Awkward

Ночь на четверг я провела, думая о предстоящих выходных. Думать о Шистаде по ночам стало заядлой привычкой. Сам Крис стал привычкой. За эти несколько недель он показал поразительную тактичность, не спеша вторгаться в мое личное пространство. Он не был назойлив и не требовал от меня близости, ему хватало объятий и немногочисленных поцелуев. Но одно дело школа, и совсем по-другому озабоченный Шистад может вести себя дома. Но меня пугала не сама перспектива провести ночь с Крисом в одном доме. Меня очень тревожила моя внутренняя неопределенность. С одной стороны я ещё никак не могла свыкнуться с Шистадом в роли соулмэйта, я в принципе никогда не хотела его встретить, а тем более состоять в отношениях с ним. Но с Крисом было настолько комфортно и тепло, прям до дрожи в коленях, и это ощущение было гораздо сильнее желания остаться одной. Во многом это было заслугой самого Шистада. Никогда не подумала бы, что такой раздолбай с низкой социальной ответственностью сможет быть настолько понимающим и нежным. Именно нежным, Крис будто боялся напугать меня своими действиями. Шистад будто давал время привыкнуть к нему, поэтому и не торопил наши отношения, хотя многие после нахождения сразу же бросались во все тяжкие, доходило до того, что юные подростки начинали жить вместе. Подобное поведение никого не удивляло и общество не порицало такую поспешность. По этой причине наши будущие выходные могли показаться всем детской шалостью. Но только не мне. После Юнаса я не хотела всей этой сопливой романтики. Свидания, букеты, клятвы в вечной любви — все эти вещи не казались волнующими и притягательными. Но только на первый взгляд. Я проклинала саму себя за то, что буквально таю под влиянием Шистада. Потому что я хотела. Цветы. Прогулки ночью. Нежные слова и бесконечные объятья. Именно с Крисом. Наверное в этом и заключается действие соулмэйтов, просто я даже не интересовалась этой темой, предпочитая быть просто капризной девочкой, которая не хотела принять мир таким, какой он есть. Шистад с его глазами цвета коньяка опьянял. Делал меня податливой и чувствительной к любым его действиям. Засыпала я с мыслями о нем(как будто могло быть иначе) и желанием уснуть в его руках, уткнувшись в пахнущую чуть терпким одеколоном шею. Моя внутренняя сова всегда считала будильник существом из ада, которое решило ее покарать за ночное бодрствование, но сегодня подъем в школу дался мне с особой тяжестью. На грудную клетку будто что-то давило и даже кружка любимого чая не спасла от противного ощущения приближающегося бронхита. Решив, что в школу надо обязательно идти, потому что если не появиться там, то Крис обязательно поднимет кипеш и заставит лечиться, отменив встречу на выходных, чего мне очень не хотелось. Радовало лишь то, что выйдя за дверь мою грудь наполнило такое количество тепла, что и утро сегодняшнее стало хорошим и школа не такой ужасной и даже небо от туч прояснилось. Причина моего внутреннего душевного подъема стояла на крыльце, докуривая сигарету. Причина видимо о чем-то сильно задумалась и не услышала моего появления, поэтому я тихонько подкралась к ней и уткнулась носом в широкую спину моей причины, параллельно обнимая ее. Спина оказалась теплой и приятной, поэтому я потерлась щекой о нее, ощущая как губы самопроизвольно начинают улыбаться. Причина оказалась живой и обернулась. Шистад крепко-крепко прижал меня к себе и погладил по щеке большим пальцем. Улучив момент, я поцеловала его в ладонь и лишь сильнее прижалась к ней. Он склонился и касаясь моих губ своими, прошептал: — Доброе утро, мой лисенок. Решив, что меня вполне устраивает подобный способ разговора, я поспешила ответить: — Оно стало добрым только потому, что я тебя увидела. Единственное, чего я хочу — это лечь под одеяло в свое кровати и проспать до трех дня, как минимум. — У нас очень похожие желания. Я надеюсь, ты меня с собой возмешь?