За горизонтом лиловое небо

Жаркое полуденное солнце согревало своим теплом. Я посмотрел на чистое голубое небо, но яркий солнечный свет ослепил мне глаза, заставив резко зажмуриться. Неожиданно, как будто взявшись из ниоткуда, чьи-то сильные руки подхватили меня и подбросили высоко вверх. По телу стайкой пробежали мурашки, больше похожие на легкий разряд электрического тока. Инстинктивно я сжал руки в кулаки, готовый к встрече с неизвестным, но уже через короткое мгновение кто-то поймал и крепко обнял меня. Громкий противный звонок будильника, как всегда, не вовремя ворвался в мой сон, бесцеремонно вырывая меня обратно в реальность. И кто только догадался придумать этого механического монстра?! Явно не большой любитель людей. Я резко открыл глаза, резкими, слегка скованными от сна движениями, провел рукой по столу, в поисках орущего орудия ежедневных пыток. И, как только мои пальцы нащупали кнопку на пластиковом изувере, я с нескрываемым наслаждением избавил комнату от противных громких звуков, после чего, в полутьме, уставился на белый потолок, не в силах снова закрыть глаза из-за такого резкого внезапного пробуждения. В памяти, как кадры диафильма, все еще всплывали отрывки оборванного сна. Я, без особых усилий, смог восстановить в памяти весь сон целиком. Я его уже видел, и каждый раз он вновь повторяется до мельчайших подробностей. Хоть мне и не удается заглянуть в лицо героя моих снов, я точно знаю, что эти сильные, надежные руки принадлежат моему деду. Это не просто сон, это одно из самых ярких воспоминаний из моего детства. Кажется, предаваясь воспоминаниям, я снова задремал, когда вновь медленно открыл глаза комната уже постепенно наполнялась солнечным светом, первые робкие лучи пробивались сквозь щели неплотно прикрытых штор и солнечные зайчики уже во всю резвились на стене. Я медленно потянулся всем телом, аккуратно пробуждая каждую мышцу своего тела. Затем я вытянул руки над головой, немного выгнув спину, с каждым новым движением растворялись остатки сна. Тело положительно отзывалось на мои движения и потягивания. Сон вскоре окончательно отступил, признав полное поражение. Еще немного понежившись в теплой кровати, я не спеша встал, взял оставленную вечером на стуле одежду, быстро натянул на себя футболку и шорты и подошел к зеркалу. Оттуда на меня своими темно карими глазами смотрел растрепанный брюнет, волосы, слегка закрывающие уши, забавно торчали во все стороны. Я попробовал вернуть им аккуратный вид, но, кажется, сделал только хуже. Еще раз, мельком взглянув на себя в зеркало, я вышел из комнаты. Сбежав по лестнице на первый этаж, я сразу оказался в просторной гостиной, в которой мы любили собираться всей семьей. Из нее через широкий проход можно попасть в небольшую столовую, а оттуда на кухню. Также на первом этаже находится святая-святых — кабинет деда. Туда имел доступ только он, строго запрещал другим входить, и запирал дверь на замок. Правда, в детстве мне пару раз удалось туда проскользнуть, вслед за дедом, но пребывание мое там было недолгим. Только он замечал меня, сразу выгонял обратно, с улыбкой приговаривая, что я маленькая лавина разрушений и меня нельзя пускать, ведь я сразу превращу его кабинет в руины, которые невозможно будет восстановить. Это воспоминание растеклось во мне приятным теплом, заставив улыбнуться. Миновав гостиную, попутно преодолев желание поваляться на мягком диване перед телевизором, я оказался у входной двери. Резким движением потянул ручку вниз и толкнул дверь вперед, впуская в дом свежесть утра. Сегодня с самого утра у меня было замечательное настроение, что, как истинной сове мне совершенно не свойственно — утро по мнению моего организма самое ужасное время дня и чем позже оно начнется, тем лучше. Я вышел во двор и босиком прошелся по слегка влажной от остатков утренней росы траве. Где-то вдалеке, в лесу, уже во всю распевали свои песни птицы, наполняя его практически осязаемой жизнью. Сделав несколько шагов, я остановился и окинул взглядом наш небольшой дворик. В дальнем