Поцелуй с ароматом свинца

      — Знаешь, Бонн, я иногда думаю, что с этим надо кончать, — пробормотал Клайд, перебирая бесчисленный арсенал.       За два года это стало обыденной процедурой вроде чистки зубов. И в последнее время чистить оружие удавалось гораздо чаще. Погони, перестрелки и мелкие ограбления — вот, чем стала жизнь влюблённой пары из Техаса. Никакой романтики, букетов цветов и походов в местное дешёвое кафе, только кровь, полиция и стремление к славе.       — Ой, брось! — брюнетка закинула ногу на ногу и ослепительно улыбнулась. — Ты так говоришь, потому что у нас не было достойного дела. Пока не было.       — Бонни, его не будет! Не будет, понимаешь?! Мы зря рискуем жизнью, зря убиваем невинных людей, зря... Зря, чёрт возьми, живём в этом дерьме! — парень бросил пистолет на землю, опасаясь ненароком выстрелить в свою спутницу. — Я лучше вернусь в Болото, чтобы вычищать стойла отцовских коров.       Бэрроу вспомнил детские годы. То, как тяжело отцу удалось купить их небольшое имение на окраине города. Старший брат Клайда, Бак, уже тогда имел задатки вора, а Клайду, напротив, нравилась спокойная и размеренная жизнь фермера. В детстве он мечтал, что у него будет огромный дом, непременно поближе к центру, дружная семья и ферма. Он ведь и школу бросил ради этого! Стал больше пропадать в поле с отцом, изучая тонкости сельского хозяйства, потом появилась автомастерская, и Бэрроу-старший учил разбираться в двигателях, маслах и колёсах. Его уроки не прошли зря, именно поэтому парочка гангстеров сейчас разъезжала на новеньком Ford V8.       Тогда же Клайд познакомился с Бонни. Вернее, с её бывшим мужем, Роем, которого Бак втянул в какое-то дело. Однажды зайдя к Рою, чтобы передать очередное послание брата, Клайд увидел совершенно необыкновенное создание. Тоненькая, сероглазая, с волосами цвета дорогого горького шоколада — именно в такую Паркер он влюбился.       Что осталось от неё сейчас? Засаленные волосы, кровь под ногтями и красные от постоянного недосыпа глаза. А на кого стал похож он сам? Парень, в которого превратился Клайд, совсем не был похож на Чемпиона, он больше смахивал на Неудачника. Грязные рубашки, давным-давно нечищеные ботинки, а запах... Похуже, чем в тюремном туалете.       Тюрьма... Пожалуй, это последнее место, куда Клайду хотелось бы вернуться. Если их с Бонни поймают, то, вероятнее всего, парочка получит максимальный срок, а это значит, что стены тюрьмы станут им домом на тридцать, а то и на сорок лет. Этого нельзя допустить. Именно поэтому переезды, перестрелки и побеги стали их верными спутниками. Потому что тюрьма — ад, и даже смерть будет лучше возвращения за решётку.       Жизнь превратилась в побег от Смерти. Каждый день заранее становился последним, потому что ничего нельзя предугадать. Кто знает, убьёшь ли ты сегодня? А может, убьют тебя?       — Давай проведём эту ночь в каком-нибудь доме? — парень отложил оружие и посмотрел на часы. — Почти полночь. Возможно, рядом есть заброшенная ферма. Или кто-то из городских уехал, оставив дом пустовать.       Почему-то именно сегодня Клайду хотелось найти пустой дом. Чтобы не ступать по ковру из трупов, не запугивать хозяев большими пушками и не спать, каждую секунду думая о том, что могут нагрянуть копы. Нужно было просто прожить одну ночь, как все: в чистой постели после сытного ужина. Не прячась и не запугивая.       Бонни удивилась такому предложению своего парня. Раньше вопрос о том, будет ли дом пуст, не поднимался, потому что на него заранее был готов ответ. Дом будет пуст. Если хозяевам повезёт, их отпустят на все четыре стороны, предварительно забрав деньги и драгоценности, а если нет... Никто из мелких воришек не стреляет так метко, как Клайд Бэрроу.