— наглая улыбка доказывала, что ее обладатель уверен в моем положительном ответе. — Быть может, я еще не настолько доверяю тебе, — надо же хоть попытаться сбить самоуверенность с этого наглеца. И ему не обязательно знать, что его предположения насчет моего ответа вполне верны. — У меня есть с кем разделить постель, — ну не могла я хоть чуть-чуть не поупираться, тем более, что мы оба понимали, что это неправда. — Оу, правда, моя душа умерла после твоих слов. Но я должен быть уверен, что этот ублюдок не разобьет тебе сердце. Познакомишь меня с ним? — Разумеется, — и не дав Шистаду продолжить разговор, первая подалась на встречу ему, с жадностью целуя. Крис тут же подхватил мое движение и занял доминирующую позицию. Чувствовать, как он кусает мои губы, как нам обоим не хватает воздуха, как мы нежно ласкаем языки друг друга, было непередаваемо. Меня не беспокоила ни ухудшаящаяся погода, ни приближающееся начало занятий. В данный момент существовал лишь он и его губы. Ничего более. Я не хотела приходить в себя и не хотела отпускать его хоть на миллиметр, хоть на секунду перестать ощущать его губы. Первым в себя пришел Шистад. Именно он нашел в себе силы оторваться от меня. Но его глаза с расширившимися зрачками ясно доказывали, что ему также трудно себя держать в руках. — Если мы сейчас же не поедем, я не смогу больше остановить себя, — хриплым голосом сказал Шистад. А потом вдруг отстранился от меня и, взяв за руку, повел к машине. Уже в автомобиле, когда я наконец смогла успокоиться и придать алеющим щекам нормальный цвет, я стала внимательно разглядывать Криса. Что-то в нем мне не понравилось с самого начала. И сейчас, улучив момент, когда парень внимательно смотрел на дорогу, я подметила чуть видные синяки под глазами и ненормальную для него бледность. Хоть и признаков болезни не было, мое сердце все никак не могло успокоиться, предчувствуя что-то нехорошее. От грустных мыслей меня отвлекло то, что мы подъехали к зданию школу. Сейчас мне меньше всего хотелось сидеть на бесконечно скучных занятиях и слушать нудные лекции преподавателей. Пока я была погружена в собственные мысли, Крис успел выйти из машины и открыть для меня дверь. — Ну же, чего задумалась? — Я не хочу туда, не хочу, — Крис на мои капризы лишь улыбнулся и опустился пережо мной на корточки. — Почему мы просто не можем поехать домой и хотя бы денечек пропустить. — Нам все же надо туда идти. Я не хочу, чтобы твои оценки стали хуже. Тем более ты сама говорила, что у тебя сегодня важный тест по математике. Давай, быстрее начнем, быстрее закончим. Сегодня уже четверг, осталось сходить на занятия завтра, и мы целых два дня будем вместе. Займемся, чем ты захочешь, а сейчас надо туда идти. Я в ответ смогла лишь протяжно застонать и выйти из машины. — Так-то лучше, — улыбнулся Крис. Я крепко прижималась к Шистаду пока мы шли к зданию — на улице было довольно холодно, поэтому каждый раз когда я вздрагивала, Крис лишь плотнее притягивал к своему теплому боку. Я буквально ощущала липкие взгляды, бродящие по нам с Шистадом. Больше нападок со стороны не было, но зависть многих я чувствовал постоянно. Несмотря на то, что мы никак не офишировали нашу родственность душ, по школе прошли слухи об этом и теперь каждый знал, что у Кристофера Шистада есть соулмэйт. Почему это вызывало во многих неприязнь, я понимала, но не зацикливалась на этом. У меня была моя Нура. Мнение остальных не сильно интересовало. Сняв куртку, я осталась в одной тонкой кофте и тут же пожалела, что решила надеть ее. Боль в груди опять вернулась да еще и добавилось ощущение озноба. Теплый, даже горячий Крис, конечно же заметил это и молча укутал меня в свою кофту, оставшись в черной футболке. — Не надо, мне правда не холо... — я затихла под выразительным взглядом Шистада, не в силах возразить. — Я просто переживаю, чтобы ты не замерз, — я потерлась щекой о его плечо, не желая в данный момент спорить. — Я морозоустойчивый, детка, не волнуйся, — и легонько щелкнул меня по носу, заставив улыбнуться. С этой же глупой улыбкой я и просидела все уроки(даже тест по математике!), во время перемен обнимая Нуру, потому что парни были заняты весь день из-за подготовки к экзаменам. Только теплота и запах толстовки Шистада отвлекали меня от тоскливого ощущения приближающегося несчастья.