левом углу двора, практически у самого забора рос огромный массивный дуб. На этом величественном дереве, между его веток мы, вдвоем с дедом, построили домик, конечно, строил в основном он, а я подавал инструменты и помогал с легкой работой, что вызывало во мне бурю эмоций. Получилось так, будто домик как бы обнимает массивный ствол дерева, охватывая его плотным кольцом. Я поднялся наверх по деревянным ступеням, они тихонько поскрипывали и были еще холодными, слегка скользкими от утренней влаги. На всякий случай я крепко держался за перила, в сегодняшние планы совершенно не входило скатиться кубарем с лестницы. Оказавшись на самом верху, я обернулся и окинул взглядом двор. С высоты он смотрелся совершенно иначе. Еще немного постояв, наслаждаясь видом, я аккуратно толкнул деревянную дверь, ведущую в домик, она легко поддалась и с тихим скрипом впустила меня внутрь моего детского убежища. Чтобы попасть внутрь, мне пришлось немного пригнуться, чтобы не удариться головой. «Даааа, с последнего раза я прилично подрос» — пронеслось в голове. Я осмотрелся вокруг, все оставалось там же, как и тогда, когда я был здесь в последний раз, будто и не прошел год с моего последнего визита. Я медленно подошел к стволу дуба в центре дома, на нем мы сделали много полочек, для хранения моих детских сокровищ. Пластиковые солдатики, машинки, камушки различных форм и размеров хранились здесь, засушенные цветы, баночки и много всякого хлама по мнению взрослых. Переходя от полки к полке, изучая их содержимое, я нашел вещь, о которой напрочь забыл, а сейчас эта находка отдавала какой-то щемящей грустью где-то глубоко в душе. В одну из моих поездок дед протянул в своей большой теплой руке мне маленькую деревянную коробочку с вырезанным цветком на крышечке. Немного повертев в руках, я открыл ее, и обнаружил, что внутри находился компас, но его стрелка беспорядочно кружилась и никак не могла определить, где находится север. Дед, видя мое замешательство, положил свою большую теплую руку мне на плечо и сказал, что придет время, и я пойму его предназначение. Я довольно быстро потерял интерес к новой игрушке и просто убрал ее на полку как еще один мой трофей. Пока я предавался воспоминаниям даже не заметил, как пролетело почти два часа. Я спустился вниз и ощутил, как кожу уже обжигали солнечные лучи, срочно скрывшись от них внутри большого дома. Я бродил по дому терзаемый внутренней борьбой любопытства и послушания. С одной стороны, запретная территория манила своими тайнами, а дед уже год как пропал и наверняка никогда не узнает об этом, а с другой — я давно дал ему обещание никогда не входить в его кабинет, тем более одному. Ходил из одного угла гостиной в другой так поглощенный своими мыслями, что даже не заметил, как несколько раз ударился ногой о выпирающие части мебели. С каждой секундой любопытство все больше брало верх над совестью, сопротивляться ему становилось все сложнее и в какой-то момент оно окончательно перевесило. Чтобы не успел передумать, я быстро направился к старинному комоду, в котором дед обычно хранил ключ от кабинета. Слегка дрожащими то ли от волнения, то ли от нетерпения руками я выдвигал маленькие ящички в поисках ключа. Я точно знал, что дед хранил его здесь, только не догадывался в каком из ящичков. Перепробовав практически половину ящиков, я наконец-то обнаружил то, что искал. В моих руках поблескивал на солнце маленький ключ от кабинета. На плохо гнущихся от волнения ногах я добрался до заветной двери. В какой-то момент я даже готов был отказаться от этой затеи, но быстро вмешалось любопытство и отогнало остатки сомнений. Набрав в легкие побольше воздуха и, задержав дыхание, я вставил ключ в замочную скважину, хоть и несколько раз промахнувшись, провернул его внутри и положил руку на дверную ручку. Мгновение, тихий скрип и вот я делаю первый шаг в заветный кабинет. Эта комната кардинально отличалась от остального дома, подчеркивая характер своего владельца. Темные коричневые шторы висели по бокам от большого окна, которое