...ergo sum

Вернуться домой засветло не удалось. Сначала проверяли работы, потом накрыли на стол... Зато теперь он узнал, как утешить горемычную Алису Смит, не поехавшую на соревнования из-за дурацкого ограничения. Добрые люди подсказали. И ещё Снейпу очень хотелось посмотреть на лица некоторых учеников. На следующее утро там, где в своё время висели списки Избранных, появились новые объявления. В них было написано: «Мы поздравляем победителей соревнований округа по биологии». И ниже – список занявших призовые места по классам. Макномара материализовался в кабинете Снейпа в восемь часов одну минуту. Тот ещё чай не допил. - Стивен! Это ведь правда не шутки? - И вам доброе утро, господин директор. Отлично выглядите, только шарф из кармана свешивается и по полу волочится. Чаю хотите? - Стивен!! - Кевин, я не склонен к подобным идиотским розыгрышам, с чувством юмора у меня всё в порядке. Там были несложные вопросы. И потом, вторых и третьих мест присуждали штук по десять. На каждой параллели. - Знаете, Стивен... Вы... - Вам точно надо налить чаю, господин директор, – Северус поднялся и достал ещё одну чашку. - Мистер Снейп! Вы зажрались со своим элитным колледжем! - В каком смысле, сэр? – бровь Северуса поползла вверх. - В самом что ни на есть прямом! Вы привыкли к приличным детям, которые всегда всё знают и выигрывают любые соревнования. А у нас тут победители только в номинации «Наибольшее количество приводов в участок». - Кевин, да с чего вы взяли, что приличные дети всегда всё знают? Балбесы как балбесы. Ничем не лучше ваших, только воображают о себе слишком много. Вы меня простите, но дело не в этом. Просто надо лучше работать. Присаживайтесь, выпейте чаю, вот печенье... Хлопнула входная дверь. - Мистер Снейп! Правда, что ли? - Доброе утро, мистер Лернер. Если вы об объявлении на дверях моего кабинета – да, правда. Чай будете? Тогда идите сюда. Герберт Лернер влетел в лаборантскую, забыв бросить сумку на парту. - Там Агнесс плачет. На первом этаже. - Тоже не верит? - Ага. Остальные девчонки её успокаивают, а то и сами бы ревели. Я схожу к ним, ладно? - Идите, конечно. И приводите сюда, раз они такие слабонервные, я им чаю налью. Нечего на первом этаже сырость разводить. - Они у вас... часто так собираются? С чаем? – спросил Макномара, когда Лернер убежал. - Да практически каждый день. Вы берите печенье, а то сейчас набегут эти тараканы, и вмиг ничего не останется. Директор машинально засунул печенюшку в рот. О спокойном утре Снейп и не мечтал, но тридцать человек, набившиеся к нему в кабинет в десять минут девятого, превышали самые смелые его ожидания. Кроме семи мисс Смит и половины К-11 А класса, собственно, явившегося на урок, прибежали остальные призёры (из двенадцати поехавших их было девять человек) и некоторое количество их друзей. Снейпа пытались качать, но он строго пресёк эти поползновения. Сияющий Макномара выкатился из лаборантской и торжественно поздравил всех девятерых, после чего с лукавым прищуром посмотрел на мисс Смит и сказал: - А вас, Анна, Алиса и Абигайль, ждёт математика, учтите! - Кстати, мисс Алиса, я хочу с вами поговорить, зайдите, пожалуйста, в лаборантскую. Фрэнк, Мартин, Агнесс, Августа и Сэм, вас я попрошу туда же, – Снейп закрыл дверь, отгораживаясь от победного гвалта. – Во-первых, леди и джентльмены, вы заняли высокие места, а это значит, что через полтора месяца мы с вами снова посетим Манчестер; на сей раз нам предстоит соревноваться с лучшими школами графства. Вы, мисс Алиса, тоже готовьтесь, так как теоретически – я выяснял – на графство может поехать любой желающий вне зависимости от занятого места. Просто слабые ученики не хотят позориться, но вы-то к ним не относитесь. Вопросы ожидаются посложнее, но не настолько, чтобы вы не справились. А теперь идите на уроки, а то опоздаете. Вымелись без звука. По всей видимости, от изумления. А Северус отправился излагать одиннадцатому классу основы эволюционной теории. Разумеется, эпохальное событие не осталось без последствий. Ещё несколько дней школа бурлила, говоря только о том, как «мы натянули манчестерских мажоров по самые уши». К Снейпу подошло человек десять, интересовались, можно ли им тоже поехать куда-нибудь на соревнования и что для этого надо делать. В учительской на него смотрели со смесью зависти и восхищения и шептались за спиной. Домой он возвращался поздно: