Дорога домой

Обычно мне больше нравится вести самой, чем испытывать ужас от участия в Гран-при по версии Джейна, но последние двадцать четыре часа меня измотали. Все время между похищением Грейс и побегом Джейна с Ригсби я пребывала в панике, апофеозом которой стали пять бесконечных секунд, когда мое сердце чуть не остановилось, пока я не увидела, что Джейн движется, что он не умер. Боже. Когда я увидела его в зале ожидания больницы, то не знала, обнять мне его или врезать. Поэтому я выбрала оба варианта. Но сначала ударила, правда, в плечо, а не в нос. Могу сказать, что Джейн в этот раз испугался, судя по тому, как он вцепился в меня во время объятия. В миллионный раз я смотрю на него спящего. Кажется, ему неудобно: он сидит, ссутулившись и прижавшись лбом к окну. Вокруг его глаз видны маленькие морщинки, которые заметны, лишь когда он устал и спит очень глубоко, что бывает редко. Я в некотором роде эксперт по спящему Джейну. Мне не особо нравится рабочее пространство в ФБР. Я не хочу оборачиваться, чтобы увидеть, что там делает Джейн. Я скучаю по тем дням, когда могла сидеть за столом и наблюдать за его дремой, спрятанная в своём кабинете. Я скучаю по своему кабинету. Но общее помещение — это цена, которую я плачу за то, чтобы больше не быть боссом, и я решила, что мне нравится не отвечать за проделки Джейна. Хотя Эббот заставил меня навести порядок в этот раз — худшие проявления обоих миров. Все-таки мы оба остались в живых, а Грейс и Уэйн теперь в безопасности. Я благодарна за это. Снова Джейн раскрыл дело. Я просто хочу, чтоб он перестал придумывать планы, которые подвергают его такому риску. Его и Уэйна в данном случае. Боже, а если бы я потеряла их всех? Я бы не вынесла этого. Даже потеря одного из них имела бы разрушительные последствия. А троих… Не знаю, встала бы я когда-нибудь снова с постели. Интересно, думал ли об этом Джейн. О том, как я и Чо чувствовали себя, оставленные в неведении, особенно если бы все кончилось плохо. Мы бы провели остаток нашей жизни, думая «а что, если…» и обвиняя себя в том, чего уже нельзя исправить. Черт бы его побрал. Он бы приговорил бы нас к тому же аду, в котором живет сам. Теперь я хочу ударить его. Но он выглядит таким ангелом, когда спит. Он прекрасно знает об этом. После своих самых возмутительных выходок он всегда спал в моем кабинете. Я не сомневаюсь, что он точно знал, как лечь так, чтобы свет красиво золотил его кудри, и как посапывать, словно маленький мальчик, чтобы заставить меня простить его. Иногда ему снились кошмары. Он не говорил во сне, но я всегда могла сказать это по выражению его лица. Если он выглядел слишком расстроенным, я что-то роняла или со скрипом передвигала кресло, чтобы он проснулся. Несколько секунд он смотрел в замешательстве, затем садился и тер лицо, а потом вставал и уходил делать чай. Он всегда приносил мне кружку кофе, когда возвращался, и мы вместе сидели со своими напитками. Иногда он хотел поболтать, но большую часть времени он просто хотел пить чай. Мне нравится думать, что мое присутствие помогало ему, позволяя чувствовать себя менее одиноким. После тяжелого дела я всегда уходила с работы позже, чем мне было нужно, просто чтобы он не был в одиночестве. Он был одинок слишком долго. Сейчас Джейн по-прежнему один, но я думаю, что это просто привычка. Он провел десять лет в полной уверенности, что сблизиться с людьми значит подписать им смертный приговор, и теперь, когда опасности больше нет, он ещё не перестроился. У него есть я и Чо в те редкие моменты, когда ему кто-то нужен, и весь остальной мир для редких развлечений. Я слышу его прерывистое дыхание и смотрю на него. Он хмурится и сильнее вжимается в сиденье. В сочетании с учащенным дыханием это означает, что ему снится кошмар. Ничего удивительного после дня, полного опасностей. Этот человек не раз использовал меня, бросал, обманывал, манипулировал мной, из-за него меня несколько раз чуть не убили. И я, должно быть, самая большая дура в мире, потому что все, что я хочу сделать, это остановить машину и обнять его. Я хотела