Сделка

Тучи сгущались всё сильнее, затянув небо, словно мантией, беспросветности и неизвестности. Самое страшное — это неизвестность. Тогда я был на самой середине моей жизни, когда можно было шагнуть в бездну отчаяния. Поначалу так и было, но потом я узнал о единственном моём спасении и в тоже время моей гибели. Мне было страшно, однако я не мог вернуться назад, не мог всё просто забыть. Я стоял на перекрёстке четырёх дорожек, которые когда-то были заросшими зелёной, душистой травой. В этом месте земля никогда не высыхает и не бывает тёплой, из-за частых проливных дождей и холодного, сильного ветра. Я присел на корточки и взял в свою руку горсть грубой земли. Она была такой чужой, словно совсем с другой планеты, с другого мира. Возможно, мне надо было ещё раз всё тщательно обдумать, но я не мог не помочь своей малышке, не мог дать ей покинуть меня. Я достал старую, небольшую шкатулку из внутреннего кармана куртки и высыпал туда немного земли. Где-то вдалеке послышались звуки грома, и с каждой минутой становилось всё тише. «Скоро будет дождь, пора спешить», — промелькнуло у меня в голове. Тучи становились всё больше и темнее, и небо уже не могло сдерживать нарастающее напряжение, вот-вот оно должно было выплеснуть из себя всю негативную атмосферу, накопившуюся за долгое время. Я зарыл шкатулку, с находящимися в ней предметами на одной из четырёх дорожек. «Теперь остался всего лишь один шаг». Я достал небольшой охотничий ножик, который был хорошо заточен и медленно перерезал себе ладонь. Кровь сразу же потекла из моей руки. Она была такая яркая и свежая, что, мне кажется, сразу привлекала бы всякую нечисть. Я почувствовал небольшую боль от порезанной ладони, но она, ни капли не сравнилась бы с той болью, которую я ощутил совсем недавно. Я жил счастливой и беззаботной жизнью с моей маленькой дочкой Алисой. Её мать ушла к богатому старику и совсем наплевала на ребёнка. Ей было не важно, где он, с кем он, чем занимается и что ему интересно. Эта бездушная особа никогда не интересовалась своей дочуркой, поэтому Алису воспитывал я один, без какой-либо помощи. Мы с ней очень весело проводили время и были самой счастливой, хоть и маленькой семьёй. Но недавно я стал замечать странности в её здоровье и меня это очень настораживало. Как-то раз, когда мы прогуливались по парку, Алисе стало совсем плохо: сначала она начала сильно кашлять, а после стала задыхаться. Я не знал, что нужно делать в таких ситуациях, я просто поспешно посадил её в машину и мигом отвёз к врачу. Там моя малышка уже не задыхалась, она была тихой и неподвижной. Когда я посмотрел на неё в таком состоянии, я жутко испугался и надавил на газ. В больнице оказалось, что Алиса потеряла сознание. Врач сказал, что она тяжело заболела и эта болезнь сильно прогрессирует. На самом деле моя дочь болела уже целый месяц, а я узнал об этом только сейчас! Как я ненавижу себя за это! Я не мог поверить, что болезнь заберёт у меня моего ребёнка, не мог осознавать то, что я останусь совсем один! Дочери срочно нужна была операция, а иначе она уснёт и больше никогда не проснётся. Как жаль, но я был не богатым человеком и не мог позволить себе таких больших денег, которых просил врач за операцию. Оставалась только одна надежда: эгоистичная мать Алисы. Я нашёл её телефон и позвонил по этому номеру, но она не отвечала, тогда я решил поехать к ней домой. Мне было уже всё равно, лишь бы она дала денег на лечение дочки. Когда я приехал в этот огромный особняк, то мне сказали, что мать Алисы больше здесь не живёт, что её выгнал этот богатый мужик, за которым она «бегала на задних лапках», лишь бы получить свои сокровенные миллионы. Тут я понял, что всё кончено, что выхода больше нет. Даже если бы я продал квартиру, машину и потратил бы все сбережения, то мне всё равно не хватило бы как минимум половины этой огромной суммы. Тогда я совсем отчаялся, ведь операция нужна была срочно, а денег совсем не было. Дни летели очень быстро, приближая моего ребёнка к гибели. Целыми сутками я сидел возле кровати Алисы и просто смотрел, как она умирает. А милое личико с угасающими, но всё ещё прекрасными глазками моей дочурки, просто улыбалось мне в ответ. Я не смог больше этого вынести, по моим щекам одна за другой скатывались холодные слёзы. Я смотрел на своего ребёнка и не мог сдерживать боль. — Папочка, почему ты такой грустный? Я поправлюсь, и мы снова с тобой поиграем, не переживай! Я опустился на кровать дочери и дрожащим голосом, ответил: — Конечно, малышка, мы ещё поиграем с тобой, обещаю.