imagine № 12 - I need you to hold all of the sadness

[Sia – Breathe Me на repeat’е] - Ненавижу! – рухнула ваза с цветами, разлетаясь вдребезги, так, что с обломками на пол всплеском обрушился поток воды вместе с рассыпающимся букетом ромашек. Нежные лепестки, будто бы дрожа, усыпали ламинат тонким рваным ковром в мгновение секунды. Ты резко сдёргиваешь скатерть со стола, - и весь белоснежный сервиз летит туда же, гремя звоном биения вместе с падающими столовыми приборами, звук удара о пол которых неприятно отдаётся в ушах, но ты ни на миг не хочешь останавливаться. Не отдавая себе до конца отчёта о том, что делаешь, ты грубо сбрасываешь вниз всю посуду, стаканы, чашки, - и осколки узорчато смешиваются под ногами, но тебя продолжает колотить изнутри, так, что даже этого кажется мало. Ты одним движением срываешь шторы, срываешь со стены картину, ещё одну вслед за ней – и рвёшь их пополам, отбрасывая рамы. Не замечая даже, наступаешь на куски стекла ногами, но рыдания, стремясь вырваться наружу ещё с той минуты, как ты переступила порог собственной квартиры, заглушают все остальные ощущения, и ты только пытаешься хотя бы как-то дышать в то время, как слёзы начинают сдавливать горло и душить истерикой, застилая глаза. Ничего не разбирая и не видя, ты мчишься в ванную, опрокидывая стулья, смахивая ладонью все магниты с холодильника на всё тот же злосчастный пол, не замечая, как за тобою остаётся след бордовых пятен, и никак не реагируя на то, как что-то колет в ступнях. Ты распахиваешь дверь, срываешь полотенца, висящие в ванной, и, закусив до боли нижнюю губу, пытаясь сдержаться из последних сил, комкаешь их и кидаешь в душевую кабинку, открывая её настежь и ударяя со всей силы рукой по стеклянной двери. Слышится холодный треск, и твоя ладонь на несколько миллиметров словно тонет в стекле, а потом, моргнув, ты чувствуешь резкую боль, - и, отдёргивая руку и разворачивая её к себе, видишь, что она рассечена. На двери осталась паутина мелких трещин, и порез неглубокий, но из него начинает густой дорожкой течь кровь, тягуче струясь ниже, к запястью. На какой-то миг ты ощущаешь, что не можешь вдохнуть совсем, и всё внутри холодеет от груди вниз, до самых пальцев ног. А затем вдруг ты, покачнувшись, падаешь на колени, и, прижимая в себе руку, крепко сжав её, начинаешь рыдать в голос. Ты ненавидела всё вокруг, но больше всего тебя жгла изнутри эта ненависть к самой себе. Слёзы текли по щекам, смывая с глаз всю тушь и отпечатываясь тёмными разводами, а тебе казалось, что тяжесть всех негативных эмоций, испытанных за день, давит всё сильнее, разрывая по швам всю внутреннюю гордость и выдержку. Столько лет потратить, вложить все силы и душу в работу своей мечты, чтобы в канун Нового года узнать, что тебя уволили?! После стольких замечательных и прибыльных проектов, заполучить которые удалось тебе. Когда ты мечтала, что наконец получишь повышение, что хоть чего-то сможешь добиться после стольких бессонных ночей, проведённых в офисе в обнимку с макетами, маркерами и кипами бумаг… После всего этого вдруг потерять то, что так любила и чем так дорожила в своей жалкой, нелепой жизни. Ты громко всхлипнула, давясь слезами, и истерика усилилась вдвое. С утра, когда, спеша на работу, ты едва успела затормозить на светофоре и чуть не въехала в проезжавший с другой стороны грузовик, но в твоей голове не пронеслось по этому поводу ни малейшего сожаления, - ты подумала, что, наверное, это пмс. Что надо просто взять себя в руки и не переживать, чтобы закончить год на хорошей ноте. А теперь везде был абсолютный погром, но тебе казалось, что что-то разгромило всё внутри тебя, и то, что было кругом, не могло даже сравниться с тем, как рушилось всё в душе. Другим людям, возможно, это показалось бы пустяком, ничего не значащей