Black Snow

СонМи не покидала больницу два дня. За это время ее маму перевели из реанимации в обычную палату, убрали некоторые из аппаратов, которые так пугали Пак, и дали весьма благоприятные прогнозы о состоянии ее здоровья. Однако, доктор строжайше предостерег девушку, что ее маму нельзя подвергать стрессу, а также отметил, что присутствуют некоторые незначительные повреждения памяти. Другими словами, ее мама страдала кратковременной потерей памяти, но с ней все было нормально, потому что она иногда могла забыть что-то незначительное, но это не длилось долго. Не так, как у СонМи. После того, как девушка впервые навестила свою маму, Тэхен куда-то исчез. Его не было все это время, и СонМи поняла, что он уехал обратно. Она понимала, что не могла, и не хотела бы задерживать его здесь, пока в кампусе за шесть часов отсюда продолжались лекции, которые им необходимо посещать, но что-то внутри нее все же неприятно кололо. Где-то в глубине души, СонМи надеялась, что он останется с ней, как и обещал. Однако, она не могла его винить. Врач сказал, что после выписки, с мамой нужно будет находиться некоторое время, чтобы она не оставалась одна. От профессиональной сиделки она отказалась, ссылаясь на недоверие к незнакомцам, Дженни не смогла бы быть рядом всегда из-за учебы, а больше родных или близких людей у них не было. Наконец, СонМи приняла решение остаться самой, но и тут ее мама была не согласна. — Никакие аварии не отменят твое обучение, — бурчала она, пока Пак непрерывно смотрела в окно. — Тем более, мы обе вложили немало сил и средств, чтобы ты смогла туда поступить. Ты пропустишь лекции, завалишь экзамены, и тебя отчислят. Ничего страшного, я уверена, доктор преувеличил, когда говорил, что мне нужна сиделка. СонМи лишь тяжело вздохнула, не оборачиваясь. Она не могла переспорить свою мать, ведь львиная доля ее собственного упрямства, всего лишь сотая часть упрямства ее матери. Девушка хорошо знала, что единственный способ договориться с ее мамой, сделать по своему. — Я звонила в управление, — сказала она, когда мама закончила. — Ты мой единственный опекун, они спишут пропуски на уважительную причину, а лекции я буду проходить дистанционно, чтобы ничего не пропустить. Все будет хорошо. Глаза матери сощурились, показались тонкие мимические морщины, а затем Пак заметила, как легко дрогнул ее рот, когда она придумала возражение, но девушка не дала ей сказать. — Как только поправишься – сразу уеду, — обещала СонМи и подошла к ее койке. Её взгляд вдруг стал совсем испуганным и печальным. Девушка осторожно обняла свою маму, словно боялась, что та сломается прямо в ее руках. — Я не переживу, если с тобой что-то случится, ма. Голос СонМи надломился, и она не заметила, как по щеке скатилась первая горячая слеза. Одна единственная – скатилась, и тут же исчезла, оставив лишь влажный след на коже. — Ну же, родная, — мама трепетно гладила ее по волосам. — Плохие вещи всегда случаются, это неизбежно. — По моему, в моей жизни они случаются слишком часто. СонМи подняла взгляд и снова осмотрела маму. Ее темные волосы были собраны в неаккуратный пучок, глаза опухли, напоминая два маленьких месяца на ее лице, а некогда красивые скулы впали, придав ее лицу неестественную форму. Все это дополняли неравномерные ссадины и синяки. СонМи тяжело вздохнула и вновь опустила голову на мамино плечо. — Ты просто устала, родная, — говорила мама. — Какие бы беды не настигли тебя в жизни, ты не должна сдаваться, помнишь? Девушка устало кивнула: — Помню. — Прости меня, СонМи, — вдруг сказала мама, и Пак почувствовала, как она дрожит. — Прости меня. — Что? Нет. Ты ни в чем не виновата, мама. Если бы не ты, я не знаю, чтобы со мной было. Ты была рядом со мной, даже тогда, когда я не помнила тебя и не знала. Не отворачивалась от меня и всегда указывала дорогу. Все эти аварии и потери памяти – ничто, ведь единственная, кто был сильным все это время, именно ты. — Я не смогла уберечь тебя. Как бы ни старалась, но любая мать хочет защитить свое дитя. Любой ценой. — Позволь теперь мне защитить