… В этот же вечер, когда Алиса легла уже спать, я пошёл в бар, чтобы разделить своё горе с рюмкой водки. В этом убогом и противном заведении мне становилось ещё хуже от всех людей, находящихся там, ведь они пришли сюда тоже не просто выпить. Недалеко от меня, я услышал разговаривающих парней, которые обсуждали девушку, бросившую одного из них. Парень, которому та девушка разбила сердце, ответил: «Она будет либо моя, либо не достанется никому». После услышанного разговора, я понял, что люди очень мерзкие существа, они не думают о других и им плевать на мнение окружающих. И я практически не отличался от них. Я сел за барную стойку, сделанную из чёрного дерева, и попросил у бармена рюмку водки. Выпив алкоголь, удушающие мысли совсем не исчезли, тогда я выпил ещё и ещё… После этого у меня потемнело в глазах, а голоса людей, переговаривающихся между собой, раздавались у меня в голове эхом, я медленно опустил голову на барную стойку и заснул. Хоть я и спал, было чувство, что я как будто оказался в своей голове. Один, среди тьмы и бесконечной пустоши, казалось, что именно в это место попадают люди после смерти. Туда, где абсолютно ничего нет, ничего не происходит. Я осмотрелся вокруг в надежде увидеть хоть что-нибудь, но всё было одинаковым, везде тьма и ничего больше. «Я знаю, как тебе помочь» — эхом донёсся голос в моей голове. Присмотревшись, я заметил женщину, одетую в длинное, до пола, пальто. Она была довольно стара, но по-своему красива. Мне казалось, что я где-то уже видел её. Глаза женщины хоть не излучали сильной энергии и не были такими яркими и блестящими, но в них была какая-то особенность, которую я никак не мог понять. Через несколько секунд, когда она приблизилась ко мне ещё на пару метров, я почувствовал, как по телу пробежали мурашки, я больше не мог контролировать его: сердце билось настолько сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Я увидел что-то знакомое и даже родное в этой старой женщине. Те же губы, тот же нос, волосы, давно посидевшие от старости, морщинки по всему её лицу. Я понял, почему она так знакома мне. В этот момент я видел свою мать. Я не мог в это поверить, ведь моя дорогая мама умерла несколько лет назад. — Мама?! — робко спросил я, обращаясь к женщине. — Мой милый сыночек! — голос женщины был довольно близко, но всё ещё доносился эхом, словно из большого дворца с тысячью комнат в нём. — Мама! Как ты здесь? Что происходит? Я ничего не понимаю. — Да, мой родной, это я. Как же я давно тебя не видела, — женщина подошла поближе и дрожащими руками начала гладить меня по щекам. — Мамочка, но ты же…- не успел я договорить, как меня перебили. — Ничего не говори! Я ненадолго, — она в спешке полезла в карман пальто и достала оттуда смятый, уже пожелтевший, видимо от старости, клочок бумаги. — Я должна тебе кое-что передать, — женщина положила мне в руку клочок и зажала её в кулак. — Береги его, это твоя последняя надежда. — Но что это? — торопливо спросил я. — Это то, что поможет спасти твою девочку, — женщина протянула ко мне свою слабую, трясущуюся руку и медленно начала исчезать, плавно превращаясь в дым и сливаясь с этой безграничной тьмой, которая меня окружала. Я стоял, сжимая в руке клочок бумаги, и не осознавал, что происходит. Последние слова слышались очень плохо, её голос начал пропадать, будто она убегала далеко в пустоту. Ещё мгновение назад она говорила чётко и внятно, а уже теперь были слышны лишь эхом последние