознания, стоят теперь перед ним, из плоти и крови. Он вгляделся во мрак и увидел там кхала Дрого, Визериса Таргариена, Джейме Ланнистера, Теона Грейджоя, Оберина Мартелла, Нэда Старка, Шаю, Лораса Тирелла и многих других. Надо сказать, что все они выглядели хорошо, на них не было и тени тех страданий, которые он на них обрушил в своих гнусных повествованиях. По крайней мере, у Нэда Старка была голова на плечах. Да и у Визериса на голове не было расплавившегося золота, а Серсея стояла, как новенькая, и была, как он уже заметил, при волосах. Мерзкий писателишка вдруг разозлился: «Да как они смеют стоять тут с довольным видом и сиять своими красивыми волосами, когда я здесь лежу такой жирный и жалкий. Я же их всех убил! Чтоб они не сияли ни мне, ни кому-либо другому», - подумал он. - Ты ошибаешься! Мы не твоя собственность! – вскричал вдруг Джейме Ланнистер. «О боже, неужели они слышат мои мысли?» - подумал Мартин. - Так и есть, - сказал Джейме. – Но ты не слышал наши мысли. Вместо этого ты вкладывал в наши головы свои, полные гнуси и извращения мысли и слова, и заставлял нас делать гадкие вещи. Джейме подошёл к нему и вцепился правой рукой в воротник писательской пижамы, на которой, кстати, были нарисованы куски ободранного мяса. Но Джейме тут же выпустил его из захвата. - Ой, смотри-ка, рука, - промолвил он и занёс руку прямо перед лицом автора. – Да, у меня есть рука. И у всех у нас есть руки, ноги и даже все пальцы. - И кое-что ещё, - сказал Теон. – Могу продемонстрировать. - Я думаю, мы поверим тебе на слово, - сказал Джейме. Мартин разозлился, что его герои, красивые мужчины, к которым он всегда питал зависть и которым хотел отомстить в своих книжках, стоят перед ним целые и невредимые, и вскипел: - Вы ничтожные создания!! Вы все принадлежите мне! Я могу убить вас всех!! – он кричал и брызгал слюной. Затем он попытался встать, чтоб метнуться за ручкой и бумажкой, но из-за своего жира он только качнулся, перевернулся и упал с кровати на бок. Он бы ещё покатился, если б смог, и укатился бы от них, как колобок, потому что при падении он растерял весь свой кураж и страшно испугался. Но был остановлен. - Ошибка. Большая ошибка, - промолвил наклонившийся к нему Тирион и стал хлестать его по щекам, совсем как он делал это с Джоффри в первом сезоне. - Не играй с нами, Мартин. - Что… что вы от меня хотите? Сжальтесь надо мной! Пощады! – кривился Мартин и чуть ли не пускал слюни от этого всего. - Ага, пощады захотел, - позади него опустился на колени Теон. – А я тоже просил пощады. Но меня почему-то никто не пощадил. Ты не любил меня, папа? За что ты так со мной поступил? - Ты… ты был плохой!! – визжал жирный писака. - Я был разный!! – кричал Теон. – Это ты видел во мне только плохое! Но тебя ведь никогда не интересовало то, что творится у меня в душе, правда? Тебе было интересно писать обо мне только тогда, когда я был замучен, правда же? Ты даже поскупился дать мне немного храбрости, чтобы я смог хотя бы сбежать… - Как… как вы можете здесь находиться? Почему вы все живы? Почему вы все целы? Ненавижу, ненавижу, ненавижу, - тараторил бородатый жирдяй. - Мы здесь, потому что зрители и читатели любят нас, - сказала Дейенерис. – Они любят нас такими, какие мы есть, они простили нам наши грехи и от этого мы стали лучше… - Уеее!! – натужно проорал в отчаянии Мартин что-то нечленораздельное. - Что вы от меня хотите? – говорил он сквозь