***
После той беседы они еще долго молчали: каждый думал о своем, но долго так не могло продолжаться… - Давай попьем чай? – на сей раз инициатором была сама Харуно. - Не помешает. И он, и она могут постоянно пить этот замечательный напиток, растягивая удовольствие, вприкуску, ощущая, как плавится сахарок на языке. Сидя на овчинном ковре, девушка исподлобья глядела на развалившегося в продавленном кресле Итачи. Чайная чашка в его крупных ладонях выглядела игрушечной, а сам он жутко провокационно: черные джинсы и застиранная рубашка навыпуск, пряди черных волос небрежно свисали на лицо… Зеленоглазка сразу же влепила себе мысленную пощечину. Сакура потянулась за хрустящей вафлей, случайно задев чайничек. - Острож… - Ай! – но было уже поздно. - …нее. С тобой все в порядке? Ты не обожглась? – в слепых глазах читались беспокойство и даже паника. Она поднимает голову и чуть не сталкивается с его лицом. - Почему ты молчишь? - Все нормально… - отодвигаясь, произнесла. - Больше так не пугай! – щелкнул по носу Сакуры. Это невинное прикосновение обожгло, как капля воска голую кожу. Если бы Итачи обладал зрением, он бы заметил приближение бури в изумрудных глазах и то, что белая кожа её лица словно взорвалась кровью.Осталось три секунды — заполошно колотится сердце. Две секунды — близка к истерике, коме и летаргии одновременно. Одна секунда — влюбилась… Но не рассказывайте этого, пожалуйста, никому.
***
«Итак, в возрасте двадцати четырех лет я вновь влюбилась. Снова неудачно и снова в Учиху… Только в этот раз в старшенького. Наверное, это проклятье, злой рок и вообще полная невезуха. Пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые слышит в себе пульс нового, еще крошечного человечка. Нет, это уже чересчур. Странная двойственность: я стремлюсь стать рациональной, но каждый раз превращаюсь в аморфное облако любви. Натуральная овца. Ага, а еще я жуткая трусиха. Влюбилась? Ну и что? Чего ноешь-то? Верно. Ты, то есть я, испугалась ответственности и привязанности. Как же нам жить в его монохромном мире? Нет, даже «моно» предполагает наличие цвета… Так где же нам существовать? В пустоте?» Сакура прочитала написанное — казалось, что в миллионный раз, — разгладила смятый листок, аккуратно сложила и вложила в толстый ежедневник. Несколько старых записок из школьных лет и детства выпали оттуда. «Нодзоми болеет и не может со мной играть. Мама каждый день плачет, а папа метается из комнаты в комнату. Даичи-болтун молчит. Я решила развеселить их и начала громко петь, строить рожицы и хохотать. Но моя мама от этого стала сильнее плакать, а папа злее. Наверное, я в чем-то ошиблась…» «Сестренке станет лучше. Мальчик-ангел в обмен на все мои конфеты, подарки и куклы, пообещал спасти Нодзоми-тян. Только вот зачем ему куклы? Он ведь не девочка. Или у него тоже есть младшая сестра? Так и не успела спросить об этом. Этот ангел такой торопыга!» Она вспомнила, что в детстве обладала таким воображением, которое, как говорил отец, приведет ее рано или поздно к неприятностям. Зеленоглазка открыла страницу с потертой закладкой. Сакура прекрасно помнила, что там было написано. «Влюбилась. У Саске-куна самые холодные глаза, которые когда-либо видела: черные, как ночь, и такие же непроницаемые. Но эти самые глаза никогда не заметят меня… Сколько бы я не лезла из кожи вон или не корчила из себя не то клоунессу, не то воздушную гимнастку – все без толку. Хочется известки пожевать! Это, наверное, во мне вопит организм, мол, кальция в крови не хватает. Чёрта с два! Тепла и любви мне не хватает…» Всю ночь Сакура потратила на то, чтобы перечитать свой дневник. На каждой странице - своя история, каждая строка – подтверждение ее жизни. Она отчасти складывается из этой россыпи слов. - Ради бога, Харуно, перестань ныть. Что, опять очередная любовная лихорадка? Соберись, тряпка! - послышался мужской голос. - Прекрати. Лепесточек, не слушай его, – послышался тихий, вкрадчивый и тоненький голосок. Это Анимус и Анима (машем ручкой) - персональные спутники нашей героини по жизни или, проще говоря, очень проблематичные Альтер-эго. Между прочим, они друг другу враги, так как преследуют диаметрально противоположные цели. - Давно я вас не слышала. - Так с самого пубертатного периода, - напомнил Анимус. – Прошел и сразу ни-ни! - Спасибо, конечно, что навестили и все такое, но и без вас было довольно не плохо. - Мы понимаем, но ничего поделать не можем, - виновато произнесла Анима. - Говори за себя, женщина. Лично мне было интересно знать, сколько же Харуно продержится без нас. Кстати, Сакура, тебя хватило на довольно продолжительное время. - Анимус, рот прикрой. - Нет, это вообще нахальство с твоей стороны, Анима. Как ты можешь так обращаться со своим