находилось прямо напротив двери, по центру комнаты, перед окном, стоял большой письменный стол, рядом с которым находилось массивное кожаное кресло, явно ручная работа. Вся комната была заставлена книжными шкафами, сверху донизу забитыми книгами, тетрадями, кое где даже коробками. В левой части комнаты, вдоль стены, стоял большой темно зеленый бархатный диван, окруженный с боков высокими торшерами. Кажется, теперь я понимал, почему дед так противился тому, чтобы кто-то заходил в эту комнату. Несмотря на кажущийся поначалу хаос, со временем начинаешь понимать, что каждая вещь здесь имела свое определенное место и владельцу вряд ли бы понравились незапланированные перестановки. А мебель легко было случайно испачкать или поцарапать. Окинув взглядом комнату еще раз, я заметил в углу какую-то высокую, прямоугольную вещь, закрытую серым покрывалом. Я подошел и потянул ткань, а когда она оказалась в моих руках я увидел себя. Немного взволнованное выражение лица, яркий румянец на щеках и растрепанные волосы. Зеркало. В красивой резной деревянной раме с каким-то замысловатым узором на подставке во весь рост. Быстро потеряв интерес к находке, я небрежно скинул покрывало на кресло и принялся изучать содержимое книжных полок. Толстый слой пыли указывал на то, что давненько никто не подходил к этим шкафам. От разнообразия книг даже немного закружилась голова. В основном, это были неизвестные мне авторы, но иногда встречались и знакомые имена. На одной из полок мое внимание приковала красивая красная книга с золотым оформлением. Аккуратно, стараясь не задевать ничего вокруг, я вытащил книгу и направился к дивану, чтобы поподробнее ознакомиться с ее содержанием. По пути я взглянул в окно и на мгновение замер, на улице был уже вечер. Второй раз за день я так увлекся, что не заметил, как пролетело время. Поудобнее устроившись на диване и, включив ближайший торшер, я принялся за чтение. Надолго меня не хватило, впечатления сегодняшнего дня легли на меня усталостью, веки стали тяжелыми, и я уже был не в силах противиться, уронив книгу на грудь и крепко заснув. Проснулся я как будто от легкого толчка, за окном еще было темно, торшер освещал комнату, часы показывали полтретьего ночи. Я не сразу понял, где нахожусь, мне потребовалось время, чтобы воссоздать в памяти события предыдущего дня. Недочитанная книга уже одиноко лежала у дивана, по-видимому, скинутая мной во сне. Я подобрал книгу и положил на край стола, в этот момент, краем глаза заметив какое-то легкое движение на зеркале, по спине пробежал неприятный холодок. Проверять не хотелось совсем, но снова любопытство подавило остальные ощущения, пускай и на миг, но этого было достаточно, чтобы я уже успел подойти к зеркалу. Ничего нового, разве что мой сонный вид и еще большая лохматость. Чтобы окончательно убедиться, что это были игры до конца не проснувшегося воображения, я протянул руку и коснулся пальцами зеркала. Твердая поверхность стала мягкой и кончики пальцев легко вошли внутрь. От неожиданности я громко вскрикнул и отпрыгнул назад, отдергивая руку. Споткнувшись, я махнул руками, в попытках удержать равновесие, но больно ударился плечом о книжную полку и упал назад, продолжая отползать от зеркала к дальней стене, не сводя с него глаз, совсем не обращая на начинавшуюся ноющую боль в руке. Когда я открыл глаза на улице уже во всю светило солнце. Я обнаружил себя лежащим на диване, там же, где уснул вечером, красная книга снова лежала на полу, торшер все еще был включен и освещал уже и без того светлую комнату. «Это был сон, всего лишь сон» — легкий стон облегчения вырвался из груди. Я сел на край дивана и все еще слегка боязливо посмотрел в сторону зеркала. Никаких движений. «Приснится же такое» — губы расплылись в легкой расслабленной улыбке. Чтобы окончательно убедиться, что это был сон, я подошел к зеркалу и робко, готовый в любой момент бежать, дотронулся до гладкой поверхности. От прикосновений пальцев зеркало осталось таким же холодным и твердым. Определенно, это был просто плохой сон.