постоянно занимался с кем-то из Избранных после уроков. А в субботу семиклассники предприняли вылазку. Северус растерянно смотрел в пустой холодильник, размышляя, как бы извернуться и не ходить в магазин, когда услышал звонок. Удивлённо открыв дверь, он обнаружил мнущуюся на крыльце стайку детей. Впереди стоял перепуганный Джим Редхилл с тортом в руках. - Здравствуйте, сэр, извините, пожалуйста, за беспокойство, но у нас тут возникли проблемы с домашним заданием, сами не справляемся, вы не откажетесь нам помочь? – речь, по всей видимости, была заучена заранее. Потрясающе. И что с этим делать? - Ну, проходите, – Северус посторонился, пропуская учеников в гостиную. – Сейчас я чай поставлю, раздевайтесь пока. Вот когда пошли в дело и пиалы, и кружки с бабочками. Чайных ложек не хватило, но Северус не смутился. Просто, внося в комнату первый поднос (все чашки на него не поместились, конечно), жизнерадостно спросил: - Кто пьёт чай без сахара? Дисциплинированно поднялось несколько рук. - Отлично; разбирайте. Сейчас я принесу сахарницу и ложки, положите себе сами, кому надо. С подноса чашки поснимайте, пожалуйста, я его заберу на кухню. Дети смущались, но пить чай со Снейпом они уже привыкли и понемногу расслаблялись. Северус нарезал принесённый ими торт – к месту пришлись и тарелочки со змеями – и выставил печенье, которое планировал забрать в школу. - Ну, – сказал он, усаживаясь в кресло – добрые дети его предусмотрительно не заняли, – что там у вас не получилось? Биологические разговоры за чаем тоже давно стали делом привычным, и гости быстро забыли о стеснении. Скоро беседа шла полным ходом. Поразительно, но четырнадцать человек поместились в крохотной гостиной Снейпа, правда, некоторые сидели на ковре у камина. Чуть позже, провожая семиклассников, Северус вдруг со всей ясностью понял, что визит был далеко не последним, и теперь выходные он тоже обречён проводить в компании школьников. Почему-то его это абсолютно не расстроило. Дальнейшие события развивались по вполне предсказуемому сценарию. Биологи лучших школ графства с презрительным снисхождением отнеслись к «выскочке», у которого «пара детей случайно взяла места», что не помешало Риверсайду повторить успех; и вот тогда началось. Во-первых, к Северусу раз пять приезжали прямо в школу предлагать «учебное заведение получше». А во-вторых, Макномару обложили проверками. Правда, кругленький директор посмеивался, говорил: «Риблсдейл чудит» да похрустывал печеньем в лаборантской у Снейпа. Но вскоре позвонил Фезерти – хагридоподобный толстяк из Манчестера – и спросил, что у них там творится. - Творится? – переспросил Северус. - Ну да. Похоже, на тебя ополчились в департаменте образования. - Ума не приложу. Ничего я им не делал, я там даже не знаю никого. - А не насолил случайно кому-то из влиятельных? - Сайрус, я из своего Литл-Бери не вылезаю. Разве что местные могут злиться, мол, на соревнованиях их обошёл, но с чего бы: соревнования – не ежегодные тесты. Фезерти помолчал. Потом задумчиво сказал: - А знаешь, пожалуй, это действительно местные. У директора вашей гимназии в департаменте дядька, что ли, работает... А Риверсайду твоему грант выписывают за непостижимое количество занятых мест. В округе по девять призёров больше ни у кого нет. Снейп фыркнул. - Чего ж так плохо учите? - Стивен, побойся Бога! Нам к тестам своих надо готовить, а не особенности биологии красных водорослей рассказывать. Ты не обижайся, но если кто-нибудь из твоих тест не напишет, наверху пожмут плечами и ничего не скажут. А меня за такое уволят. Поэтому я вместо объяснения механизма приспособленности заставляю их зазубривать число охраняемых видов в различных заповедниках. - Ну что тебе сказать. Значит, грядёт эра государственных школ, выпускники которых не получат приемлемых оценок на тестах, но зато станут двигать науку. Теперь бы как-то объяснить этому типу из гимназии, что при таком раскладе я ему не конкурент... - Добрый ты человек, Стивен. Душевный. - Просто я правду говорю, Сайрус. - А нам что делать? - Выбирать. Гимназия, но шаг вправо, шаг влево приравнивается к побегу – или как я. Есть ещё третий вариант, но он не для людей, а для отбойных молотков: пытаться что-то менять. - Тебя послушать, так давно пора заворачиваться в саван и неторопливо ползти в сторону кладбища. - И то верно. Ты меня не слушай, я пессимист известный. Лучше