тебя. В ответ женщина лишь кратко кивнула, и ее влажные от слез губы растянулись в нежной улыбке. СонМи аккуратно легла на кровать, вдоль мамы и положила голову на ее плечо. Девушка была максимально осторожна, чтобы никак не потревожить ее. — Мама, — вдруг сказала СонМ после длительного изучения потолка. — А мой папа, каким он был? Девушка почувствовала, как дрогнули плечи под ее головой, и переместила ее. — Он был очень умный, — спустя минуту ответила та. — Очень веселый, красивый и очень… занятой. Он всегда много работал, вкладывал всего себя, но папа до безумия тебя любил. — Правда? — Он в тебе души не чаял. Ты была его маленькой принцессой. Папа всегда защищал тебя, мечтал о том, какой ты будешь, когда вырастешь. СонМи, ты помнишь его? — Нет. Очень смутно, но я точно помню его голос. В ответ мама лишь тяжело вздохнула, крепче сжимая дочь. — Мне очень жаль, милая. Шатен неспешно семенил по улице мало знакомого ему города в поисках нужного адреса и, наконец, набрел на старую свалку машин, где среди прочего хлама ему нужно было найти нужную тачку. — Что надо? — небритый мужик, покрытый машинным маслом с ног до головы недовольно оглядел непрошенного гостя. — Я ничего не продаю, мне ничего не нужно. Убирайся! Мужчина взмахнул руками, намекая Тэхену, но тот не шелохнулся. — Я ищу машину, — сказал он. — Приятель, ты ошибся адресом, тут тебе не салон автомобилей. — Меня это не интересует. Мне нужна машина, которую привезли недавно после аварии. Шатен протянул фотографию машины, которую ему нужно было найти, и мужчина недовольно скуксился. — Эта рухлядь? Зачем она тебе? Кузов не выправишь, после таких повреждений. Вряд ли уже поедет. Тэхен напрягся всем телом, соображая, что ему сказать, чтобы быстрее разделаться с этим делом. — Мне нужно проверить машину. Тэхен сделал шаг вперед, встав прямо напротив этого мужчины. В нос ударил запах пота, дешевых сигарет и машинного масла, так что шатен нахмурился. — Бог с тобой, — заключил он, и отошел. — Но эту рухлядь ищи сам, понял? Ничего не ответив, Тэ прошел мимо, направляясь вглубь свалки. Долго искать не пришлось, на его счастье искореженный автомобиль стоял недалеко. Первым делом, он залез под изогнутый кусок железа, который раньше был капотом этой машины и внимательно изучил исправность всех систем, если это было возможно. Многое было повреждено, но парень знал, как отличить испорченную вещь от сломанной. Все было чисто. Он залез внутрь салона, проверил едва видимые датчики, но не смог завести машину. Мотор был сильно поврежден. По первому его анализу, Тэхен выявил, что машина была полностью исправна. Возможно, госпожа действительно не справилась с управлением и съехала с дороги. Но эта теория не хотела оседать в его голове, словно он чувствовал, что тут есть нечто большее. Шатен вылез из салона и стал осматривать едва целые детали автомобиля. Вполне реальные царапины и вмятины не давали новых нитей для поиска, колеса уже были спущены. Тэхен присел около заднего диска и внимательно оглядел его. Что-то бросилось ему в глаза, но он не сразу догадался, пока не заметил серебряный отблеск внутри шины. Тогда он понял, что привлекло его внимание. Колесо было не просто спущено, оно было пробито. Именно тем, что прямо сейчас держал Тэхен в своей руке. Это была небольшая серебряная пуля. И Тэхен знал, кому она принадлежит. «Вот дерьмо, – тут же пронеслось в его голове.» Сзади послышался голос того неприятного мужчины, который пришел, чтобы выпроводить шатена со свалки. Тот быстрым движением убрал находку в карман и, кивнув, покинул территорию. По пути к машине его телефон в кармане ожил. — Тэхен, какого черта?! — орал Юнги в трубку сотового. — Что ты делаешь так далеко от университета? Чем ты вообще занимаешься?! — Успокойся, Юнги, — ответил Тэ, когда Мин смолк. — У меня тут есть дело. Это очень важно. — Ты меня за идиота держишь? — продолжал Юнги. — Верхушка рвет и мечет. В твоем отчете нет абсолютно никакой информации, сам ты черти где. Они собираются отозвать тебя, ты же понимаешь, что это означает? — Они просто не