бы запустить пальцы в его волосы и прошептать на ухо слова утешения. Но у нас не те отношения. И это заставляет меня чувствовать себя еще большей дурой, потому что я действительно думала, что мы движемся в этом направлении. Я согласилась на эту работу, потому что хотела ее, но не могу отрицать, что я также ждала… хотела быть с Джейном. Не только на работе. Но он не дал мне никакого знака, что хочет чего-то большего, чем просто профессиональных отношений. Тихий, душераздирающий всхлип заставляет меня беспокойно посмотреть на него. Должно быть, ему снится действительно плохой сон. — Джейн, — говорю я низким голосом, чтобы не спугнуть его. — Джейн, проснись. Все хорошо. Он делает странный задыхающийся звук, который очень тревожит меня. Я кладу руку ему на плечо и мягко трясу. — Джейн. Джейн вздрагивает от моего прикосновения и со вздохом просыпается. Потом трет лицо обеими руками, пытаясь успокоиться. Я смотрю на дорогу, давая ему время собраться с мыслями, так как он сейчас не может пойти заварить себе чашку чая. Мой желудок урчит, и я понимаю, что уже время обеда. Я думаю, что мы должны остановиться и перекусить. — Плохой сон? — спрашиваю я. — Хм-мм, — он неловко потягивается в замкнутом пространстве. — Почему ты едешь медленнее? — Нужна дозаправка, — говорю я. — А, хорошо. Я бы выпил чай, — отвечает он. Как будто я этого не понимаю. — И съел бы обед. Или может быть завтрак, который я пропустил. Не говоря уже про вчерашний ужин. На самом деле, я умираю от голода. — В следующий раз, когда решишь рисковать жизнью, выдели в своём дурацком плане перерыв для приема пищи, — говорю я. Джейн усмехается. — Особенно если участвует Ригсби. Хотя то, что он не жаловался, свидетельствует о том, как сильно он любит Грейс. Очень сильно. Конечно, Уэйн любит Грейс. Вот почему я не виню его за участие в безумном плане Джейна. Если бы человек, которого я люблю, был в опасности… Ой, подождите. Он был. Вот почему я до сих пор злюсь. Потому что Джейн подверг человека, которого я люблю, страшной опасности. Похоже он думал, счастье Уэйна и Грейс более важно, чем мое. Похоже, я совсем для него ничего не значу. — Брр, — говорит Джейн. — Здесь прохладно. Я подъезжаю к концу съезда и сворачиваю направо, в сторону закусочной, которую отсюда вижу. Тогда я злюсь на себя, потому что не очень люблю закусочные, но всегда захожу в них, если есть возможность, потому что они нравятся Джейну. Когда же я перестану угождать ему, хотя он особо обо мне не думает? Но единственная альтернатива — это Макдональдс, а я не хочу слушать нытьё и «забавные факты» о том, что я пытаюсь съесть. Так что я паркуюсь на стоянке закусочной. Но выключив двигатель, я сижу в течение минуты, желая что-то сказать и снять это ужасное давление внутри себя. Что-то, что бы заставило Джейна перестать шутить и осознать тот вред, который он причинил. — Выкладывай, Лисбон, — говорит Джейн, когда видит, что я не двигаюсь. Я делаю глубокий вдох и позволяю себе высказаться. — Если бы ты погиб, я бы никогда не простила тебя. Но хуже всего, что я никогда бы не простила себя. И я ненавижу тебя за то, что ты почти сделал это со мной. Затем я беру ключи и выхожу из машины, хлопнув дверью. В закусочной я иду сначала в туалет. Мне нужно несколько минут, чтобы взять себя в руки. *** Десять минут спустя я чувствую, что готова вновь встретиться с Джейном. Я спокойна, и я признаю, что мой гнев ничего не изменит, кроме моего кровяного давления. И уж, конечно, не изменит Джейна. Помяни черта. Он уже сидит в кабинке, попивая чай. И очаровательно улыбается мне, когда я сажусь, но я игнорирую его. Кофе и шоколадный эклер, однако, я своим вниманием не обделяю. — Я подумал, что ты должно быть голодна, — говорит Джейн, ставя свою чашку, и поддевает вилкой омлет. — Я сказал Кэти, что ты захочешь чего-нибудь ещё, когда вернёшься. Да, Кэти. Я думаю, ей нужно время, чтобы посмотреть меню. — Все нормально, — говорю я с досадой. В меню не будет никаких сюрпризов. — Чизбургер с луковыми кольцами. О, и молочный шоколадный коктейль, — очень жирно, да, но я