объясни наивному человеку дивное. Почему на графство я могу, если хочу, привести сотню балбесов, а на округ – по два с параллели? В телефоне засмеялись. - Ох, Стивен, сам себе могилу копаю. Я ж тебе расскажу, и в следующем году все места будут ваши. Ну да ладно, для хорошего человека ничего не жалко; слушай. На самом деле ты и на округ можешь сотню привести, просто просят не больше двоих с параллели, чтобы не проверять работы до посинения. - Я идиот. - Нет, ты неопытный просто. Это ж у тебя первые соревнования были, верно? - Первые. Но тем не менее я идиот. Можно подумать, новичок в системе образования. А что касается проверок... Мой директор говорит: пусть проверяют. С пожарниками у него отношения давние и тёплые, столовая всегда в порядке, а тех умников, которых интересует качество обучения, он всё равно ко мне посылает, гад пузатый. Фезерти посмеялся и распрощался. Сдружились они на втором этапе соревнований: у толстяка на графство прошло двое. Снейп ему понравился наглостью – он оказался единственным, кто привёл не только призёров – и ехидством. Хорошую шутку Фезерти любил и считал, что шутки у этого выскочки хорошие. Что ж, друзья в Манчестере полезны. В особенности если теперь на Макномару ополчился не только Риблсдейл. Сам усатый директор к новости отнёсся философски: в любом случае их не закроют, раз они гранты получать начали, а всё остальное можно пережить. Спросил, планирует ли Снейп ещё какие-нибудь подвиги. Тот пожал плечами, перечислил мероприятия (информацией поделился Фезерти) и обрадовал своего нового дамблдора заявлением, что научные исследования на уровне, которые предлагает Манчестерский центр внешкольного образования, его ученикам вполне по зубам. Макномара покивал довольно, и на том разошлись. Весна прошла, как в дурдоме. Для слабонервных подготовка к внешнему тестированию под аккомпанемент нескончаемых проверок явно не годилась; мисс Саракис Северус отпаивал у себя в лаборантской валерьянкой и даже для Норрисона заваривал пустырник. За успокоительным чаем к биологу бегало полшколы, даже железная француженка. Но учебный год завершился победой. Показатели школы, высчитываемые по результатам тестов, впервые за несколько лет сдвинулись с мёртвой точки в сторону улучшения, причём не только по естествознанию. Сложно сказать, какое обстоятельство имело большее значение: возмущение учителей, считавших своим долгом доказать, что новичок Снейп просто не может учить детей лучше, чем они, проработавшие здесь столько лет, или энтузиазм самих учеников, которые вдруг поняли, что способны достигнуть хороших результатов. Но разговоры о закрытии школы действительно прекратились, более того, департамент образования выделил деньги на закупку методических пособий. В школе эту новость встретили ликованием, Макномара даже организовал небольшую пирушку. На фоне всеобщего воодушевления Северус особенно остро ощущал гнетущую тоску. Занять приближающееся лето ему было решительно нечем. Поскучаешь тут с этими магглами, Мерлина им не только в печёнку, но и куда попало! Нет, нельзя сказать, что лето началось нетрадиционно. Как раз вполне в духе традиций Риверсайда, в начале июня заявился Макномара. Северус ухмыльнулся, провёл директора в гостиную, заварил чаю. - И куда вы пригласите меня поработать на сей раз, Кевин? - Я приглашаю вас остаться, - буркнул директор и жестом заправского фокусника вытащил из-за пазухи пачку запечатанных конвертов. Мелькнул герб Риблсдейла, выведенное золотом «Манчестерская...» – Это всё вам, Стивен, и я не могу их не передать. - О, Боже мой, - поморщился Северус. Кольнуло где-то в глубине неопознанного органа, условно называемого «душа»: вот он и перестал поминать Мерлина через слово. Совсем естественно получается, без запинки. - Кевин, умоляю, кидайте всё в камин. Я не заинтересован в другой работе, а вечером похолодает, на растопку этот мусор сгодится. И берите чай, вот, с мелиссой, как вы любите. Кексы, печенье, торт? - Богато живёте, - рассмеялся директор, придвигая к себе блюдце с аккуратно нарезанным кексом. Стоило шуршащим, разноцветным конвертам отправиться в пасть камина, Макномара заметно повеселел. Северус подумал, что разведёт огонь ещё до ухода толстяка – пускай тот совсем успокоится. - Дети забегают. И летом тоже. А сколько получает учитель, я им объяснил. Чаю, мол, налью, а остальное – с собой. Вот и