***
Говорят, кто первый скажет люблю, тот проиграл. И я проиграла… Тебя, себя, нас… По бонусной программе получила разбитое сердце, мучительное разочарование и затяжную депрессию. Наталья Дольникова
Oh, you can hear me cry See my dreams all die From where you’re standing On your own… Ben Cocks — So Cold.
Я почувствовала, как слепну от стремительно нахлынувших на глаза слез. Они заполнили все свободное пространство под веками и вот-вот готовы были вырваться наружу, хлынуть сильным, бурным потоком, смывающим все на своем пути… НО Я НЕ МОГУ ПЛАКАТЬ СЕЙЧАС! Я НЕ МОГУ ПЛАКАТЬ ЗДЕСЬ! ПЕРЕД НЕЙ! Я потерплю еще две минуты, всего две… Я сделала шаг назад и чуть не оступилась… — …ну вот и я думаю, почему бы и нет? — вдруг неожиданно донесся до меня голос не перестающей все это время что-то так беззаботно болтать Дженны, и я, сморгнув, вскинула на нее взгляд, полный боли, разочарования и горечи, чувствуя, что невольно хмурюсь, потому что не поняла ни единого ее слова из всего того последнего, что она произнесла. Как я ей завидовала сейчас. Она смотрела на меня своим горящими светящимися бирюзовыми глазами и могла позволить себе не париться и не думать о всякой хрени, что могла произойти вокруг нее… Она была беспечной, бесшабашной, неунывающей… В моем же мозгу отчаянно полыхала ее вскользь брошенная до этого фраза: «Я его девушка», и я не могла оправиться от этого. Ноги снова ослушались меня, и правая подогнулась, когда я едва-едва успела ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Тошнота подкатывала к горлу: — Эй, Джеки, все нормально? — немного удивленно и даже взволнованно спросила меня Дженна, протягивая ко мне ладонь, но я отстранилась, испуганно отшатываясь от нее. — Ты хорошо себя чувствуешь? — вдогонку задала мне еще один вопрос девушка, непонимающе хлопая ресницами. — Э… — я выдохнула, сглатывая и сильно прижимая руку к губам, чувствуя, что еще секунда, и меня вырвет. — Я в порядке… Прости, мне пора… — выдавила я, метнувшись к двери, не обращая внимания на то, что Дженна что-то еще говорила мне вслед, рывком открыла ее, поскальзываясь на ступеньках, я почти плашмя упала на влажную траву перед крыльцом, слыша, как Дженна кричит мне: — Я позвоню тебе как-нибудь, ладно?! Вставая, не чувствуя ног, не ощущая под собой земли, я, как в прострации, помотала головой на эту бесполезную, никому не нужную фразу и, бесконечно поскальзываясь, потому что мои ноги отказывались служить мне, щиколотки подворачивались, подкашиваясь, я рванула в сторону машины, туда, где я оставила ее в паре кварталов от дома. Но я не успела добежать до нее всего несколько футов, потому что меня вывернуло прямо на асфальт от перенапряжения. Перед глазами все плыло, но несмотря на это, я упорно двинулась вперед, рванула ручку дверцы на себя, плюхнулась на водительское сидение, по инерции вставила ключ в зажигание, дернула рукой коробку передач и, со всей силы, долбанув кулаками по рулю, разрыдалась в голос. И как раз в ту же самую секунду в небе ударил гром, такой оглушительный, что на миг мне показалось, что я лишилась слуха, и дождь ливанул с такой силой, будто бы был готов проломить крышу моего автомобиля. Мотор нещадно работал, ливень хлестал, что есть силы, желая всеми возможными способами разбить мое лобовое стекло, гром в небе оглушал, молнии ослепляли, а я рыдала, колотя кулаками по рулю, по приборной панели, орала в голос что-то неразборчивое, захлебываясь собственными слезами и слюнями, размазывая их по лицу. Мне хотелось рвать на себе волосы, царапать кожу на лице, чтобы никогда, никогда больше не быть похожей на себя, не быть той прежней: той самой глупой, наивной маленькой Джеки, которая снова поверила и доверилась ему… Мне хотелось домой… — Заберите меня домой! — орала я, колошматя ладонями по рулю, подпрыгивая на сидении, я билась, как рыба об лед. — Мама! Заберите меня домой! — но кто мог забрать меня отсюда, кроме меня самой? Я не знаю, сколько времени прошло, сколько таких