Сказка о Герое-Защитнике

Это история о человеке, подвиги и храбрость которого вдохновляют простой люд слагать многочисленные легенды и баллады в его честь. Слава о нём разносится по всем уголкам земли, и говорят, что не видывал ещё белый свет правителя достойней его. Рассказ мой начинается во славном королевстве Тирлох. В те времена жизнь шла спокойно и размеренно. Жители не знали горя, каждая улица Тирлоха дышала волшебством, а дома хранили древние легенды. На центральной площади каждую неделю устраивались весёлые празднования. Казалось, что никому не под силу было разрушить это спокойствие. Никому не под силу было сразить могущественную страну, мощь и стойкость которой казались безграничными. Были и те, кто таки решал попытать удачу, но стоило им только переступить границу, как возрастала на их пути преграда — неимоверной высоты громадная стена. Её взрывали, крушили, но всё это оставляло лишь царапины на могучих камнях. Гневались враги, бранились, но каждый раз приходилось им уходить восвояси. Правил той страной благородный и отважный рыцарь, беззаветно преданный своему народу — король Вильгельм XXXIV вместе со своей супругой, юной красавицей Изабеллой. Великий государь, легендарный вождь, был чрезвычайно отважным и мужественным человеком, весьма умным и даровитым, рассудительным и знающим. Его уважали, его боготворили, ведь он никогда не жалел лишней монеты для своих подданных. Не было в этом королевстве человека, что жил бы в нищете. На широких улицах всегда царили мир и покой. До поры… В то роковое утро всё королевство праздновало именины своего правителя. Не жалея золота, устроил Вильгельм богатый пир и созвал на него всех жителей Тирлоха, от знатных вельмож до бедных крестьян. Казалось, ничего не предвещало беды, но словно гром среди ясного неба в двери зала, где проходило торжество, вбежал молодой гонец и упал перед королём на колени: — О, милостивый Государь, не вели казнить за столь бесцеремонный визит, но явился я с печальными вестями! — на одном дыхании вымолвил юноша, сложив дрожавшие руки в молитвенном жесте. — Поднимись с колен, юнец, не всласть мне гневаться на собственном празднике, — ответил Вильгельм, протягивая руку юноше и приглашая сесть за стол. — Присядь и раздели с нами трапезу. — Вы очень добры, мой государь, но весть моя не терпит отлагательств. — Вильгельм насторожённо нахмурил брови и принялся слушать. — Ох, прошу простить мне мою дерзость, сударь, но позвольте мне сперва испить воды, я насилу преодолел три мили дороги. — Да что же там за весть такая неотложная? — усмехнулся король, протягивая юнцу кубок с вином. Сделав пару глотков и чуть отдышавшись, юноша принялся рассказывать: — Беда, государь, беда грядёт неминуемая, — сразу обнадёжил всех гонец, а в зале воцарилась мёртвая тишина. Все гости с интересом и некой опаской вслушивались в каждое слово юноши, а тот продолжал своё повествование. — Огромная армия во главе с самим Чернобогом идёт на Тирлох! — Чернобог? — встрепенулась молчавшая до этого момента Изабелла, — Да как ты смеешь шутить о таких вещах! Мы, простые смертные, не имеем права даже произносить подобное! — О, прошу, не гневайтесь, мадам, — поспешил успокоить королеву гонец. — Я и не подумывал шутить. Стало быть, вы не слышали легенду о князе Абигоре? — королева удивлённо вскинула брови. — Ваше Величество, — подал голос, сидящий неподалёку старик с длинной седой бородой и густыми пепельными бровями, из-под которых едва ли можно было рассмотреть лучистые глаза цвета свежей зелени. — Извольте поведать вам эту историю, — получив одобрительный кивок, он почтительно встал и, поправив съехавшие на нос очки, начал свой рассказ: — Давным-давно правил одним королевством князь. Боялся его весь честной народ, казалось, даже земля содрогается от ужаса, слыша вдали цоканье копыт его верного коня. Жестокость князя не знала границ. На его