Разбитая ваза

Сидя в ресторане с отсутствующим видом, пытаясь изобразить нечто хотя бы отдаленно похожее на внимание к словам собеседника, Кей думал о том, что демоны-истязатели порой могут принимать неожиданный облик. В его случае это была миловидная темноволосая девушка, которая с улыбкой делилась с ним рассказами о своём удачном браке с замечательным мужчиной, в котором она успела обзавестись очаровательной дочкой – словом, об идеальном семейном очаге, в который ей предстояло вернуться сегодня вечером, в то время как Такисима вспоминал собственную квартиру, по углам которой прячутся тени и в которую никогда не хочется возвращаться. Забавно, но сейчас он как никогда хотел бы оказаться дома. Он только не мог выбрать, что ему нравилось больше: удавиться от "счастья" или от переизбытка "радости" за любимого человека просто сигануть с балкона – оба варианта казались по-своему соблазнительными. В конце концов, единственная женщина в его жизни в данный момент методично втаптывала его в землю красочным описанием своего семейного счастья, в котором ему, Такисиме, нет и не было места. Поэтому когда Хикари пригласила его в свою квартиру, Кей не стал отказываться. Он уже смертельно ранен и истекает кровью – галлоном больше, галлоном меньше. Если Хикари так хочет, чтобы он умер на её глазах, он вполне способен оказать ей такую услугу. …Он не сразу понял, что именно так царапает ему глаза. Её квартира совсем не походила на жилище благополучной матери семейства. Нет, она до боли напоминала ему его собственные апартаменты: пустые, холодные и безжизненные. Место, в котором не хочется задерживаться, куда приходишь после тяжелого рабочего дня, чтобы восстановить силы и уйти рано утром, подальше от этой гнетущей пустоты. Он замер посреди гостиной все еще пытаясь осмыслить то, что видит, и лишь в последний момент успел уклониться от пролетевшей возле его головы вазы. Она врезалась в ближайшую стену, взрываясь градом осколков. Когда Кей обернулся к стоящей в дверях Хикари она уже взвешивала в руках следующую. – Нравится? – спросила она, указывая фарфоровый предмет в своих руках. Кей прищурился: дорогая дизайнерская штука должно быть стоила Хикари целое состояние. Ваза неплохо дополняла интерьер, выглядела стильно и современно, как и предыдущая. Ну, до того, как та превратилась в кучу мелких осколков на полу, разумеется. Он пожал плечами. Хикари тоже. – Вот и мне нет. Ваза, как и её предшественница пролетела в опасной близости от его головы: на этот раз Кей даже не стал оборачиваться. В душе Такисимы зародилось подозрение, что все эти предметы пролетают в непосредственной близости от него совсем не случайно, но развивать эту мысль в данный момент у него не было времени. Винтики в его голове вращались совершенно ином направлении. – Значит… никакой дочери и мужа? – Ха-ха, да у меня даже чертовой собаки нет, – задиристо ответила Хикари, возводя глаза к потолку. – Видишь ли, просто нет времени, чтобы уделить его заботе о каком бы то ни было живом существе. – Тогда почему?.. – проскрежетал Кей, чувствуя, что ей наконец-то удалось невозможное: расколоть маску ледяного спокойствия, которую он не снимал последние… целую вечность. Он имел в виду, почему она настойчиво пересказывала ему всю эту чепуху о своей мнимой семейной жизни весь этот проклятый, бесконечный вечер, пока он корчился где-то в глубине души, пытаясь не дать вырывать зарождающемуся там вою. Хикари видимо поняла его правильно. Она беззаботно пожала плечами. – Хотела сделать тебе больно. Думала, если расскажу всю эту байку, то может хоть на мгновение увижу, что тебе не все равно. Но… тебе ведь всё равно, верно? Для тебя я всего лишь размытый призрак из прошлого. Сегодня ты вообще едва взглянул на меня: просто еще одна… Небольшой столик с грохотом ударился о пол, прерывая поток её слов: все это время во время страстной речи Хикари, пальцы Кея всё крепче сжимали его край, пока в какой-то момент не отшвырнул его в сторону. Хикари замолчала, с интересом следя за его действиями. Любая нормальная девушка скорее всего испытала бы страх, оказавшись один на один с разъяренным, причем ею же самой, мужчиной, но во взгляде Хикари сквозило скорее любопытство, пусть и приправленное изрядной долей отчаяния. – Хотела сделать больно? – Кей спросил это ровным, спокойным тоном, и только совершенно лишенный инстинкта самосохранения человек поверил бы в это спокойствие. Хикари такой не была. Однако вместо того чтобы бежать как можно быстрее и как можно дальше, девушка радостно закивала. Кей отчетливо видел, как в её глазах разгораются восторженные огоньки. Чувствовал, что сходит с ума, потому что в его собственной душе загоралось такое же безбашенное отчаянное веселье. Он сорвался в её сторону почти молниеносно. С его весом и комплекцией он почти наверняка впечатал бы бедную девушку в стену, возможно, дело не обошлось бы без ушибов, но Хикари в последний момент сумела увернутся в сторону, да еще подставила ему подножку, так что в стену Кей впечатался в гордом одиночестве. По комнате прокатился заливистый смех