***
— Хон, слушай, ты бы не хотел завести себе наконец-то девушку? - Вонхо безобидно раскачивался на стуле, сидя рядом на кухне собственной квартиры. — Завести? Девушка по-твоему домашнее животное, чтобы ее заводить? - Ли недовольно огрызнулся и поморщился. Он стоял за плитой и готовил что-то весьма необычное. — Вот потому что ты к ним так относишься, у тебя до сих пор нет постоянных отношений. — Но-но!.. Я, между прочим, очень хорошо отношусь к девушкам. Настолько хорошо, что не разрешаю оставаться им со мной на ночь до брака для сам-знаешь-кое-чего и не занимаюсь с ними сам-догадываешься-чем. Поэтому они все разочаровываются и говорят, что у меня такое шикарное тело, а я им не умею пользоваться или что я настолько сентиментальный, что веду себя как баба и самое вопиющее: «Оппа, может, у тебя маленький член?»,- последнее парень передразнил чьим-то писклявым женским голосом. Шмыгнув носом, Шин уставился в потолок с грустью в глазах. — Поэтому, я уже год ни с кем не встречаюсь. Это слишком больно бъет по моему самолюбию, знаешь ли. — О Боже, какие мы сентиментальные. Странно что ты не дебютировал в “Winner” со своим сентиментальным бредом. — Хон, ну вот что ты несешь, мы же с тобой оба знаем почему меня это ранит и почему я так делаю, - возмутился Вонхо. — Да, Хосок, я помню, что ты веришь в Бога и уважаешь вековые традиции Южной Кореи. А теперь к делу, ты хотел обсудить что-то важное. — Ну, знаешь, мне тридцать, тебе двадцать девять и мы уже ездили по миру, но только с концертами... У тебя никого нет и у меня тоже, а следующие две недели мы с тобой по расписанию ничем не заняты... — Вонхо, к чему ты клонишь? - Спросил Чжухон отчаянно пытавшийся освоить жарку пельменей. А так как пельменей было не так много и он считал оставшиеся в холодильнике пол пачки «Медвежьего ушка» своим драгоценным запасом, то и над тем, из чего готовил, он трясся, как над золотыми слитками и не отрываясь следил за жаркой, постоянно переворачивая мясные шарики в тесте, то Чжухон совсем не заметил как Шин подошел к нему сзади. И, конечно, он выпал из реальности, когда сосед по квартире прижался к нему со спины, обвил своими руками его талию и положил свою голову ему на плечо, тихонько прошептав на ушко: — Хон, поехали в Амстердам. У Чжухона из оконемевших рук выпала лопатка и со звонким грохотом стукнулась об пол. — Мне кажется, это наш шанс испытать что-то новое, - тем временем продолжал Хосок, а у Ли задергался глаз и он в срочном порядке начал продумывать пути к отступлению, но в голове набатом вещало «А ведь мама мне говорила!» — И наконец-то решится на отношения... — Так все! - Хон сбросил с себя руки друга, выключил конфорку и развернулся лицом к Вонхо. — Мне все это надоело! У тебя крыша едет, Хосок, и ты липнешь ко мне, чтобы хоть как-то компенсировать это. Но знаешь, я не намерен играть с тобой в голубоглазые игры. Я сегодня же съезжаю отсюда, а ты.. Ты!.. Найди себе девушку, придурок. И не трогай мои пельмени. - Ли ушел с кухни и начал собирать вещи. Рэпер даже не знал, что друг хотел предложить завести отношения с иностранкой, но он так ему никогда об этом и не сказал.***
— Жесть, какой дикий сон, - Чжухон недовольно приподнялся с постели и, поморщившись, схватился за голову. — Ой, блин, зачем я столько вчера выпил. Мм, еще и про Амстердам вспомнил. Так вспомнил, что воспоминания приснились. Век бы об этом дурацком моменте не вспоминал. Еще и мама во сне... Почему я так волнуюсь об этой предстоящей свадьбе, если я с самого начала понимал, что защищаю эту девушку от Минхека не просто так?.. Хон откинулся на подушку головой, вспоминая, как приятно было засыпать в кровати не одному и одновременно, чувствуя укол совести, за то, что в тихаря подливал пиво девушке, пока та на что-то отвлекалась, в тот день, когда они отмечали его переезд. — Ох... Пойду-ка я сегодня в студию, а то что-то слишком возбужден...