У Леса за плечами

      У Леса за плечами белоснежные крылья. Хрупкие, не способные поднять дитя любви арктурианки и землянина, но большие настолько, что маховые перья спускаются ниже колен. Лес солдат, его спина всегда выпрямлена по уставу, а крылья только помогают этому своим весом. Иногда их тяжесть перевешивает и Лес, пошатываясь, делает шаг назад...       У Леса за плечами взгляд отца. Твердый, уверенный, любящий. Тяжелый, тревожный, усталый. Лес очень похож на мать, он читает это во взгляде отца и этот взгляд как-будто отталкивает его. Лес держит на лице безучастную маску, но от отца веет земным теплом и ему хочется в него окунуться. Лес делает шаг назад...       У Леса за плечами два десятка лет жизни,каждый год словно пять- так много он успевает увидеть, объять и понять. Он смотрит на этот мир широко открыв глаза, вбирая в себя его краски и звуки. Он жаден до всего яркого и цветного, так не похожего на хрусталь и лед Арктура. Зелено-голубая Земля манит его глазами чужой принцессы с портрета, врываясь в сны. Лес видит себя в бальном зале, танцующим старинный танец со своей Землей. В реальности он вычитывает новостные ленты, выискивая в них хоть пару слов о ней. То, что она помолвлена, Лес узнает из скобочек к статье, как давно известный всем факт, как обычное уточнение. Планшет выпадает из рук и летит вниз, разбиваясь на осколки. Лес делает шаг назад...       У Леса за плечами теории, исследования, факты. Он видит то, на что другие отказываются смотреть, отговариваясь трусливым "мы далеко, нас это не касается". Лес поднимает архивы, сопоставляет старые данные с новыми. К Лесу и его коллегам тянутся нити, на которые они нанизывают истину о происходящем. Морозов, старый скептик и анархист, все чаще осеняет себя крестом и что-то беззвучно шепчет на одном из языков родной Земли. Ему страшно. Лес смотрит на своего учителя, на дрожащие руки старика и чувствует, как тает арктуаринский лед его тела, холодным потом стекая по спине. Лес делает шаг назад...        У Леса за плечами пластик капитанского кресла. Чуть дальше- уставший экипаж, а за тонкой перегородкой перепуганные пассажиры. Еще дальше, за обшивкой корабля, глубокая ночь космоса и еще дальше, но все ближе и ближе, Ночь-Чума. Она играет с маленьким кораблем в догонялки, следуя за ним с планеты на планету и каждый раз слизывает своим черным языком все больше и больше людей с его палуб. Лес оставляет в Ночи планету-мечту, он давно видит мир снова только покрытым льдом и хрусталем. Бело-черная земля хрустит серыми углями под его ногами, черные клубы дыма оседают жирной сажей на прозрачном забрале шлема. Лёд разбивается о ярко-зеленую вспышку заплаканных глаз и Лес делает шаг назад, оставляя место для разбега: успеть выхватить из белого пламени, укрыть собой и спрятать в безопасном корабле...       У Леса за плечами потери: силы, года, люди. Ему все чаще кажется, что они последние живые в мире, благодаря этой забытой всеми планете-ловушке. Лес ненавидит ее и странно благодарен ей же- за те щупальца, которыми планета держит их. Лес давно бы опустил руки, принял бы местный уклад и тоже поддался весне с ее безумием в крови. От него хочется куда-то бежать- или к кому-то. Порочное наследие матери-гедонистки нашептывает прямо в мозг о том, как было бы сладко бросить бессмысленную, грязную борьбу и окунуться в зеленый омут, насладиться тем, что обещают эти бесстыдно невинные глаза. Лесу хочется немного-для себя.        Лес закрывает глаза и чувствует как земные алые демоны в его крови ломают арктурианский лёд и требуют лучшего для своей рыжеволосой сестры. Чего-то большего, чем постель в душном трюме с вечно сырыми простынями, чем небрежно брошенная на траву куртка, чем все то, что он может ей сейчас дать. Лес каждое утро заставляет себя сбросить тягучий сон, встать под холодный душ, одеться и снова быть капитаном-ученым-механиком-инженером, искать выход, пробовать снова и снова. Лес может идти только вперед- у него за плечами Талестра.