Я шагаю по твоей земле

Ободрать кожу можно до крови, обгоревшую твердь спасая в прохладе. Не нужно опасаться этой боли, спустившись с неба в уютном наряде. А я шагаю по твоей земле, а я шагаю по твоей земле, А я шагаю по твоей земле, по твоей земле. Ночные Снайперы

Ворота с протяжным скрипом затворились. Последним, что видел Дэрил, были глаза Рика, транслирующие послание: «Так нужно». Так нужно. Дэрил обернулся и поймал на себе заинтересованные взгляды жителей Королевства. Кто-то даже оторвался от своих дел, чтобы как следует рассмотреть гостя. Чуть поодаль стоял Морган. Дэрил сделал несколько шагов в его сторону, остановился и осмотрелся. Я шагаю по твоей земле. Мысль о том, что Кэрол была здесь совсем недавно, что ее ботинки топтали эту землю, что ее глаза обозревали окрестности, засела занозой в черепной коробке. Много о чем следовало беспокоиться: долбанный Ниган, хренова туча его людей повсюду, на каждой дороге, отказ этого безумного королька в помощи и отсутствие внятных планов, как победить. Неопределенность будущего. Близость смерти. Такая навязчивая и неотвратимая близость смерти. Предощущение катастрофы. Но думалось о другом. Под его ногой в этом едва-едва живом ботинке была земля, по которой она ходила. Земля, которая хотела остановить ее, пребывающую в каком-то стихийном, но при этом упрямом порыве уйти, исчезнуть. Земля, которая не сумела ее удержать. Стать бы этой землей, стать бы ею тогда, когда нога Кэрол коснулась её, схватить, удержать. Просто подожди. Просто подожди, я вернусь, я вырвусь из плена. Я буду здесь. Волей-неволей. Судьбой. Самой судьбой. Но время необратимо, стрелки такие упрямые, еще более упрямые, чем она сама. Движутся, тикают. Не оборачиваются. Земля под ногой показалась тёплой. То ли солнце нагрело, то ли направление мысли растопило ее, как шоколад. Шоколад, который она так любила. Любила. Любит. Любила. — Дэрил, — ровный голос Моргана прозвучал совсем рядом. Дэрил оторвал, почти насильно, взгляд от собственной ноги и как-то мутно посмотрел на мужчину. — Давай я провожу тебя в твою комнату. Женщины все приготовили, можешь отдохнуть. — Я не устал, — кажется, его голос прозвучал гораздо более уставшим, чем он рассчитывал. — И всё же… — Я не устал, — повторил он упрямо, в упор глядя на Моргана. Морган. Этот странный человек. Сеяльщик долбанных зерен пацифизма в головах людей, гребаный псих, куда больший, чем все тут. И именно он каким-то странным образом оказался ее стражем, ее спутником все те дни, когда Дэрил был где-то… На вылазках, на охоте, на миссии, в мести ли, в плену ли… Всегда где-то был, но, кажется, вовсе не там, где был по-настоящему нужен. А Морган по-другому расставил свои приоритеты. И всё же он ее отпустил. Отпустил ее туда, где пустота и смерть. А должен был силой удержать! Что-то недоброе сверкнуло в глазах Дэрила, и Морган сделал едва заметное движение, как будто желая тронуть его за плечо. Но остановился, выдохнул и проговорил: — Ты хочешь поговорить? Я расскажу все, что спросишь. Я понимаю… — О чем ты, черт возьми? — прорычал Дэрил, абсолютно не готовый принять дружеское участие этого человека. — О Кэрол. О, как он легко произносит ее имя. Как будто оно ничего не значит. Означаемое без означающего. Дэрил впился в Моргана глазами и с места в карьер: — Зачем ты отпустил её туда? — Давай отойдём. Сядем там, в беседке. — Морган показал своей палкой в сторону. — Какая разница, где говорить? — ощетинился Дэрил, но всё-таки последовал за Морганом. И каждый шаг точно звенел у него под ногой: она здесь шла. Шла с натянутой, фальшивой улыбкой — защитой, которую она применяла со всеми, но не с ним. Дэрил так надеялся, что это значит хотя бы то, что Кэрол уверена в нём. Что она знает, что он всегда будет рядом, всегда защитит. Всегда ли?.. И где он был, когда с ней всё это случилось? И как он мог оставить ее одну? Горечь подступала к горлу, с каждым шагом всё сильнее разъедая его нутро. Когда они оказались в прохладной тени беседки, Дэрил отвернулся, сжал кулаки, унимая