заплатят притону, — ответил Тэхен. — Нет. Они уберут тебя. И, возможно, весь притон тоже. Это не шутки, братец. Эти люди терпеть не могут таких придурков, как ты! — Зачем тогда ты отправил меня на это задание? — Проследить за какой-то девчонкой и разузнать, чем занимается ее семья, я был уверен, что ты решишь это за неделю. Но ты… — Ли ДжинСок, — вдруг перебил шатен, и голос в трубке замолчал. — Ты шутишь, приятель? — Спустя минуту ответил Юнги. — Он жив? — Не знаю. Но я кое-что обнаружил. Есть кто-то еще, кто следит за нашей целью. — Что? И ты не доложил об этом в отчете?! Кретин! — Это не все, Юнги. Я думал, что кто-то еще следит за целью, но я выяснил, что он следит не за ней, а за ее соседкой. Я нашел его и пробил по нашей базе. — Ким Тэхен, что за черт там происходит? Наконец, шатен решился и сказал: — Он из клана Осаке. Я думаю, они пытаются закончить начатое. — Ты в этом уверен? — Переспросил парень. — Ты же понимаешь, что Осаке – клан жестоких убийц? Почему они следят за кем-то из того же университета, что и наша девушка? — Я уверен. Я нашел пулю. — Тэхен, твою мать, что у тебя там происходит? — Мы ищем не там, Юнги. Потому что, я думаю, верхушка знает обо всем. Поэтому они выбрали нас, понимаешь? Но мы должны защитить нас. Блондин на другом конце провода несколько раз чертыхнулся, и по звуку Тэхен понял, что несколько предметов, попавших под горячую руку, полетели на пол. — Нас одурачили! — рычал Юнги. — Черта с два! Ты говоришь по защищенному телефону? — Да, конечно. — Тогда слушай, — шатену не нужно было видеть это лично, чтобы понять в какой ярости сейчас пребывает Юнги, поэтому он молчал. — Теперь ты будешь действовать согласно новым инструкциям. Верхушка не должна что-либо заподозрить, так что не прекращай следить за объектом. Я пришлю кое-кого, чтобы тебе удалось все выяснить. — Я понял тебя. — Ты знаешь, что клан Осаке ищет на этот раз? Тэхен вздохнул. — Думаю, тоже самое, что и тогда. Им нужно все, что мы смогли достать тогда. — Черт, — снова выругался блондин. — Мы ведь не знаем, где это, до сих пор. — Да, — согласился Тэхен. — Но у нас есть тот, кто может это знать. — Кто? — Юнги, ты доверяешь мне? — Что за вопрос, идиот? — Бесился парень. — Конечно, доверяю! — Тогда не спрашивай меня сейчас ни о чем. Я отключаюсь. Юнги не успел ничего ответить, потому что Тэхен не дал ему возможности. Он убрал телефон обратно в карман и сел в машину. Ему необходимо было отправиться в еще одно место, чтобы выяснить необходимую информацию. Точнее, ему нужно было найти своего человека, которого много лет назад он здесь оставил. Тэхен подъехал к небольшому, переполненному бару, и зашел внутрь. Негромкая тяжелая музыка, шары для бильярда, мужской гогот и бесконечный звон стеклянных пивных кружек ударили по ушам вошедшего одной оглушающей волной. Тэхен слегка склонил голову и осмотрелся. Из глубины зала послышался голос, который окликнул его, и шатен прошел дальше, в поисках источника. — Эй, приятель! — Намджун улыбался во все зубы при виде своего товарища. — Тебя давно тут не было. Наконец, Тэхен увидел его за барной стойкой с кружкой пива в руках и сел напротив, протягивая руку. Парень пожал ее, но шатен не отнял ладонь, намекая, что ему нужна выпивка. — Как дела, кстати? — Он протянул ему такой же бокал и уперся локтями в стойку. — Выглядишь неплохо, учитывая обстоятельства. — Мне жаль, но я сюда не светские дела пришел вести, — ответил Тэхен. — А разве когда-то было иначе? — Усмехнулся Намджун. — Тебе нужна информация. Дай угадаю, клан Осаке опять объявился. — Выкладывай. Шатен поставил бокал слишком резко, так что содержимое разлилось по барной стойке. Намджун угадал настроение своего товарища и тяжело вздохнул, вытирая пиво. — На самом деле, информации нет. Просто внутри пошла волна, что клан Осаке вернулся в эти места, так как большинство наших ребят отошли от дела. После вашей последней стычки, никто не хочет иметь с ними дело. Они ведь сумасшедшие. — Ты сам что-нибудь узнавал? — Я их не видел. Даже если клан Осаке вернулся сюда, они что-то ищут, и