Ужасное поведение

Слива быстро, как ветер, пронеслась сквозь покрытые лишайником полые бревна, закрутилась меж распустившихся папоротников, и понеслась в лунном свете по лесу. Для таких как она, светящихся фей, темнота никогда не была проблемой. Проблемы создавала лишь абсолютная скука... Она и не боялась никого. Никакой зверь не осмелился бы напасть на неё. Пусть бы попробовал – один щелчок сияющего пальца – и он умчался бы, испуганно поджав хвост. Сегодня она была в прекрасном настроении. Наконец наслаждалась свободным полетом. Меж деревьев и кустов, наперегонки с ветром, над шепчущим что-то свое ручьем. Свобода!.. Она торопилась к лугам. Потому что здесь, в Темном Лесу, ей все же не хватало простора, чтоб летать, раскинув руки и закрыв глаза, и не думать о том, что куда-то врежешься. Хотелось и солнца, много-много, чтоб чувствовать, как его тепло впитывается в тело. Хотелось и свободного ветра. После застойного воздуха темницы, которая держала её так долго. Она была счастлива, что теперь могла выбирать, где проводить дни. Иногда хотелось сумрака и сырости Темного леса. Иногда – яркости и жара залитых солнцем лугов Королевства Фей. Никто не мешал решать: где провести день или ночь. Слива кувыркалась в воздухе, хихикая, кружась в смеси серебра и теней. Ах, как здорово, когда ты сама себе хозяйка и никто не может тебе приказывать. Она сейчас впитывала каждое мгновение, от радости хотелось верещать и петь, потому что в крови бурлило счастье, словно играющее вино. Некоторые жители Темного Леса были шокированы, видя печально известную фею. Но она просто пела и смеялась, прокладывая себе путь сквозь траву, как яркая маленькая рыбка. Восторг и радостные писки рвались из неё – тут уж ничего нельзя было поделать. Она касалась пальцами воды, пролетая над ручьем. Так здорово вновь чувствовать! Голова кружилась! Может быть, какой-то мрачный Царь и упрекал Сливу из-за её переменчивой натуры и склонности к бездумным поступкам, но все же она не была дурой. Теперь на свободе она могла варить зелье, гуще и слаще, чем раньше, но, на самом деле, она знала, что теперь с этим надо быть осмотрительнее и не стоит торопиться. Иначе можно было попортить жизнь в обоих королевствах. Хотя если кто-то обратится к ней за зельем... Аура тихо пела, прежде чем нырнула в прохладную тень. На губах её мерцала довольная улыбка, глаза хитро горели. Наконец-то, этот чешуйчатый Ворчун отпустил её. Не то, чтобы она злилась на Болотника. Она вообще не была обидчивой. Слива могла чувствовать движение Луны, дыхание ветра и пути звезд. Но ненависть и злоба? Нет, ее сердце не для таких темных, убивающих чувств. Любовь – это было ремесло Сливы, алхимия, составлявшая ее жизнь. Долгую-долгую жизнь… Она никогда не жалела, что выбрала такое занятие. Она сама была обречена оставаться без любви, но она могла дарить её радости и печали другим. Хотя то, что она сейчас наблюдала в обоих Королевствах, могло на какое-то время освободить её от варки волшебного зелья. Любовь витала в воздухе, и оба - Темный Лес и Луга процветали, вливались друг в друга. Например, в Королевстве Фей появилась душистая и яркая ежевика, а в Темном Лесу – нежные вьюнки. И границы больше не кишели солдатами… Слива всё улыбалась, виляя меж зарослей Темного Леса, мерцающее сияние ее тела скользило по стволам деревьев, освещало грубую кору и лишайники, там, где она пролетала. Все складывалось хорошо. Лес и Луга теперь пришли к доброму балансу, перестали противостоять, сама Слива наслаждалась свободой, а темный и угрюмый Царь перестал маяться во тьме от боли и самоистязания. За все нужно было благодарить нежную фею-принцессу, которая разрушила стены вокруг сердца хмурого правителя так же легко, как разбила мечом старое потолочное