***
Заклинания, или Чары, вел профессор Филиус Флитвик. Он был настолько маленького роста, что вставал на стопку книг, когда вел урок, чтобы видеть всех учеников. Когда он, взяв журнал, знакомился с классом, почему задержал пристальный взгляд на Гермионе, а когда дошел до Гарри Поттера одобрительно покивал головой. Первое занятие было ознакомительным. Профессор Флитвик очень интересно рассказывал о своей науке, объяснял, чего можно сделать и добиться, если усердно трудиться, и отвечал на все интересующие вопросы. А вот профессор МакГонагалл, которая вела Трансфигурацию, была более строгой. Как только прозвенел колокол, возвещающий о начале урока, профессор обвела класс внимательным взглядом, и произнесла довольно суровую речь: — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила. После таких слов всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл, так же как и профессор Флитвик, рассказала о своем предмете и показала на практике, что будут уметь выпускники. Она превратила свой стол в свинью и обратно, а потом и сама превратилась в кошку, ведь была анимагом. Все были удивлены и изнывали от нетерпения поскорее научиться также. Но их декан лишь улыбнулась, чему тоже все были удивлены, и сказала, что это очень сложно и потребуются годы для освоения этого мастерства, а пока она сказала записать несколько сложных и не совсем понятных предложений, которые они разберут на следующем уроке после обеда. Следующая была Травология. Круглая и добрая профессор Спраут точно так же провела ознакомительный урок и провела по теплицам для первого курса. Гермиону очень удивило то, что помимо магических растений, в теплицах обитали и плодовые деревья, такие как вишня или яблоня, и разная ягода, например, клубника, малина и арбуз. Наконец, прозвенел колокол, призывающий на обед, и первый курс вместе с мистером О’Лири поспешили в Большой зал. На следующий день все с большим нетерпением ждали урок по Защите от Темных Искусств, и оказалось не зря. Высокий, статный аврор в запасе Имануил Винстон одним своим видом производил на маленьких первачков должное впечатление. Суровый, с колючими глазами и ужасным шрамом на всю щеку, с идеальной военной выправкой, не терпящий возражений и нарушения дисциплины аврор оказался с великолепным чувством юмора и обворожительной улыбкой, располагающей к себе. После первого занятия первокурсники долго шептались меж собой. После первого спаренного урока Зельеваренья со Слизерином гриффиндорцы тоже очень долго шептались и украдкой, со смешанными чувствами страха и уважения, поглядывали на профессора Снейпа. Кабинет Зельеваренья находился в подземельях. Там было темно и довольно прохладно, а по периметру на полках стояли банки с заспиртованными животными и частями каких-то организмов. На отдельной полке стоял ящик с закупоренными пробирками, в которых находилось что-то от ярко-красного до бурого. Гермиона не сомневалась в том, что это была кровь. В общем, было довольно жутко, как раз в стиле профессора. Как только прозвенел колокол, и гриффиндорцы со слизеринцами расселись по своим местам, профессор, весь в черном, буквально влетел в класс как летучая мышь, с развевающимися полами мантии и сразу начал занятие. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — он обвел взглядом класс и все поежились от этого взгляда. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отважился перешептываться или заниматься посторонними делами. — Бездумное махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому некоторые из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Но это так. Зелье — это настоящая ценность в магическом мире, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что сейчас вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… но могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Конечно, все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. Посмотрим, кого мне еще придется учить в течение пяти лет. «Да, Северус, ты умеешь подбодрить!» — подумала Гермиона и обворожительно улыбнулась, когда Снейп, зачитывая фамилии, посмотрел на нее. Взгляд его темных, почти черных глаза, похожих на бездну, потеплел на пару градусов, а уголки губ изобразили что-то наподобие улыбки, но длилось это не более секунды. Главное, что узнал. Когда профессор дошел до фамилии Гарри, он язвительно прошипел: -Поттер… наша новая знаменитость! Некоторые слизеринцы издевательски захихикали, но профессор не обратил на это никакого внимания, внимательно вглядываясь в ярко-зеленые глаза мальчика. Гермиона заметила на щеках Гарри слезы, а у Снейпа в глазах отразилась такая боль и доброта, что девочка