сейчас все сидят тихо, почти не высовывают носа, так что. — Не высовывают носа? — взревел Тэ. — Ты, наверное, шутишь. Я нашел их пулю сегодня. — Я думаю, они ищут ДжинСока. Но он не мог выжить тогда. — Зачем им главарь? — Я слышал, что кто-то пытается продать информацию о их делах на черном рынке. Осаке не может допустить, чтобы кто-то имел над ними контроль, поэтому они вернулись. — Но вся информация ушла вместе с ДжинСоком в могилу. Он потратил больше десяти лет, чтобы подобраться к ним. Не может быть, чтобы они были так неосторожны. Намджун пожал плечами и сделал глоток. — Это то, что мы знаем. Ты связывался с Юнги? Тэхен кивнул. — И что он думает? — Он думает, что нас использовали. Теперь мы начинаем диверсию, но я уже не уверен, кому можно доверять. Намджун нахмурился, прожигая своего собеседника неоднозначным взглядом. — Информация, которую пытаются продать, стоит миллиарды, Тэхен. Я давно знаю, Юнги, чтобы доверять ему, как себе, но мы все агенты. Когда дело касается подобных вещей, ты можешь доверять только себе. — Я буду в городе некоторое время, — сказал шатен, залпом осушив бокал. — Если что-то узнаешь, набери меня. Тэхен встал со своего места, кинул пару мятых купюр на стойку и направился к выходу. Прежде чем исчезнуть из поле зрения своего приятеля, он обернулся. — Был рад повидаться с тобой, Намджун, — искренне сказал он. — Я скучал. Парень смущенно улыбнулся, и его глаза совсем пропали за веками. — Не забывай боевых товарищей, — ответил Джун ему в след. И когда тот уже отвернулся, добавил: — Я тоже скучаю по вам. Шатен почувствовал, как все его тело свело от напряжения, а желваки заходили ходуном. Он понял, о ком говорит Намджун. Потому что он тоже скучает по нему. По своему самому лучшему другу. И этого он тоже никогда не сможет простить ЧонГуку. Ким Тэхен вернулся в больницу и поднялся на нужный этаж. Он надеялся, что СонМи отправилась есть, но обнаружил, что та крепко спит на маленькой кушетке в палате матери, пока та читает какую-то книгу. — Госпожа, — тихо позвал Тэхен, стучась. — Я вернулся. Женщина подняла уставший взгляд на гостя и расплылась в сдержанной улыбке. — Тэхен, — сказала она, подзывая его. — Ты сделал, что я просила? Парень бросил неуверенный взгляд на спящую девушку и снова посмотрел на госпожу. — Она крепко спит, — сказала женщина, предугадывая его опасения. — Так, ты что-нибудь узнал? Тэхен кивнул и присел на стул рядом с койкой. Он посмотрел на госпожу затравленным взглядом, словно ощущал свою вину. — Это Ли ДжинСок, — сообщил он. — Мне жаль, но кажется, они вернулись. Услышав имя, которое так просто слетело с губ Тэхена, женщина совсем побелела. Вместо ответа она шокировано вздохнула, прикрыв рот рукой. Ее уставшие глаза наполнились старой тревогой, и она бросила взгляд на спящую дочь. — Нет, — она не могла в это поверить. — Нет, нет. СонМи почувствовала, как задрожали тяжелые веки, когда странные голоса стали вырывать ее из глубин сновидения. Девушка не успела осознать, что случилось, как ощутила пробуждение, и мысли ее рассекло раздражение на резкий звук. — Ты должен немедленно увезти ее отсюда, — голос принадлежал ее матери, но казался чужим из-за слишком строго тона. — Почему ты вообще оказался рядом с ней? Я так много сил потратила на то, чтобы избавить ее от любого следа отца. — Вы не избавили ее, просто лишили, — ответил мужской голос. — Лишили половины жизни. — Ее отец совершил слишком много ошибок в своей жизни, я не хочу, чтобы это снова ее коснулось. СонМи поняла, что сон, как рукой сняло, когда ее мама стала говорить об отце. Еще вчера она называла его хорошим и добрым человеком, любящим свою дочь, но уже сейчас говорила противоположное. Тогда СонМи догадалась, что ей лучше не открывать глаза. Возможно, она сможет узнать нечто, что раньше было для нее под запретом. Возможно, она вспомнит. — Она ничего не помнит, — басил Тэхен, разозленный, как поняла Пак по голосу. — Так было раньше, пока ты не вмешался, — бросила мама. — Теперь это уже не так. Она стала вспоминать. Ледяная волна мурашек скатилась по