обеспечивают. Шотландец расхохотался. - Кстати, о зарплате. Я вам её повышаю. Ненамного, сами понимаете, но всё же... Северус шутливо раскланялся. - Ненамного, Кевин – это на конкретную сумму больше, чем было раньше. Главное, что не понижаете, а остальное я уж как-нибудь переживу. Вечер прошёл неплохо. А через неделю наглые просители, они же – потенциальные работодатели, впервые заявились к Снейпу домой. Вначале нанёс визит чопорный директор Королевской гимназии Литл-Бери, свято уверенный в коварстве Макномары – ведь получив письмо, мистер Как-там-бишь-его просто обязан был со всех ног кинуться менять учебное заведение! Если же он до сих пор торчит дома, значит, послание не нашло адресата. Ничего, мы окажем глупому мистеру Снельпу (или как там бишь его?) честь, озвучив сие заманчивое предложение лично. Вылетел господин директор из дома Северуса, словно пробка из тёплого шампанского – и с чего бы? Снейп даже не язвил сильнее обычного... Чуть позже возник представитель попечительского совета Риблсдейла – нервный клерк, почти сумевший составить неуступчивому профессору конкуренцию по части носатости. Следующий посетитель громко возмущался, что проделал дальний путь – аж из самого Манчестера. За ним прибыл ещё один – из частного лицея в соседнем городке... Однажды трое директоров встретились перед запертой дверью, и Снейп с удовольствием обогатил свой лексикон. Огорчительно, конечно, слушать, как учёные люди ругаются, будто последние пьянчужки возле единственной оставшейся бутылки, зато сколько экспрессии! сколько эмоций! Победил чернокожий представитель естественнонаучного лицея, но Северус из вредности не открыл и ему. Зато потом сделал строгое внушение Педро Рохасу и одному из братьев Гонсалесов, которые подбадривали кого-то из спорщиков весьма неприличными фразами и жестами. Между прочим, там даже делали ставки. Победил Тайрон Легг, избравший фаворитом собрата-негра. «Да я сразу понял, братишки, он не подведёт!» Северус строго покачал головой и притворно обиделся – мол, на него и не ставил никто... «А зачем? – сделал круглые глаза Пепе Медина. – Все ведь понимают, кто чемпион. А пари было насчёт второго места!» Профессор махнул рукой и отправил на плиту чайник – благо, плюшки Тайрон приволок с собой. В двадцатых числах июня визит нанесла миссис Смит. Многодетная мать оказалась застенчивой женщиной невысокого роста, с аккуратно собранными в хвост тёмно-русыми волосами, опять беременной. Она пришла посоветоваться по поводу дочерей; очень смущалась, когда Снейп не сдержался и удивлённо спросил: «Неужели восьмая?!». Пролепетала, краснея, что на этот раз надеется на сына. Жаловалась на Августу, старшую дочь, твёрдо решившую поступать в естественнонаучный колледж. Мол, да как же она экзамены сдаст, там так сложно, может, лучше чего-нибудь попроще... Обрадовалась, когда Северус предложил позаниматься с выпускницей. Потом разговор перешёл на мигрени Абигайль, гастрит Анны и профилактику токсикоза; словом, мило пробеседовали почти до темноты. Через пару дней Снейп встретил в супермаркете одну из младших мисс Смит и попросил зайти к нему вечером за полезной витаминной микстурой для мамы. «Зелье наследника» готовилось долго, требовало искусства зельевара высокого уровня и оттого стоило дорого, но Северус подумал, что эта семья заслужила такой подарок. Августа собственного решения боялась до колик. Перед матерью, конечно, хорохорилась, но учителю можно было сказать правду. Пришлось успокаивать: поить зельями, с помощью легилименции корректировать мировосприятие. Ну и, конечно, заниматься, чтобы девочка сама поняла, что всё знает и на любой вопрос ответит. Восьмого июля вышел следующий том книги Роулинг, «Гарри Поттер и кубок Огня». Купил его Северус числа пятнадцатого – только не хватало толкаться в очереди фанатов! Зная своих вездесущих детей, на всякий случай смотался за новинкой в Манчестер. Прочёл. Много думал. Дети заходили почти ежедневно, по одному и компаниями. С некоторыми он обсуждал научные исследования, выросшие из их курсовых проектов: в сентябре планировались первые доклады в Манчестерском центре внешкольного образования. Вместе рылись в книгах, журналах и интернете, правдами и неправдами раздобывали статистику, Северус даже сделал пару официальных запросов в государственные органы, вооружившись школьным бланком и утверждённой Манчестерским центром темой