окно в его замке... Это была фея, которая готовилась стать королевой, занять трон в Королевстве Фей, где она, несомненно, продолжит разрушать традиции и потрясать небо до самых звезд... Слива улыбалась все шире и шире, кружась в прохладном воздухе. Ого, коронация Марианны обещает стать чудесной вечеринкой! Не то, чтобы она собиралась присутствовать. У фей были всякие старые правила касательно того, кому дозволяется присутствовать на официальных церемониях. А Слива по сути не относилась ни к подданным Темного Леса, ни к подданным Королевства Фей. Но уж поздравить боевую Марианну она точно сможет. Да хоть сейчас! Надо только её найти! Слива остановилась на небольшой полянке, поправила свою светящуюся прическу, осматриваясь. Заросли качались над ней, темные и шуршащие от теплого весеннего ветра. Не так просто найти, поймать кронпринцессу. Но можно было попытать удачи. И Слива чуяла, что удача ей улыбнется… Едва слышимый шорох привлек её внимание, и она дернулась в сторону этого звука, широко раскрыв глаза. Кто-то вдруг хихикнул и замычал, а кто-то зарычал и заскрежетал, словно чешуей по дереву. Шума становилось больше: были стоны, ахи-охи и грубое сопение, и даже какой-то треск, словно где-то лопалась кора на деревьях. - Звезды и небо! Что это такое? – пробормотала Слива. Она шмыгнула в сторону шума. Оказалась на другой небольшой поляне, окруженной древними корявыми березами с огромными, густыми кронами. Их стволы были густо покрыты мерцающими грибами и чернели от множества дупел. Слива подлетела к одному такому и, склонив голову, стала прислушиваться. Вроде как отсюда неслись странные звуки... И был еще некий запах в воздухе. Он заставил магию пульсировать по жилам Сливы. Под кожей почти буря взыграла, всё тело стало, как натянутая струна, и нему бежал дивно приятный озноб. Но что это? Что? Что? Яркое, как лунный свет, и мощное, как волшебное зелье, - это дразнило чувства Сливы. Что?.. Мягкое мурлыканье пронеслось в воздухе, прерывая мысли Сливы. Она вздрогнула, посмотрела вниз – на спутанные корни дерева. Там зияла нора. А-ха! Она помчалась туда, оставляя мерцающий магический след и возбуждаясь от запаха все больше и больше, пока не вздрогнула, услышав такое знакомое хрипловатое гудение: - Как тебе это, Амазонка? Слива затаила дыхание, зависла в воздухе, пораженная тем, сколько нежности было сейчас в голосе Болотного Царя. Ему ответили, мягким вздохом, тихим смехом и шепотом: - Знаешь, я думала, что только хороший поединок помогает снять напряжение, но это… это получше, здорово… Слива плюхнулась от удивления на грибок, росший на стволе березы. Это ж надо, на какой момент она нарвалась! Редкая удача – от такого можно было дар речи потерять. Запах любви будоражил все вокруг. Слива потянула к нему руки, чтоб наслаждаться, упиваться. Ах, Любовь! Чистая и дикая, настоящая и осязаемая, как лунный свет. Она заполняла каждую сверкающую щель души Сливы, множа её магию… После долгого заключения сейчас это было так необходимо! так приятно! Довольный смех готов был вырваться из Сливы, и она закрыла рот ладонями, чтоб не выдать себя. Но как же было сладко! Она покинула гриб и медленно заскользила вниз по стволу, навострив уши. Ведь разговор между влюбленными продолжался. - Ты точно в порядке? Просто… ну… сегодня все было по-другому … - Ну, я люблю разнообразие , - шепнула Марианна, а потом была пауза, наполненная невнятными стонами и звуками поцелуев. Слива сама себя укусила за палец, чтоб не хихикать. «Ах, я же знаю, как гудят твои крылья, Царь…» Принцесса Марианна продолжила, тихо, но с хитринкой: - И я люблю, когда ты знакомишь меня с лесом. Особенно, когда все вот так заканчивается… И Слива никогда бы не подумала, что когда-нибудь услышит такой