Вселенская игра

Мрачновато выглядел этот давно покинутый дом. Так же мрачно, как выглядит всё в нашем мире, если оставить это без присмотра. - Смотри, Мик, вот эта надпись, - сказала Эмбер. На стене красной краской была написана та самая надпись, хотя она была уже несколько подтёрта. - А это те самые крючки, на которых висела сабля, - сказал Мик и показал на два крючка на стене. - Да, это было так давно, но не настолько давно, как история с пиратами. - А это, наверное, то самое окно, через которое влезли грабители, - сказал Мик. Он подошёл к окну без стёкол и посмотрел через него на улицу. Под окном валялись мелкие осколки стекла. - Это значит, они разбили окно, влезли сюда, забрали саблю и сбежали, - сказала Эмбер. – А теперь нам ищи их спустя 30 лет, мне уже нравится эта игра. Ладно, это был сарказм. - Странно… - Что странно? - Я всегда думал, что если мы разбиваем окно со стороны улицы, то осколки в основном будут в доме, а не наоборот, - сказал Мик. - Ты хочешь сказать, что окно они разбили отсюда? – спросила Эмбер. – Тогда это точно дворецкий постарался. Не зря он сразу убежал. - Возможно, но ведь он же жил в этом доме. Что мешало ему просто взять саблю и тихонько выйти через дверь посреди ночи, а не поднимать шум разбитым окном? Всё это странно. - Я предлагаю осмотреть дом. - Хорошо, давай так и сделаем. Из комнаты они вышли в гостиную. Там внизу была кухня и лестница на второй этаж. На кухне ничего особенного они не нашли и решили подняться на второй этаж. Там они зашли в первую попавшуюся комнату. Там лишь стояла старая мебель. Внутри они нашли несколько старых рисунков красками. Там были нарисованы в основном пейзажи природы. Там были рисунки леса, озера, поля и неба. - Кто-то из них любил рисовать, - сказал Мик. - Я думаю, что это их дочь любила рисовать, - сказала Эмбер. Мик не ответил, а лишь продолжил осматривать комнату. Но больше ничего особенного они не нашли. - Ладно, пошли в другую комнату, - сказал Мик. В следующей комнате они нашли несколько семейных фотографий. - Смотри, вот здесь вся семья с дворецким, - сказала Эмбер. – Вот отец и сын в военной форме. - А вот фотографии по отдельности, либо по двое. - Но если это не дворецкий, то кто это сделал? - А что, если это сын? – предположил Мик. – Вдруг он не хотел военную карьеру, а отец его заставил туда пойти. Вот он и отомстил ему таким образом. Посмотри, на фотографии в военной форме он не выглядит довольным. - Но я не понимаю, он так же жил в доме. Что ему мешало просто вынести саблю, а не бить окно? - В случае с дворецким, который исчез, разбитое окно смотрится странным, а вот в случае с сыном – нет. Если у него были сообщники, и он бы впустил их в дом через дверь, то тогда подозрение на жильцов дома пало бы сразу, а таким способом он отвёл подозрение от жильцов дома. Только он не учёл, что осколки со стороны улицы его выдали. Вот почему полиция подозревала кого-то из жильцов дома в соучастии с грабителями. - Допустим, а что стало с дворецким? Почему он сбежал, если не был виноват? - Это нам предстоит выяснить. Вскоре они зашли в третью комнату. Там они сразу нашли какой-то листок, на котором была изображена сабля с драгоценными камнями на рукоятке. - Это же та самая сабля! – воскликнула Эмбер. Мик взял листок и начал читать. - Эта сабля носит название Tyrannidem. Легенда гласит, что владельцы этой сабли всегда будут искусны в боях и война будет всегда на их стороне. Она не терпит поражений. Она жаждет новых битв. - То есть, эта сабля была проклята? – спросила Эмбер с дрожью в голосе. - Не знаю, но её связь с семьей военных нельзя назвать совпадением. - А что, если от неё избавились именно по этой причине? – предположила Эмбер. – Чтобы их семья больше не имела ничего общего с войной. Это мог сделать сын, а могла и дочь… - Дочь? Почему ты так решила? - Ты видел её картины? Они все на вполне мирные темы, а тут вся семейка помешана на войнах. Кому такое может понравиться? - Как же всё запутано, - сказал Мик и вздохнул. – Я начинаю думать, что мы зря оставили только одно задание. - Возможно, но так ведь интереснее, - сказала Эмбер и улыбнулась. В четвёртой комнате они нашли фотографию с места пропажи сабли и увидели всю семью на фоне надписи на стене. - Посмотри, сын и дочь выглядят очень спокойными на фотографии, - сказала Эмбер. – Может они вдвоём захотели покончить с семейной традицией, покончить их связь