окончания слов. — Мама! Нет! Прошу, побудь со мной ещё немного! Я сказал это слишком поздно, мама уже не слышала меня и больше никогда не услышит. Я упал на колени. Я не мог больше держать своё слабое и ноющее тело, ноги больше не могли твёрдо стоять на поверхности. Слёзы сами пробивались из моих красных, от бессонных ночей, глаз. Я не мог сдерживать их, боль сразу же сдавила меня со всех сторон. Она душила меня и не давала глотнуть хоть немного грязного воздуха, витавшего в этом жестоком мире. Я был слаб и беспомощен. Я ненавидел себя. Я медленно открыл глаза и увидел, что здесь не было больше бесконечной тьмы, а лишь тот же бар, набитый пьяными людьми, всё стало так же, как и было. Скучный мир, полный хаоса, разврата и боли, вернулся. Только клочок бумаги остался у меня в руке, лишь он успокаивал меня тем, что я ещё не сошёл с ума. — Значит, это был не сон, — подумал я. Я развернул бумагу и увидел, что размазанными, корявыми буквами там было выведено несколько строк. Это было похоже на записку для меня, на письмо, которое предназначалось мне ещё давно. В нём было подробно описан один ритуал, который как оказалось, должен был помочь мне спасти мою малышку от жестокой болезни. Я не до конца понимал, что со мной произошло, да я и не понимал, что происходило со мной последние месяцы, всё было как в тумане. Голова жутко болела от выпитого алкоголя и нервов. Я не удивлюсь, если на ней появились седые волоски за эти длинные и мучительные месяцы. Я не знал, как мне поступать и что делать, но знал только то, что я доверяю маме, даже если это был всего лишь сон. Возможно, мама решила помочь мне и пришла, как видение, чтобы направить на истинный путь. Я всей душой верю, что она находится в очень хорошем месте, ведь она была очень доброй и заботливой матерью. Прочитав записку, я медленно побрёл домой по пустым улицам, которые были живы, лишь благодаря фонарям, мне срочно нужен был отдых. Жизнь очень непредсказуема, вот живёшь, радуешься, а потом случается то, что ломает тебя, сжигает дотла, как спичку, за одно мгновение и ты понимаешь, что все краски жизни стали серыми, неразличимыми, ты становишься живым призраком, которому нужно лишь радостное прошлое без горя и бед. Но жизнь очень жестока и, чтобы вернуться к обычному темпу ты должен сломаться, а потом возродится, как человек с холодным и стальным сердцем, которое когда-то горело пламенем и билось в такт музыке. На следующий день я снова отправился навестить дочь. Я не мог больше смотреть на неё в таком состоянии, она ускользала у меня на глазах, как и время, которое было отведено моей малышке. Зайдя в больницу, в место, которое являлось спасением для одних и просто продлением жизни для других, я подошёл к лечащему врачу моей дочери. Я боялся спрашивать, что-либо об изменении болезни, так как знал, что ничего хорошего всё равно не услышу, но так было нужно. — Доктор, как она? — нервно спросил я. — Нуу…- он опустил свои глаза в папку с какими-то листами, — У меня плохие новости: Алисе становится всё хуже, надо предпринять какие-то меры, — доктор поднял глаза и я увидел в них искреннее переживание и боль, которое не могло скрыть даже его всегда безэмоциональное лицо. — Ваша дочь мучается, ей осталось жить примерно три дня. Я не мог ничего сказать, мой язык онемел, а к горлу подступил ком, который сжимал меня, будто маленькая, серая комната, из моих глаз сами потекли слёзы, моя душа разрывалась на части. Я зашёл к ней в палату, чтобы увидеть последние дни её жизни навсегда запомнить её: мою маленькую, жизнерадостную дочурку, никогда неугомонную и весёлую. Теперь же Алиса была вся бледная, её тело было очень горячим, она дышала настолько медленно и тихо, что казалось, будто жизнь покинула её. К девочке было присоединено много разных аппаратов, она лежала под капельницей, в ожидании конца. Я понимал, что всё стало очень плохо, ещё недавно она смеялась и разговаривала со мной, а теперь лежит неподвижно, еле пропуская воздух через свои крохотные лёгкие. Я