счету были сотни казнённых людей, и при этом лишь единицы из них действительно были повинны. Остальных же он обрёк на смерть за сущие пустяки. Без разрешения вставленное слово, не понравившийся ему взгляд или улыбка, и человек обречён. Удивительно, но вскоре родился у князя сын, и назвали его в честь демона-всадника, беспощадного воителя, Абигором. Рос он безжалостным и жестоким. Каждый день узревал он смерть и кровь подданных и, повзрослев, в своей беспощадности он превзошёл даже отца. Упаси Бог, если кто-то из придворных принесёт ему плохую весть. Даже услуги палача были ему без надобности, казнил он провинившихся собственными руками. Говорят, мало ему было власти, и продал он душу Дьяволу в обмен на безграничное могущество. Получив желаемое, он создал свою непобедимую армию и одарил каждого из бойцов невероятной силой. С тех пор бродит он по свету со своей «бессмертной» армией, захватывает земли и стирает с лица земли целые княжества. За немыслимые злодеяния прозвали его в народе Чернобогом, — окончив свой рассказ, старец поправил вновь съехавшие на нос очки и опустился на своё место. Спустя минуту в зале начались громкие перешёптывания. — Но ведь это всего лишь легенда, — поторопился успокоить всех Вильгельм. — Ох, не скажите, государь. Легенды, они ведь не на пустом месте слагаются, — вновь подал голос старик. — Чернобог это или Черномор какой-нибудь, но уверяю вас, друзья мои, что нам ничего не грозит. Королевство защищено несокрушимой стеной, и какой бы великой ни была армия, преодолеть эту преграду им не по силам. За семь сотен лет никому это не удавалось, как вы помните, её громили дни и ночи напролёт, но она всё такая же крепкая и могучая, какой была с самого её построения. — Все внимательно слушали своего правителя, стараясь не упустить ни слова, вылетающего из его уст. И наконец, спокойным, бархатным голосом князь велел продолжить прерванное празднество. Постепенно все забыли о нависающей над королевством угрозе и, поверив словам правителя, продолжили веселье. Вильгельм же с того момента не проронил ни слова. Словно мраморная статуя, сидел он у открытого окна, устремив свой взгляд куда-то вдаль. С виду он был спокоен и невозмутим, но одному Богу известно, что в тот момент творилось в его голове. Он был уверен в каменной защите города, верил, что никому не под силу сломить её, но, несмотря на это, беспокойство постепенно стало овладевать его разумом. В самый разгар празднества Вильгельм покинул дворец и, собрав своих лучших солдат, направился к границе своего государства. Смотрящий, расположившись на самой вершине одной из башен, не отрывая глаз, всматривался в линию горизонта. Вильгельм расставил своих солдат вдоль всей стены, а затем вернулся во дворец, наказав бойцам в случае чего не медля сообщить ему тревожные известия. Время близилось к вечеру. На западе уже загоралась вечерняя заря, окрашивая небо малиново-красными сполохами. Призрачно-туманные агатовые облака медленно сгущались. Горизонт всё ещё был чист. По окончанию празднества, Вильгельм распустил всех гостей, и дворец мгновенно опустел. Остались только слуги, убиравшие со стола остатки былой роскоши. Прекрасная Изабелла, будучи в положении отправилась в свои покои, дабы отдохнуть от утомительного праздника. Вильгельм, под предлогом вечерней выездки, незамедлительно отправился к стене. Стоило ему только выехать за ворота дворца, как на пути его возник измученный гонец. — Они идут! Идут! Их сотни! Тысячи! — голосил парень, едва стоя на ногах от страха и усталости. Холодный пот выступил на лице Вильгельма. Отправив гонца во дворец, он во весь опор погнал к великой стене. Приближаясь к нужному месту, он сразу почувствовал висевшее в воздухе напряжение. Лица солдат были каменными, однако в глазах смешались и удивление, и гнев, и даже такое чуждое им чувство как страх. — Сколько их? — спросил