готова на крайние меры, чтобы Джейн доехал до Остина живым. — Тяжелый день, да, милая? — Кэти улыбается мне и уходит прежде, чем я проглочу достаточно эклера, чтобы ответить. Благоразумно с ее стороны. Джейн прожёвывает свой кусочек омлета и несколько секунд смотрит на меня. — Прежде чем ты закончишь решать, на каком участке дороги вырыть мою могилу, пожалуйста, позволь мне искренне извиниться. Я был сосредоточен на Грейс. И не переставал думать о том, что случится, если все пойдет не так. Но теперь я вижу, что несмотря на свои благие намерения, я причинил тебе боль. И мне действительно очень жаль. О, как красиво. Интересно, сколько времени ему понадобилось, чтобы придумать эту маленькую речь? — Твоим извинениям грош цена, Джейн. Ты бы сделал это снова с большим удовольствием. — Это не значит, что мне не жаль, что я причинил тебе боль, — говорит он. — Что ничего не значит для меня, если ты собираешься сделать это снова. Действительно, несколько трудно это усвоить? Человек может смотреть на четыре вещи сразу, но не может понять того, что понимает даже четырехлетний ребенок? — Я очень надеюсь, что подобная ситуация не повторится, — говорит он, делая глоток чая. Это не значит, что я не понимаю его. Мы единственная семья, которая у него есть, и он собирается сделать все от него зависящее, чтобы уберечь любого из нас. Я бы тоже воспользовалась даже самой нелепой возможностью спасти Грейс. Я думаю, я просто… я просто очень хочу, чтобы он заботился о моих чувствах. Я хочу знать, что я важна для него. Я не хочу жить в страхе, что однажды не успею его спасти, и он умрет, а я буду ненавидеть нас обоих за это. — Но она повторится, — говорю я. — Рано или поздно, — было достаточно плохо знать, что он собирается сделать что-то безрассудное с Красным Джоном, но я по глупости думала, что мы оставили это в прошлом. — Я не могу так работать. Я сказала это ему однажды, и он уступил, хоть немного. Но не в этот раз. Он смотрит на меня несколько секунд, а потом тихо говорит: — Скажи, что тебе нужно. Мне нужно, чтобы ты любил меня, думаю я, но никогда не скажу этого вслух. — Я хочу, чтобы ты обращался со мной, как со своим партнёром. Это означает, что ты делишься со мной, Джейн. Что ты не строишь тайком планы. Что ты не сбегаешь, ничего мне не сказав. Он молчит, и мое сердце сжимается, хотя я не ожидала ничего другого. Интересно, могу ли перевестись в другой офис, хотя и не хочу этого. Мне нравится Ким, и я люблю работать с Чо. Но я не могу надеяться, что Джейн однажды проснётся и решит, что не должен делать все по-своему. — Я пытался все это делать, — говорит он. — И я думал о том, чтобы сказать тебе. Правда. И Ригсби хотел. Но я эгоистично не хотел рисковать твоей карьерой, потому что, Лисбон, работать без тебя невыносимо. Даже не задумываясь, я могу назвать пять раз, когда в последнее время он скрывал от меня связанную с делом информацию. Но это правда, он держал меня в курсе чаще, чем привык. — И я пытаюсь быть менее эгоистичным, — добавляет Джейн, пристально глядя на меня. — Но трудно сразу отказаться от привычного поведения. Это процесс. — Я знаю. И я знаю, что иногда ты пытаешься. — Нет, — говорит он, хмурясь. — Я пытаюсь все время. Просто… не всегда получается, — он смотрит на свой омлет, а затем на меня. Его глаза печальны, и мое сердце сжимается. — Пожалуйста, не теряй веру в меня, Лисбон. Он снова манипулирует мной? Так трудно с ним общаться. Но в некотором смысле, это неважно. Джейн — это Джейн, и никто не сможет его изменить. Я должна найти способ жить с ним таким, какой он есть, или уйти. А я не хочу уходить. Джейн берет мою руку и гладит ее большим пальцем. Я смотрю на движения его руки. Я всегда восхищалась его руками и уверена, что он знает это. Через некоторое время поглаживания прекращаются, и он скользит своими пальцами между моими. Но он не просто держит меня за руку; он сжимает и потирает ее, практически массируя. Моя рука никогда не чувствовала себя так хорошо. Интересно, возможно ли испытать хэндгазм? Его прикосновения чертовски сексуальные. Но какого черта