Мой страх - одиночество.

- Мака? - Да?- рассеянно ответила светло-русая, не поднимая головы и не переставая резать овощи для ужина. Она была так увлечена этим делом, что не заметила, как голос ее напарника стал как-то серьезнее. - Я уезжаю, - сказал, как отрезал. Он словно не хотел долго задерживаться на этой теме, хотел увидеть Макину улыбку и услышать ее уверенное "удачи!", словно боялся, что передумает, если начнутся ненужные расспросы. Услышав эту фразу, Албан на мгновение застыла, и лезвие ножа соскользнуло со скользкого бока лука, глухо ударившись о деревянную доску. На долю секунды повисла тишина. Но в тот же момент девушка взяла себя в руки и продолжила манипуляции с овощем, надеясь, что Соул не заметил этой заминки. - А куда? - голос ее звучал неуверенно, руки дрожали, нож каждую секунду норовил порезать бледные пальцы Повелительницы, но она держалась, пусть и из последних сил. Это было слишком неожиданно, да и звучало так, будто он уезжает навсегда, бросает ее здесь одну. - Мне пришло письмо от моей семьи. Они зовут меня к себе. Навсегда. Это слово... Будто пощечина... Но не больно... Не обидно... Просто страшно. Страшно остаться одной, как тогда, когда ушла мама, а папы не было несколько ночей. Мака боялась многого, но могла перебороть любой страх, кроме одного. Одиночества. А ведь когда-то Соул сказал, что никогда ее не бросит. Соврал? Или не придал значения своим словам? - Ну, я рада за тебя! Семья - это здорово, - усилием воли Албан заставила себя улыбнуться как можно беззаботней, надеясь, что напарник не различит фальши. Почему, почему она не может за него порадоваться по-настоящему? Ведь семья - это действительно хорошо. Почему ей так больно, так тесно в груди при мысли о том, что она больше не увидит своего друга. Друга, с которым они столько всего пережили... - Что ж, я рад, что ты не расстроилась, - слегка улыбнулся беловолосый парень. - Тогда я пошел собираться. У меня поезд через три часа. Маке хотелось закричать, сказать, что он ее напарник, так что он не должен оставлять свою Повелительницу, но она знала, что получит ответ, наподобие такого: "Я поговорил с Шинигами-сама. Он обещал подыскать тебе новое Оружие." Прошло почти два часа... Они сухо попрощались. Попытались разрядить обстановку, обнявшись, но в итоге стукнулись лбами, из-за чего атмосфера вокруг стала еще более неловкой. Боялись смотреть друг другу в глаза, боялись чего-то, чего еще сами не понимали. И он ушел... А Мака все еще стояла в полумраке прихожей, облокотившись о стелаж и пытаясь скрыться среди двух своих плащей, вспоминая былые дни и понимая, что она не в силах противиться воспоминаниям. Раньше здесь висели и его куртки. Много курток. Вечером, когда бывала очередь Итера готовить, она могла зарыться в этот ворох верхней одежды, а когда тот шел звать ее есть, совершенно по-детски напугать парня оттуда. А потом она бы с криком "Бу!" или "Берегись, Кишин!" толкнула бы его и они, смеясь, упали бы на ковер. А потом он наверняка бы долго ее разглядывал, смущая, и сказал бы, что у нее самые красивые глаза на свете... Албан сжала ткань светло-зеленого платья у себя на груди и медленно пошла в сторону комнаты напарника, вернее, бывшей его комнаты и застыла в дверях. Безлико застеленная постель, ставший почему-то серым, вместо ярко-голубого, ковер... Нет больше того уюта, что было раньше. Вместе с Соулом ушла и жизнь из этой комнаты, да что там из комнаты, из всей квартиры! В каждом уголке этого дома была частичка мальчика-Косы, а когда он ушел, казалось, все краски поблекли. Нет больше граммофона на тумбочке, нет целой кучи дисков джазовой музыки на полках, нет ранее стоящей в углу гитары... Все опустело, изменилось не только в интерьере, но и в душе у блондинки. Раньше здесь жил Соул Итер, но теперь такого человека не существует. Есть Соул Эванс, который сейчас, наверняка, сидит уже в вагоне поезда и пьет чай, глядя на мокрые от дождя стекла и освещаемую множеством фонарей платформу. И вот, когда девушка была готова уже упасть на колени от грусти и одиночества, ее внезапно осенило. Она неожиданно поняла, почему так больно было все это время в душе, почему было такое ощущение пустоты и отчаяния... - Нетушки, - блондинка сжала маленькие кулачки, а по лицу у нее расплылась загадочная и, одновременно, решительная улыбка. Теперь в прихожей снова стояла Мака Албан, Повелительница, которая никому не уступит ни за что на свете. - Пока ты еще здесь, ты -Соул Итер, мой напарник, а от меня ты так просто не отделаешься! - с этими словами девушка резко развернулась и выскочила из квартирки в чем была. Хотя легкое платьице до колен на бретельках, да домашние босоножки не очень подходили для бега под дождем, возвращаться было просто некогда, ведь до отправления поезда было не более двадцати минут. Когда Мака оказалась рядом с остановкой, от нее как раз отходил автобус, а следующий был только через четверть часа, так что Албан побежала дальше, не желая терять времени. На улице было сыро и холодно, к тому же, дождь, как на зло, не только не заканчивался, но и пошел сильнее, а потом и вовсе резко возник ливень, и где-то совсем близко прогремел раскат грома, который заставил блондинку вздрогнуть от неожиданности. В Городе Смерти редко бывали дожди, а уж грозы тем более, но сейчас был именно такой вечер, хотя из-за сплошной стены черных туч, казалось, что вокруг царит непроглядная ночь. Сжав зубы от боли в горле и боку и задыхаясь от быстрого бега, Мака выскочила на платформу и тут же застыла, а плечи ее начали мелко подрагивать, но не от холода, а от отчаяния. По щекам ее потекли слезы, но Албан даже не попыталась их вытереть. Хвост последнего вагона поезда мигнул на прощание фонарем и исчез за сплошной стеной дождя. - Мака? - девушка медленно повернулась, не веря своим ушам. Это сон? Галлюцинации? Нет. Он действительно стоял сзади нее и улыбался: - Знаешь, я решил не ехать к семье. Там и без меня всем будет хорошо. Но тебя там не будет, - говоря это, он подходил к Маке все ближе, пока не подошел вплотную, после чего накинул на озябшее тело девушки куртку и прижал Албан к себе. - А это так больно, когда тебя нет рядом, ведь я... - Я люблю тебя, - перебила Соула Мака, прижимаясь к нему сильнее и всхлипывая, заставляя парня на пару секунд потрясенно замолчать. - Эй, - Итер поднял лицо девушки за подбородок и удивленно посмотрел на ее мокрые от слез щеки. - Да ты плачешь? - Я... Конечно, я плачу! Нечего так пугать ни с того, ни сего! Ты знаешь, как я запаниковала, когда увидела, что поезда здесь нет?! Как ты можешь быть таким бессер...Ммм?! - гневная тиррада раскрасневшейся Албан была прервана нежным, но в то же время нетерпеливым поцелуем Соула. Он впился в ее губы, не давая опомниться, но при этом словно дразня, словно играя, не углублял поцелуй. Когда воздух в их легких подошел к концу, девушка отстранилась от парня и прошептала, глядя в его бездонные алые глаза. - Я люблю тебя. Соул улыбнулся и, обняв хрупкую фигурку девушки, сказал: - Я никогда тебя не брошу.