Вильгельм, приближаясь к замершим воеводам. — Горизонта не видно. Правитель взобрался на одну из башен и взглянул в подзорную трубу. На земную гладь постепенно опускался мрак и сквозь пышные кроны деревьев уже не поступали лучи солнца. Тишина… Ее нарушал лишь треск обугленных дров и пение ночной колыбели кузнечиков. На эта идилия была прервана. Словно из ниоткуда появилась на горизонте неимоверных размеров «чёрная» армия. Пара секунд и не видно стало земли. Будто одна сплошная волна, вступили они на земли Тирлоха. Все были облачены в чёрные, как смоль, мундиры, ни единой эмоции не читалось на их лицах. Впереди шагали два статных мужчины и несли на широких плечах трон, на котором гордо восседал, по-видимому сам князь Абигор. Бледное худощавое лицо его было мрачнее тучи, нахмуренный высокий лоб, сверху к которому полегоньку прилегают зачесанные набок, цвета воронова крыла волосы, нос прямой, широкие чёрные брови разлетались на переносице. В бездонных синих глазах лишь непреодолимая жажда власти и жестокость. Вильгельм медленно опустил трубу. Ужас леденил сердце правителя, ведь с армией таких размеров встречался он впервые. Спустившись с башни он направился прямиком к стоявшим неподалёку воеводам, буквально на пол пути к ним он резко остановился, что-то прикинув в уме, но тут же отогнал непрошенные мысли яростным мотанием головы и широкими шагами преодолел оставшееся расстояние. — Слушайте все! — звучный голос правителя тут же обратил на себя внимание подданных. — Да, враг велик и, если верить поверьям, очень силён! Но! Какой бы мощью ни обладал Чернобог, эту стену им не преодолеть! Но, как бы то ни было, каждый из вас должен понимать, что о наступающем враге мы не знаем ровным счётом ничего. Мы должны быть готовы ко всему! А сейчас прошу всех занять свои позиции! — после речи своего правителя солдаты сплошной линией окупировали стену. Шли последние минуты спокойствия. Казалось, каждая песчинка песочных часов на счету. Тишина угнетала. И вот, вдали уже слышатся шаги многотысячных войск. — Идут! — вскрикнул смотрящий, а земля задрожала под натиском тяжёлых сапог врага. — Взять! — послышался по ту сторону стены устрашающий голос Абигора. — Камня на камне не оставить! Вперёд! Вперёд! — Войска стали обстреливать стену. Вильгельм в упор смотрел на каменную преграду, словно это сделает её крепче, руки его были сжаты в кулаки. Застывшее, словно восковое, красивое лицо потускнело, стоило только одному маленькому камешку отколоться от стены. Казалось, в этот момент весь внутренний мир правителя пошатнулся, но упрямо держался, кренясь от порывов ветра. За все семь сотен лет, а то и больше, ни одному врагу не удалось отколоть и камешка от великой преграды, лишь изредка удавалось им оставлять маловидные царапины. И вот уже второй кусок отлетает от стены, затем третий, через долю секунды вся южная часть её разлетелась вдребезги! Тяжёлые, громадные булыжники с оглушительным грохотом падали на землю. Густое облако из серой пыли поднялось в воздух и заволокло всё пространство, больно щипля глаза остолбеневших бойцов. Стену продолжали бомбить, а пыльные клубы дыма расстилались всюду, укрывая землю серым покрывалом. На грани сознания Вильгельма билась назойливая мысль. Что за нелюди пожаловали на его земли? — И это великая преграда, — усмехнулся Абигор, пиная остатки былой защиты. — Взять! Вражеская армия пошла в атаку. Она раза в два превосходила по численности войска Тирлоха. Ослеплённые бойцы едва ли могли приоткрыть глаза, в то время как вражеские войска наступали, непонятно как видя сквозь серый туман. Начался бой! Войска Тирлоха достойно держали оборону, не пуская врага дальше границы. Вильгельм, всё ещё не верящий в то, что единственная их защита пала, сражался как лев в смертельной схватке! Долго ли, коротко ли бились два фронта под покровом ночи. Гордо реющие флаги уже не вселяли в