с войной. - А что же всё-таки стало с дворецким? – спросил Мик. - А если он случайно заметил воров и они его на месте… - Ага, очень странно для тех, кто хотел покончить с войной. - Значит, он был с ними заодно. - Если так, то почему он сбежал? В этом вообще нет логики. Они могли легко провернуть кражу без малейшего подозрения на себя. А что мы видим? Окно разбили неправильно, один из них вообще сбежал. - Я совсем запуталась… После этого они прошли в пятую комнату. - Мне непонятно, были ли все дети замешаны в краже или только кто-то из них, - сказал Мик. - Смотри, что я нашла, - сказала Эмбер и достала из шкафа какую-то свёрнутую бумажку. Мик взял её, развернул и сказал: - Смотри, тут дата устройства дворецкого на работу и его характеристика. Его взяли на работу 8 апреля 1971 года. - Так, если эта история произошла 30 лет назад… - сказала Эмбер и начала что-то считать на пальцах. – Значит, он работал у них давно. - Ещё тут сказано, что раньше он тоже работал на военной базе, но после одного несчастного случая с оружием, где он только чудом выжил, он уволился оттуда и перешёл на работу дворецким. - Значит, у него был повод ненавидеть оружие и всю воинскую систему, - задумчиво сказала Эмбер. – То есть, он мог участвовать в краже. - Кто знает, но на фотографиях он выглядит вполне обычно. - А если он и дети были в сговоре? - Ты хочешь сказать, что дети его уговорили помочь провернуть эту махинацию с кражей? – спросил Мик. – Но если подумать, то могло быть так. Дети хотели избавиться от семейного проклятия и предложили дворецкому исчезнуть вместе с саблей. Детям была выгода в том, что проклятия нет, а дворецкий просто мог разбогатеть на камнях с сабли и получить больше, чем он получал на этой работе. Учитывая случай в армии, он вполне мог пойти на устранение проклятого оружия. А стекло разбили, чтобы имитировать кражу. Я сомневаюсь, что дворецкого могли похитить и унести через разбитое окно. Скорее всего, он ушёл сам, и ушёл с саблей. - Но можно ещё осмотреть дом, где мы ещё не были. Но больше ничего особенного им найти не удалось, ведь почти все вещи забрали при переезде. Они смогли найти ещё одну фотографию, где сын и дочь смотрят на саблю, но в их взгляде они прочитали некий укор. Через некоторое время Эмбер и Мик вернулись в первую комнату и разложили на столе все собранные вещи. - Ну что, Мик, есть у тебя сомнения в нашей версии? – спросила Эмбер и улыбнулась. - Вроде выглядит вполне логично, - сказал Мик. – Сын и дочь не очень были рады этой сабле, судя по их выражению лиц на фотографиях. У дворецкого были свои счёты с оружием в армии. Вряд ли он сам решился на кражу, но предложение детей могло заставить вспомнить его о прошлом. Он исчез и затаился вместе с саблей. - Ладно, раз других версий нет, то мы делаем такие выводы, - сказала Эмбер. – Мы считаем, что в краже участвовали дворецкий, сын и дочь хозяев дома, а саблю унёс с собой дворецкий. И тут в комнате вновь возникла копия шара. Внутри шара они увидели все собранные ими улики. И тут начал идти текст. - Сын и дочь хозяев дома никогда не поддерживали семейную традицию военных, - начал читать Мик. – Но когда отец вынудил сына пойти в военное училище, то его терпение иссякло. Но ещё больше была недовольна дочь хозяев. Она считала оружие и войну совершенно ненужной. Однажды она прочитала легенду о сабле и решила, что это она во всём виновата. Брат и сестра решили избавиться от оружия, но решили сделать это так, чтобы все поверили в кражу. Они попытались уговорить дворецкого им помочь, но тот отказался устраивать кражу в доме, в котором он проработал столько лет. Однако и выдавать детей он тоже не хотел. Он предпочёл остаться в стороне от семейных интриг. Он не стал ненавидеть армию после того случая, иначе он бы не пошёл работать в семью военных. Он просто решил найти работу безопаснее. И он не устроился только ради того, чтобы избавиться от сабли, иначе он бы не стал ждать столько лет. Перед той самой ночью он подслушал разговор брата и сестры об их имитации кражи, но решил опять же не вмешиваться. Он не хотел никого подставлять. Он понял, что скоро эту семью ждёт большой скандал. Тогда он просто, никому ничего не говоря, тайком покинул дом, когда все легли спать, и больше сюда не вернулся. Он сделал это тайно, чтобы никому не говорить о причине своего ухода. Дождавшись, когда родители заснут, брат и сестра тайком забрали