подступившую волну огорчения и негодования. Кадык заходил ходуном, он сглотнул и обернулся к Моргану. Тот присел на скамью, внимательно глядя на Дэрила, рукой предложил ему сесть напротив. — Просто говори уже, а! — хмуро произнес Дэрил. — Я мало сказал, знаю, что слишком мало. Но я знал, что ты останешься, поэтому не торопился. Ведь мне перед тобой держать ответ. Такая странная фраза. Дэрил вопросительно посмотрел на него. — Я всё понимаю. Всё примечаю. И я знаю, что за Кэрол я отвечаю не только перед ней или перед собой, но и перед тобой. Ты самый близкий человек для неё. Был, есть и будешь. И мне не нужно было обсуждать это с ней, чтобы понять это. Да она бы и не стала это обсуждать. Дэрил молчал. Сердце его ухало в груди, как ненормальное. — Она ушла, потому что я задурил ей голову. Я виноват. Я не хотел, чтобы всё вышло так, но я не мог смотреть на то, что она с собой делает. Она каждый божий день несла на алтарь всей общины свою жизнь, свой рассудок, свою душу. Кэрол не хотела убивать, это всегда было противно ее нутру. Понятно, что тяжело всем. Но ей — в особенности. И в какой-то момент всем стало казаться, что она какой-то киллер, которому раз плюнуть — уложить парочку-другую человек… — Я так не думал, — возразил Дэрил, хмурясь и глядя куда-то в пол. — Я знаю. Но это такой замкнутый круг… Именно потому что она любит семью, она должна была это делать. Снова и снова. Снова и снова. И я видел эту рану, незаживающую, открытую. Я думал, что смогу ей помочь. Но отказаться от убийства она могла, только самоустранившись. Кэрол не могла сидеть сложа руки, видя, как кто-то из ее близких страдает или, тем более, умирает. А это у нас происходит постоянно. Она ушла, и я пошел за ней… — Почему ты отпустил ее отсюда? — Что я мог сделать? Эти люди, что бы она ни делала, увидели в ней то же, что видела вся Александрия. Король Иезекииль лично неоднократно просил ее остаться, но не того она искала. Кэрол хотела остаться одна. Дэрил резко поднял голову и пристально посмотрел в глаза Моргану. Морган поймал этот взгляд и твёрдо добавил: — …Потому что любовь — это жертвы и страдания, которых она больше не может выносить. Она и так слишком много сделала для тех, кого любит. Она сделала свой выбор. И неважно, что ты или я считаем по этому поводу. — Там опасно. Повсюду спасители! Что за идиотский способ заботиться? — пробормотал хмуро Дэрил. Морган тяжело выдохнул, встал и произнёс: — В два часа мы обедаем. Накроют в саду. Подходи, все будут ждать тебя. Он отвернулся, через силу игнорируя вопросительный взгляд Дэрила. — Я спрашиваю: что это за забота такая?! — крикнул ему в спину Дэрил. Морган не повернулся, лишь остановился на мгновение и, прикрыв глаза, произнёс: — Она в безопасности. В безопасности? — Откуда ты знаешь?! Морган зашагал прочь из беседки. Яркое солнце высветило его стремительно удаляющуюся фигуру. — Эй! Откуда ты знаешь? Где она? — кричал ему вслед Дэрил, но Морган молча уходил прочь. Как-то даже слишком поспешно для человека, который ничего не скрывает. Дэрил смотрел ему вслед. Одна фраза, и внутри — точно землетрясение. Теплый полуденный луч коснулся его макушки, когда он шагнул из беседки. И земля под ногами уже не была такой мучительно покинутой. Она где-то рядом. Совсем рядом. Морган не хочет говорить, но он знает. Всё озарилось. Не только разгоревшимся солнцем. Всё озарилось смыслом. Дэрил шёл, и ему казалось, что он идёт след в след за ней. Не чутьё следопыта вело его, но что-то иррациональное, мощное, громыхающее внутри. То самое, что наполняло его всякий раз, когда она была рядом. Когда он слышал ее имя. Когда она сокращала расстояние. Когда он сокращал расстояние, не рискуя однако стать вплотную. И расстояние сокращалось. Податливо уходили за спину метры исхоженной ею земли. Дэрил подошёл к воротам. Щёлкнул замок. Он посмотрел на дорогу и кивнул сам себе. Я иду за тобой. В этот момент ему на плечо опустилась тяжёлая рука. Дэрил обернулся и увидел Ричарда. — Не знаю, куда ты собрался, друг, но идём со мной. Дело есть.