мягкий, ласковый смешок от долговязого брюзги. Но – ох – этот звук заставил ее сердце светиться. - Так это было… ну, я про то, что это здесь… - Мы уже занимались любовью в моих лугах, теперь сделали это в твоем лесу, - принцесса, похоже, зевнула и чем-то зашелестела. – Мы квиты, ага. - В самом деле, - голос Царя был тихим и полным радости. Он громыхнул доспехами: наверно, поворачивался, и Слива представила, как он обнимает нежную фею. – Хотя... мы ж вроде были на границе… - На моей стороне границы, всемогущий Царь! И не пытайся соблазнять меня в каждом старом дереве! – она похихикала, а потом вдруг прерывисто вздохнула. Слива же, наконец, добралась до подножия дерева. Один маленький соглядатай не обидит влюбленных, ведь так? Она выглянула из-за ветки и сама себя шлепнула пару раз по щекам, чтоб хоть как-то притишить разгулявшееся от восторга сердце. Нора была просторная, щедро укрытая пышным изумрудным мхом, который даже наружу выпирал. У входа мерцали знакомый посох с янтарем и серебряный меч. Глубже в норе, как в гнездышке, лежали, обнимая друг друга, правитель Темного Леса и принцесса Марианна. Вокруг сладко вздыхающей парочки царил полный беспорядок. Прелая листва и мох были разворочены, так, словно тут только что утихла нешуточная драка. И пахло, пахло любовью… Слива довольно улыбалась: «Маленькая бабочка очень нетерпелива, не правда ли, ваше величество?» Фея смотрела на своего любовника с ленивым, довольным любопытством: - Ну, а что это за место? Похоже, его и раньше использовали... Когти Царя медленно скользили по волосам Марианны: - Это прибежище из моей юности. Я тогда много летал по лесу, почти не бывал в замке. У меня было много таких нор и гнезд, чтоб ночевать. Это – любимое. Тут уютно, пахнет здорово, можно расслабиться… Глаза принцессы озорно заблестели, когда она прошептала: - Угу, так ты решил теперь тут со мной расслабиться? Болотный Царь низко зарычал и потянулся к шее Марианны, носом осторожно провел по белой коже, несомненно, наслаждаясь её запахом. Он низко загудел, осторожно целуя принцессу в шею, а Марианна откинула голову назад, нежно замурлыкала, ободряя любовника. Ее глаза закрылись, тело затрепетало. Слива чуть не рухнула в обморок от захлестывающего блаженства, она сияла. Эти влюбленные были так очаровательны! Она не боялась, что они её заметят. И не стыдилась того, что видела сейчас такую сладкую любовь. Хотя мысль о том, что она может вновь стать объектом жуткого гнева Царя, никуда не девалась… Марианна пошевелилась, толкнув прочь одно из лиственных одеял и забросив ногу на бедро Царя. Она приподнялась, без отрыва глядя на вздыхающего любимого. Кожа феи была сейчас полупрозрачной и белой в лунном свете. Болотник вновь загудел, пуская когти в плавную прогулку по нежным плечам и рукам феи. Марианна, улыбаясь и прерывисто дыша, положила свою темную голову на его грудь, прижала ладони к латам. Прямо над его сердцем. Слива тоже улыбалась, глядя на то, как спокойно и мирно лицо Царя. Это было удивительное зрелище. - Спасибо, - прошептала Марианна тихим, мягким голосом, в грудь Болотника. – Так здорово быть тут… с тобой… а у нас такая шумиха: все с ума сошли из-за этой церемонии. Мечутся, паникуют, словно все вот-вот рухнет… - Церемония только через два дня. Зачем паниковать? - Просто… она… ну, это словно репетиция нашей свадьбы… Марианна умолкла, нежно целуя Царя в грудь. Сладкий и пьянящий аромат любви вновь понесся по воздуху. Фея гладила швы меж грудных лат: - Так что... спасибо. Мне так нужно было это всё… - Ты так говоришь, будто я сделал тебе одолжение, - проворчал Царь, вновь запуская пальцы в волосы Марианны. Так странно было видеть, что его жуткие когти способны на нежные касания. – Как будто церемония коронации непосильна