исследования. В августе в Тупик Прядильщиков заселилось двенадцать арабских семей. Новоявленные соседи нанесли визит Снейпу всей гурьбой, засвидетельствовали своё почтение и радостно сообщили, что слышали о Риверсайде от знакомых и с удовольствием отдадут туда детей (каковых Северус насчитал штук сорок). Тишине пришёл конец, но Снейп воспринял это философски: просто ещё одно развлечение. В последнее время дети непостижимым образом перестали его раздражать. Когда двадцатого августа на холодильнике появилась заранее наколдованная на этот день надпись: «Пляши, завтра тебе на работу!», Северус долго стоял и потрясённо на неё смотрел. Какая работа? Постойте! Он же совсем не отдохнул, даже не выспался! Лето ведь только началось... Что-то со временем не то происходит, подумал Снейп и пошёл дочитывать третий том «Молекулярной биологии». На традиционной конференции в Манчестере, проходившей перед самым учебным годом, коллеги встречали Северуса не то как героя, не то как главного врага. Он сдержанно поздоровался со всеми и дал себя утащить громогласному Фезерти и тихой, кажется, слегка в него влюблённой Тине. Забившись в дальний угол, негромко обсудили ходившие о Риверсайде слухи, Сайрус, более опытный в местных интригах, объяснил расстановку сил и посоветовал пару человек в департаменте образования, на которых можно опереться. Позиции его собственной гимназии были столь прочны, что он мог себе позволить воспринимать Снейпа товарищем, а не конкурентом, и охотно помогал ему удержаться на плаву. После конференции они плавно переместились к Фезерти домой (у толстяка оказалась такая же нехуденькая жена, любительница печь пироги) и просидели там почти до полуночи. Сайрус порывался оставить гостя ночевать, но тот отказался наотрез; распрощался, зашёл за угол и аппарировал прямо в спальню. Засыпая, успел ещё подумать: «Если лето было таким насыщенным, значит, спокойного учебного года ожидать не приходится». На Снейпа налетели, когда он только подходил к школе, затрещали все сразу, затеребили; биолог строго посмотрел на учеников, резко подросших на год, и сказал: - Я буду у себя, заварю чай и стану готовиться к урокам. Разбирать меня на сувениры не надо. Первое сентября в Риверсайде мало чем выделялось среди обычных рабочих дней. Так же дурачился Макномара, произнося речь, от двусмысленности которой школьники хихикали; так же ругались родители, передавая отпрыскам забытые на столе пакеты с завтраком; учителя делились негодованием по поводу очередных дурацких нововведений в преподавании и расспрашивали друг друга о подробностях отпуска; галдели дети, придумывая красочные детали обыденных в общем каникул... В кабинете биологии, куда Северус с трудом пробрался сквозь толпу, было тихо и чуть заметно пахло свежей краской. Снейп открыл окна, поставил чайник и пошёл выбирать нужные для первых уроков таблицы. Охламонов, конечно, набежало много. Малявки, в особенности девочки, натащили цветов и потребовали рассказать о них. Деловые мальчишки постарше принесли чай, сахар и горы печенья и конфет. Расселись, как обычно, в классе; ещё не похолодало, и закрывать окна Северус не стал. Болтали обо всём подряд, смеялись. Разошлись, только когда разгневанные родители начали звонить отпрыскам и требовать их домой. Снейп подготовился к урокам: выставил на учительский стол микроскопы, рядом разложил стопочками проверочные карточки, прислонил к доске таблицы. Окинул прощальным взглядом готовый к началу учебного года кабинет, придвинул пару стульев, не поставленных на место растяпами-учениками. Вышел, вставил ключ в замочную скважину... - Мистер Снейп, можно? Северус развернулся, готовый к проблемам. Вернон Касл редко называл его даже «сэр». «Профессор Снейп» - и точка. Так сказать, монаршья шутка в знак особого благоволения. Приходилось терпеть, хотя каждый раз холодком отдавало где-то в районе обитания загадочной твари под названием «душа». Помнишь, Северус? Никак не можешь забыть? Помню, куда ж деваться. Но всеми силами противлюсь воспоминаниям. Прошлое умерло, сгорело с Визжащей хижиной. От него остались лишь шрамы – и странная маггла по имени Джоан Кэтлин Роулинг. Господин учитель биологии даже себе боялся признаться, насколько сильно ждёт выхода следующей книжки. Хотя бы для того, чтобы пофыркать и возмутиться бестактностью Дамблдора, благодаря которому события его жизни превратились в набор