***

      Тэду не спалось. Навязчивые мысли о засаде не покидали его, и даже виски не мог их заглушить. В голове то и дело мелькали воспоминания, не желая складываться в чёткую картинку. Он ведь и правда мог сделать всё для этой дерзкой красавицы. Только одно её слово, один взгляд, и Тэд смог бы перевернуть планету ради её счастья. Но ей не нужна была Земля, ей нужен был только Клайд Бэрроу. И она сказала своё слово. “Тэд, надеюсь, мы останемся друзьями”.       С тех пор Тэд перестал захаживать в «Marco’s» в смену Бонни, чтобы попить кофе, как любил делать это раньше: по утрам кафе пустовало, и это было, пожалуй, единственной возможностью побыть наедине с Паркер. Они часто говорили обо всём и ни о чём. Бонни любила мечтать о временах, когда она станет актрисой, и ежедневно брала с Хинтона обещание, что он обязательно будет посещать её спектакли. А Тэд, втайне от девушки, мечтал, что однажды она выйдет за него замуж, забудет мечты об актёрстве, разделит с ним небольшой дом, что достался по наследству от деда, и станет прекрасной матерью двух дочерей.       В те прекрасные времена никто и подумать не мог, что через несколько лет Тэд Хинтон будет участвовать в засаде, чтобы поймать Бонни Паркер и этого негодяя Бэрроу.

***

      — Как ты думаешь, милый, мама будет рада нас видеть? — Бонни крутилась перед зеркалом, примеряя наряды хозяйки дома, которые были ей слегка великоваты.       — Конечно, Бонн, вы ведь не виделись с самой Пасхи! Думаю, она заставит тебя пересказать всё, что случилось с нами за это время, поэтому мы задержимся у неё на пару недель.       Девушка села на кровать рядом с любимым, чтобы поделиться тем, что мешало ей спокойно спать всю ночь. «Кочевая» жизнь уже порядком надоела и ей, и вчерашние слова Клайда заставили брюнетку подумать о том, что пора остановиться. Сменить имена и уехать в какую-нибудь глушь, где и не слышали о похождениях кровавой парочки. Купить домик у озера, как мечтал Клайд, и зарабатывать на жизнь честным трудом. Это едва ли хуже, чем грабить пустые банки и убивать за 42 доллара. Нет ничего ужаснее, чем смерть людей, которые просто попались под руку во время очередного ограбления. Клерки, лавочники, полицейские, мужчины, женщины, дети… Сотни людей, чья жизнь была остановлена спуском курка.       Об этом говорила Бонни, поклявшись Клайду больше никогда не брать в руки оружие. То же самое сделал и Бэрроу, пообещав больше никогда не ввязываться в грязные дела, хотя бы в память о Баке, который погиб из-за малодушия Клайда.

***

      — Тэд, в последний раз повторяю, ты не обязан стрелять! —Фрэнк скривился, когда в его голове мелькнула мысль о том, что Хинтон может сорвать операцию.       Этот чёртов герой-любовник мог в одночасье разрушить то, что продумывалось и планировалось месяцами. Дело о Бонни и Клайде определённо стоило того, чтобы матёрый техасский рейнджер Фрэнк Хеймер отложил выход на пенсию. Не хватало только, чтобы Тэд полез на рожон, попытавшись спасти свою любовь.       Напряжение висело в воздухе, и не только Фрэнк держал в голове самый ужасный ход событий. В засаде, которую готовили для пары, было всего шесть участников, и у каждого из них не было права на ошибку. Ожидание казалось вечностью, и Хеймер даже подумывал о том, что Бэрроу опередил их на несколько шагов, и сейчас Ford V8 увозит грабителей совершенно в другом направлении.       Но не зря это дело было поручено именно Фрэнку Хеймеру. Его многолетнее чутьё с годами только обострилось. Через несколько часов ожидания послышался рокот двигателя, и на горизонте показалась желанная мишень. Автомобиль приближался, сокращая расстояние, палачи держали оружие наготове, намеренные в любой момент привести в исполнение смертный приговор.       — Три… два… Огонь!       И сотня пуль пронзила автомобиль, разорвав его в щепки. Пара минут потребовалось, чтобы превратить новенький Ford в консервную банку. Ни одно дело Хеймера не заканчивалось таким блестящим успехом. Обезвредить банду, за которой два года безрезультатно охотились полицейские нескольких штатов — это достойно награды!       Ни Клайд, ни Бонни не успели осознать ничего, кроме одного: это их последняя поездка. Не было ни страха, ни боли. Только одна мысль на двоих: «Я люблю тебя». У рейнджеров тоже была одна мысль. «Никто больше не погибнет от рук Бонни и Клайда». Хеймер открыл дверь автомобиля и, глядя на окровавленное тело Бэрроу, сквозь зубы процедил:       — Вот я и догнал тебя, Клайд-гонщик.

***

      — Мы умерли, Бонни? — парень взял любимую за руку, намереваясь никогда больше не отпускать.       — Я думаю, да. Что ж, милый? Клайд и Бонни?       — Бонни и Клайд. Навсегда.