Ханодзоно. – Что такое, Такисима? Подрастерял форму, пока мы с тобой не виделись? Может тебе надо дать фору? – с непередаваемой издевкой поинтересовалась она. Кей тряхнул головой, пытаясь избавиться от назойливого звона – прямого следствия близкого знакомства его головы со стеной. Выпрямился, разминая плечи и засучивая рукава. Стащил с шеи галстук-удавку – не стоит давать ей преимуществ. – Обойдусь. Улыбка Хикари стала обоюдоострой. К тому моменту, когда он смог пригвоздить её к полу, они уже разгромили большую часть её квартиры. Его благородное намерение бороться вполсилы и по возможности избегать серьезных ударов рассыпались в пух и прах, как только стало ясно, что Хикари со своей стороны поблажек ему давать не собиралась. За годы, что они не виделись, Ханодзоно, очевидно, не бросила свои тренировки, скорее даже усовершенствовала некоторые техники, так что в какой-то момент Кей всерьез начал подумывать, что ситуацию "парень напал на девушку в её собственной квартире" вполне можно будет классифицировать как "девушка зверски избила парня, заманив его в свою квартиру". Он, наверное, мог бы даже испытать гордость за такое умение Хикари постоять за себя, если бы в тот момент не размышлял о том, как бы увернутся от града её ударов, не споткнувшись при этом о кучи мусора, которые еще совсем недавно составляли собой обстановку её квартиры. Но в конце концов, даже то, что ему всегда удавалось взять над ней верх, осталось неизменным. Злость уже почти прошла, и теперь глядя на Хикари сверху вниз, Кей боролся с совершенно иными желаниями. Её волосы выбились из идеальной прически и голова её теперь больше походила на воронье гнездо. На губе красовалась ссадина. Рубашка держалась на честном слове, зато простенький спортивный лифчик стойко исполнял свои обязанности. Юбка Хикари задралась самым неприличным образом, но хозяйка предусмотрительно натянула под неё короткие спортивные шорты. Кей никогда не видел ничего прекраснее. Его взгляд скользнул по отрытым участкам кожи, на которых уже начали наливаться синяки, которые местами отчетливо принимали форму его пальцев. Сожалея он наклонил голову к её плечу и коснулся одного такого губами. – Не надо, – донеслось до него едва слышно. Он было отшатнулся, решив, что она имеет в виду его поцелуй, но она продолжила: – Не надо сожалений. Кей попытался встретится с ней взглядом, но Хикари смотрела куда-то в сторону. Вопреки его ожиданиям, её глаза были сухими, но застывшее в их выражение приводило его в отчаяние. – Теперь всё твоё тело в отметинах, – сказал он только для того, чтобы произнести хоть что-то. Что угодно, только бы она посмотрела на него. И Хикари действительно перевела на него взгляд. – Всё моё тело в отметинах, которые оставил ты. От подтекста её слов по его телу пробежала волна, которую практически тут же заглушила злость на себя. – Это не те отметины, которые я бы хотел оставить! Наконец губы Хикари дрогнули в слабой улыбке. – Тогда оставь те, которые ты хочешь. Он проснулся гораздо позже обычного. Первая мысль Кея была о том, почему не звонит мобильник. Затем он вспомнил, что вчера его телефон постигла та же участь, что и большинство вещей в квартире Хикари. Вслед за этим посыпались и остальные воспоминания о вчерашнем вечере. Кею особенно нравились те, что были связаны с его завершением. Его тело затекло после неудобного сна на плоской поверхности и вчерашние ушибы давали о себе знать, но помимо этих ощущений тело хранило и приятную истому, оставшуюся после долгого упоенного занятия любовью. Еще красноречивей о завершении вечера напоминало прижатое к нему обнаженное тело Хикари. Приподняв голову, Кей скользнул по нему взглядом. Отметин и правда прибавилось: кожу девушки щедро украшали следы засосов и укусов – на его собственном таких было не меньше, он не сомневался. Вчера они не сговариваясь отказались от всякой нежности, их соитие было торопливым и жадным, но до крайности самозабвенным. И в конце концов, когда Хикари отдалась ему без остатка, Кей и сам отпустил себя, позволив себе полностью растворится в её теле. Улыбнувшись, Такисима собственнически провел ладонью по её талии и склонив голову прижался к чувствительному местечку под ушком, пока Хикари не проснулась и не начала беспокойно шевелится. – Вчерашнего тебе не хватило? – насмешливо проворчала девушка. Он усмехнулся. – Даже не надейся. – Мне тоже, – протяжно вздохнула Хикари, наконец открывая глаза. – С добрым утром, – произнесла она и улыбнулась, словно мечтала произнести это целую вечность. – С добрым утром, – эхом отозвался Кей, с удовольствием произнося эту слова. – Планы на сегодня? Хикари задумалась. – После случившегося мне, вероятно, придется переехать. Соседи точно выселят меня после такого погрома. – Справедливо, – кивнул Кей. – Значит, нам придется подыскивать новую квартиру. – Нам? – Нам, – уверенно подтвердил он. – После того, как разберемся с моей нынешней. Ты не представляешь, сколько там скопилось отвратительных ваз. Хикари с азартом прикусила губу, и Кей вдруг почувствовал себя совершенно по-дурацки счастливым.