потрясла головой, чтобы удостовериться, что ей не показалось. Однако, вновь посмотрев на профессора, она встретилась лишь с колючим взглядом. Закончив перекличку, профессор вновь обратился к Гарри: -Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? -Сильное усыпляющее зелье, сэр, — не колеблясь, ответил мальчик. -Хорошо, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? -Это одно и то же, сэр. -Превосходно. А если смешать порошок из окаменевшего корня асфоделя с болотным мхом? Гарри задумался. Гермиона дважды прочитала учебники за первый курс и точно помнила, что такого там не было. Но Гарри вдруг щелкнул пальцами и сказал: -Это один из древнейших ядов, сэр, его очень часто использовали в Средневековье, кстати, травили им исключительно королей и герцогов. Его еще называли «толченые изумруды». -Превосходно, Поттер, три балла Гриффиндору. Записывайте, чего сидите, или вам надо отдельное приглашение? Адам Селвин, слизеринец, который громче всех хихикал, тяжело вздохнул и зашуршал пергаментом, так же, как и остальные. После короткого инструктажа, который Снейп диктовал так быстро, что ученики еле успевали записывать за ним слово в слово, ведь следующий урок им грозил проверочной по технике безопасности, на доске появился рецепт простейшего зелья для исцеления фурункулов, который нужно было приготовить. Не дожидаясь окончания перемены, профессор разделил всех по парам, раздал ингредиенты и перевернул большие песочные часы. Работа закипела. Где-то за полчаса до окончания занятий Снейп встал из-за стола и стал ходить вокруг учеников, шурша своей черной мантией, недовольно шипеть, обзываться, но все же помогать исправить зелье или подсказывать. У стола Гермионы и Гарри он задержался недолго, лишь понюхав содержимое котла и что-то относительно довольно буркнув себе под нос, отошел. Тоже самое он сделал у стола Драко и Блейза Забини, красивого мальчика-итальянца. А вот только взглянув в котел Робина и Эшли Хокс, он разразился тихими ругательствами. -Что вы туда добавили, маленькие негодники? — донеслось до Гермионы. -Ничего лишнего, профессор, мы просто добавили три меры сушеной крапивы, а не четыре, как на доске, и помешали пять раз против часовой стрелки, а не по, — виновато опустив голову, созналась Эшли. -Чья это была идея? — еще более строго. Брат и сестра переглянулись и хором ответили: -Моя, сэр, простите. Снейп еще раз посмотрел в котел, потом на них, потом еще раз в котел и начислил целых четыре балла Гриффиндору, правда, сняв с каждого по баллу за самовольство. В итоге львы на уроке Зельеваренья заработали целых пять баллов, хотя старшие курсы говорили, что Снейп очень не любит этот факультет и при любом промахе снимает кучу баллов.***
Дни полетели очень быстро.Первое впечатление от «волшебности» места постепенно угасало, на смену приходила постоянная занятость домашними работами, самостоятельное изучение замка некоторыми студентами, половину которых отлавливали и делали строгие замечания, увлечение магическими дисциплинами и возможность погрузиться в новый мир с головой, особенно для маглорожденных. В замке была огромная библиотека: тысячи книг, пылящиеся на сотнях стеллажах, ждали, когда до них дотянется рука студента. Хоть в магическом мире самостоятельной художественной литературы было не много, в библиотеке было около сотни стеллажей с классикой не магического мира. Гермиону удивляло, как мадам Пинс поддерживает дисциплину и порядок в таком огромном помещении. Оказалось все до банальности просто: маленькая эльфийка — помощница Линда шустро расставляла книжки по полкам, вытирала пыль и следила за слишком шумными учениками. Мадам Пинс была ей очень довольна и даже как-то похвасталась девочке, что Линда — ее спасение, особенно после тяжелой операции на спину. У Гермионы тоже было средство для спасения от всех забот. После таких шумных и насыщенных дней она любила подниматься на одну из площадок Астрономической башни и наслаждаться закатом, положив голову на плечо Драко, оставив за пределами площадки всю скрытность, скованность, притворство. Иногда снимала медальон, чтобы чувствовать себя собой. Она не любила играть по чужим правилам, считала, что ее актерская игра должна быть чистой импровизацией, а не придуманной скучной ролью. Но сегодня было все по-другому. На последнем уроке Зельеваренья, когда Гермиона уже собирала свои вещи, Драко врезался в нее, нарочно свалив книги на пол. -Малфой, ты что творишь? –громко прошипела она. -Грейнджер, нельзя ли поаккуратнее? — на дурацкий манер растягивая слова, как делал это дядя, беседуя с клиентом, дело которого особенно выгодно, проговорил мальчик. — Нужно