Анжелика: Игра с судьбой

— Анжелика, выпейте воды, — сказал мэтр Савари, склонившись над молодой женщиной и, протянув кружку из просмоленной кожи, с беспокойством вгляделся в её бледно-восковое лицо. С трудом приподнявшись на локте, она взяла кружку из рук старика и, сделав небольшой глоток, вернула обратно. В этот теплый летний вечер Анжелика, маркиза дю Плесси-Бельер, бывшая некогда самой блистательной дамой французского двора, неподвижно лежала на связке канатов на носу небольшой одномачтовой яхты, дрейфующей где-то недалеко от берегов негостеприимной Кандии и невидящим взглядом смотрела на бесконечную синеву моря, сливающуюся на горизонте с небом. Шторм наконец прекратился. Он начался в ту же ночь, когда Анжелика при помощи своего друга аптекаря Савари сбежала из-под носа нового хозяина, купившего её на торгах, как рабыню, и продолжался, казалось целую вечность. Оглушенные бесконечными ударами волн, задыхающиеся, почти ничего не видя перед собой, беглецы из последних сил, цеплялись онемевшими пальцами за первый попавшийся предмет такелажа*, опасаясь в каждую секунду быть унесенными в морскую пучину, и непрестанно возносили молитвы Деве Марие, но буря их не щадила. В первые же часы ветер сорвал и унес парус, затем сломанная мачта упала за борт, разбив при этом румпель*. В довершение всех бед огромная волна смыла с палубы все ящики с припасенной провизией и несколько бочонков с питьевой водой, оставив несчастным путникам две пробоины в корпусе яхты. В отсутствие плотника, капитан сумел кое-как их залатать, но вода находила себе дорогу и постепенно заполняла дно лодки. Анжелику бил озноб. Обессиленная, с еле двигающимися руками, она судорожно куталась в большой уютный плащ, в надежде унять дрожь и не замечала ничего вокруг себя. Когда-то такая жизнелюбивая и словоохотливая, сейчас она молча сносила все невзгоды и неудобства, не обращала внимания на то, что желудок сводило от голода и кружилась голова. Когда мэтр Савари принес ей остатки воды, непонятно где взявшиеся на этом Богом забытом корыте, она только из вежливости отпила немного, оставив остальное милому и заботливому старику — он ведь все равно будет настаивать, а ей сейчас меньше всего хотелось с кем-либо разговаривать. Единственным, что острой иглой проникало в ее сознание, был странный аромат, исходящий от плаща, приятные мягкие складки которого до сих пор хранили запах предыдущего хозяина — некая смесь табака и чего-то ещё, непонятного, но такого до боли знакомого… Рескатор… Именно он небрежно набросил его на плечи маркизы сразу после торгов. — Если бы я знал, что вас купил Рескатор, я бы не помогал вам с побегом, — сказал Савари в первый же вечер, едва Анжелика поведала ему подробности произошедшего в Кандии. — О, если бы я знал… — снова повторил старик, в отчаянии схватившись руками за голову. Он еще что-то бубнил себе под нос, но как ни пыталась, Анжелика так и не смогла получить объяснений его словам. Тогда за отца вступился сын. Вассос Миколес рассказал молодой женщине, что никто не ожидал встретить его светлость монсеньора Рескатора в кандийском батистане. Накануне торгов его корабль видели возле острова Милос. Поговаривали, что пират держал путь в Константинополь и его внезапное возвращение в Кандию, естественно, вызовет немало сплетен и пересудов. Однако, Вассос — бедный рыбак с острова Санторин — заверил ее, что ничуть не удивлен тому, что самый известный пират на Средиземном море приехал на аукцион только ради неё — француженки с зелеными глазами, да ещё и раскошелился на тридцать пять тысяч пиастров — целое состояние! Анжелика плохо поняла смысл этих слов, а еще больше, почему так расстроился мэтр Савари. Она лишь невольно вспомнила, насколько Рескатор отличался от всех тех похотливых и алчных мужчин, которых она, словно в кошмарном сне, видела в зале батистана. Его загадочная личность одновременно пугала и влекла, он околдовывал взглядом черных глаз, видневшихся сквозь прорези маски, и завораживал с первого жеста — порывистого, небрежного