для тебя… Принцесса засмеялась, а ее глаза светились, как теплый мед на солнце: - О, конечно, не так все. Просто это муторно. Понимаешь меня? Болотник хитро ухмыльнулся: - Королевский долг, да? - Укрепление отношений между Королевствами, - замурчала Марианна, оседлав любовника и поглаживая его шею и плечи. Крылья феи теперь трепетали в лунном свете, аметист с серебром, над мхом и листвою – волшебное зрелище. Болотник смотрел на Марианну почти с благоговением, а Слива, наблюдая за влюбленными, всё вздыхала сладко. - Новая ступенька в дипломатии, - шепнула Марианна Болотнику в лоб. - Но не сейчас, - руки Царя легко обхватили тонкую талию феи, большие пальцы погладили ее грудь. – Не с тобой … Марианна опустила голову, лукаво подняв бровь: - Что так? - Здесь с тобой – никакой это не долг, - он ответил, казалось, для себя, и Марианна притихла; Слива была уверена, что слышит, как дрожит от нежности сердце принцессы от его слов, тихого, низкого бормотания. – Ах, и это никогда, никогда не перестанет быть…, - он умолк, словно дар речи потерял. - Приключением? – мягко закончила Марианна. Грубая рука Царя потянулась, чтобы гладить лицо принцессы-феи, щеки, лоб, ушки. Он был тих и счастлив. И прошептал: - Да... точно… Марианна чуть наклонила голову, чтоб поймать губами его ладонь и поцеловать в длинные пальцы, а потом вдруг засмеялась, мягко и тепло: - Знаешь, я только сейчас поняла: это ж в последний раз, когда ты занимаешься любовью с принцессой, - она переплела свои мягкие пальцы с его. – Скоро, вы будете иметь королеву в постели, ваше величество. - О! с нетерпением жду! – усмехнулся Болотник. – И будет так же жарко? - Будем на равных, - промурлыкала фея, играя с одним из его ушей. Слива чуть не захохотала, увидав, как мелко задрожал грозный Болотный Царь от этой маленькой забавы. Ого, опасная королева умела обезоружить свирепого правителя… Тут фея наклонила голову, задумчиво забормотала: - Интересно, что-нибудь изменится? Я стану королевой… и все остальное изменится? - Изменения – это хорошо, - отозвался Царь, приподнимаясь и опираясь спиной о стену норы. Теперь получилось, что Марианна была при нем, как в колыбели. Она охотно уложила голову на его плечо, уткнувшись лицом в незащищенную доспехами шею. Болотник же гладил спину принцессы, заставляя ее крылья подрагивать, и говорил с беспокойством в голосе. - Не хочу обижать тебя, говоря «не волнуйся», моя Амазонка, но все же, скажи, как ты себя чувствуешь? Марианна хохотнула и вздохнула одновременно: - Странно чувствую. Это единственное слово, которое, кажется, соответствует. Я... я готовилась стать королевой с самого рождения, но теперь... вот корона, всего в двух шагах. Все так рады, и я думаю, что всё здорово, но... есть ведь еще люди, которые убеждены, что я не… - Плевать на них, - резко и прямо ответил Болотник и нежно поцеловал фею в макушку, в душистые волосы. – Разве тебя заботило раньше, что другие о тебе думают? Она вздохнула, коротко и печально: - Раньше – да. Это потом я поняла, что не стоит… - И сейчас не стоит. Не давай этим придуркам ни одного шанса, милая. Ты лучше их и достойна править. Марианна подняла голову, чтобы взглянуть на Царя, серьезно: - Думаешь, я смогу? - Я это знаю, - когти Болотника вновь вплелись в ее волосы, и Слива вдруг увидела, как невероятно ярки и красивы сейчас, в лунном свете, глаза Царя. – Ты была рождена, чтоб править, Амазонка. Эта церемония – только формальность. Ты... ты уже королева. Марианна улыбнулась, тихо вздыхая. Что ж, Болотный Царь умел рычать и браниться, но он еще умел найти нужные слова для своей возлюбленной. Любовь опять творила волшебство... Слива услышала улыбку в голосе Марианны, когда фея наклонила голову, прижимаясь щекой к острому подбородку