Вильгельма той надежды, что живёт в сердцах солдат. Перед глазами всё плыло, ноги подкашивались от усталости, но он мужественно продолжал держаться. Насколько бы храбрыми и стойкими ни были солдаты, силы их были уже на исходе, а вот силы врага, казалось, только росли. Вильгельм понимал, что сейчас Тирлох спасёт только чудо. И вот, наконец, отступила ночь, сменяясь предрассветными сумерками. Небо на востоке светлело. Около самого горизонта вспыхнула ослепительная каемка солнечного круга. Тирлохские бойцы были уже обессилены, ещё чуть-чуть и армия Чернобога, одержав победу, ворвется в королевство, но с первыми лучами солнца она отступила. Первая битва была окончена... Вильгельм окинул взглядом обагрённую кровью землю. Почти четверть его войск полегли в бою, а оставшаяся часть мало чем отличалась от убитых. Сердце сжималось от безысходности. Он не понимал, почему враг отступил, но точно знал, что он вернётся. В порыве ярости вонзил он в земную твердь клинок своего меча, с которого алыми струйками стекала вражеская кровь. Израненный, разбитый вернулся Вильгельм во дворец. Вскоре уже всё королевство знало о случившемся. Многие жители в страхе ринулись собирать вещи, дабы покинуть королевство, которому вскоре суждено было стать грудой руин, но они не смогли. Народ понимал, что оставаясь, обрекает себя на смерть, но не в силах были люди оставить своего правителя. Пусть они будут убиты вместе с ним, но совесть их будет чиста. Вильгельм, уже в который раз оглядывал раненых бойцов из широкого окна своих покоев, понимая, что следующую битву им не выстоять. В груди невыносимо ныло, дышать становилось всё тяжелее. Из раздумий правителя вырвал неожиданный стук в дверь, затем в дверном проёме появился уже знакомый ему старик. — Приветствую тебя, милостивый государь, — старец поклонился и вошёл в просторную комнату. — Извольте выслушать старого лекаря. — Ну говори, коль пришёл. — Наслышан я о случившемся, милостивый Государь, и известен мне способ избежать беды, — Вильгельм, заинтригованный словами старца, принялся слушать. — Говорят, в глуши, в самом сердце дремучего леса живёт колдун. Известны ему ответы на все вопросы, может исполнить он всё, что только душа пожелает. — Раз уж он так велик, от чего же никто не ходит к нему? — Ходят, государь, ходят, вот только плата за его чудеса высока и не всякому она по плечу. Поблагодарив мудрого старца за совет, Вильгельм сию же минуту запряг своего коня и отправился в дремучий лес. Не останавливали его ни клик воронов чернокрылых, ни вой волков кровожадных. Вскоре возникла перед ним небольшая ветхая хижина. От столь жуткого вида по коже пробежал холодок. Дорогу его устилали кости и черепа, безмолвно повествуя о судьбе тех, кому не посчастливилось попасть под эти своды. Приоткрыв дверь, состроенную из длинных осиных кольев, Вильгельм вошёл внутрь. В помещении царила угнетающая атмосфера. Гнилые стены были облачены в узорчатую паутину. Полки уставлены разного размера пузырьками с различными жидкостями и старыми книгами с потрёпанным переплётом и пожелтевшими страницами. Посреди избы стоял деревянный стол, за которым сидел бородатый старик, аккуратно и увлечённо выводивший неведомые символы на куске папируса. — Проходи, Государь, — не поднимая глаз, произнёс старец. — Негоже гостя в дверях держать. Вильгельм нерешительно сделал несколько шагов вперёд и замер в раздумьях, не зная с чего начать свой рассказ, но стоило ему лишь разжать губы, как его перебили: — Известна мне цель твоего визита. — И что же? Ты поможешь? — Помогу, отчего же не помочь? Но только помни, Государь, цена моей помощи велика будет. — Я заплачу! Золота, серебра, разного рода богатств, сколько пожелаешь, слуг тебе в помощь, ведь ты не молод уже. — Нечисть лесная — слуги мои, а золото, богатство мне без надобности. — Тогда чего ты хочешь? — Слушай внимательно, Государь, и