Большой побег

       Лунный свет пробивался сквозь окна в уютную комнату. Книжный шкаф, мягкое кресло, просторная кровать, камин. Эта обстановка была привычной для проживающей здесь девушки. Она была юна: только-только исполнилось семнадцать, но по законам своей страны она уже считалась взрослой. Звали её Линнея. Это имя ей дали в честь какой-то эльфийки, которая была едина с природой и чувствовала её, как саму себя - девушка точно не помнила той красивой эльфийской легенды.       Линнея жила всю свою сознательную жизнь в городе у моря, в семье дворянина, который имел дело с купцами. Он организовывал защиту плавательных судов и получал за это хорошие деньги. Но в последнее время дела были не очень — король Гальбаторикс, последний драконий Всадник, явно был замешан в ухудшении дел купцов. На корабли нападали пираты, забирая всё себе и убивая команду. Пару раз, пираты пытались напасть на Тирм, город, в котором жила девушка, но у них ничего не выходило; город был неприступен, как крепость. Королевские гвардейцы знали своё дело: они защищали город как и от внешних угроз, так и от внутренних. Но налоги, которыми были обложены жители Империи, буквально убивали простых крестьян. Помимо того, что у них отбирали почти всё, так ещё в армию снова начался набор и из каждой деревни уходило много молодых людей, которые больше никогда не возвращались.       Но судьба страны теперь не волновала девушку. Её волновала только своя собственная судьба и отец, которого она возненавидела в одночасье. Он стоял посреди её комнаты, глядя ей прямо в глаза.        — Ты выйдешь за него замуж и точка. Как я сказал, так и будет, а ты не имеешь права мне перечить.        — Но отец…        — Я сказал! Ты согласишься на помолвку и перед богами поклянёшься в верности будущему супругу! Будешь любить его! И выполнять все его требования!        — А если не полюблю? — пустым от предательства голосом спросила Линнея.        — Полюбишь! Твоя мать меня полюбила, и ты полюбишь господина Макфи!        — Я не…       Отец строго посмотрел на Линнею. Он опустила голову и глубоко вдохнула. Линнея умела играть. Умела скрывать бушующий внутри огонь и выставлять напоказ иные, не истинные эмоции. Так и сейчас она смотрела со смирением на отца, позже склонила голову.        — Хорошо, отец. Я сделаю так, как ты мне скажешь. — сердце больно стучало в груди.       Он кивнул. Вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Девушка прошипела что-то сквозь зубы и выглянула в окно. Конечно. Под ним были стражники. Папочка заранее позаботился о том, чтобы дочь не сбежала. Урод. Отец-тиран никогда не слушал желаний дочери. Он был грубым, горячим на руку человеком, о чём говорили синяки по всему телу Линнея. В последнее время отец стал меньше избивать её. Сначала девушка подумала, что он пересмотрел свои приоритеты, но, к сожалению, это было не так. Отец сообщил о том, что скоро состоится помолвка со старым, по меркам Линнеи, богатым дворянином в энном поколении. Слухи об этом женишке ходили разные, но одно Линнея знала точно: она не хочет выходить замуж за этого дворянчика!       Внутри неё всё клокотало. Ярость требовала выхода, но она понимала — лучше скрыть всё в себе, не показывать, насколько ей хотелось принести страдания. Она откинула назад свои крашенные каштановые волосы. Ей приходилось притворяться другой. не собой. Даже её родные, огненно-рыжие волосы были признаком ведьмы. Да, магия существовала в Алагейзии, кто-то в Тирме даже понемногу колдовал, занимаясь целительством, но рыжие волосы — признак злых духов. Ходила даже молва, что в Империи появился шейд с тёмно-рыжими волосами, который занимается чёрной магией.        Да это ведь даже не означало, что те, кто имеет хоть намёк на рыжину в волосах, — магии. Но даже несмотря на спокойное отношение народа к магии, отец заставлял слуг красить волосы девочке с самого рождения, чтобы даже не допустить мысли о том, что дочь может быть хоть как-то связана с магией. Он даже просил целителей, в частности травницу Анжелу, которая пользовалась хорошей репутацией среди жителей года, навсегда избавить свою дочь от рыжего цвета волос. «Я могу только погадать девочке, не более того. Она слишком молода для воздействия магии на её организм.» — именно так каждый раз отвечала травница разозлённому отцу, даже после того, как девочка стала девушкой. И Линнея была благодарна ей.       