Сборник драбблов по Форд/читатель

Ты поворачиваешь его руку, зажатую в твоей, оставляя поцелуй на костяшках пальцев. Ответ приходит почти сразу, в виде румянца, который поднимается по его шее и окрашивает щеки в красный цвет. — Дорогая, пожалуйста. Я читаю, — говорит Форд коротко и по-деловому, пытаясь скрыть свой румянец строгим тоном. Он не отрывается от своей книги, но ты слышишь, как он, кажется, несколько раз перелистнул дальше, как будто ты действительно отвлекаешь его. Больше ни одного поцелуя; ты просто держишь его за руку. Держать его за руку приятно. Его ладонь широкая и грубая, она знакома твоим рукам, и ты водишь по ней пальцем, словно проводишь маршрут, в каждом штрихе проявляя заботу. Твоя линия петляет, делает поворот, и тут ты осознаешь, что рисуешь на ладони сердечки вместо поцелуев. Это занимает время, но конкретные формы достигают его; ты точно знаешь, когда это происходит, потому что ты слышишь на мгновение, как он возится со своей книгой около тебя. Ты улыбаешься сама себе, заканчиваешь последнюю линию последнего сердца и держишь своими руками его ладонь, прижимая указательный палец к ладони — первый из шести. Следующие два следуют спокойно. Когда ты переходишь к четвертому, проводишь кончиками пальцев по его костяшкам и складываешь его в одну линию с остальными, шелест страниц полностью останавливается. Ты переходишь к пятому, но Форд закрывает руку сам, прерывая твое занятие. — Дорогая, — ты слышишь, как он говорит, немного затаив дыхание, это маленькое предупреждение, но ты просто снова раздвигаешь его пальцы, он позволяет. Ты скользишь своей ладонью по его, переплетая пальцы; ты улыбаешься и прикасаешься вторым поцелуем к тыльной стороне ладони. Подняв на него взгляд, ты обнаруживаешь что он все еще краснеет и смотрит на тебя со сдержанным изумлением. Ты спрашиваешь, нужно ли ему что-нибудь. — Я, а… Ничего, — говорит Форд, как будто при виде твоей улыбки он забыл все свои жалобы. Он слегка наклоняет голову. — Ты можешь продолжать делать это. Е-если хочешь, — быстро поправляет себя Форд. На этот раз его книга забыта, и он застенчиво смотрит на тебя.