запоминай. Дам я тебе силу. Великую, несокрушимую силу ровно на три дня и три ночи. Падут враги под величием твоим и уже на закате третьего дня будут они покоиться под твердью земною. Но как я уже говорил ранее, ничего не даётся бесплатно. За всё в жизни нужно платить, особенно за магию. А цена победы твоей такова будет: на закате каждого дня, когда использовать ты будешь дарованную тебе мощь, терять ты будешь одну из главных ценностей твоей жизни. — Каких же? — Этого я сказать тебе не могу. У каждого они свои. Слова колдуна привели Вильгельма в ступор. Повисшее в воздухе молчание не было ни неловким, ни уютным. Оно было угнетающим. Спустя некоторое время лицо правителя, наконец, ожило и млеющими губами он прошептал: «Я согласен». Довольно потерев друг о друга дряхлые ладони, колдун протянул королю тот самый папирус и обмакнутое в чернило перо со словами: «Подпиши». Вильгельм вновь на мгновение замер в нерешительности, но вспомнив тот кровавый бой, тех измученных бойцов, что так отважно бились за родину и в итоге полегли на поле боя, он, глубоко вздохнув, черкнул на листе свою подпись, тем самым скрепив договор нерушимой печатью. Затем старец велел королю подойти к стоящему в дальнем углу старому зеркалу в деревянной оправе и протянуть руку. Вздох, и холодное стекло под пальцами потемнело, набухало густым чёрным туманом, отражение исчезло, а из клубящейся мути появились неясные очертания то ли человека, то ли животного. Нечто протянуло в ответ свою костлявую руку, и в миг преодолев сопротивление зазеркальной пелены, крепко сжало ладонь Вильгельма, резким рывком потянуло к себе и полное бешеных теней зеркало затянуло правителя глубоко в недры томящегося мрака. Очнулся Вильгельм лежащим на земной тверди, под яркой улыбкой полной луны. Поднявшись, ему не сразу удалось вспомнить, что случилось и как он оказался на этом месте, но быстро освежив воспоминания, он направился к границе. Как правитель и предполагал, войска Чернобога наступали в старом составе, но с новой силой. — Отставить оборону! — обратился он к своим войскам, вернее к тому, что от них осталось. — Вам не выстоять в борьбе с Чернобогом! Приказываю отступить! Я сам разберусь с этим исчадием тьмы, — последние слова он произнёс настолько тихо, что услышал только он сам. Ничего не понимающие солдаты, не решив противиться воле своего правителя, отступили. И вот вновь чёрная громада сплошной стеной виднеется в дали. Завидев это, Вильгельм до побеления костяшек сжал кулаки и с неимоверной скоростью ринулся в бой. Сила его возросла настолько, что одним лишь ударом сбивал он с ног десятки воинов. С удивительной мощью бил он врагов, надвое переламывал мечи. Вражеское войско дрогнуло и обратилось в бегство. Вильгельм был бесконечно горд своей победой, и не терпелось ему сообщить об этом прекрасной Изабелле, но стоило ему переступить границу Тирлоха, как встретился он с сотней удивлённых испуганных глаз. Воины и простые крестьяне смотрели на него с недоумением и некой опаской. Вильгельм шёл по тихим улицам, при виде его люди отступали на несколько шагов назад, а некоторые и вовсе забегали в дома. Вместо ожидаемого восхищения и радостных возгласов, жители лишь перешёптывались между собой. Стоило ему переступить порог родного дворца, как появилась Изабелла и со слезами бросилась к мужу на шею. Стал она осыпать его вопросами. — Ходят слухи, что государь стал монстром. Говорят, ты в одиночку перебил всё армию Чернобога? — Да, это так. — Но почему на тебе нет ни единой раны? — Я не могу сказать тебе всего, просто знай, я сделал то, что был должен, поступил так, как велело сердце. — Изабелла непонимающе нахмурила брови и подняла голову, дабы заглянуть в родные бездонные глаза. Может хоть в них она увидит истину? — Тебе не нужно ничего понимать, просто поверь… — И она поверила, ведь она знала, что её муж не способен на злодеяния. Всю