минут, а может быть часов я провела в таком состоянии, но я понимала, что оставаться здесь я больше не могу. Я действовала, как пьяная, вроде бы умом я осознавала то, что делаю, но руки и ноги, и зрение почти не подчинялись мне. Я должна была собраться. Я смогу, я сделаю это. Выехав каким-то чудом на трассу, я гнала почти на полной скорости, пока в мозгу отчаянно пульсировала красная лампочка: «Сделай это!» Но вдруг, как это часто бывает, осознание вновь поглотило меня с новой силой, и боль, разрывающая, отчаянная, из-за которой хочется выдрать сердце из груди, чтобы оно не болело так больше, накрыла меня, и я резко свернула руль, съезжая на обочину. Меня били страшные конвульсии, крики отчаяния вырывались из горла гортанным воем, и вдруг все стихло… Я откинулась на спинку сидения, устало моргая потухшими глазами. Дождь все так же яростно колотился в мое окно, пытаясь прорваться внутрь. А я просто сидела, моргала и горестно втягивала потрескавшимися губами тяжелый автомобильный воздух. Как вдруг кто-то постучал. Я не могла пошевелиться, откинув голову на подголовник сидения, и лишь протянула руку, чтобы нажать кнопку: стекло медленно поползло вниз. — Мисс? — голос патрульного был взволнованным. — Мисс? Что произошло? Вы в порядке? — спросил он, наклоняясь и заглядывая внутрь моей машины. С его козырька на фуражке отчаянно капали струи воды. Я молчала, продолжая просто бездумно моргать и пялиться в одну точку перед собой, когда полицейский снова спросил: — Мисс, вам плохо? — Да, — коротко бросила я, чувствуя, как челюсть сводит от напряжения. — Мне плохо. — Вызвать 9-1-1? — не отставал коп, но я ничего не сказала. — Мисс? Могу я вам чем-то помочь? — Отвезите меня домой, — тихо выдохнула я, опуская ресницы. Все остальное казалось мне таким неважным теперь. Все это было лишь сном.You caused my heart to bleed and You still owe me a reason I can’t figure out why… Why I’m alone and freezing While you’re in the bed that she’s in I’m just left alone to cry. Ben Cocks — So Cold.
***
Прошло несколько часов, прежде чем я, взлохмаченная, полуживая, сломленная взобралась на ступеньки своего дома в Кливленде и, стараясь быть незамеченной, попыталась проскользнуть в свою комнату. Я отчаянно сжимала в руках сумку и неперестающий постоянно вибрировать телефон: Тайлер звонил мне, не прекращая. Сбрасывая вызов, он набирал по-новой, но я не поднимала трубку. Я просто не понимала, как это сделать, и что происходит вокруг меня. Наконец, когда я доползла до своей комнаты, я, просто выключив девайс, швырнула его куда-то в сторону, и он с грохотом улетел под кровать, со всей силы шлепаясь об пол, но мне было плевать, разбился он или нет. Это было последним, о чем я могла думать сейчас. Медленно, непослушными пальцами я ухватила покрывало на постели и, не раздеваясь, плюхнулась лицом вниз, не снимая обуви, подтягивая ноги под самый подбородок, я сложилась в позу эмбриона… Только не трогайте меня сейчас… ведь я так устала… Устала… Устала…***
— Эй… — кто-то осторожно тронул меня за плечо, испуганно зашептав. — Эй, Джеки, эй… Я открыла глаза, просыпаясь: передо мной на коленях сидела Хиллари, осторожно тормоша меня и пытаясь разбудить. — Джеки, Тайлер приехал… — сказала она, и меня словно током ударило. Сон моментально улетучился. Я подскочила на кровати как ошпаренная, крутя головой по сторонам, хлопая ресницами, я истошно зашептала, хватая сестру за руку: — Где он?! Где он?! Что ему нужно?! — Его машина со вчерашнего дня у нас под домом стоит… — заговорщически прошептала сестра, чуть наклоняясь ко мне. — Со вчерашнего дня? — я сглотнула. Господи, так сколько же я проспала? — Он заходил? — добавила я через секунду, все так же испуганно бормоча. — Нет, — она покачала головой. — Мама дома… Он не пойдет сюда, — потом Хилл добавила. — Он написал мне на Фейсбуке, просит, чтобы ты вышла… Я снова схватила сестру за рукав, бешено мотая головой: — Нет… нет… Хилл, пожалуйста, скажи ему, чтобы он