нелепостей. Но сейчас, будто чёртик из табакерки, выскочил «мистер Снейп» - и он пах крупными неприятностями. Нос Северуса был приспособлен чуять подобные запахи за несколько миль. Ключ исчез в кармане, дверь снова распахнулась. - Конечно, можно. Что вы хотели, мистер Касл? Вернон мялся, упрямо глядел на стену, туда, где на побелке кто-то кривым почерком написал: «Джейкоб Бличли – последняя тварь!». Снейп не имел чести знать загадочного Бличли, но надпись существовала, если верить директору, уже лет двенадцать. Заботливые ученики её регулярно подновляли. Ещё одна традиция школы. Северус уважал традиции. - Может, пройдём в лаборантскую, мистер Касл? Мальчишка ограничился энергичным кивком. Снейп не стал уточнять, просто развернулся и пошёл отпирать подсобное помещение. Вернон мрачно топал за ним. Ого, а у парня действительно серьёзные проблемы! Всё оказалось настолько просто, что даже противно. Быть лидером подростковой банды – это не только бравада и фанфаронство. Это ещё и жёсткая субординация, подчинение взрослым «авторитетам», умение лавировать между своими, не очень своими, своими, но не нам... Короче, Вернона Касла попросили «приглядеть» за распространением наркотиков в школе. - Я не хочу, - оправдывался парень, пока Снейп деловито сканировал его мозги, - не хочу, но должен. У меня братан двоюродный начал ширяться, и всё – сдох под забором, даже не знаем, где похоронили... От дилерства я отбрыкался. Но помогать им придётся. А я не хочу... - Мистер Касл, - поток бессвязных извинений начал уже надоедать, - я тоже вырос в этом районе. Я знаю, что такое предложение, от которого нельзя отказаться. И понимаю, почему вы не пошли к директору... А вот почему ты заявился ко мне, друг ситный? С какой радости решил довериться? Я не полицейский, не супермен... «Не волшебник?» - ехидно шепнул внутренний слизеринец. Да, огрызнулся Снейп, не волшебник. «Ну так скажи ему об этом, - припечатал наглый советчик. – Давай же, Северус! Отправь Вернона Касла решать проблему в одиночку, посоветуй обратиться в участок... Ведь помочь ему может только маг». Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт! Парень и сам не знает, почему рискнул именно с биологом. Ему невдомёк, что сработала проклятая магия имени. И именно от профессора Снейпа юный маггл сейчас ждёт чуда. От кудесника, который вытащит из-за пазухи волшебную палочку, пробормочет непонятное заклятье – и всё образуется. - Я ещё не знаю, как вам помочь, мистер Касл, - Северус говорил медленно, задумчиво. – Но если решение существует, я его найду. Обещаю. О большем Вернон, похоже, и не мечтал. Сбивчиво пробормотал благодарности и вышел. Надо полагать, направился искать мисс Смит. Время, проведенное за совместным проектом, явно сблизило этих двоих. По крайней мере, Северус слыхал, что Аннабель пригласила Вернона на день рождения. Ох, Лили... Я помню, как реагировали твои родители на нескладёху-Снейпа. Надеюсь, мистеру Каслу повезло больше. Но вернёмся к проблеме. Наркотики в родной школе Северус видеть не желал. Кстати, а когда школа успела стать родной? Неважно. Кто предупреждён – тот вооружён. Волшебной палочкой и извечным сарказмом. Для магглов хватит с избытком. Особо сложных заклятий ставить не будем, а то возникнут проблемы с тупым Министерством. Вот уж точно – маразмагия, как она есть! И скорее всего, таковой и останется. Учитывая любовь чинуш к Поттеру, а Поттера – к наипростейшим решениям, перемен к лучшему ожидать глупо. Тёмную магию тоже не станем использовать. Зачем дразнить ворон? Может, прохлопают клювом, а может, и нет. После войны, если исходить из банальной логики, должны бы подобные заклятья отслеживать. Он, Снейп, по крайней мере обращал бы на них внимание. Параноика-Муди, конечно, нет в живых, а министерские сроду не дружили с разумом. Но рисковать зря Северус всё равно не собирался. Итак, что остаётся? Простейший трансфигурационный контур, завязанный на биохимический состав. Чего ждать – порошок, таблетки, растворы? Всё превращаем в полезные для здоровья вещества. К примеру, аскорбиновая кислота. Очень нужная вещь, особенно сейчас, когда бабье лето на подходе, но скоро разверзнутся хляби небесные. Если внутривенный раствор – в глюкозу его, организмам здешних жителей не помешает дополнительное питание. Обратную трансфигурацию запретить, действие заклятья сделать постоянным. На всякий случай сварить