Зачатие

Огромная кровать, приспособленная для двоих, пустовала с одной стороны. Шеннон инстинктивно сгребает справа подушку, прижимая к себе, стремясь почувствовать тепло любимой. Через некоторое время до него доходит, что это не она, и он с удивлением приоткрывает глаза. Не пришла. Шеннону и в голову не могло прийти, что подобная ситуация рассорит их. Да ещё как! Во всех прошлых конфликтах и обидах она никогда не позволяла себе спать в другой комнате, ссылаясь на то, что это и её кровать тоже. Обычно в общей постели и происходило страстное примирение, но сегодня что-то пошло не так. Проделав все утренние процедуры, Шенн спускается на кухню, надеясь на завтрак и адекватный разговор с Эмили. Конечно, ожидания не оправдываются: кухня в таком же состоянии, как и вчера, а Эми вовсе нет в доме. «Где её носит в такую рань?», — с этими мыслями Шеннон набирает её номер, но после длинных гудков ответа так и не последовало. «Черт». Ситуация неимоверно злит, и он вновь нажимает на кнопку вызова. И еще раз. И еще. Когда проходит 10 минут, а количество вызовов возрастает до 23, она берет трубку: — Да? — кажется, он её разбудил. — Где ты, мать твою? — Если ты и дальше собираешься продолжать разговор в таком тоне, то можешь сразу сбросить, — зевает, а Шеннон сжимает челюсть, пытаясь успокоиться. — Ответь. На. Мой. Вопрос, — грубо, сквозь зубы, но иначе он сорвется. — Мм, Шенни, это не твое дело, — он слышит, как она улыбается, отчего ладонь превращается в кулак. Она всегда любила играть с ним. Но вряд ли это подходящий момент. — Если ты не собираешься отвечать, то можешь сразу сбросить, — Шенн повторяет её слова, впиваясь ногтями в ладонь, пытаясь успокоиться. После его слов звонок обрывается. Мощный удар обрушивается в стену, и Шенн корчится от боли. «Сукасукасука», — одно и то же слово крутится у него в голове, пока он набирает своего брата. — Мне плевать сколько время. Если ты еще не проснулся, то вставай. Эмили пропала. Я буду у тебя через 20 минут, — Шеннон быстро проговаривает слова, пока ищет ключи от машины. — Спокойно. Не тараторь, пожалуйста. Она у меня, Ше, — секундное молчание и мужчина останавливается в дверях. «Значит, у него. Окей». — С ней все в порядке? — Да. Она, кажется, еще спит. Что у вас произошло? — разумеется, Джареду было интересно. Эмили заявилась к нему в час ночи, не сказав ни слова. И, да, он волновался. — Не говори, что я звонил, — Шеннон закрывает дверь, вновь заходя домой, бросая ключи на кухонный стол, сбрасывая вызов. «Если играть, то по моим правилам», — с этими мыслями он направляется на кухню, заваривая крепкий кофе.

***

Время шло медленно, но спокойно. В доме не чувствовалось то напряжение, которое появилось после разговора пары в спальне. Возможно, потому, что Эмили долго не было, а Ше бездельничал, лёжа на диване перед телевизором. Он всё ещё злился. И, как бы то ни было, он волновался. Но мириться он не собирался. Во-первых, он по-прежнему не понимал свою девушку. Почему нет? Он всегда мечтал о семье. Во-вторых, сделать первый шаг в примирении — ни то, чтобы унизительно для него, но гордость точно заденет. В-третьих, она сама решила вести себя с ним так, будто они вообще не знакомы. «А ведь могли просто поговорить», — Ше пялится в телевизор, не вдаваясь в подробности очередного ток-шоу и встает, идя на кухню. Он открывает верхний ящик в углу, выуживая оттуда коньяк. Алкоголь заглушает и чувства, и мысли, а думать сейчас он совершенно не хочет. Поэтому он без сомнений хватает крепкий напиток, вновь отправляясь в гостиную, даже не удосужившись прихватить бокал. Зачем?       Быть может, это была не очень хорошая идея, но Шенна это мало волновало. Столь горячительный напиток и впрямь помог расслабиться, отправляя мужчину в царство Морфея. Он проспал более трёх часов, распахнув глаза, когда захлопнулась входная дверь. Шенн лежит, ожидая Эми. Он не знает, что хочет сказать или спросить. И нужно ли? Она спокойным шагом проходит вдоль гостиной, улавливая запах коньяка, хмурясь. — Сейчас девять, когда ты уже успел? — она подходит к журнальному столику, забирая пустую бутылку, (в которой до этого было немного меньше половины), и направляется на кухню, дабы выбросить её. — Где ты была? — он появляется в дверном проёме с вопросом, на который уже давно знает ответ. — У Джареда. Уверена, ты уже знаешь об этом, — она протирает столешницу от каких-то крошек, не обращая свой взор на Шеннона. — Зачем ты ходила к нему? — он раздражён, и она не меньше. Но их голоса слишком спокойны, чтобы выдать всю агрессию. — Что за допрос, Шеннон? Я же не спрашиваю о твоих похождениях, — она заглядывает в холодильник, доставая оттуда вишнёвый йогурт, упорно не замечая, что Шенн внимательно смотрит на неё. — О моих похождениях? — он выгибает бровь и скрипит зубами. — Ты обвиняешь меня в чем-то? — Я спать. Лягу в нашу спальню. Ты можешь поспать в другой, либо на диване, — Эмили не отвечает на его вопрос, обходя Шеннона, направляясь в другую комнату. Он хватает её за руку, дёргая к себе, возможно, чуть сильнее, чем требовалось на самом деле. — На меня посмотри, — он делает несколько шагов вперед, заставляя Эми идти назад — к стене. Ещё шаг и тупик. Она стоит между стенкой и телом мужчины. — Посмотри на меня. Шеннон требует во второй раз, всё ещё сжимая хрупкую руку девушки. Затем хватает её за щеки, заставляя её кусать щеку изнутри от боли и всё же поднять взгляд. Зелёные глаза встречаются с медовыми, и Шенн тянется к её губам, на что она пихает его в грудь, когда он ослабляет хватку, и уходит в свою комнату, запирая дверь на замок. Ещё один удар в стену, и на костяшках появляется кровь. Ему плевать. Плевать.