мелочью, но ты никак не могла успокоиться, всё добивая себя собственными мыслями. Что, что было с тобой не так? Почему ты ничего не можешь удержать? Ведь, определённо, это было твоей собственной виной и ничьей другой больше. Заполучить что-то и обрести счастье – так, может, и срабатывало у кого-то другого, но точно не у тебя. Друзья, которые казались близкими, уходили и предавали, поворачиваясь спинами в самые нужные моменты. Родители с годами отдалялись, и тебе в какой-то момент стало просто стыдно беспокоить их своими расстройствами, потому что они заслужили возможность пожить в своё удовольствие, а не тащить на себе неудачницу-дочь, у которой всё валилось из рук, стоило ей лишь к чему-то прикоснуться. Даже любимый кот, столько лет остававшийся единственным живым существом, которое продолжало любить тебя, несмотря ни на что, умер на прошлой неделе. Заснул, мурлыкая где-то у твоей кровати, а на утро просто не проснулся. Так не должно было произойти, так просто не должно было быть, но получалось, что ты осталась абсолютно одна со всем этим дерьмом. И в твоей жизни на данный момент был всего один человек, но его наличие с самого начала казалось чем-то нереальным, чем-то таким, к чему даже страшно было привыкать, и сейчас, сидя на холодной плитке в ванной, ты чётко осознавала, что и он, безусловно, не выдержит и бросит тебя. Да, это явно случится в ближайшее время. Это и будет логичным завершением худшего года в твоей жизни. Ты сама себя презирала и ненавидела в этот момент больше, чем что бы то ни было в мире, разве кто-то мог испытывать к тебе другие чувства? Разве можно было хоть кому-то тебя, такую чёртову истеричку, любить? Смешно. Смешно и настолько горько, что солёные капли никак не переставали стекать с подбородка на рубашку. Когда три месяца назад вы случайно столкнулись с ним на какой-то странной и ничего не значащей для тебя вечеринке, и он вдруг коснулся твоего запястья и улыбнулся в ответ на твой взгляд, - ты на секунду, всего на секунду, но впервые за последние несколько лет почувствовала себя спокойно. И это нельзя было описать как-то ещё, - просто, когда ты была с ним, казалось, что в твоей жизни нет проблем. Что всё хорошо, всё улажено, а что ещё нет, то обязательно разрешится, - просто потому, что он с тобою рядом, а остальное казалось уже не таким важным и не таким страшным. И тебе хотелось достигать большего рядом с ним, тебе хотелось, чтобы он мог тобою гордиться, хотелось, чтобы ты смогла доказать и ему, и, в первую очередь, самой себе, что ты чего-то стоишь, что можешь достигнуть всего, чего захочешь. А сегодня вечером вы должны были вместе поехать на праздник с его друзьями, встретить его родителей и провести ближайшие несколько дней в тёплой и домашней обстановке счастья и уюта. Но единственная мысль, которая оставалась на руинах твоих размышлений, - это как вообще найти силы на то, чтобы встать с пола. Да и был ли смысл подниматься? Тебе расхотелось, чтобы он вообще приезжал. Видел тебя такой разбитой, растоптанной, униженной, ненавистной самой себе. Где-то в прихожей звонил, не переставая, уже несколько минут телефон, но ты не хотела отвечать. Может, он сам всё поймёт и просто не приедет? Так будет лучше для всех, да и вряд ли он что-то потеряет в лице такой неуравновешенной потенциальной неудачницы, как ты. Он – такой добрый, искренний, весёлый парень, мечтать о котором может каждая. Он, который станет счастьем для любой девушки. Зачем ему вообще нужна такая, как ты? Презрение к себе самой жгло в горле, и ты с отвращением подумала о набранной две недели назад паре лишних килограммов. Жирная, глупая дура, развалилась тут в ванной и ревёт в три ручья. Да кому ты вообще можешь быть нужна? Посмотри на себя. …Хотя, впрочем, нет. Подниматься и видеть собственное лицо