уехал, чтобы он больше никогда не приезжал сюда, пожалуйста, не говори ему, что я тут… Скажи, что я ушла, меня тут больше никогда не будет… Придумай что-нибудь! — последнюю фразу я почти прокричала, чувствуя, как глаза снова начинает жечь. Сестра закатила глаза, шумно отдуваясь и хватаясь за голову: — Боже, да что у вас опять происходит?! — раздраженно спросила она. — Вы что, и правда не можете нормально жить? Я до боли закусила палец, зажмуриваясь: — Хилл, пожалуйста… — выдохнула я, чувствуя, как слезы начинают меня душить. — Прошу… — Ладно-ладно, эй! — она положила руку на мое плечо. — Пошлю его куда подальше! Я лихорадочно закивала ей в ответ, и когда она собралась уходить, то просто схватила ее за руку снова, безысходно прошептав: — Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня… И в эту же секунду Хилл обняла меня, крепко обхватывая мою шею: — Черт… Джеки… — в ее голосе было столько боли и жалости ко мне, что я невольно расплакалась. Мне не хотелось быть сильной сейчас, мне не хотелось показывать своей младшей сестре, что я могу все преодолеть: я не робот, я не кукла, я не железная… Мне плохо. Мне больно. Я хочу… Нет, я НУЖДАЮСЬ в чьей-то жалости и защите… Потом, когда-нибудь потом я справлюсь во всем этим. Может быть даже завтра. Я подумаю об этом завтра, как когда-то говорила Скарлетт О’Хара. И, может быть, я не она вовсе, и может быть я не такая сильная, но я и правда хочу пережить это, но только завтра. А сейчас просто позвольте мне быть слабой. Просто отпустите меня. — Ну… — Хилл гладила меня по волосам. — Эй… Ну, не плачь, малышка… — она поцеловала мою щеку, прижимаясь все сильнее. — Все… Все будет… нормально… — Ты думаешь? — я всхлипнула в ответ, не поднимая глаз. — Да, да, наверное! — охотно подтвердила мне Хиллари. — Ты уверена, Хилл? — снова переспросила я, будто бы моя младшая шестнадцатилетняя сестра была истиной в последней инстанции. — Нет, я не уверена, но мне бы очень этого хотелось, — ответила она, через мгновение добавляя. — Ты только не сдавайся, идет, Джеки, ладно? Ты только будь с нами, да? В ее голосе было столько успокаивающей надежды, перемешанной со страхом за мою жизнь, что я не могла не улыбнуться сквозь слезы: — На этот раз я вас не брошу, милая, — уверенно сказала я. — Клянусь.***
Прошло четыре дня с того момента, как я в последний раз говорила с Тайлером. Прошло ровно четыре дня с той роковой встречи с Дженной, которая, наверное, не должна была состояться, если бы не мой упрямый и бурный характер. Жалела ли я о том, что поехала искать Тайлера тогда?.. Возможно. Но теперь истина была важнее, чем весь этот антураж, который был создан нами за эти дни, что мы были вместе… Пусть даже мы были счастливы, но это ничего не меняет. Я все время сидела в своей комнате, то и дело осторожно, словно шпион, выглядывая в окно, чтобы проследить за тем, стоит ли большая черная машина у обочины с противоположной стороны дороги. И да, она там стояла. Значит, Тайлер был здесь… Четыре дня?! Он сошел с ума?! Что ему нужно?! Зачем он это делает?! Когда я в очередной раз высунулась в окошко, осторожно, так, чтобы не быть замеченной, отодвигая занавеску, в комнату без стука вошла Хилл: она принесла мне завтрак. — Господи, — сказала она, закатывая глаза. — Да выйди ты к нему! Поговорите нормально! Что вы, как дети, в конце концов? Яростно блеснув глазами, я обернулась к сестре, на что она добавила: — Перестань его мучить! Моя челюсть пробила пол в комнате под нами. Я негодующе всплеснула руками, почти прокричав: — Это я-то его мучаю?! Нет, Хилл, ты серьезно?! Я?! — Эй, ладно-ладно, все, полегче, идет, окей? — Хиллари выставила руки вперед, делая прочь от меня один шаг и ставя поднос с сэндвичами и соком на прикроватный столик. — Не ори, — она облизала губы, добавляя. — Просто перестань строить из себя больную. Мне тоже надоело таскать тебе сюда еду! Мама спрашивает, почему я это делаю… ты даже из комнаты выйти не хочешь! Не будь дурой, Джеки! Парень