Розовое платье

Клоринда со всех ног бежала от автобусной остановки. Было жарко, лицо блестело от пота, стекавшего со лба крупными каплями. Неважно, лишь бы успеть на встречу с Эшли, лишь бы извиниться перед ней. Клоринда так давно ждала этого часа и столько сделала ради него, но даже в маленьком Сторибруке, где населения — полтора гнома-землекопа, улицы были забиты пробками. Теперь она опаздывала, как и тогда, не попросив прощения. Перед глазами цветными пятнами мелькали вывески и деревья. Чудом не задетые прохожие вслед кричали «Сумасшедшая!», но она даже не думала снижать темп. Вскоре вдалеке показались красные зонтики и столики «Кафе у Бабушки». Клоринда остановилась как вкопанная: за одним из них сидела Эшли и с видом профессионального фотографа снимала на новенький айфон свою лазанью для «Инстаграмма». На ней красовалось то самое ярко-розовое платье из атласа с рукавами-фонариками и длинной юбкой в россыпи пайеток и оборок, где на лифе, между вышивкой золотой нитью и драгоценными бусинами, темнело жирное пятно. И стоило бы обрадоваться, что сестрёнка приняла с таким трудом добытое платье, но наплевательское отношение Эшли к подарку заставили Клоринду в гневе поджать губы — все её труды летели прахом. — Не стой, Клоринда, садись, я уже заждалась! — сказала Эшли и отодвинула перед ней стул. На лице появилась дежурная улыбка, а тон отдавал холодом и ядом. Клоринда подчинилась. Эшли продолжила: — Спасибо тебе огромное за платье. Пауза. Клоринда улыбнулась, но радость на лице увяла, не успев расцвести. — Оно смотрится на мне как на корове седло, — твёрдо произнесла Эшли, но в голосе слышалась обида. — Даже в застрявшем в восьмидесятых Сторибруке — это неуместно, не модно. Все смотрят на меня как на Эльзу, будто я предвестница нового проклятия или очередная беженка непонятно откуда. Клоринда открыла рот и тут же его захлопнула. Она не знала, что сказать. Эшли тряхнула белобрысыми прядями и, засмотревшись на радужные блики от бриллиантов на обручальном кольце, продолжила: — И всё равно спасибо, хоть ты и выставила меня дурой, но в таком костюме можно втереться в доверие к этим беженцам из Страны Нерассказанных историй. Я устрою для них благотворительный вечер, и это поможет моему мужу в его карьере. Лицо Клоринды налилось краской, и раздражение грубым тоном вырвалось наружу: — Знаешь, с каким трудом я его добыла? Мне пришлось заключать сделку с Голдом и выискивать под носом у мачехи ключ от Страны Неведомых историй, а ведь она могла бы в любой момент разозлиться и пристрелить меня из ружья! И всё лишь для того, чтобы сделать тебе приятное! — Приятное? Да это воспоминание о самых худших днях моей жизни, когда ты вместе с сестрой и мачехой-каргой надо мной издевалась! А я не видела и надежды на просвет, вся в работе, мозолях и грязи! — Эшли неожиданно всхлипнула, и от её былой уверенности не осталось и следа. А на лице появилась сильнейшая тоска и едва не выступили слёзы. Клоринда сделала пару глубоких вдохов и успокоилась. Сейчас все маски оказались сорваны. Перед ней вновь сидела та самая грязная и забитая голубоглазая девочка, которую они с сестрой называли отрепьем. Бросались, не боясь самим замараться — всё равно же одежду Золушке стирать, а не им, — комьями грязи и смеялись над тем, что такую замухрышку никто и замуж не возьмёт. Они всегда говорили с ней уничижительным тоном, смотрели как на мусор. Теперь Эшли выгодно вышла замуж и, помня о причинённой ей когда-то боли, ведёт себя точно так же, как и Клоринда когда-то. — А потом, как только появился у тебя маленький шанс найти любовь, я сожгла это платье, — тоскливо продолжила Клоринда и со всей добротой и искренностью погладила сестру по руке. — Прости, я совершила тогда ужасный поступок. Боюсь, именно он и сделал тебя такой колючей. Я была не права и поступала жестоко, но нас заставляла мать. — Не оправдывайся! — рявкнула Эшли и отдёрнула руку от ладони сестры, словно от огня. — Да, я могла ей сопротивляться, но не поступила так. Я очень мучаюсь из-за своих ошибок и поэтому сделала всё, чтобы найти это платье и порадовать тебя. Прости, что сделала ещё больнее. Я… — Клоринда всхлипнула, а в уголках глазах защипало. — Я едва не погибла, когда его доставала. Я искренне раскаиваюсь. Эшли вздрогнула, как от удара плетью. Её лицо мгновенно смягчилось и на нём появилось сочувствие. — Едва не погибла? Неужели мачеха до тебя добралась? — Да, стреляла из двухстволки и шрам мне оставила, — Клоринда закатала рукав и показала красный, уже почти заживший рубец. — Пуля прошла мимо, но слегка задела. Золушка часто захлопала ресницами, но, быстро справившись с удивлением, принялась нежно гладить сестру по руке. От этого простого жеста Клоринде неожиданно полегчало. — Бедняжка, ты столько всего сделала, а я… я вела себя как идиотка. — Но… — начала было протестова Клоринда, но сразу умолкла, пытаясь правильно подобрать слова. Они пару минут помолчали, потом Эшли тихо-тихо, едва слышно продолжила: — Нет, не вини себя, я же помню, откуда ты прибыла, и должна была проявить снисходительность. Мы же всё-таки сёстры и не виноваты, что нам досталась такая мачеха. Нам надо держаться вместе. Хочешь, я покажу тебе Сторибрук? Ты же здесь ничего не знаешь! Клоринда смущённо закивала. На миг ей показалось, что за спиной у неё выросли крылья, и всё самое страшное позади. Рядом Эшли. Они найдут способ стать настоящими сёстрами и простить друг друга. Сегодня уже сделаны первые шаги навстречу, и главное здесь — не отступать. Клоринда искренне верила, что у них получится.