ночь королю не удалось сомкнуть глаз. Это была расплата за первую победу. Потерял он расположение своих подданных, которым дорожил, казалось, больше жизни. Ноющая боль терзала его душу, он не мог поверить, что люди, которые был так беззаветно преданы ему, готовые пойти за своим правителем на смерть, вдруг отвернулись от него, назвали монстром. Но такова была цена и он не жалел, что пошёл на эту сделку. На следующий день, перед тем как отправиться на очередную битву и вновь потерять какую-то частичку себя, он собрал народ для важного объявления. Собравшиеся у королевского крыльца люди с нескрываемым волнением наблюдали за своим правителем. — Друзья мои, — немного непривычно начал он своё обращение. — Я знаю, что-то, что произошло вчера около Великой стены, привело вас в недоумение и теперь вы считаете меня монстром, чудовищем, самим Дьяволом. Пусть так. Может я действительно стал им, но всё что сделал и делаю, исключительно ради вашего блага и блага всего Тирлоха. Пусть теперь ваше доверие ко мне иссякло! Пусть я пал в ваших глазах до уровня самого Чернобога, но отступать я не намерен. И клянусь, не отступлю, пока враги, что посмели ступить на нашу землю, что принесли с собой смерть тысячи наших воинов, не будут наказаны за свои злодеяния и погребены в прахе земном! Даю слово, что после победы над врагом я отрекусь от престола, дабы освободить ваши души от того ужаса, что вы отныне испытываете при виде своего правителя! Но сначала я положу конец этой войне! Окончив свою речь, Вильгельм направился прямиком к месту былого сражения, так как обострённый слух его позволял слышать приближение враждебных войск. И вновь началась битва. Кровавая война, в которой по воле Вильгельма приняла участие сама природа. Моментально растущие лианы душили войска противника, ожившие ветки могучих деревьев пронзали их насквозь, огромной силы воздушные вихри засасывали в себя врагов, разбивая их о каменные глыбы. И вновь от армии врага осталось лишь название. Окинув взглядом окровавленную землю, Вильгельм вернулся во дворец. Побледнело лицо его, когда узрел он ужасную картину. В своих покоях, окутанная ночным мраком, на полу лежала раненая стрелой Изабелла — Изабелла, — Вильгельм склонился над ней, уложив её голову себе на колени. Услышав любимый голос, она открыла глаза и улыбнулась уголками губ. — Ты пришёл… — тихий полный боли шёпот разрезал тишину. — Кто это сделал? — сквозь пелену гнева спросил король. Его голос дрожал, на глаза впервые за всю прожитую жизнь стали наворачиваться слёзы. — Шпион Чернобога поджидал тебя, — слова давались девушке с трудом. Страшные догадки заполнили разум короля и, приказав слугам смотреть за его женой, он вскарабкался на верного коня и во всю прыть поскакал в дремучий лес. Разъярённым вихрем он влетел в хижину колдуна. — Помоги мне! Прошу! — молящим тоном вскричал он. Колдун неторопливо поднялся с излюбленного ложа и приблизился к правителю. — Чего хочешь ты от меня, Государь? — старик взял со стола договор и протянул Вильгельму. — Подписан твоей рукой, скреплён твоей печатью. — Какое отношение к этому имеет договор? — изумился король, однако в глубине души он догадывался в чём дело. — Самое, что ни на есть прямое. Забыл условия? Безграничная сила, данная тебе, взамен на три главные ценности твоей жизни. Первую ты уже потерял: это было расположение твоих подданных, настал черёд второй — любви. — Нет… Отмени это! Немедленно! — Вильгельм был готов разорвать ненавистного мага в клочья. — Отменить? — усмехнулся тот. — Уже поздно, — пропел колун и вновь помахал договором перед носом короля. — Ах, ты, чародей проклятый! — Вильгельм замахнулся на него своим мечом. — Стой! — маг в страхе выставил руки вперёд, — сразу так бы и сказал. Я же стар, слух уже не тот. Отменить говоришь? Ну отменить, так отменить. Чего ж мечами махать-то сразу, — старец заметался по избе