слюни. - Мы хотим того же, чего и всегда – мести. Ведь именно такими ты нас сделал. Ведь месть – основной мотив твоей повести. Мартин хотел заспорить, что это не повесть, а роман, но передумал. Дейенерис выступила первой: - За что ты сделал меня такой уродкой? - Что? - изумился Мартин. – Но ты красавица 7 королевств! Мужчины тебя обожают! - Я имею в виду, моральной уродкой!! По-твоему, я бы позволила сделать со своим братом такое? Такое?! Да, может, он и заноза в заднице, но он моя заноза! - Эй, полегче на поворотах, сестрёнка, - отозвался Визерис. - Так, тихо, мы договорились не ругаться больше. - Итак, начнём, - сказал он своим елейным голосом и сделал шаг вперёд, ступая своей обычной горделивой поступью. - Что у нас на десерт? – сказал Его величество. - Д-десерт? – шепнул Мартин. И откуда ни возьмись в руках Визериса появилась очень подозрительная миска. - Подберите это, - указал Визерис на Мартина, по-королевски махнув рукой. – Поставить его на колени! – вошёл в роль блондин. Тирион, Теон и Арья подняли Мартина. Он начал извиваться в их руках, как змей, но силёнок у него было мало: молодёжь держала его крепко. Дальше из тени вышел кхал Дрого. - Ты оскорбить меня и мой кхаласар. - Я?! – взъерепенился Мартин. – Это он, он! – он кивал бородатой головой на Визериса. – Он называл вас дикарями! Варварским отродьем! Но кхал Дрого лишь выставил руку вперёд, и этого хватило, чтобы писака заткнулся. - Ты делать из нас дикарь. Ты не знать дотраки. Дотраки не дикарь. Я не лить золото на мальчик. Кхал Дрого не обижать ребёнок. Кхал Дрого не обижать гость! И брат жена. Ты заплатить за оскорбление чести! Кхал Дрого обернулся к Визерису: - Визерис идти к писатель. Визерис идти и мстить! Глаза Визериса нехорошо блеснули: - Я уж и сам как-нибудь разберусь, мне не нужно твоё позволение, я, как никак, король. - Брат, хоть сейчас не пререкайся, просто иди, - отозвалась Дейенерис. Визерис повернул на неё голову и хотел было съязвить что-нибудь гадкое, но фанфики читателей сделали его таким милым, что он не смог этого сделать. Величавой поступью он направился к Мартину. - Помогите! Спасите! Вы не можете! Вы не имеете права!! Я писатель! Я ваш творец! - Я тоже просил о помощи, - сказал подошедший к нему Визерис. – Но мне никто не помог. С твоей лёгкой руки. Он занёс посудину у него над головой и опрокинул. Из неё полилась тягучая золотая жидкость. Мартин завизжал, как резаный. Он зажмурился, но через какое-то время открыл глаза, липкие от… карамели. Да, жидкая субстанция оказалась тёплой сладкой карамелью. Но она всё равно неприятно щипала. А ещё она уже высыхала и приклеивалась к коже. - Нравится? – шёпотом спросил Визерис. – А мне было в сто раз больнее. - Может, ночью ты любишь полакомиться фруктами? – раздался чей-то голос. Тут он услышал какой-то неприятный звук, похожий на маленький взрыв, и на его пижаму полетели красные ошмётки. От страха он снова зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел Оберина. - Это простой гранат. А ты поступил так со мной. Ты размозжил мне голову. - Гора… это был Гора, - пытался оправдываться Мартин. - Гору создал ты, - возразил ему Красный Змей. Мартин уже совсем испугался, хотя с ним пока ничего такого плохого не сделали. Это не отражало и десятой части тех страданий, что перенесли его герои. Тут он увидел в окне чей-то глаз. Огромный глаз. Мартин от испуга моргнул. Глаз моргнул в ответ. Но отнюдь