это значит? Я надеюсь, повар сожжет мой чизбургер и ему придется начать все заново, потому что я не хочу, чтобы Кэти прервала нас. Я прикусываю губу, чтобы удержаться от стона. Джейн, спокойный и собранный, как всегда, берет свой чай левой рукой и пьет. Моя челюсть падает, когда я понимаю, что он снял кольцо. — Что ты сделал с кольцом? — Что? А. Оно у меня в кармане. Я решил попробовать отучать себя от него. Так. Это интересно. Мне стыдно, что недавно я доставила ему несколько неприятных минут, подняв тему кольца, но, видимо, наш разговор подстегнул его к действию. Кэти возвращается с моей комбинацией жиров и углеводов, и Джейн отпускает мою руку. Мне нужна минута, чтобы прийти в себя. Может быть, даже сигарета. Джейн заказывает яблочный пирог с мороженым, при этом улыбаясь Кэти так, что та начинает немного хихикать. Ненавижу, когда Джейн флиртует у меня перед глазами, но я не его девушка, в конце концов. А просто друг. Я заканчиваю свой обед примерно в то же время, когда Джейн приступает к ванильному мороженому. Он с надеждой предлагает мне ложечку. — Десерт? — Я уже выпила молочный коктейль, — напоминаю я. — Ну и что, — беззаботно отвечает он. — Я знаю, что ты хочешь, — он улыбается и поднимает брови. Втайне я обожаю, когда Джейн такой игривый. С досадой вздохнув, я тянусь за ложкой. — Нет, нет. Просто открой рот, — говорит он, отводя ложку подальше. — Нет, — отвечаю я, скрестив руки. Джейн вздыхает и сам ест мороженое. Затем несколько секунд смотрит на меня. — Ты несчастна, Лисбон? — Нет. С чего ты взял? — странно, что Джейн спрашивает. Обычно он знает ответ. — Меня часто не было рядом в последнее время. И дела были непростые. Я знаю, что ты любишь быть в поле, но в последнее время работала в офисе. Хочешь, я поговорю об этом с Эбботом? Легко забыть, каким же он иногда может быть милым. — Я давно не была в поле, потому что работала над убийством Ардилеса, — мне неприятно вспоминать об этом. — Это был мой выбор, Джейн. И даже если бы это было не так, я сама могу справиться с проблемами на работе. Мне совсем не нужно, чтобы Джейн начинал крестовый поход от моего имени. Это просто подогрело бы слухи о том, что я работаю в ФБР только потому, что с ним сплю. Если бы. — Я знаю, что ты можешь, — говорит он быстро. — Но я действительно чувствую себя немного ответственным. И я хочу, чтобы ты была счастлива. — Тогда перестань делать меня несчастной, — отвечаю я. Он тянется к моей второй руке, и я позволяю его умным пальцам ласкать ее. — Я сделаю все возможное, — говорит он. — Я буду очень стараться посвящать тебя в свои планы. Которые будут включать в себя твою работу в поле со мной, — он ухмыляется. — Я даже уговорю тебя на путешествие в Айрстриме. Разъезжать с Джейном в машине с кроватью кажется отличной идеей, за исключением того, что там, кажется, нет шансов использовать кровать ни для чего другого, кроме сна. Я должна быть благодарна за это. Патрик Джейн является ходячим воплощением беспорядка, и сексуальные отношения с ним почти наверняка ввергнут мою жизнь в хаос. Хотя, это может стоить того, учитывая, что он сейчас делает с моей рукой. Кэти прерывает нас, принеся счёт. Я позволяю Джейну заплатить за нас обоих — он мне должен в конце концов. Потом мы встаем и возвращаемся к машине. Джейн подходит к машине со стороны водителя, и я быстро достаю ключи из своего кармана, чтобы он не вытащил их у меня. Но он просто открывает дверь, жестом приглашая меня войти. Я немного закатываю глаза и прохожу мимо него, но он останавливает меня, положив руку на плечо, а затем тянет к себе в объятия. — Ты самый важный человек в моей жизни, Лисбон, — шепчет он мне в ухо. — И я собираюсь убедиться, чтобы ты никогда не сомневалась в этом снова. Я обнимаю его в ответ, прижимаясь к его теплу, и несколько секунд смакую его знакомый запах. И понимаю, что обманываю себя насчёт того, что смогу уйти. По доброй воле я никогда не откажусь от него. Я никогда не смогу стать для него кем-то большим, чем просто друг. Но я рада и этому. — Нам надо ехать, — говорю я. — До Остина все еще далеко.