и в одночасье такого галантного и утонченного. А его тихий и хриплый голос до сих пор эхом отдавался в ее душе: «В моем доме цветут розы и звучит музыка. Мой паж сыграет для вас на арфе…» От этих воспоминаний Анжелику охватывало странное и непонятное чувство. Как пират и морской разбойник мог быть столь поэтичным? Наверное, он и правда волшебник. Он околдовал её и забрал душу! Но именно его Анжелика оставила с пылающим кораблем и огромной суммой долга равной цене галеры с полным экипажем, правда он все же сумел затушить огонь на палубе своей шебеки и вывел её из охваченного пожаром порта. Этот инцидент до сих пор не давал покоя мэтру Савари. — Нет, он точно колдун! Ещё никому не удавалось потушить греческий огонь! — негодующе восклицал ученый старик, когда исчерпывал все логические доводы, размышляя о происшествии. «Колдун» — это слово будило в ней другие воспоминания и невольно переносило на Гревскую площадь в Париже, в тот самый ужасный день, когда там сжигали чародея… Сжигали её любовь... Столько лет пролетело с тех пор! Из глубин нищеты она поднялась к вершинам богатства, вышла второй раз замуж, покорила сердце короля, а сейчас всё это развеялось как дым в ветреную погоду. Их убогая скорлупка, отданная на милость волн, была обречена дрейфовать в этом бесконечном сапфировом царстве и надежда на спасение таяла с каждой прожитой минутой. Вокруг на сотни лье не было видно ни клочка земли. Не было видно даже ни единого паруса, хотя подобная встреча отнюдь не означала спасение. Наученная горьким опытом, Анжелика поняла, что на море следует опасаться любых встречных кораблей и она, в отличие от большинства своих спутников, предпочла бы умереть, нежели повторно попасть в рабство. Что ни говори, а смерть на море — это славная смерть. Именно таким образом ее покинул Кантор. Море забрало сына, вскоре оно заберет и мать… Запрокинув голову, Анжелика устремила взгляд к медленно темнеющему небосводу, на котором загорались первые звезды. Убаюканная покачиванием на волнах, она погрузилась в неглубокий тревожный сон, который не приносит облегчения, а скорее наоборот — наполняет душу черным мраком страха и отчаяния. *** Громкие крики пассажиров яхты вывели Анжелику из полудремы и, открыв глаза, она увидела как к ним приближается, легко скользя по воде, изящная шебека под одиннадцатью парусами, белеющими в тусклом свете луны. Похоже она проспала несколько часов, потому что теперь стояла глубокая ночь и голоса путников, призывающих на помощь, многократно отражались от воды и, словно, от самого неба, черным покрывалом нависшим над головами. По мере приближения, корабль все увеличивался в размерах и когда он поравнялся с яхтой, с его палубы донеслись голоса, говорящие на лингва-франка — наречии вобравшем в себя языки всех прибрежных народов Средиземного моря. Всё ещё не понимая сон это или реальность, Анжелика поднялась со своего скудного лежбища, но в этот же момент большая волна подхватила суденышко и с силой ударила о борт шебеки. Послышался противный треск, пол ушел из-под ног, и молодая женщина оказалась в холодной воде. Она запуталась в плаще, саваном окутавшем ноги и руки, и, не имея возможности двигаться, с каждой секундой всё глубже и глубже погружалась под воду. Она отчаянно пыталась всплыть на поверхность и вдохнуть немного воздуха, но, чем яростнее она старалась выпутаться, тем быстрее силы покидали её. Море, получив свою добычу, не желало отдавать ее обратно. Его неведомая мощь, свинцовыми тисками сковавшая тело, неумолимо тянула вниз, в непроглядную черноту. Анжелика еще продолжала бороться, но, в конце концов, силы покинули ее. «Я скоро увижу тебя, мой маленький Кантор» — едва успела подумать она, как вдруг чья-то рука схватила её за волосы и с необыкновенной быстротой потянула наверх. Первый долгожданный глоток воздуха принес жгучую боль в груди. В полуобморочном состоянии она ощущала, как её вытащили из воды, затем кто-то поднял на руки и, перекинув через плечо, куда-то понес. Еще через некоторое