не было ни сил, ни желания. Пусть всё катится к чёрту. Слёзы уже заканчивались, но ужасно сильно болел затылок, щипало ладонь, горели ноги, ноющая боль покалывала во всех частях тела, разливаясь горючей усталостью. Хотелось уснуть и не думать о том, что кому-то придётся всё это убирать. Что ты вообще-то, нервное чудовище, угробила свою собственную квартиру, и никто не будет разгребать твой мусор за тебя. Но почему-то размышлять об этом совсем не хотелось. Всё и так уже летит к чертям. И ты откинулась спиной назад, прислоняясь к стене и закрывая глаза. [Sia – I'm In Here (piano vocal version)] Звук отрывающейся двери почему-то не донёсся до твоего слуха, однако где-то, словно вдалеке, отчётливо раздалось удивлённое: «Вот чёрт!», - и, кажется, послышался какой-то то ли звон, то ли шорох, то ли это грохотала мебель, которую кто-то пытался убрать с пути. Ты, лёжа в полной темноте в ванной, чуть приоткрыв один глаз, сквозь склеившиеся от слёз ресницы увидела, как мимо двери кто-то сначала пронёсся дальше по квартире, оставив тебя незамеченной. Ты тихо выдохнула, пытаясь решить, стоит ли собираться с мыслями или просто остаться здесь с надеждой, что твоё разбитое состояние никто не потревожит? Тебе едва удалось разглядеть фигуру пробежавшего мимо человека, и ты очень медленно перекручивала в голове варианты того, кто бы это мог быть, в тот момент, когда шаги снова вернулись. Силуэт на миг остановился в дверном проёме, затем раздался тихий шёпот: - О, Господи, - и ты поняла, что это Лиам. Да что же за чёртово невезение. Ты попыталась хотя бы немного приподняться и открыла оба глаза, поблагодарив его за то, что он всё-таки не включил свет, довольствуясь пока ещё естественным дневным освещением квартиры. - Лежи, не поднимайся резко, - он как-то слишком быстро оказался около тебя, и ты только успела опустить лицо вниз, стараясь наскрести остатки самообладания. Он осторожно помог тебе присесть ровнее, осматривая всё вокруг и отряхивая твои ноги от стирального порошка. Очевидно, коробку с ним ты тоже успела порвать. Молодец, что ещё сказать, хорошо, что хоть моющее средство себе на голову не вылила. - Боже, у тебя ноги в осколках…, - он прикасался к тебе так осторожно, словно боялся поранить, и от этой аккуратности предательски вздрогнула нижняя губа. Как он мог даже сейчас оставаться таким заботливым? Надо было бросить тебя валяться тут и уйти, а он переживает. Судя по всему, ему почему-то не всё равно, но это кажется таким непривычным, что больше похоже на недоразумение. … Ты краем глаза замечаешь, что Лиам вышел, но не успеваешь досчитать до шестидесяти в уме, как он возвращается, - и, надо же, ему удалось откопать среди руин на кухне аптечку. - С левой ступнёй всё проще, я только продезинфицирую, ладно? – он ещё спрашивает, вы поглядите. Ты ничего не отвечаешь, шмыгая носом, хотя, стоит признать, процесс не из приятных. Надо было, наверное, думать, прежде чем шлёпать голыми пятками по тому, что осталось от всей твоей посуды. Что-то тёплое вдруг прикасается к твоей свободно лежащей на полу руке, - ты вздрагиваешь, видя, что это его ладонь, слыша мягкий голос: - Сейчас будет больнее, но мне надо перевязать тебе правую ногу. Ты только потерпи, хорошо? – он чуть сжимает твою руку, затем добавляя: - Я подую, чтоб не так сильно щипало. Ты продолжаешь молчать, но неожиданный укол боли оказывается таким неприятным, что ты инстинктивно отдёргиваешь ступню, но чувствуешь, как он бережно касается твоей голени, притягивая твою ногу обратно к себе, - и спустя мгновение ты ощущаешь лёгкий холодок. Исподлобья смотришь и видишь, что он действительно дует, ловко, но довольно туго перевязывая порез. И никаких расспросов, никаких криков, никакого недовольства. Кажется, что если бы Пейн начал на тебя орать, то было бы