в поисках чего-то. Спустя несколько минут он достал из большого, обитого цепями сундука небольшую шкатулку, обшитую мягким бархатом. Открыв её, он достал оттуда маленький флакончик с прозрачной жидкостью и подал Правителю. — Дашь это зелье своей жене и все её раны вмиг затянутся, а сама она будет жить не зная болезней. — А договор? — Сразу же будет расторгнут. Сила твоя исчезнет, а Чернобог захватит Тирлох, — сказанные старцем слова заставили короля на миг задуматься, но отступать он был не намерен. Покрепче зажав в ладони священную жидкость, он с тихим «Спасибо» направился к выходу. Но стоило ему только коснуться дверной ручки, как неожиданные слова колдуна заставили его застыть на месте. — И да, если решишь ты всё-таки оставить договор в силе, то знай, третья и последняя ценность — твоя жизнь. Не проронив ни слова в ответ на фразу колдуна, король помчался во дворец. Вернувшись, Вильгельм прямым ходом направился к покоям любимой. Она лежала на постели едва дыша, Вильгельм склонился над ней. — Где ты был так долго? — мягко улыбнувшись, спросила она. — Это уже неважно, — он достал из кармана флакончик с зельем. — Выпей это и ты будешь жить. — Вильгельм, — выдавила она так строго, как только смогла. — Я хочу знать правду. Расскажи мне всё, без утайки, прошу… — поддавшись чарам её нежного голоса, король решил положить конец этим загадкам и он рассказал. Рассказал, как отправился он просить помощи к чародею, как заключил с ним договор, который сейчас медленно убивал его любовь. Девушка внимательно слушала рассказ мужа, изумляясь с каждым словом всё больше. — Этого не может быть. Вильгельм, я не верю. Ты не можешь обречь на смерть свой народ ради личной выгоды. — Но… — Нет, это неправильно. Ты должен спасти королевство. Своё королевство, — не дав ему ответить, Изабелла взяла из его рук зелье и, собрав все оставшиеся силы в кулак, метнула его в стену. Послышался звон бьющегося стекла. — А теперь иди, скоро полночь — время последний битвы. — Я всегда буду любить тебя, — прошептал Вильгельм, вглядываясь в любимые черты. Одинокая слеза упала на грудь девушки, но, увы, его слёзы не обладали целебной силой. — Я тоже буду любить тебя, всегда… — она осторожно приподнялась на локтях и коснулась его губ. Правителя пронзила адская боль, которая не могла сравниться по силе ни с одним оружием. Она проникла в каждую клеточку его тела и начала выжигать его изнутри, словно проверяла на прочность. Сколько ещё он сможет вынести? Часы пробили полночь… «Пора» — пронеслось в его голове, и вскочив на излюбленного скакуна, он помчался к стене. Горячие слёзы обжигали лицо. Он знал, что этот бой станет решающим для него. Знал, что идёт на смерть, но теперь ему это было неважно. Он должен был исполнить обещание, данное своему народу после первого сражения. И он его исполнит. Тёмная армия во главе с самим Чернобогом уже стояла у границы Тирлоха в предвкушении последней битвы. Для неё Абигор собрал последних своих солдат, вооружил их оружием огромной силы. Вильгельм неторопливо слез с коня и направился в сторону врага. С каждым шагом его содрогалась земля, в бездонных сапфировых глазах горело яростное пламя. Настала последняя битва… Войска, наслышанные о силе правителя, набросились на него со всех сторон, словно стая разъярённых собак! Собрав в кулак всю свою ярость, Вильгельм, что было сил ударил о земную твердь и раскололась она, пролегая длинной глубокой трещиной вдоль всего поля, сбивая врага с ног. Всё вокруг потемнело ещё больше. Сизо-чёрная громадная туча наползла с северо-запада и закрыла сразу полнеба. Вильгельм вновь поднял руки, разряжая напряжённый воздух. Будто повинуясь королю, ветер сильно рванул деревья. Они зашумели и пригнулись с пугливым лепетом. Враги на миг отступили, но вскоре вновь понеслись вперёд. Вильгельм вновь рассёк воздух и ветер, повинуясь, рванул деревья ещё раз, сорвав