саблю и сделали на стене надпись. После этого они вынесли её из дома и закопали около леса, в надежде, что её больше никто не найдёт. Потом они вернулись обратно в дом. После этого они разбили окно и быстро спрятались в своих комнатах. Прибежавшие родители увидели только разбитое окно, надпись на стене и отсутствие сабли. - Нет, как мы не подумали об этом? – недовольно сказал Мик. – Ведь почти всё точно угадали, а историю дворецкого плохо изучили. - Не повезло, но не отчаивайся, - как-то спокойно сказала Эмбер. Вскоре они очутились в главном зале. - Теперь и вы переходите ко мне, - сказал Деш-Утук. – Моего вмешательства не потребовалось. - Ужасно, вся Сибуна проиграла, - сказала Джой с дрожью в голосе. - Ничего, вы хорошо старались, - сказала Нина. - Это совсем не ничего, мы почти окончательно проиграли, - взволнованно сказал Алфи. - Битва не окончена, пока не сыграл последний солдат, - усмехнулся Анхеп. – Где же сейчас твой оптимизм? - С такими солдатами и враги не нужны, - недовольно сказала Патрисия. - Ладно, мы сами виноваты, - сказал Мик и махнул рукой. - Ничего страшного, Мик, это была почти твоя первая серьёзная игра, - сказал Фабиан. - Вы помните моё условие? – спросил Деш-Утук. – Что вы должны сделать, когда вся ваша команда Сибуны сыграет? - А ты помнишь моё условие? – спросила Джой. – Что ты должен сделать, если тебя ещё раз победят? А после моего условия Эмбер выигрывала. - Хорошо, сначала я расскажу свою историю, а потом один из вас расскажет мне то, что должен рассказать. - Давай, мы тебя слушаем, - сказал Джером. - Я появился в вашем мире в эпоху первых людей, - начал рассказ Деш-Утук. – С самого начала я не мог слышать их мысли, но потом я попытался тайно повлиять на них, пробудить их злобу, их гнев, но это было не так просто. - Появился в нашем мире, а это значит, что ты существовал и до попадания в наш мир? – спросил Эдди. - Верно, но подробностей об этом вы не узнаете от меня. Но когда люди начали поддаваться мне, то я начал слышать их мысли, слышать их желания. Вот тогда я и подумал, а не воплотить ли мне их желания? Но сделать это я хотел в своей манере. Когда люди начинали испытывать злобу к себе подобным, я мог напрямую творить в этом мире. Их отрицательная энергия стала инструментом для творения. Я мог создавать любых чудовищ и воплощать их в мире по желанию людей, но жизнь этих чудовищ тогда была кратковременна. Со временем я стал сливаться со всем человечеством и набирать силу. Вскоре наступило смутное время, то самое время, когда в вашем мире появился Саламу. Тогда злоба людей выросла настолько, что они позволили мне материально воплотиться в этом мире. Тогда я смог познать целиком тёмную сторону людей и развиться. Вот тогда и возникла Бездна. Сила чудовищ, которых я создавал, выросла во много раз. И тогда я стал заключать сделки с людьми. Я мог наделять их разными способностями, а они платили мне своей энергией. Люди всегда были проводниками моей силы. Они сами виноваты в том, что вскоре много чудовищ – моих творений – заселило этот мир. На этом моя история прерывается. Теперь один из вас расскажет мне свою версию того, почему он выбрал такое условие. - Давайте я выйду, - предложил Фабиан. - Ладно, иди, - пожал плечами Джером. - Ты очень хотел, чтобы я ощутил себя на вашем месте, - сказал Деш-Утук. – И что ты скажешь по этому поводу? - Всё очень просто, мог бы и сам догадаться, - сказал Фабиан. – Если ты почувствуешь себя на нашем месте, то поймёшь, каково это нам, что нельзя играть с нашими чувствами. - И тебе есть выгода с этого условия? - Конечно, ощутив себя на нашем месте, ты пройдёшь через все наши страдания. Так ты поймёшь, что значит быть человеком. - Какие же люди лицемеры, - сказал Деш-Утук. – Они считают, что все должны быть похожи на них. - А быть вселенским злом лучше? – строго спросила Мара. - Вы равняете всех под себя, вы считаете себя идеалами, что все должны соответствовать вам. С чего вы решили, что идеал существует? Нет никакого идеала, вы его себе сами придумали. Зло или добро, плохо или хорошо – это вы сами себе придумали. Вы приписываете другим добро или зло, исходя из своих же придуманных стандартов. Вы считаете, что я делаю плохо, но не можете сказать почему. Вам просто так кажется, из своих выдуманных убеждений. - Странно, но ты поступаешь аналогично, - сказал Саламу и улыбнулся. – Ведь ты же решаешь, что лучше для всех. Не