медленно подошёл к её кровати и дрожащими руками начал гладить её по голове, она всегда любила, когда я так делал. — Девочка моя! Я обещаю, ты выздоровеешь, обязательно! Ты только борись, слышишь?! Борись! Не дай им забрать тебя у меня! Я был в отчаянии и, вспомнив про записку, сразу же решил попробовать предложение матери. Я побежал домой и взял всё необходимое для ритуала. Дождавшись ночи, я пошёл во всеми забытый парк моего детства и начал приготавливаться. В моей голове крутились мысли лишь о том, дышит ли моя дочь, ведь если меня не будет рядом с ней, когда она будет умирать, упокоится ли её душа? Я совсем не верил в эти глупости, как призыв духов и другой нечисти, но у меня не было выхода. В записке было написано, что в полночь, когда откроются врата ночи, должно что-то явиться мне и заключить сделку. Я стоял посреди перекрёстка и ждал, постоянно посматривая на наручные часы, которые, как мне казалось, то и дело стояли неподвижно. Секунды превратились для меня в минуты, я очень переживал и постоянно думал: правильно ли я поступаю? Ведь в этот момент я должен быть с дочерью, а не заниматься всякой ерундой вроде призыва демона. Я долго и покорно ждал полуночи. Ветер усилился и, напевая свою привычную песнь, стал скидывать листву с деревьев. Ему будто не нравилось то, как они выглядели на этих гигантах. Он жестоко разбрасывал хрупкие совсем не прижившиеся листья в разные стороны, показывая своё величие. Давно стоящие в этом парке деревья были сильны, но даже их века не сравняться с мощью повелителя воздуха. Я почувствовал напряжение, мой сердечный ритм стал наблюдаться куда чаще, чем должно было быть, и я понял, что время пришло. Чёрные, наполненные дождём тучи, стали расступаться перед луной, давая ей освещать неизвестную темноту ярким, воодушевляющим на подвиги светом. Через несколько секунд, когда пробило двенадцать, а луна полностью взяла под свой контроль безрадостную тьму, наступил разрыв между временем и моим подсознанием. Ветер плавно сдавался, а листья оставались в воздухе, будто жизнь поставили на паузу. По моему телу пробежала холодная дрожь, а душа стала метаться по разным сторонам запертой клетки. У меня наступило ощущение полной слабости, как будто я вот-вот увижу кого-то великого и всемогущего. Я услышал шорох травы и резко повернулся в сторону звука. Прямо передо мной стоял парень на вид моложе меня, он был одет в аккуратный, чёрный смокинг. Его лицо не выражало никаких эмоций, а глаза были, будто стеклянными и безжизненными. — Сэр? Что вы хотите получить взамен? — он медленными шагами подходил всё ближе ко мне, а после вынул из внутреннего кармана пиджака какой-то документ и протянул его с таким же независимым видом. Сегодня я по-настоящему поверил в демонов и во всю эту ерунду с ритуалами. Немного успокоившись, я подошёл к нему ещё ближе, так, чтобы рассмотреть документ, который парень крепко держал в руках и ответил: — Я хочу, чтобы моя дочь выздоровела — Ах.вижу ваше горе, — сказав это, он взглянул мне в глаза, — Так вы готовы на сделку? — Абсолютно, — твёрдо ответил я. — Ну что же! Приступим! — незнакомец достал из того же кармана перьевую ручку и протянул мне с ней документ, — Распишитесь здесь и здесь — произнёс он, указывая пальцем, где должны стоять мои подписи. — А где же чернила? — Какие чернила? Всегда расписываются кровью, сэр, — улыбнувшись, ответил демон. Я макнул стержень в кровь, которая ещё немного вытекала из пореза на ладони, и стал расписываться. Парень смотрел на меня как обычно, он не переживал, не волновался, ровным счётом я был для него всего лишь обычным делом. Поставив пока одну подпись, я принялся за вторую, как вдруг почуял присутствие ещё кого-то. Демон, стоявший напротив меня, задёргался и стал быстрым взглядом осматривать местность. Было видно, что он испугался и тщательно проверял, есть ли здесь кто-нибудь на самом деле. Подумав, что он ошибся, незнакомец успокоился и привычно продолжил за мной наблюдать. Листья всё так же весели в