зелье, отвращающее от некоторых химических соединений. Из чего сварить, Северус? Из томатного сока и здешней водопроводной воды? Ай, да ладно, Северус, уж будто ты не придумаешь! Кто здесь, в конце концов, гений? Я гений, я. Но даже гений не сумеет сотворить нечто из абсолютного ничего. Снейп обошёл школу по периметру, наметил контуры заклятья. Осталось почитать медицинские справочники и сформулировать задачу более чётко. Cannabis indica курили и в его детстве, даже иногда использовали Сannabis sativa, но магглы непрерывно прогрессируют, в том числе в деле изготовления наркотиков. А значит, литература и пресловутый Интернет наверняка преподнесут парочку сюрпризов. О дальнейшем развитии событий Снейп регулярно узнавал от сдержанно хихикающего поначалу, а затем откровенно ржущего Вернона. Мистер Касл, как ему и полагалось, организовал точки сбыта, поставил там охрану из своих ребят – и в первый же день те отбивали горе-наркоторговца от разъярённых покупателей. Северус взял на заметку, кто из учеников пристрастился к «дури». Пришлось, конечно, изучить терминологию, выяснить, что «золото из Акапулько» - это марихуана с юго-запада Мексики, а милейшее имя Элис обозначает ЛСД. Впрочем, идиотские маггловские «амёбы», «бэби-Т» и «ведьмы» запомнить было не сложнее, чем специфический жаргон УпСов. «Каждому маргинальному сообществу – свой язык», – мрачно подумал Снейп и пошёл разбираться с наркоманами. Небольшой Сonfundus, приглашение на чашку чая... Естественно, так просто болезнь сдаваться не собиралась, однако Северус – тоже. Переупрямить какую-то паршивую наркоманию... кто здесь гений, я вас спрашиваю? Да уж точно не поставщики крэка. Они, кстати, всё ещё пытались настаивать на своём. Посылали разных людей. Попробовали заставить продавать наркотики Вернона – но тут уж потерпели полное фиаско. Касл соглашался обеспечивать защиту, соглашался проследить за «фараонами», дабы случайно не увидали работающих дилеров... Но самому возиться с этой дрянью – увольте. «И вообще, вы б глядели, чего в школу тащите. Сами народ кидаете, а мне отвечать? Ага, разогнался!». Даже рискнули заснять процесс на потайную видеокамеру. Северус не удержался, и на плёнке запечатлелись совокупляющиеся тарантулы. В мельчайших подробностях. Руководители преступных группировок – люди насквозь деловые. Это вам не психованный Тёмный Лорд. И если в некоем месте убытки от торговли превышают прибыль, а принимаемые меры не срабатывают – значит, из такого места лучше убраться. На время. Или навсегда – уж как получится. В начале зимы Вернон, облегчённо вздохнув, поблагодарил Снейпа. Брови Северуса поползли вверх: «За что, мистер Касл?». Парень ухмыльнулся: «Да так, за... чистоту во дворе». – «Это не ко мне, мистер Касл. За чистотой следят уборщики» – «Конечно, профессор Снейп, конечно!». Разоблачения Северус не боялся. Вернон прекрасно понимал: ему не поверят. Парню и самому произошедшее уже начало казаться байкой, из тех, которые рассказывает малышня, впервые налакавшаяся пива. Глюки. А если нет... тем более, не Вернона Касла, дело. Он получил, что хотел, а в подробности лучше не вдаваться. Иначе профессор Снейп снимет баллы. Или голову. Кто его знает, профессора? С приходом в школу детей двенадцати восточных семейств нарушилось хрупкое равновесие между этнобандами. Чернокожие отчаянно пытались сохранить главенство, арабы активно протестовали, латиносы подзуживали, надеясь ослабить тех и других. Представители национального пока ещё большинства разделились на лупивших любое меньшинство, невзирая на цвет кожи, и на тех, кто старался в заварушки не лезть. На каждой перемене завязывались драки, преподаватели не успевали разводить. Вскоре многие стали брать пример со Снейпа, который никого не растаскивал и не читал нотаций, а просто взял манеру пролетать через самый эпицентр очередного побоища. Дерущиеся расступались – а куда деваться? Обычно после заминки агрессия шла на убыль. Впрочем, Северуса больше беспокоило, что арабы, в первую очередь новенькие, хамили ему на уроках. Их, разумеется, следовало приструнить, но биолог по доброте душевной сначала обратился к Мехмету Кадури, признанному лидеру школьников-мусульман. Поймал в коридоре, посмотрел строго в чёрные очи и поставил ультиматум: наведи порядок, или я сам приму жёсткие меры. Мехмет рассыпался в цветистых извинениях, уверил учителя, что тому вовсе