ты ли лицемер тогда? - Правильно, Саламу, у нас есть свои убеждения, но нет идеала и общего стандарта. Вот почему я буду поступать так, как считаю нужным. - То есть, ты признаёшь, что поступаешь неправильно, но будешь продолжать поступать неправильно? – спросил Саламу. - Смотри сам, Саламу, сейчас я покажу, как легко разрушить людские фантазии о счастливом будущем, - сказал Деш-Утук. – Счастье проходит, любовь тает, радость угасает, надежды больше нет. Я выбираю своё право на игру, условие и участника. А теперь выходите сюда по очереди: Нина Мартин, Фабиан Раттер, Эдди Миллер, Патрисия Уильямсон, Эмбер Миллингтон, Мара Джеффри, Мик Кемпбел, Алфи Льюис, Джой Мерсер и Джером Кларк. - Не понял, мы же уже сыграли, - непонимающе сказал Алфи. - Вы проиграли и перешли под моё командование. Значит, теперь вы будете играть за меня. - Я не буду играть за тебя, - возразила Джой. - У вас нет выбора, выходите все сюда. Они некоторое время переглядывались между собой, но всё же вышли к шару. - Мне это совсем не нравится, - тревожно сказала Труди. - Косма, ты будешь следующей играть, - сказал Деш-Утук. – А теперь выходи на арену. - И что интересно ты задумал? – спросила Косма и вышла вперёд. - В прошлом, детишки обители Анубиса, вы сражались с Амуном во сне, - сказал Деш-Утук. – Потом у вас была битва с Анебет. И даже с Анхепом у вас была стычка. Но с Космой вам сражаться ещё не приходилось. Я должен исправить эту несправедливость. - Глупые у тебя шутки, ошибка мироздания, - гневно сказала Косма. - Ты с ума сошёл? – спросил Джером. – А нормальных игр у тебя нет? - Я не хочу с ней сражаться, нам и от других досталось, - сказала Эмбер и вздрогнула. - Терпение, это ещё не всё, - сказал Деш-Утук. - Кто бы мог подумать, - издевательски сказала Нина. - Вы будете сражаться на аналогичной арене, как в мире сновидений, применять всю силу своего воображения. А условие у меня одно: вы будете сражаться до полного уничтожения одной из сторон. И проигравшие здесь не просто умрут, они будут стёрты с лица этого мироздания, исчезнут окончательно и бесповоротно. Вот теперь пришла пора отчаяния. - Да ты совсем больной?! – крикнул Эдди. - Я так не хочу, - сказала Эмбер со слезами на глазах. - Вот почему я вас предупреждал о вселенской игре, - сказал Саламу и опустил голову. - Ты горько об этом пожалеешь, - злобно сказала Косма. - Что нам теперь делать? – спросил Алфи, весь дрожа. - Это было слишком сурово, но и я предупреждал её об этом, - сказал Эрим. - Я не хочу так играть, - сказала Джой с дрожью в голосе. - У вас нет выбора, - сказал Деш-Утук. – Сейчас вы выйдете на арену и будете биться до самого конца. Никаких вольностей не допускается. Вот и окончилось ваше счастье. Не вышла твоя маленькая месть, Избранная. Сейчас вы познаете всю глубину отчаяния и своей беспомощности! И тут же чёрная энергия демона на миг приняла красноватый оттенок, и сильный всплеск энергии прошёл по залу. - Что бы со мной ни стало, расплата к тебе придёт, - сказала Нина. - Давно меня не ставили в такой тупик, - сказала Косма, смотря на своих будущих противников. – До чего же мы дошли? - Раньше для тебя подобные битвы были обычным делом, просто ставки были ниже, - сказал Деш-Утук. – Я напомню тебе о прошлом. - Вот так бывает, Косма, нашу грязь целиком не отмыть, - сказал Саламу. – Нам ещё долго будут о ней напоминать. - Это так жестоко – стравить нас вместе в такой битве, - сказал Фабиан и злобно посмотрел в сторону трона. А Аркан смотрел на всё это, его так же пробрала дрожь. - Ты доволен?! Посмотри, что ты наделал?! – крикнула на него Патрисия. - Что я натворил? – сказал Аркан, смотря на всё это испуганными глазами. - А теперь время смертельного поединка, - сказал Деш-Утук. - Ты не можешь так поступить! – крикнула Труди. - Такого и врагам нельзя пожелать, - сказала Анебет. – Как нам им помочь? - Довольно этого трёпа! – громко сказал Деш-Утук. – Вы сейчас же идёте на битву. - И что нам делать? – в слезах сказала Мара. – Я так не могу. - Я больше не хочу видеть эту проклятую игру, - сказала Эмбер сквозь слёзы. А Косма лишь стояла, опустив голову, не зная, что и сказать. К такому не был готов никто из них. Саламу заметил, что впервые видит у неё такое выражение безысходности. Он перевёл взгляд на команду Сибуны… - Да, такого отчаяния и безысходности вы ещё не показывали, - сказал Саламу и вздохнул. А час битвы неумолимо приближался…