легче. Но от его заботливости становилось не по себе до такой степени, что хочется расплакаться снова. - Тебя надо в спальню перенести, - его голос раздаётся совсем близко, и ты, понимая, что он сел рядом, стараешься отвернуть от него опухшее лицо. Прикусываешь щёку изнутри, чтобы не сорваться перед ним, но внезапно он шумно выдыхает: - Ого…, - и ты понимаешь, что он заметил засохшую кровь на руке. Ну, вот, сейчас, очевидно, и начнётся. Наверное, со слов «истеричка», «дура». Или, нет, ещё лучше будет что-то вроде «суицидница чёртова», это прям совсем отлично… - Моя хорошая…, - от неожиданности ты поворачиваешься к нему, и от его сопереживающего вида что-то колет в сердце. Лиам поднимает на тебя взгляд, но ты, чувствуя, как опять этот незваный комок поднимается в горле, упорно отворачиваешься. Страшно представить, во что превратилась вся твоя косметика на лице, и как ты выглядишь сейчас. Ну и страшилище же, просто катастрофа какая-то ходячая. Несколько секунд он молчит, и ты, не выдерживая, опускаешь голову к собственному плечу, и спустя мгновение твои плечи начинают мелко дрожать. И ты не понимаешь, каких эмоций больше внутри – остатков ненависти к себе, жалости к себе или жалости к нему, такому замечательному, но впустую убивающему своё время на тебя, девушку, которая просто никак не может быть его достойной. Наверное, это просто всё вместе. Миг твоего полного краха кажется тебе вечностью, но чьи-то пальцы вдруг нежно поправляют твои волосы, скрывающие половину лица, и ты чувствуешь, как он начинает вытирать твои слёзы, легко касаясь влажной кожи. Хочется сжаться ещё больше, только чтобы он не увидел, как выглядит твоё раскрасневшееся лицо, и ты, переполняемая отвращением и этой мерзкой неприязнью к себе, пытаешься опустить голову ниже. Но внезапно ощущаешь, как Лиам, дотрагиваясь до твоего подбородка, разворачивает тебя лицом к себе, и его губы прикасаются к струящимся по твоим щекам слезам. Снова и снова, и снова, и снова, - пока ты, открыв глаза, не шепчешь ему срывающимся от отчаяния голосом: - Лиам, не надо… Перестань, Лиам… брось, оставь меня, не нужно…, - всхлипывая, ты опускаешь взгляд в пол, но дыхание его голоса снова тает теплом на твоей коже: - Я буду тебя целовать, пока ты не перестанешь плакать, - и он говорит это так уверенно, что на долю секунды ты каким-то чудом словно приходишь в себя: шмыгая носом, ты тыльной стороной здоровой руки вытираешь слёзы сама, всё так же не смотря на Пейна, но уже не так истерично трясясь. - Так гораздо лучше, - одобряюще раздаётся почти у самого твоего уха, но ты, понимая, что он снова сейчас тебя поцелует, отстраняешься: - Лиам, я же вся… в туши, и вообще… тебе должно быть противно, - ты говоришь это совсем тихо, уже осознав, что больше слёз, кажется, не осталось, но желание свернуться комочком где-нибудь в тёмном углу всё ещё никуда не делось. Пейн вдруг резко выпрямляется, - и у тебя в голове проносится мысль о том, что он наконец не выдержал и сейчас уйдёт, но спустя миг раздаётся шум воды в раковине, затихающий через несколько секунд. Он садится напротив: - Закрой глаза, - и ты, послушно опуская веки, чувствуешь, как чем-то очень тёплым и ворсистым проводят у тебя под глазами, промокая всё лицо, аккуратно и неторопливо. - Я всегда говорил, что тебе незачем красить ресницы, - они у тебя и так густые, и всё это просто глупости… Вот, посмотри на меня, - ты приоткрываешь глаза и видишь Лиама, сидящего перед тобой с мокрым полотенцем в руке и добродушной улыбкой на лице. – Так ведь получше? Ты киваешь, понимая, что буря рыданий затихла окончательно, а от взгляда его карих глаз становится спокойнее. Наклоняясь, он целует тебя в лоб, а затем, не спеша и бережно, по очереди в обе щёки. - Тебе лучше отдохнуть, - говорит он, и ты думаешь, как бы