не от испуга. Мартин смотрел в оба. Тогда в окне произошёл какой-то поворот. Это обладатель глаза развернулся, и теперь смотрел на него другим своим глазом. Мартин снова моргнул. Глаз моргнул в ответ. - ААА!!! – вдруг Мартин заорал. Почему он не заорал раньше – непонятно. Видно, быстро он мог только убивать, а остальное до него доходило туго. Тут он услышал за окном какие-то звуки. Как-будто кто-то захлёбывался. Мартин уже начал радоваться, что это монстр захлебнулся ( а то был, без сомнения, монстр). - Ох, ох, - говорил голос за окном. – Не смеши меня, старик. Я, когда смеюсь, обычно плююсь огнём. Хотя, это неплохая идея. Как насчёт того, чтобы сжечь твои дурацкие книжонки? Мартин начал пыхтеть, казалось, он вот-вот лопнет от злости. - Фашисты!! – пискнул он так, что карамель посыпалась со лба. - Это ты фашист! – говорил голос за окном. - Лучше не зли дракона, - сказал Визерис. - Да, - сказала Дейенерис.- Лучше оседлай дракона. Как храбрец. Но Мартин не был храбрецом. Он был подлецом. Не успел он воспротивиться, как его уже толкали в спину Арья Старк, Лорас Тирелл и Визерис. Нэд Старк гордо стоял в стороне. «Хорошо, что он не решил мне мстить», - подумал старик. «Старик. Я старик. Всего лишь старик. Ох, за что же эти дети так надо мной издеваются», - продолжал он свою мысль. - Бросьте меня! Оставьте меня! – крикнул было он, но он уже стоял на подоконнике. - Бросить? Хорошо, - сказал Визерис. Это был единственный раз, когда он выполнил чей-то приказ без возражения. И выполнил с удовольствием. И Мартин полетел. Но он летел недолго. Вскоре его толстый зад что-то почувствовал под собой, а именно – неприятно жёсткую чешую дракона. Да, это был Дрогон. Самый большой и страшный из трёх драконов его Дейенерис. - Сейчас полетаем, хо-хо, - проговорил Дрогон. «Когда он научился говорить?» - промелькнуло в голове у Мартина. - Это всё фанаты, - ответил дракон. Писака хотел спросить, куда они летят, но он не мог вымолвить ни слова – так ему было страшно. Дракон несся всё быстрее и быстрее, и Мартин боялся, что обделается, но он, конечно, не посмел бы, потому что тогда дракон бы его точно испепелил. Вот они пролетели город. Дальше пейзаж становился незнакомым. Точнее, он приобретал знакомые очертания, но они были несвойственны этому месту. Мартин начал догадываться, что летят они над Дотракийским Морем. Вдруг он утратил ощущение поверхности под собой. В полёте он перевернулся на спину и увидел над собой пузо Дрогона: он понял, что дракон сбросил его. Он уже мысленно готовился шмякнуться в травы дотракийской степи, как вдруг дракон подхватил его. - Хо-хо-хо, - говорил дракон, просто, как Санта-Клаус, только с крыльями и пастью, полной зубов. – Пошутили немножко и будет. А ты думал, я брошу тебя, да? Думал, я такой же, как ты? Ничего ты не знаешь. Однако дальше дракон приземлился посреди теперь уже пустыни и сказал: «Ты. Иди пешком». И улетел, на прощание махая хвостиком и посмеиваясь: «Хо-хо-хо». Мартин брёл один, не зная дороги, уставший, сбивая ноги в кровь. Почти совсем, как Визерис в его первой книге. Только Мартин не протянул и 10 минут и стал вопить, как девка. Толстая, бородатая девка в пижаме. «Уеее…», - издавал он нечленораздельные звуки и всхлипывал. Он надеялся, что случится чудо и кто-то придёт к нему на помощь, но чудес не бывало в его книгах, а значит, не будет и здесь. Он, с трудом переваливаясь на коротких ножках-столбиках, зашагал