торчит перед нашим домой четыре дня! Четыре! — И что? — холодно буркнула я, подходя к тумбочке и хватая с подноса стакан с апельсиновым соком. Сделав большой глоток, я добавила. — Сам виноват. — В чем? — простонала Хилл. — Что он опять сделал не так? Я обиженно вздохнула и, проводив сестру долгим взглядом, отвернулась. А когда она ушла, то достала телефон из-под кровати, включая его. На мое удивление он не разбился. Сообщения стали приходить одно за другим, беспрерывно сажая мне подзарядку. Я закатила глаза, и… не читая, удалила все до единого. ВСЕ. Я не готова была их читать. И никогда не буду готова.***
Прости меня, что не могу забыть Прости, что часто вспоминаю Ты научил меня любить При этом научил не верить © Юлия Уртикова
На следующее утро Хилл не принесла мне завтрак. Видимо рано утром она уехала в школу. Поднявшись в постели, я снова провернула свой шпионский ритуал, отодвигая шторы и… была шокирована: машины не было! Ее не было! Он уехал! Нет, этого не может быть! Тайлер уехал! Я отдернула штору дальше, выглядывая из окошка все больше. Но машины и правда нигде не было видно. В этот миг мне показалось, что огромный тяжелый камень свалился с моих плеч. Я выпрямилась, выдыхая, после чего закрыла глаза, откидывая голову назад и втянула губами воздух, глубоко, словно наслаждаясь этим действием. После чего отдернула шторы, заправила кровать и спустилась вниз. Можно было просто спокойно жить. Дома никого не было, и на столе лежала только записка от мамы: «Джеки, у нас закончился фарш, а я хочу сделать буррито на ужин, сходи в магазин до двенадцати, там будут скидки. Мама.» — Окей… окей… — пропела я себе под нос, заваривая кофе прямо в кружке, заливая его крутым кипятком. На часах было десять утра, а это значит, что я еще успею выполнить мамину просьбу. Выпив свой утренний кофе, я накинула на плечи дождевик: ливень хлестал, не переставая, пятые сутки подряд. Скоро октябрь, и становилось совсем по-осеннему холодно. Взяв деньги и ключи, я напялила на ноги резиновые сапоги: брать машину было бесполезно, ведь нужный мне магазин находился в трех кварталах от нашего дома, и бодро вышла на улицу, набрасывая на голову непромокающий капюшон. Шлепая по лужам, я пересекла улицу и, смотря лишь себе под ноги, двинулась вперед, в нужном мне направлении. Но не успела я пройти еще и пары футов, как вдруг кто-то хватил меня поперек туловища и, закрывая рот рукой, пережимая нос, чтобы я не орала, поволок в сторону ближайшей подворотни. От испуга мои глаза сильно округлились, и я, отчаянно вырываясь, брыкалась и пиналась, но тот, кто удерживал меня, был сильнее во много раз. Когда, наконец, мы замедлили ход, я вдруг услышала над самым ухом: — Тише-тише, Джекс, прошу тебя… Умоляю… тише… — этот голос я бы узнала из миллиона других неизвестных мне голосов, и Тайлер тут же отпустил меня, расслабляя руки. Все происходило молниеносно. Стоило только моим ногам коснуться земли, как я, не соображая, что делаю, резко развернулась и ударила его со всей своей небольшой силы, потом еще и еще раз, я била и била его, по лицу, в грудь, толкая в плечи, в живот, пиная по голени, по бедрам, я рычала, как раненый дикий, обезумевший от боли зверь, рычала, скулила, выла, стонала… А он просто стоял и терпел. Он замер и стойко выносил все побои, которые я причиняла ему. Я била бездумно. Сильно, больно. Но он терпел, не шелохнувшись, лишь слегка сощуривая глаза, когда было особенно неприятно, но он ничего не делал. Он просто стоял на месте, в то время, как я скакала вокруг него, как ненормальная, изрыгая проклятия: — Я тебя ненавижу! Ненавижу! Убирайся! Видеть тебя не могу! Ты меня предал! Ненавижу тебя, предатель! Ненавижу! — орала я, хлестая его по мокрой и холодной от сильного дождя коже. С его темных волос ручьями лилась вода, с длинных ресниц падали дождевые капли, от чего казались еще более длинными, и я никак не могла разобрать, дождь это или слезы. Потому что мои слезы давно смешались с дождевыми