Умирая изнутри

Мы остались вдвоем. Теперь не будет вечерних посиделок. Совместных просмотров фильмов. Криков: — Все равно Сомерхолдер выйдет за меня! И приступов дикого хохота в час ночи. Для меня, теперь единственным близким человеком осталась только Лиза. Хотя всю жизнь, Даш, была именно ты. А теперь тебя нет. Мы остались вдвоем. Даш, а ты когда-нибудь думала, что я могу уступить кому-нибудь Макса? Нет? Ты не поверишь, а я ведь смогла, причем самостоятельно приняв такое решение. Я хочу, чтобы у Лизы было все хорошо, я хочу, чтобы она была счастлива, видимо за нас всех. Ты ведь как никто другой знаешь, что я могу пожертвовать собой, ради чужого счастья. Я сейчас часто вижу сны, где ты говоришь мне: — Все правильно. Для тебя так лучше. Все правильно. Это ведь знак, да? Даже там, на небесах, ты как и прежде наставляешь меня на верный путь, помогаешь своим бесценным советом. Но от этого не легче. Правда. Тебя больше нет. Мы остались вдвоем. Я уверена, что ты видишь, как на тумбочке все еще стоит наша совместная фотография. Мы тогда переодевались после физкультуры. Нас фотографировал Макс. Ты скорчила смешную рожицу. Лиза подставляла тебе рожки, а я изо всех сил старалась не засмеяться. Это наша лучшая фотография, где мы вместе. — Подруги навсегда! — снимая этот момент, просил нас сказать Макс, вместо банального "Сыр". А через месяц тебя не стало. Мы с Лизой вдвоем прятались от народа. Даже от парней, которым тоже было не легко. Мы забивались в темные углы. Не ходили на уроки. Появлялись только в темноту, когда не было других людей. Да мы до сих пор шарахаемся по темным коридорам школы, когда стрелки на часах переваливают за полночь. — Кузнецова! Виноградова! Уже 2 часа ночи, живо в свою комнату, — в очередной раз кричит Елена Сергеевна, но в тоже время в ее голосе отчетливо слышится жалость. Она отворачивается, и как обычно слышит тихий шепот Лизы: — Ее больше нет. Мы остались вдвоем. Я повторю эти слова, и мы снова, взявшись за руки, поплетемся по темным коридорам школы. А утром, как обычно. Солнце, от которого спасает только одеяло. Радость, от которой не спасает ничего. Возможно новый врач, которого в очередной раз подослала Елена Сергеевна. И если ему получается достучаться до сути — очередная истерика, которая в нашей жизни теперь стала обычным делом. Ах да, кстати, у нас теперь все стены обклеены старыми фотографиями. Мы с Лизой каждый день пересматриваем их, наверное раз по сто. А еще несколько раз на дню я ловлю себя на мысли, что мы познакомились с Лизой не зря. Все это было не зря. Без нее сейчас я бы наверное, либо умерла, либо, что еще хуже, окончательно сошла с ума. С ней мне не страшно ничего. Мы вместе должны пережить, подождать, справиться, да просто поддержать друг друга. Мы должны... Не смотря на то, что нас осталось двое.