воздухе, ожидая, когда мир снова оживёт. Я приступил к последней подписи, но увидел, что парень резко дёрнулся и замер. Из его рта, глаз, ушей и носа тоненькими струйками потекла жидкость чёрного цвета. Я испугался и медленно начал отходить назад, затем увидел, как незнакомец падает на колени и тяжело дыша, пытается бороться со смертью. За его спиной показалась женщина, она выглядела очень спокойно. Её глаза не выражали никаких эмоций, они были пустыми, бездушными. Я заметил, что одна из её рук была в груди парня. Женщина резким движением достала ее, и демон тут же упал на землю, окрасив рядом растущую, молодую траву в чёрный цвет своей крови. В руке старуха крепко сжимала какой-то тёмный как смола камень. А после он вмиг рассыпался, превратившись в кучку пепла. От шока у меня всё поплыло в глазах, руки не могли перестать дрожать, я еле держался на ногах, чтобы не упасть и не оказаться рядом вместе с тем парнем. Женщина стояла неподвижно и лишь подняла голову, чтобы посмотреть на меня. Пытаясь сложить более понятную картинку из плывущего окружения, я всматривался в убийцу демона, которая показалась мне довольно знакомым человеком. Через несколько секунд шок прошел, и я чётко видел того, кто преградил мне путь к счастливой жизни моей дочери. Я не мог поверить своим глазам, не мог поверить и в то, что вообще произошло. Женщина медленно начала ко мне подходить, переступив через мёртвое тело демона. Теперь на её лице виднелось чувство полного удовлетворения. Уголки её губ поползли вверх и расплылись в широкой улыбке. — Ну что ж…мы опять встретились! Я так рада снова тебя видеть, — как не в чём небывало сказала старуха. Я стоял неподвижно и трясся от страха. — Что же ты дрожишь? Ты боишься меня? — М…мама?! — неуверенно спросил я Женщина ходила вокруг меня, будто хотела напугать, как акулы бесконечно плавают вокруг своих будущих жертв, приготавливая их к смерти. Я пытался сконцентрироваться и взять себя в руки. — Кто вы? — А ты умный мальчик, — ухмыльнувшись, сказала старуха и остановилась прямо передо мной. — Зачем вы убили того парня? — Хм… Потому что он мне мешал, — она говорила это, как будто играла со мной, будто хотела насладиться этим моментом. — Что? Я хотел заключить с ним сделку! Я бы всё равно отправился в ад! Зачем ты пришла, демон? — Я не демон, — с отвращением сказала она, — Как ты вообще мог такое подумать?! Они мерзкие твари и всего лишь шестёрки дьявола! Я был в замешательстве. Если она не демон, то кто же? — Я пришла сюда, чтобы предложить свою сделку. Я клянусь своей жизнью, что не нарушу правила, — сказав это, старуха громко засмеялась. — Значит, ты специально взяла образ моей матери и передала записку через моё сознание? — Я просто хотела, чтобы ты пришёл, — женщина приложила свою холодную, чёрную от крови демона руку, к моей щеке, но я тут же отпрянул назад. — Я уже почти заключил сделку, осталось поставить лишь одну подпись. — Ах, эту?! — в руках у старухи чудесным образом появился мой договор, который ещё секунду назад я держал в своих руках, — Сейчас мы это исправим, — женщина смяла документ и он также, как и тот камень, превратился в кучку пепла. Я не имел понятия, что мне делать, но действовать было нужно как только возможно. — Хорошо, какие у вас правила сделки? — Всё также, только твою душу я заберу себе и сразу же после заключения. — Хорошо, но я всё-таки бы хотел узнать кто вы? — Я? Ох, спроси это у своей мамочки, — она вытащила из своего балахона маленький, стеклянный сундучок и протянула его мне, — Только осторожно, не разбей, — улыбнувшись, сказала старуха. — Что это значит?! Женщина громко засмеялась и постучала своим тоненьким пальцем по стеклу сундука. После первого стука там начало происходить какое-то движение из серого дыма. — Нет! Не может быть! — я не мог поверить в то, что видел перед собой, — Это…это мама?! Но как?! — я не мог сдерживать слёзы, эти хрустальные частицы моей души, которые делали меня беззащитным и слабым. — Если хочешь знать, то твоя дорогая мамочка предала тебя, — рассказывая, старуха смотрела мне прямо в глаза, с надеждой, что моя боль станет ещё больше. Я ничего не мог сказать, я просто хотел разорвать себе горло собственными руками и вытащить этот ком слёз и печали. Самое болезненное было — это понимание того, что ты беспомощный и слабый кусок мяса, неспособный на действия.  — Как-то раз в прекрасный и тихий вечер, ты заболел. Твои лёгкие с каждым днём разрывались всё больше, заполняясь кровью. Дорогая мамочка не могла смотреть на то, как умирает её дитя и пошла на перекрёсток, чтобы заключить сделку с демоном. Но ты был не совсем обычным мальчиком, ты понравился мне, очень понравился. Я и подумала: почему бы мне не исполнить своё желание. Мне стало скучно просто приходить, забирать души и каждый раз отдавать их, а может, я тоже хочу игрушек! Как у моих братьев! И тогда я решила немного повеселиться. Я убила одного из демонов перекрёстка, чтобы притвориться им и забрать душу твоей матери, правда тогда она уже успела заключить контракт с этой шавкой! Но я всё равно забрала её только через десять лет и теперь эта душа моя, — женщина смягчила голос и нежно провела рукой по стеклянному сундуку, — Чтобы забрать твою душу, я должна была притвориться твоей матерью. Она была в точности, как и ты теперь, меня это так забавляет! Я смотрел ей прямо в глаза, я смотрел в глаза смерти. Я не мог поверить, что мама продала свою душу, я всегда думал и надеялся, что она попала в лучшее место. — А если я против сделки? — Против?! — удивилась старуха, а после снова громко рассмеялась, — Ты уже согласился, сказав лишь одну жалкую фразу: хорошо… Я обреченно опустил голову. — Только обещай, что моя дочь будет жива и, что ты не заберёшь её душу, если в будущем она придёт заключать сделку. — Хм… А если её ребёнок также заболеет, ты дашь умереть своему внуку? — Пусть будет так, но этот порочный круг должен оборваться, — мне больно было говорить эти слова, но другого выхода не было, я не хотел, чтобы моя малышка оказалась в сундуке у смерти, не хотел, чтобы она стала очередной её игрушкой. Смерть подошла ко мне ещё ближе и подняла своей безжизненной рукой мою голову так, чтобы я смотрел ей прямо в глаза. — Я хочу, чтобы ты взглянул в мои пустые глаза, хочу, чтобы ты увидел мою сущность, увидел меня такой, какой я была до получения этой грязной силы. За секунду внешность моей мамы пропала, и я увидел настоящую смерть. Её облик и нутро. Смотря на то, что не должен видеть обычный человек, я узнал, что она совсем не была страшной, а наоборот она напоминала ангела, который всегда находился с тобой, чтобы помочь в трудную минуту. Она была прекрасной, чистой девой, будто недавно, спустившейся на землю из рая. Через мгновение я почувствовал сильную боль в глазах и груди. Простой смертный не должен был смотреть на ангела смерти. — Как же больно! Прекрати! Пожалуйста, прекрати! Мои глаза сгорали от огромной силы нежити, за долю секунды она лишила меня зрения, оставив лишь пустые глазницы, которые были способны лишь пугать прохожих. Пустота, вот чем была смерть. Я больше ничего не видел, а чувствовал лишь невыносимую боль. Я всё ещё стоял на ногах потому, что она не давала мне облегчить свои страдания, смерть хотела почувствовать, как я мучаюсь и услышать сладкие звуки боли, которыми она и питалась. Я ничего не видел, но ощутил, как что-то притронулось к моим губам. Я понял — это был поцелуй. Смерть нежно поцеловала меня, тем самым забрав душу. Я чувствовал лишь облегчение и теперь был спокоен, я больше не боялся её. Боль тут же исчезла, и наступил лишь покой, покой, которого я так долго ждал. Моё мёртвое и изувеченное тело упало на мягкую, недавно пробившуюся сквозь твёрдую землю, траву. Смерть достала ещё один стеклянный сундук и заботливо положила туда небольшой светло-голубой дымок. А после растворилась в воздухе, и жизнь снова продолжила своё существование, будто ничего и не произошло. Ветер всё также завывал и не жалея деревьев срывал их молодые листья.