Девушка бросилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Как же ей хотелось вырваться из этого заточения! Из Тирма, который буквально душил её… И только мать спасала Линнею от огромного желания совершить грех, сбежав из города, навлекая позор на всю свою семью.        Женщины в Алагейзии по древним традициям, распространенным ещё при короле Паланкаре, не были свободны. Сначала под крылом матери они воспитывали в себе слабость, уступчивость. Учились прятать в себе гордость и учились подчиняться отцу и мужу. Некоторые, имеющие особый склад характера, не могли выдержать своей грустной доли и совершали самоубийство. Но были и другие семьи, которые буквально боролись за счастье своих дочерей и вгрызались в горло обидчику своих маленьких, беззащитных принцесс.       Отец Линнеи вырос не в такой семье. Он поднимал руку на мать девушки, но женщина всё терпела ради дочери, готовая защищать её до самого конца, даже на смерть.       Линнея всхлипнула, не веря, что её судьба будет столь трагична. Она хотела семьи, но не такой, как у её матери, где муж пользовался беззащитностью своих детей и жены. Она хотела того же, что имели другие семьи, которые были счастливы вместе, а не боялись каждого резкого движения главы семьи.       Дверь тихо скрипнула. Девушка вскочила с кровати, утирая свои слёзы. Она не хотела показывать свою слабость перед отцом и гордо вскинула голову. Пусть наслаждается последними днями власти над ней, а потом она сбежит из-под венца. Она не верила в богов как таковых, но не хотела позорить глубоковерующую мать, сбежав уже замужней. Но в комнату девушке зашёл далеко не отец, чему Линнея была сильно рада. Это была её мама.        — Моё солнышко… — мама села рядом с Линнеей и обняла её, прижав дочь к себе как можно ближе. — Не бойся.        — Как же мне не бояться, мамочка, если я не хочу той судьбы, что пророчит мне отец? Что мне делать, если я не хочу замуж за этого… за этого… — при всём своём обучении, которое, естественно, было тайным, Линнея не могла подобрать слов ни из гномьего языка, ни из эльфийского. Последний язык Линнея знала поверхностно: хватала знания по словарям и при помощи матери.       Мама мягко улыбнулась и погладила дочь о голове, стараясь успокоить её. Женщина прекрасно понимала её, ведь когда-то с ней так же поступил и её отец. Женщина поправила прядь, выпадающую из причёски дочери и тихонько вздохнула, понимая, что её придётся рискнуть всем, что у неё есть. Не только своим статусом, но и миссией, которую передала её мать. Набравшись сил, мама Линнеи произнесла:        — Атра нозу вайзе вар до фра элд хорнья.⁰ — почувствовав, как магия подействовала, женщина заговорила. — Я попробую устроить всё так, чтобы ты сбежала в день свадьбы… Пусть это и взбесит отца, но ты сможешь на некоторое время спрятаться от своего жениха. Потом моя подруга поможет тебе выбраться тебе из города и ты пойдёшь туда, куда я скажу и сделаешь всё, что я попрошу. Ты можешь бежать к варденам вместе с ней, а можешь и осесть на время в какой-нибудь деревушке…        — Мама! — удивлённо ахнула девушка. Её уивило не то, что мать умеет пользоваться магией. Вовсе нет. её удивила та решимость и непоколебимость в её голосе, когда она говорила о побеге.       Сердце девушки было готово пуститься вскачь. Как же она была счастлива такой возможности! О боги! неужели с ней всё это происходит! Она прикрыла глаза, улыбнувшись. Возможно, у неё будет шанс на счастливую жизнь, который ни в коем случае нельзя упустить. И ради этого шанса она с огромным удовольствием пожертвует репутацией отца, который был готов на всё ради собственной выгоды. Линее пришло время думать только о себе, не считаясь мнением с отцом. И ей это нравилось.