нет нужды заниматься подобной ерундой, и поклялся Аллахом всемилостивым и всемогущим объяснить глупым малолеткам, в чём смысл жизни. «Придут завтра, мистер Снейп, извинятся, ишаки безродные!» Слово Мехмет сдержал, и более арабы на уроках биологии проблем не создавали. Зато Кадури явились к Северусу в гости. Не все, разумеется; подобную толпу его дом попросту не вместил бы. Мехмет пришёл с отцом. Достаточно, чтобы визит мог называться семейным. Северус принял Икрама Кадури со всем уважением, которое только мог выказать. У взрослых арабов этот человек имел такой же авторитет, как его старший сын – среди их детей; старейшины шутили – мол, сам Аллах подсказывал имена мужчинам Кадури*. Устроил в мягком кресле, принёс пирожных и зефира, предложил кофе, сначала отпив из своей чашки, согласно обычаю. До окончания застолья ничего существенного не обсуждали: Снейп будто вживую видел Люца, бегающего по Малфой-мэнору и ругающегося не хуже пьяного Муди. Драко икал, Нарцисса всерьёз выбирала между успокоительным зельем и Crucio, а белобрысый бизнесмен вещал, не останавливаясь. Дескать, с арабскими партнёрами нужно так, и эдак, и вот так, а иначе не нужно, и кто только заставил его связаться с этими магг... странными волшебниками с их чудными нравами! Сделка, помнится, состоялась, но от слов «Саудовская Аравия» Малфоев ещё долго перекашивало. Гость хвалил дом Снейпа, Северус сдержанно-добродушно рассказывал об успехах младшего Кадури, Джалиля, которому весной исполнилось одиннадцать. Когда со стола было убрано, заговорили о деле. Икрам обстоятельно рассказал, как хорошо приняли Мехмета «эти гяуры из Манчестера», хотя он пока говорит (а уж тем более пишет!) по-английски с ошибками. В центре внешкольного образования заинтересовались исследованием, получившимся из курсового проекта Кадури. Парень изучал влияние на местную экосистему завезённых арабами растений, в первую очередь пряных трав. Снейп не просто так отрядил в центр именно Мехмета: тема «растений-переселенцев» сейчас муссировалась в научных журналах и вообще считалась животрепещущей. Кадури читал мало теории, но его наблюдения и эксперименты имели огромную практическую ценность; естественно, мальчишку заметили и теперь настойчиво звали в колледж. «Седой носатый гяур» обещал «включить Мехмет какой-то квота» и учить бесплатно, надо было только за экзамены заплатить. Ну и, разумеется, сдать их, экзамены эти. Потому Икрам и пришёл: бить челом Снейпу, чтобы позанимался с сыном. Времени хватало, но ведь знания не врастают в голову за три дня. Заниматься Северус согласился; когда понял, что от «благодарности» не отвертеться, затребовал ещё пиал, не забыв хорошенько похвалить мастеров, делавших ему рождественский подарок. До конца недели Снейп пережил ещё восемь визитов горбоносых отцов семейств. Почтенные мужи выясняли, что мешает их отпрыскам так же хорошо учиться, как сыну достославного Икрама, да продлит Аллах его дни, и не поможет ли в воспитании прилежания крепкий ремень или старая добрая плеть. Слово «колледж» для любого из жителей Заречья звучало волшебно, и ради претворения этой сказки в жизнь местные арабы соглашались советоваться даже с гяуром. Тем более что гяур был не обычным хонки, а носил высокое звание учителя. Вскоре «мусульманские» классы стали успевать намного лучше, причём не только по биологии, в результате чего Риверсайд получил грант от местного правозащитного общества – за эффективную адаптацию иммигрантов и недопущение дискриминации нацменьшинств в учебном процессе (деньги ушли на долгожданные наборы реактивов для мисс Саракис и глобус для мистера Френсиса, географа). Латиносы во всеуслышание заявили, что так этого не оставят, и прилюдно поклялись ежегодный тест сдать лучше арабов. Негры и белые пока посмеивались, но тоже призадумались. На педсовете перед рождественскими каникулами Макномара пообещал заложить гранты в бюджет школы как ожидаемую прибыль. И смешно рассказал о том, как к нему приходил ругаться директор Риблсдейла, вперемешку угрожал и сулил денег «за хорошее поведение». Снейпу по результатам семестра выдали премию. Возражать он не стал. Магический мир вспоминался всё реже. Кажется, жизнь наконец наладилась. * Икрам переводится как «почёт, уважение». Мехмет (Махмуд), кстати – это не сокращение от «Мухаммад», как многие думают, а вполне себе самостоятельное имя, означает «хвалимый».