время она почувствовала сильную тупую боль в боку и спине — её бросили к ногам какого-то мужчины. — Теперь вы ещё больше походите на русалку, которую я выловил из вод морских, — послышался хриплый голос. Этот язвительный тон заставил Анжелику вздрогнуть. Она попыталась сосредоточить взгляд на возвышающейся над ней и, словно, растворяющейся в темноте, высокой фигуре мужчины. Он казался огромным и нереальным, чем-то средним между сонным видением и галлюцинацией, но вдруг прямо перед собой она увидела узкую голову, обвязанную темным платком на испанский манер, кожаную маску с искусственным носом, доходившую до самых губ, небольшую черную вьющуюся бородку и алмазно-твердый, невыносимо пронзительный взгляд, сверкающий из прорезей маски… Это был Рескатор! С губ Анжелики слетел тихий стон и она сама не поняла, было ли это от страха перед пиратом или от радости долгожданного спасения. — Вам не стоило от меня убегать! — негромко сказал он и, подняв молодую женщину на руки, бережно, словно самое сокровенное и дорогое в жизни, понес в свою каюту. В капитанском салоне было тепло, и мягкий свет, исходящий от маленьких масляных ламп, придавал ему особую таинственность. Рескатор поставил молодую женщину на мягкий ковер и со знанием дела начал освобождать её озябшее и трясущееся тело от мокрой одежды. Анжелика взбунтовалась. — Не прикасайтесь ко мне… Я… Я не буду вашей наложницей… — бормотала она, пытаясь сопротивляться, но все попытки были тщетны — у неё совсем не было сил, чтобы оттолкнуть от себя этого мужчину. — В таком состоянии точно не будете. Но, к сожалению, на борту нет ни служанок, ни горничных, поэтому именно мне придется снять с вас мокрую одежду, иначе вы заболеете и умрете… Или вы хотите, чтобы этим занимались мои матросы?! Последнюю фразу Рескатор произнес с изрядной долей иронии, но Анжелика была не в состоянии оценить его юмор. — Нет... только не матросы… — запинаясь, дрожащим голосом прошептала она. — Я вас умоляю, не надо… Пират замер и в растерянности уставился на, словно, обезумевшую Анжелику, лицо которой исказилось гримасой ужаса. Из широко распахнутых глаз текли слезы, губы дрожали, казалось, ещё немного — и она забьется в истерике. Тогда он быстрыми, уверенными движениями разорвал шнуровку на корсаже, затем ловко распустил завязки на юбках и они тяжелой массой упали к ногам молодой женщины. На несколько мгновений Анжелика осталась полностью обнажена, но не успела она осознать это, как на её плечи легло теплое покрывало. Рескатор усадил молодую женщину на низкий восточный диван, а сам на переносной жаровне подогрел небольшое количество красного вина с медом и, смешав с какими-то специями, заставил Анжелику выпить. Пряный напиток обжег горло, но вскоре она почувствовала, как целебный жар разливается по усталому телу, словно поток ароматного огня. Постепенно она согрелась. За утешительной вуалью алкоголя все страхи потеряли силу, давая наконец расслабиться и забыться. Вместе со сладкой истомой на Анжелику накатило непреодолимое желание спать, веки становились все тяжелее. Плотнее завернувшись в покрывало, она, инстинктивно подчиняясь желанию слабой женщины обрести сильного и мужественного защитника, прильнула к Рескатору, сидящему рядом, и с необъяснимым чувством блаженства спрятала лицо у него на груди, отчетливо улавливая неистовое биение его сердца. Нежные теплые руки обхватили ее плечи и Анжелика с удивлением подумала, что нет на свете более безопасного и надежного убежища. Однако, какая ирония! Тот, которого она так страшилась и от которого убежала несколько дней назад, сейчас показался ей лучшим мужчиной на свете. Молодая женщина приподняла голову и затуманенным взором заглянула в его черные глаза. «Он кого-то мне напоминает», — успела пронестись в ее голове странная мысль, но сладкое забытье уже поглотило ее, унося в черную бархатную бездну. ____________ Такела́ж — общее название всех снастей на судне Ру́мпель — специальный рычаг для поворачивания руля (вручную или механическим приводом).