потоками, капюшон слетел с головы, и казалось, что меня прорвало вместе с небом. Как вдруг словно, как из тумана, я услышала его осипший голос: — Пожалуйста, выслушай меня… И это было еще одним толчком к действию. Я подскочила к нему, со всей силы пиная его по коленке, и этот удар, видимо, оказался чересчур сильным, потому что парень не удержался на ногах, спотыкаясь и падая вперед, прямо на меня, он навалился на меня со всего маху, обхватывая поперек талии. И я, не выдержав такого веса, просто упала лицом вниз, успев лишь выставить руки, чтобы не разбить нос, но стала ползти прочь, брыкаясь, вырываясь, стараясь не позволять ему дотрагиваться до себя, но Тайлер был сильнее. Он развернул меня на спину, садясь верхом мне на живот и крепко, сильно и больно зажимая мои запястья над головой, скрещивая их и не давая мне пошевелиться. Еще несколько мгновений я отчаянно толкалась, пытаясь выгибаться, чтобы сбросить его с себя, дрыгала ногами в воздухе, вертела головой, но ничего не помогало. Мы валялись в грязной луже, и Тайлер держал меня. Когда мои силы были на исходе, я отвернулась, зажмуриваясь, и застонала, заскулив, понимая, что мое сердце вот-вот выскочит из груди. В эту самую секунду парень наклонился вперед и губами дотронулся до моего лба, прошептав: — Джеки… Пожалуйста… Позволь мне просто сказать… Джеки… Джекс… Жаклин… Малышка моя… — его горячее дыхание обдало мою ледяную кожу, и я расслабилась, выдыхая. — Пожалуйста… — повторил он. — Умоляю тебя… — Ты… — выдохнула я, набирая в грудь воздуха. — Я поверила тебе… — Я знаю… знаю… — прошептал он. — Я знаю, что заслужил все это. Я… — Она твоя девушка, Тайлер… Вы съехались… как ты мог?.. — я почти стонала эти слова, но он только ответил: — Я… думал, что больше никогда не увижу тебя. Я думал, что мы больше никогда не встретимся… Что моя жизнь кончена… — И ты на нашел ее? На замену, да? — с желчью выдала я. — Я не искал ее, Джеки… — с горечью в голосе начал он. — После того, как мы расстались, я все время искал тебя! Не переставая, дни и ночи напролет… Мне казалось, что я схожу с ума. Три года! Три года я бежал за тобой! А ты… ты все время бежала прочь от меня. Что мне оставалось делать? — Конечно, — мой злой сарказм так и лез наружу, хотя эти откровения заставили меня чувствовать боль в животе. Я выплюнула. — Найти другую и начать с ней жить! — Джеки! — он опустил лицо, закрывая глаза, но не расслабил руки и не позволил мне шевелиться. — Им всем было плевать на меня. Ни одна из них не похожа на тебя, понимаешь? — на миг он колеблется, прежде чем продолжить. — Ни одна из них не пахнет так, как пахнешь ты… Эти слова ранили меня еще больше, будто бы он теперь всаживал нож мне в спину: — Перестань… — прошептала я, смыкая веки все сильнее. Ярость, смешанная с горечью, запустила по моим венам злость, горячую, словно кипяток. — Ты считаешь меня отвратительным? — его голос был таким хриплым сейчас, что я почти не узнала его. — Ты жестокий… — только и смогла произнести я, сделав еще одну незначительную попытку освободиться, но мои силы были уже на исходе. Его руки еще более нерешительно сжали мои запястья, не так сильно как до этого, но более нежно, и ток прошел по моим венам, словно бы разряд дефибриллятора. — Я называл ее твоим именем… — голос Тайлера надломился, когда он прошептал это. — Твоим именем, Джеки… Только ты… это всегда будешь только… — и в этот же миг он отпустил мои запястья, позволяя мне, наконец, подняться на ноги. Он же продолжал стоять на коленях, на мокром асфальте, уронив голову на грудь и опустив ресницы. Только сейчас я заметила, как с его пальцев, перемешавшись с дождем, стекает черная краска. Его руки были вновь испачканы ей, но теперь ливень смывал ее остатки. Он прошептал: — Ты хоть знаешь, зачем я уехал в то утро, когда ты спала?.. — его вопрос остался без ответа. Моя одежда была насквозь мокрой, плечи тяжело вздымались, и я смотрела на него, ожидая то, что он скажет дальше. — Ты не должна была ехать