дальше. Когда он уже вовсе изнемогал от жажды, пред его мутны очи явилась Серсея. Он хотел бы, чтоб она предстала пред ним с короткой стрижкой под мальчика, но она перебрасывала волосы с плеч и обратно ему на зло. В руках у неё был кувшин с водой. - Признайся, - говорила она. Но он не стал упорствовать и не возгордился, как Серсея будучи в заточении. Он сразу сказал: - В чём? - В том, что ты хотел доказать, что все внутри также уродливы, как ты. - Дыа… - промямлил писака. - Почему? Мартин молчал и заливался трусливыми слезами. - Признайся! - Я хочу пить! - Признайся! - Воды! – он протянул пухлые руки. - Признайся, сволочь! - Я ненавижу всех мужчин!! Всех красивых мужчин! И то, что их любят женщины! И я ненавижу женщин! За то, что они их любят! Они смотрят на лица, они смотрят на фигуру, они смотрят на волосы, а на мозги… - Мозги? – откуда ни возьмись появился Тирион. – Это у меня есть мозги. Я остроумен. Я мыслю скептически. Но ты и из меня, своего любимого персонажа, умудрился сделать морального урода – убийцу и забулдыгу. Такая она, твоя любовь? Уродливая? Мартин хныкал. - Неужели ты думал, что я и вправду сделала бы из ребёнка монстра своей любовью? Моего Джоффри. Это ты его таким сделал, не я. Ты его таким сделал, а потом забрал у меня. Как и всех моих детей. Ты заставил Визериса жить в изгнании и умереть в муках, так и не увидев больше дома, не дав ему ни капли любви. Ты поиздевался над Теоном, сделал его калекой, заставил забыть самого себя. Вместо того, чтобы дать детям любовь, ты изуродовал их души. А моего ребёнка ты сделал монстром с помощью любви! Кто ты? Ты монстр! Ты. Не они. Но мы не такие, как ты. Мы больше не твои. Ты не властен над нами. А мы лучше тебя. Мы просто хотели, чтобы ты прочувствовал хотя бы десятую часть того страха и страданий, которые ты милостиво подарил нам. Серсея вылила перед ним кувшин с водой. - А теперь, если хочешь пить, иди голым!! – крикнула она. Вдруг, они оказались посреди людного города. Вдали виднелся магазин. На писателе исчезла вся одежда, только кошелёк его добродетельные персонажи ему оставили. Он попытался прикрыться этим кошельком и побежал к магазину, сгорая от стыда. Он бежал через толпу, и видел лица всех его персонажей среди простых прохожих. Все смотрели на него с отвращением. - Это ужас! Самый страшный ужастик! – услышал он дотракийский акцент. - Какой стыд! Все вокруг всплескивали руками и с презрением отворачивались. Еле пережив муки стыда и унижения, никак не сравнимые с тем, что переживали его персонажи, он подошёл к кассе и обнаружил, что у него нет денег. Тогда он стал умолять, чтобы ему дали воду просто так, но продавщица смотрела на него с неприкрытым отвращением. Вдруг он почувствовал пинок под зад. Это был шипастый хвост Дрогона. Писатель вылетел в открытый люк и прилетел в темницу над пропастью. Там он стал дрожать, стучать кулаками о стены и пол и молить о милосердии, но созданный им же мир был глух к мольбам о милосердии. - Я больше так не буду!! – кричал он. – Я больше не буду!! Я больше не буду!! «Я больше не буду», - кричал Мартин в бреду, ворочаясь на подушке. Он окинул взглядом комнату. Она была пуста. - Приснится же такое, - думал вскочивший в поту Джордж Мартин. - А ты уверен, что это был сон, мужик?!... – услышал он зловещий смех, кажущийся знакомым и отчего-то леденящий душу. В следующую секунду он увидел нависшее над ним лицо Рамси Болтона.