Царя: - Ах ты, льстец… - Я честный, - возразил Болотник с улыбкой. – Только так. Мы, гоблины, ненавидим ложь и подхалимов. И если ты утворишь глупость, я первым скажу тебе, обещаю. Марианна рассмеялась, пожимая плечами: - О, небо, мне так повезло! Болотник рассмеялся, хотя его ухмылка была кривой и застенчивой: - Всё ж зависит от того, кого ты спрашиваешь… - Нет, я имею в виду другое, - лицо Марианны было наполнено теплой любовью, она гладила впалые щеки, скулы, лоб своего гоблина. – Мне так повезло с тобой. Пусть меняется всё, что угодно, но, пока у меня есть ты, я буду в порядке. Теперь Болотник тихо и блаженно вздохнул. Слива чуть не плакала от радости – как много любви витало нынче у старой березы. Неудивительно, что первоцветы этой весной цвели так пышно… Марианна продолжала говорить, прижимая пальчик к своим чуть распухшим от поцелуев губам: - И вот вместо принцессы у тебя в постели будет королева… - Королева или принцесса – все равно. Только бы ты, - прошептал Царь, потянувшись к фее. Она поймала его руку и медленно, опасно улыбнулась, и теперь любовный запах стал мощным, кипящим. - Я хочу сказать, всемогущий Царь, что королева может оказаться более властной и жесткой, чем принцесса, - Марианна хихикнула. – И может больше требовать. Надеюсь, ты справишься… - Царь и сам потребует! – рявкнул Болотник и резко расправил крылья – лунный свет вспыхнул на них и разбился на радужные искры; принцесса весело заверещала, когда гоблин опрокинул её на спину и оказался сверху. Он коварно улыбался, урча в лицо Марианне. – И я надеюсь, что королева достойно примет вызов… - Ей это понравится, - пробормотала в ответ фея, голосом, в котором явно звучало томное желание. – Но сейчас пока принцесса хочет поспорить с Царем. - Думаю, что найду, как попользовать принцессу, - Болотник почти зарычал, опуская голову к груди феи. И Слива услышала, как его язык зашелестел по нежной коже. Марианна отозвалась довольными стонами, заизвивалась под любовником, обхватила его руками и ногами, притягивая ближе, плотнее. Видимо, она решила не сразу сдаваться… От хлынувшей мощной благоухающей волны Слива чуть не задохнулась. Её грудь переполнилась. Нужно было отступить, пока еще голова ясно мыслила. И вообще, поздравить Марианну можно и в другое время, более подходящее… Слива потянулась вверх, прочь от норы, глядя на Луну и нежно улыбаясь. Ей хотелось на солнце, после долгого заключения, но луна всегда была замечательной компанией, другом первоцветов и влюбленных… Тьма и свет, тень и солнце, Гоблин и Фея, Царь и Королева. Все уравновесилось. Все было правильным. Наконец-то… Луна, казалось, улыбнулась в ответ, серебряная и сладкая. И Слива хихикнула и весело замурлыкала любимую песенку, вновь мелькая голубой звездочкой меж веток … Из норы донесся встревоженный голос Марианны: - Ой, ты слышал? Слива нырнула за ветку и закусила губу, когда услышала хриплый голос Болотника: - Я слышу тебя, Амазонка. - Мне показалось… и я что-то видела. Вроде вспышки. - А, это блики лунного света. От капель на паутине, например. Это красиво… как ты… Слива опять чуть не засмеялась, приятно удивившись. Царь стал таким беспечным – чудеса. Она увидела еще, как Марианна обвила его руками, как плющ дерево и прошептала с бездонной любовью: - Святые Елки, ты такой милый балбес… Оба вновь опрокинулись в мох, чтоб возобновить объятия и поцелуи, и Слива решила, что теперь ей точно стоит убраться, оставив любовников лунному свету. Так было правильно. Радость и волшебство бурлили по её телу теперь с новой силой. Они вознесли Сливу над деревьями, в теплое темное небо. Она вновь пела, уже не таясь, луне и звездам: - Как только найдешь любовь, настоящую и жаркую, то не захочешь, не захочешь с ней расставаться…