Ради тебя

«Миноборона предупредила жителей о том, что возможно скоро всё наладится. Сами жители не верят, и лишь ещё больше убеждаются в том что им всё врут. Ну, а у Юли есть план.»

Юля и Хэнок поужинали и ушли в Юлину комнату. Чак, который мирно спал на подстилке в комнате девушки, тут же проснулся и начал лаять на незнакомого гостя. — Чак, фу, он свой — Это твой пёс? — Да, но он уже старый, так что не укусит. — Ему больно. — Что? — Я чувствую его боль, ему больно. — Я же говорю, ему лет дофига, поря усыплять по идее, но мне его очень жалко так как он со мной ещё с того момента как мама была жива, так что вот такая не весёлая история. — Ты такая заботливая. — Да, знаю, Тё… Хам мне всегда так же говорил. — Хам? — Я так называю того парня, с которым ты тогда из-за меня около школы подрался. — А, ясно. — Ладно, давай лучше спать, — Юля легла на кровать, рядом лёг верный пёс (которого Юля время от времени сравнивала с Хатико), а потом со стороны Чака лёг Хэнок. Вся тройка уснула. Утра настало как всегда неожиданно и быстро. Юля проснулась, разбудила Хэнока и Чака (и если Чак тут же встал, и пошёл завтракать кормом и водой, то Хэнок проволялся минут 5 и потом всё-таки тоже встал с кровати). Девушка заправила кровать, оделась, сделала хвост и уделив на завтрак всего лишь 15 минут, взяла Хэнока за руку (кстати за завтраком Юля умудрилась подшутить на Хэноком, в итоге пол банки горчицы было в помойке вместе с блином) и потащила на работу к отцу. Охрана долго не хотела пускать дочь полковника, но после фразы «скажите ему пожалуйста что я беременна» её пропустили без каких-либо вопросов и досмотров. — Ну и какой месяц? — Третий пап — Товарищи офицеры, прошу покинуть помещение, — злобно сказал Лебедев и ударил рукой по столу. Солдаты сразу же вышли за дверь. — Это кто? — задал вопрос Валентин и показал головой на Хэнока. — Один из возможных кандидатов. — В каком смысле? — Точных данных кто именно отец, пока нет, нужно проводить экспертизу ДНК, да Харитошь? — Точных нет. — повторил Хэнок. — Точных нет, у меня есть, ты в армии служил, Харитоша? — Я не служил. — Так вот с завтрашнего дня поедешь на границу, родину сторожить, на подводную лодку, а твоему этому «Че Геваре» в колонии мозги вправят! — Валентин встал со стула и подошёл к дочери. — Отлично, оставим малыша сиротой. — Нечего, как-нибудь сам воспитаю. — А вдруг опять не получится? — в лоб спросила Юля, полковника задели слова дочери и он подошёл к окну. — Пап, ну пап, ну перестань злиться пожалуйста, я тебя очень прошу, меня это очень нервирует, а мне в моём положении не в коем случае нельзя нервничать, понимаешь? — Юля обняла отца, при этом успев вытащить из его верхнего кармана пропуск. — А я вообще не понимаю что происходит. — Вы злитесь, а это не нужно, — встрял в разговор парень. — Ну-ка вышел отсюда! — Валентин освободился из объятий дочери, и грозно посмотрел на Хэнока. — Вышел, — ответил молодой человек. — Иди, иди Харитошь, посиди, — Юля незаметно отдала пропуск Хэноку и тот ушёл за своей как её называла Юля «хреновиной». — Я не понял, он что, в моей одежде? — А тебе что, жалко что ли? Не чужие люди вообще-то. — Ну, что раньше не сказала? — Чо, реально повёлся, да? — усмехнулась Юля. — То есть ты думаешь что это всё смешно, да? Это у вас такие шутки, да? Ты думаешь я здесь время, вот этот бред здесь стоять и выслушивать? — А когда ты в последний раз так внимательно меня слушал? Интересовался что в моей жизни происходит, не подскажешь? — У нас тарелка на город упала, если ты конечно заметила, у тя не до этого, у тя только хренотень тут всякую устраивать. — Интересно, а когда они улетят, какие отмазки будут? — полковник ещё с минуту молчал, но потом раздался громки сигнал тревоги и отец тут же повёл дочь к выходу. — А чо я удивляюсь? Тебе ж всегда на меня наплевать было, даже когда мама умирала, не дал попрощаться, врал что ей лучше становится, — Я просто очень хотел, что бы это произошло, не на твоих глазах. — А у меня ты не подумал спросить, чего я хочу? Может быть я хотела провести последние месяцы её жизни рядом с ней, рядом с единственным человеком который меня понимал, а не на дискачах в лагере, я тебе этого некогда не прощу, понял? — полковник промолчал, развернул Юлю и повел вниз на цокольный этаж где стоял весь армейский инвентарь (включая БТРы, танки, пулемёты и тд). — Андрей! — Я! — Юлю домой, — полковник не разворачиваясь указал пальцем на дочь. — Есть! — Этого на камчатку. — Слушаюсь товарищ полковник! — Чо встал? — Валентин посмотрел на Хэнок и кивнул на БТР, затем перевёл взгляд на девушку. — Служу галактике! — Юля наигранно улыбнулась. — Очень смешно! — сказал Лебедев и закрыл двери автомобиля. Военный транспорт остановился около подъезда Юли. Девушка и парень сразу же вышли и молча направились к Юле домой. Как только Лебедева зашла в квартиру, то тут же отправилась в свою комнату. Хэнок тем временем подошёл к Чаку, и дал ему смотреть на шилк (вроде так та фигнюшка называлась). Юля переоделась в более тёплую одежду и вышла из комнаты. — Ты чо с ней сделал? — насторожилась девушка — Это шилк, если он рядом, можно жить вечно. — Чак, иди сюда, здоровые глаза, ой собака, подожди, а ты что, бессмертный? — Типо того. Юля ещё немного потискала собаку и взяв Хэнока за руку повела на кухню. — Есть будешь? — Да, те блины которые ты в тот раз делала, только без того противного вещества. На кухню зашла Люба, и прервала разговор. — Юлечка, а ты не хочешь меня представить своему молодому человеку? — А… Конечно, Х-харитон это Люба, Люба это Харитон. — Какое редкое имя. — Лет дофига, пора усыплять? — Хэнок указал пальцем на Любу. — Ч-что? Что? — Он просто из Питера, понимаешь? — А когда-то это была культурная столица! — Да! Люба ушла из кухни и оставила молодых людей на едине. — Оп… — Юля посмотрела повернула голову на экран телевизора и там по новостям показывали фото с камер в лифте на работе Юлиного отца. Но тут на кухню зашла Люба, и девушка резко встала со стула. — Ешь, ешь, чего вскочила, а? — Люба хотела посмотреть почему Юля загородила собою телевизор, но Лебедева повторяла все движения за бабушкой. — С папой уже познакомились? — Ну да. — Ну и как? — Ему страшно, за свою дочь, за свой дом, я понимаю его. — Да не парься Люб, я замуж за него не собираюсь, поэтому благословения не надо. — Ну и зря, — Юля отошла от телевизора, а Люба подошла к окну. — А вот и папа, на своём брони-поезде. Юля сразу же взяла Хэнока за руку и повела в комнату. Зайдя в комнату девушка открыла окно и вылезла через него, а вслед за ней вылез Хэнок.