там и сям листья, он закружил их в воздушной воронке. Полетели они друг за другом, робко, суетливо торопясь умчаться подальше, вихрем унося врагов в воздух. Струи дождя хлынули леденяще холодными потоками. И вдруг наверху что-то с треском раскололось, и огненногривая змея впилась в самую середину поля битвы, разделяющую Вильгельма и армию Чернобога. Враги в ужасе бежали прочь, однако некоторые продолжали идти напролом. И вот вдалеке забрезжил рассвет. Вспомнив о том, что скоро ему придётся расстаться со своим могуществом, Вильгельм в последний раз притопнул подошвой свой кожаных сапог о землю и вновь раскололась она, забирая оставшихся воинов Чернобога в недра своей мантии. Уходящая ночь еще цеплялась за лохматые кусты и сонные кроны деревьев, когда первые настырные лучи восходящего солнца уже выталкивали из-за горизонта просыпающийся рассвет. Враги повержены, погребены глубоко под землёй, остался лишь один — Чернобог. Изумлённый таким нелепым поражением своей «бессмертной» армии, он обнажил свой меч, сверкнув его остриём на играющих солнечных лучах. Завязался бой. Бой двух, равных по силе врагов. Бились они час, два, но ни один не хотел уступать. Со всех сторон их обступили жители Тирлоха, но не вмешивались по велению своего правителя. Взглянув в их полные надежды светлые лица, Вильгельм словно очнулся ото сна. Он больше не видел в них страха или недоверия, только любовь и поддержка, то что всегда давало ему силу. — Что, не по силам тебе справиться со мной без колдовства своего? — насмехался Абигор, умело парируя удары. — Мне не нужно колдовство, Чернобог, у меня есть то, что всегда держало и держит меня на ногах, то, чего никогда не будет у тебя! Они! — он указал на наблюдающую толпу. — Нет в мире богатства дороже, чем люди, которые верят и остаются с тобой, каким бы монстром ты ни казался для окружающих, какую бы ошибку ни совершил, они всегда будут рядом с тобой, и готовы идти на смерть вместе с тобой, что бы ни случилось! — с этими словами он вознёс меч вверх и пронзил им широкую грудь Абигора. Со всех сторон послышались восторженные возгласы. Люди обступили своего короля, кланялись и молили о прощении. Он не держал зла, он был горд своим народом! «Пришло время платить» — откуда-то из пустоты внезапно послышался голос. И в следующее мгновение холодная сталь пронзила грудь Вильгельма. С победоносным смехом опустился на землю Чернобог и в последний раз испустил дух. Вильгельм, корчась от боли, опустился на колени. Множество рук верных подданных поддерживали его, не давая упасть. Где-то вдали послышался детский плач. Толпа расступилась и перед общим взором предстала служанка, держащаяся на руках грудного ребёнка. Со слезами на глазах подошла она к правителю и протянула ему младенца: — Это сын твой, Государь. Королева Изабелла скончалась, но чудо спасло это дитя. Вильгельм взял на руки своего наследника и заглянул в небесно-голубые глаза новорождённого, полным отцовской любви взглядом. Несмотря на ужасную боль в груди, на его лице сияла счастливая улыбка, но понимая, что счастье его продлится недолго, он подозвал к себе того самого старца, что когда-то делился с ним советом, и благодаря которому сын его будет расти в свободной стране. — Не оставь этого ребёнка сиротой, — из последних сил промолвил Вильгельм, отдавая младенца старцу.— Вырасти его, люби как сына… С этими словами его ясные очи сомкнулись навсегда, а на губах застыла благодарная улыбка. Шли годы… Сын Вильгельма XXXIV, Артур, взошёл на трон и правил он так же мудро, как до него правил отец. Казалось, время повернулось вспять. Королевство Тирлох процветало с каждым днём, его народ жил в мире и согласии, не зная горя. И никто никогда не посмеет нарушить эту идиллию, а дух покойного Вильгельма, воина-защитника великого Тирлоха, и по сей день наблюдает за родным государством, оберегая его от бед и напастей.