поудачнее попытаться встать, но Лиам без каких-либо лишних объяснений просто берёт тебя на руки, - легко, но очень осторожно, медленно поднимая. И затем потихоньку направляется в сторону спальни, обходя предметы мебели и перешагивая через случайные обломки. У него очень размеренное сердцебиение, - ты слушаешь отчётливо доносящиеся до тебя удары в его груди, прислонившись к ней и прикрыв глаза. В его руках ты ощущаешь себя настолько в безопасности, что даже позволяешь себе чуть улыбнуться, даже не столько реально подняв уголки губ вверх, сколько давая теплу его тела согреть наконец тебя саму. И когда Пейн опускает тебя на мягкое покрывало, ты чувствуешь, что едва не задремала, пока он тебя нёс. - Я накрою тебя одеялом, а то ты совсем замёрзла, - что-то мягкое укутывает тебя сверху до самой груди. – Сейчас, я вернусь, подожди минутку. И ты понимаешь, что он, наверное, уходит за аптечкой, и даже слышишь, как он возвращается, как садится рядом на краешек кровати, кладя твою руку себе на колени и разжимая твои пальцы, аккуратно осматривая порез. - Кровь уже не идёт, это хорошо, я смогу с этим справиться… Но позже тебе надо будет всё-таки показаться с этим ко врачу, я тебя отвезу. Ладно? – на случай, если он повернулся в твою сторону, ты чуть киваешь, уже мысленно готовясь провалиться в сон. Чему, однако не способствует довольно неприятное ощущение того, как что-то с тихим шипением жжёт твою ладонь, но ты пытаешься сосредоточиться на почти невесомых прикосновениях его рук, и это снова успокаивает, помогая дотерпеть до момента, когда Пейн наконец завязывает бантик из двух концов бинта. Тебе хочется поблагодарить его, и ты пытаешься найти слова, но через какой-то миг вдруг перестаёшь ощущать его присутствие рядом, и внутри просыпается робкое чувство страха. И ты, чуть приподнявшись на локтях, тихо зовёшь его: - Лиам…? – и едва успеваешь открыть глаза, как видишь, что он, скинув кеды, ложится с тобою рядом, кладя твою голову себе на грудь и ласково проводя рукой по волосам: - Я никуда не уйду, не переживай, - он целует тебя в макушку. – Ложись обратно, тебе надо поспать, - ещё один поцелуй. - И ты даже ничего не спросишь?... – ты говоришь это совсем тихо, в глубине души радуясь, конечно, что он не задаёт лишних вопросов, потому что сейчас совсем не хочется ни о чём таком говорить и вспоминать. - Я думаю, ты сама расскажешь, когда будешь готова, - он натягивает одеяло до уровня твоих плеч. – А пока я рядом, всё будет хорошо, - Лиам гладит тебя по голове, осторожно перебирая пряди твоих волос. - Мы ведь опоздаем на праздник..., - поднимаешь ты на него взгляд, но Пейн лишь мягко улыбается: - С моей работой задержаться на один день - это норма, даже не думай переживать, - невидимой линией он обводит черты твоего лица, нежно касаясь его пальцами. И ты мысленно повторяешь себе: «Пока он рядом, всё будет хорошо». Он рядом, и всё хорошо. Он с тобой. Всё хорошо… Ты расслабленно закрываешь глаза, кладя руку ему на грудь и чувствуя, как он крепко прижимает тебя к себе, приобнимая. Все проблемы кажутся какими-то глупыми и неважными, а в его объятиях так уютно и тепло, что ты уже ощущаешь, как вот-вот провалишься в сон. - Я люблю тебя, очень…, - слышится шёпот, и ты чувствуешь, как губы Лиама мягко касаются твоего лба. Всё кажется таким пустым и ненужным, когда его нет с тобою. Всё вновь обретает смысл, когда он есть. Когда он рядом. « Can't you hear my call? // Слышишь ли ты, как я тебя зову? Are you coming to get me now? // Идёшь ли ко мне? I've been waiting for // Я всё это время ждала, You to come rescue me, // Чтобы ты пришёл и спас меня. I need you to hold, // Мне нужно, чтобы ты забрал All of the sadness I can not // Всю эту грусть, которая внутри меня, Live with inside of me… // И жить с которой я не могу…» ©