срочно поговорить. Через час на месте. — Уже очень тихо, быстро собирая вещи. –Смотри куда идешь, Грейнджер, а то в следующий раз можно упасть и нос сломать. «Вот болван!» — подумала девочка вслед удаляющемуся Малфою и обернулась на Гарри. У того уже нервно сжимались кулаки. -Малфой! А тебе нельзя ли поаккуратнее? А то вот так будешь по лестнице подниматься и в невидимую ступеньку угадишь. -Гарри, не обращай внимания. Пойдем лучше в библиотеку сходим. -Вот — вот, Грейнджер, утихомирь своего дружка, а то он сегодня слишком буйный. -А ты сегодня слишком наглый. Что, солнце зашло, можно показаться из своих подземелий? А то, как же, аристократическая бледность, ох и ах! Драко, стоящий в дверях, буквально за несколько шагов подлетел к Гарри. -Осторожно со словами, Поттер, ты пока что мало знаешь об этом мире, а о его знати вообще ничего. Поэтому советую лишний раз не открывать свой рот. Воздух вокруг этих двоих уже трещал, к тому же, они привлекали слишком много внимания, поэтому Гермиона решила хоть как-то разрядить обстановку: -Гарри, зайдем в библиотеку? Мне профессор Флитвик посоветовал прочесть одну книгу по левитационным чарам. Уверена, тебе она тоже понравится.***
-Ну, и что такого случилось, Драко, что потребовало разыгрывать этот глупый спектакль? — ровно через час спрашивала Гермиона у белокурого хулигана, неуверенно мявшегося перед ней. -Это все Поттер виноват. Может мы и должны с ним подружиться, но иногда он слишком много себе позволяет. Например, на прошлой неделе, когда он бежал к этому рыжему Уизли, он толкнул меня на лестнице и даже не извинился, а потом сказал, что просто не заметил. -Может действительно не заметил, тебе-то откуда знать. И вообще, Гарри думает, что этот фарс — все по-настоящему, поэтому так себя и ведет. Кстати, недавно его вызывал директор, и Гарри вернулся после этого сам не свой, сразу пошел спать. Я уж думала, что его чем-то напоили, но ничего серьезно не заметила. -Значит, надо будет с ним поговорить, а лучше показать папе. Минни, знаешь еще что? -Что? -Ну, я тут, в общем, возился у себя в вещах, которые забыл разобрать и кое-что обнаружил. Только ты не ругайся, ладно? Вот. — Что это? — девочка повертела в руках большой, причудливо сложенный чистый лист пергамента. -Это подарок от папы. Это карта. С днем Рождения еще раз. -Здорово! А почему я должна ругаться? -Просто понимаешь, папа дал мне ее перед школой, и сказал отдать здесь как можно раньше, вот. Я забыл. У меня тоже, кстати, такая есть, еще со дня рождения лежала, а папа не показывал, как она открывается, — на последних словах мальчик окончательно сдулся. -Драко Малфой! Целых. Восемнадцать. Дней. Я бродила по огромному замку, и мне постоянно приходилось спрашивать старост, как куда-то пройти или брать с собой Гарри! Спасибо, что хоть не через месяц! Ладно, ты знаешь, как ее открыть? Недовольно бурча, Малфой ткнул острием палочки прямо в середину и что-то не то прошипел, не то просвистел. И…. ничего не произошло. -Парселтанг? — И дождавшись утвердительного кивка, — Драко, это не так произносится, тебе надо было лучше учиться. Изменив лишь один звук в произношении, девочка увидела, как от кончика палочки побежали линии чертежа, и вскоре у нее в руках была подробная карта Хогвартса со всеми потайными ходами, скрытыми кабинетами, множественными переходами и галереями. -Это все, что исследовал папа, и что рассказал ему дедушка. А еще можно вот так, смотри. Еще несколько непонятных звуков и на карте начали появляться имена. Вот видно, что Гарри сидит в библиотеке, где Гермиона его оставила за прочтением той самой интересной книги по Чарам, вот нетерпеливо ходит по своему кабинету директор, а вот они, Драко Малфой и Гермиона Реддл стоят рядышком на одной из площадок Астрономической башни. -Ух, ты! Это просто невероятно! Как здорово, кстати, что у тебя есть такая же, мы всегда сможем найти друг друга! Карта оказалась действительно занимательной вещью, и дети просидели целых полтора часа за ее изучением. Особенно любопытным оказался маршрут Гарри Поттера: из библиотеки он пошел в гостиную, далее на кухню, что было очень удивительно, снова в гостиную, а затем зачем-то в башню Когтеврана и в норку к пуффендуйцам. Гермиона твердо решила выяснить причину такого зигзагообразного маршрута, а пока: -Драко, ты понимаешь, что никто не должен знать об этих сокровищах? -Нам не о чем волноваться, Минни! Даже если и найдут, они увидят лишь чистый лист пергамента. Во-первых, парселтанг знает очень мало людей, а во-вторых, смотри. В правом нижнем углу, на чистой-чистой бумаге виднелась маленькая алая капелька чистой крови. Миг, и она исчезла.