спине девушки, когда она потратила все свои силы, чтобы не встать. Тэхен стоял молча, он не понимал. Но мама была права, хотя знала только про голос отца. Однако, СонМи смогла вспомнить не только это. — Ты не задумывался, почему за все эти годы она так и не вспомнила ничего, что случилось из пятнадцати лет ее жизни? — Теперь голос мамы был наполнен болью. — Не задумывался, какого было нам обеим бежать неизвестно куда, без надежды на будущее? — Я думал об этом каждый день, — тихо произнес Тэ. — Она сама не хочет вспоминать. Доктор говорил об этом. Ее мозг защищает ее от нежелательных воспоминаний. Потому что если она вспомнит все счастливые моменты со своим отцом, то вспомнит и то, что он сделал с ней. Она не выдержит этого. — Я не согласен, — голос Тэ был твердым. — Она не выдержала бы этого тогда, но сейчас она уже другая. И, думаю, сейчас ей необходимо вспомнить все. — Нет, — мама категорически отказалась от его предложения. — Ты не сделаешь этого! Только не с моей дочерью. — Сейчас все иначе. Она пытается сама дотянуться до этого. — Если понадобиться, я увезу ее так далеко, что ты никогда не сможешь ее найти. Тэхен тяжело вздохнул. Его голос звучал теперь мягче, но все еще так же серьезно. — Чем дальше вы ее увезете, тем труднее мне будет ее защитить. — Пойми, Тэ, — ответила госпожа, но голос ее стал ослабевать с каждым новым словом. — Она жила в безопасности все это время, пока не появился ты. Потому что тебя она хочет вспомнить. Пак сжалась на кушетке до размеров маленького комочка, и осторожно, очень тихо, чтобы никто не услышал и не смог заметить, крохотные слезы выпали из ее глаз. Ее жизнь теперь – абсолютная ложь. СонМи смогла подняться с кушетки, когда Тэхен уже ушел из палаты, оставив попытки переговоров с ее матерью, а сама она крепко спала, отвернувшись на другой бок. Девушка посмотрела на ее хрупкое тело, и теперь ее переполняли те же самые чувства, что и в пятнадцать лет. Она совсем не знала человека перед собой. И все новые воспоминания, которые она получила после травмы, превратились в пепел. В один краткий миг. СонМи застала Тэхена на скамье возле палаты. Он смотрел в одну точку перед собой, не сводя глаз, словно спал, но тут же очнулся, когда девушка прошла мимо. — Выглядишь паршиво, — сказал он в своей излюбленной манере, но это тоже превратилось в фальшь. Все вокруг казалось ненастоящим. — Давай поедим. — Я неважно себя чувствую, — сказала она. — Не хочу есть. — Это не имеет значение, ты не почувствуешь себя лучше без этого. Она хотела бы поверить ему, но сейчас не готова была верить никому, даже себе. Себя она в принципе слишком плохо помнила. — СонМи, очнись, — Тэхен щелкнул пальцами около ее лица. Девушка не заметила, как стала идти за шатеном. — Ты начинаешь меня настораживать. — Я останусь здесь, наверное, еще на неделю, — сообщила Пак. — Как только мою маму выпишут из больницы, разумеется. Так что, если ты готов, то мы могли выехать прямо сейчас. Мне нужно будет многое обговорить с профессорами. Это была уловка, чтобы он не тянул ее в сторону буфета. Сейчас девушка чувствовала, что любая крошка встанет ей поперек горла. Однако, Тэхен просто угадал ее настроение, но уже продумал, как уговорить ее съесть что-нибудь, если не сейчас, то позже. Он согласно кивнул, и они вышли из больницы, предварительно попрощавшись с мамой Пак. Больше СонМи не проронила ни слова. Она не стала есть, не смогла даже сделать больше одного глотка воды. От всего происходящего сильно кружилась голова, и тошнота подступала к горлу. Шатен скинул ее состояние на сильный стресс из-за происходящего и поддерживал тишину. Но все же несколько раз осведомился, не чувствует ли она себя хуже. За шесть часов тяжелой дороги СонМи смогла многое обдумать в своей голове и разложить половину событий по полочкам, но у ее ног все еще валялось слишком много необъяснимого, непонятного и шокирующего, так что она совсем запуталась. Девушка не заметила, как от усталости вновь провалилась в забытье. Теперь ей предстояло только одно. Она должна была решить, что ей делать дальше.