коллегой? - Мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения. У нашей девочки проблемы. - Можем списать эти самые проблемы на ПМС и уйти на покой. - Анимус дело говорит. Анима, я не хочу быть невежливой, но мечтаю, чтобы вы занялись своими делами, а я — своими. - Мы – ты. Значит, твои дела – наши дела, - настаивала Анима. - Она хочет сказать, что ты наполовину мужик, а-ха-ха! – заливалось мужское начало в Харуно, но, несмотря на это, Анима продолжала: - Сакура, я так рада за тебя! Знаешь, как долго я ждала этого дня? Дня, когда ты вновь влюбишься. - Ага, в слепого. На кой тебе сдался этот калека? - Прекрати, Анимус. В девичьем сердце что-то скрипнуло. - Ох, извини, не хотел тебя задеть. - Говорила тебе помолчать! Сакуре и так плохо. - Я же извинился… - почти шепотом сказал он. - Лепесточек мой, не бойся этого чувства. Оно никогда больше тебя не поранит. Теперь ты сильней. Теперь мы сильней. - Не поранит, но зато обожжет, - противоречил ей Анимус. - Возможно. Я этого не отрицаю, но в этом нет ничего страшного, - Сакуре показалось, что Анима мягко прикоснулась к её щеке. - Зачем тогда рисковать? Это бессмысленно, - будто одернул её руку, тем самым прервав их связь. - Бессмысленно бояться перемен и оставаться запертой в «коконе». - Сакура, подумай сама… Отчаяние и горе – это пришлось нам с тобой увидеть в его пустых глазах. Сможешь ли ты его «исцелить», разделить с ним эту боль и поделиться своим счастьем? Ты не выдержишь столь непосильную ношу. Ты ведь наверняка сломаешься… Ты всегда была слабой. Тебя всегда защищали и оберегали, а с ним все изменится. Готова ли ты к этому, малышка? Конечно же нет, сейчас тебе больше всего на свете хочется смыться подальше отсюда. Домой, под мамино… Нет, под крылышко Даичи, к твоему милому братцу… К сильному, верному и безотказному. К тому, кто появится по первому зову, принося с собой понимание и помощь. Беги домой, глупышка. Это не твоя история, да и ты не сможешь стать главной героиней, - от этого вкрадчивого, мягкого тона было страшнее, чем от самых жутких угроз. - Не слушай его. Он трус и большой эгоист. Именно эта часть твоей души тянет тебя на дно. - По крайней мере, во мне есть хоть какое-то здравомыслящее и рациональное ядро. Какая, черт возьми, любовь? Он знает Сакуру всего ничего! Да и вообще, Итачи не любит её и даже не рассматривает, как сексуальный объект… - Анимус с шутливой многозначительностью оборвал фразу. - Мой лепесточек, послушай меня хоть раз. - Ага, послушай её и вспомни случай с этим Узумаки. Ведь именно она подбила тебя на отношения с этим… В общем, он мне никогда не нравился. - Сплошная ложь! Я подтолкнула Сакуру и соединила их, а ты разъединил. - Когда это? – похоже, что он просто издевается над Анимой. – Это он бросил её, потому что нашлась другая. - Из-за тебя наша девочка не стала бороться за свое счастье! - Я такого «счастья» врагу даже не пожелаю, глупая женщина. У зеленоглазки разрывалась голова. Она не выдержала, заткнула уши и закричала: - Да заткнитесь уже! Значит, когда мне было жутко одиноко, вы про меня годами не вспоминали и игнорировали меня! А теперь заявляетесь и делаете вид, что так и надо?! Еще и нотации читаете. Пошли вон из моей башки! Стараясь умерить дыхание, Сакура застыла. Дыхание стало прерывистым, сознание меркло, и они исчезли из её сознания. - Ушли, да? Не помощники, а горе какое-то… Теперь еще долго обижаться на меня будут. Девушка начала тихонько болтать сама с собой. Почти шепотом – только чтобы заполнить тишину. - Сакура, ты это с кем разговаривала? - в комнату вошел виновник этого беспредела. - А, говорила по телефону… - Понятно. Приятных снов. Голос Итачи напоминал темный шоколад, насыщенный почти терпкой сладостью, но с отчетливой горчинкой - у неё голова поплыла. Теперь она точно не заснет. __________________________________________________________ Справочная: Анима и анимус (от лат. anima и лат. animus — «жизненное начало» или «душа» в, соответственно, женском и мужском родах) — термины, введённые в психологию Юнгом для обозначения архетипических образов, связанных, соответственно, с женским и мужским полом. Аниму — мужская часть души, связанная с категорическими мнениями. Анима — женская часть души, связанная с настроениями. Возможны ситуации, когда в психической организации женщины доминирующей является мужская душа, что выражается в ее особо жестких и хладнокровных суждениях, в чрезмерной принципиальности. Часто возникают и обратные ситуации, когда мужчина носит в себе женскую душу. Принадлежа к сфере бессознательного эти стороны души достаточно примитивны и недифференцированны, но вместе с тем в них заложен источник творческой силы. В общем, это Инь и Янь. Альтер-эго - реальная или придуманная альтернативная личность человека.