за мной. Ты не должна была ничего этого знать… — он выдохнул, чуть поднимая взгляд. — Я должен был понять, что нужен тебе. И я это понял. Я понял, что ты была со мной все эти дни не потому, что просто хотела помочь или что-то там еще, я убедился в том, что ты все еще любишь меня. Любишь меня так же сильно, как я любил тебя все это время… и ты вернулась. Ты вернулась ко мне, и ты больше никуда от меня не денешься. Не сбежишь и не спрячешься. Ты будешь со мной. А все остальное… это бред. Это неважно. Понимаешь, важно теперь то, что ты здесь. По моим холодным щекам лились горячие слезы, я покачала головой: — Но Дженна? Она не заслужила этого… — Она не ты, — уверенно бросил Тайлер в ответ. Так коротко и просто. — Но мы не можем распоряжаться ее жизнью… — продолжая плакать, сказала я. — Она не виновата! Тайлер! — Нет, она не виновата, — сказал он, вставая с колен и засовывая руку в карман. Я удивленно, сквозь пелену слез, следила за его действиями, когда он подошел ближе. А я даже не отшатнулась. Я даже не пошевелилась. А он лишь вытащил что-то из кармана своей грязной от дождя куртки и снова спросил: — Ты хоть знаешь, зачем я уехал в то утро? Ты поняла это или нет? Я отрицательно качнула головой, а он раскрыл ладонь, на которой была одна вещь, которая заставила меня вскрикнуть, зажимая рот рукой. На его ладони было кольцо. — Вот за этим… — прошептал он, делая еще один шаг ко мне. Мои губы ловили ледяной мокрый воздух, которого мне так отчаянно не хватало теперь. Сердце сжалось, и я почувствовала боль в груди, такую сильную, как никогда раньше. Мне казалось, что я сейчас упаду. Я помотала головой: — Мы не можем… Мы не можем так поступить с ней… Тайлер слегка прищурился, громко сглатывая: — О чем ты? — на миг его голос сорвался. — Я о Дженне… — пробубнила я. — Мы не можем… — я тоже сглотнула, качая головой и отступая назад. — Она не заслужила… Она не… Мы не… Она… — я закашлялась, хватаясь за голову. Губы Тайлера приоткрылись.Just stop your crying It’s a sign of the times Welcome to the final show Hope you’re wearing your best clothes… Harry Styles — Sign of the Times.
— Ты не любишь меня? — едва шевеля пересохшим языком выдавил он. — Мы не можем… — проронила я. В этот миг словно вихрь он метнулся ко мне, хватая меня за плечи и начиная трясти так, что моя голова откинулась назад: — Да что ты заладила?! Джекс, эй, это я! Джеки! — Ты не можешь поступить так с ней… — выдавила я, чувствуя, как мое сердце раскалывается на пополам. — Она любит тебя, Тай! — А ты?.. — выдохнул он мне в лицо. Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ! БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАК НИКТО ДРУГОЙ В ЭТОМ ЧЕРТОВОМ МИРЕ! — Возвращайся домой и… сделай ее счастливой… — вместо ответа выдохнула я. — Джеки… — Тай…Just stop crying Have the time of your life Breaking through the atmosphere And things are pretty good from here Remember everything will be alright We can meet again somewhere Somewhere far away from here… Harry Styles — Sign of the Times.
Мое лицо было опущено, когда он стоял рядом. Я чувствовала, как тяжело он дышит. Его ладонь, на которой все еще поблескивало маленькое колечко, была раскрыта передо мной. Секунды казались вечностью. Мы молчали. — Значит, нет? — сипло выдавил он. Я ничего не сказала, хотя хотела кричать. Только одно-единственное слово. И это слово было: «да». Но я молчала. Как вдруг мгновение, и он перевернул руку, и колечко упало на мокрый асфальт, его тут же подхватил сильный поток воды, унося куда-то прочь. Прошло еще несколько мучительных секунд, сопровождаемых оглушительными ударами моего сердца. Тайлер развернулся, отворачиваясь от меня, и ушел. Просто ушел. Оставшись одна, через минуту я услышала, как хлопнула дверца машины, заревел мотор, и автомобиль сорвался с места, удаляясь прочь и навсегда увозя от меня любовь всей моей жизни.Мимо неё прошла большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет. © Александр Иванович Куприн