Миледи, а ведь вас предупреждали...

Миледи сидела перед зеркалом в своем особняке и собиралась на бал-маскарад, который давал один из приближенных Ришелье. Несмотря на то, что народа должно быть немерено, Анна не отказалась от приглашения. Уж больно надоело сидеть в "подполье", к тому же встретить своего дражайшего мужа на балу она могла бы с такой же вероятностью, как курицу в королевских покоях. Анна, не желая привлекать к себе внимания (по крайней мере, этим вечером, оделась (по своим меркам)более чем скромно: темно-синее платье, отделанное самым тонким кружевом и жемчугом, самым выгодным образом подчеркивало её изящную фигурку; глаза и часть лица прикрывала черная маска, подчеркивавшая бледность кожи и светлость волос, уложенных легкими прядями в незатейливую прическу. Придирчиво оглядев себя в зеркало, миледи, придя к выводу, что она как всегда неотразима, приказала подать карету и отправилась на бал. Все шло своим чередом: на стенах плакали свечи, а в зале предавались веселью люди, разговоры как всегда на глубоко светские темы, а если точнее, то просто сплетни; молодые люди, кидающие восхищенные взгляды на хорошеньких девушек, кокетливо улыбающихся в ответ. Подле окон разговоры были серьезней и касались политики, здесь говорили в пол голоса, пытаясь скрыть эмоции. Миледи расположилась рядом с одним из таких окон, но особого участия в разговоре не принимала, а больше слушала, скорее по привычке, чем из надобности, и от нечего делать осматривала присутствующих, играя сама с собой в игру, заключавшуюся в том, что бы узнать, чьё лицо скрывает та или иная маска. Её взгляд наткнулся на человека, которого она никогда не видела в этом обществе, да и вообще похоже не была знакома с ним. Он был одет во все черное, что делало его довольно таки мрачным и создавало и без того излишнее впечатление угрюмости и потерянности, но не смотря на все это, что-то в нем зацепило Анну. Она не спеша подошла к незнакомцу, разговаривавшему с хозяином столь гостеприимного дома, и поприветствовала обоих. Человек в черном и его собеседник поприветствовали её: хозяин дома говорил с великим почтением, которое впрочем, не извиняло его глаз, бесстыдно рассматривающих её фигурку. "Ну почему всё всегда именно так?" -удрученно подумала леди Винтер. А вот незнакомец говорил со стальным холодом в голосе, смотря прямо в глаза, что немало удивило девушку (может он недавно потерял очередную любовницу и теперь предавался меланхолии). - Я вынужден вас покинуть, - проворковал хозяин дома, удаляясь с явной неохотой от своих собеседников, которых так и не успел познакомить. С каждой секундой разговора она все больше привязывалась к нему, и ей все сильнее хотелось узнать, кто он такой, ведь его голос казался таким знакомым и напоминал ту часть молодости, которая была счастливая и безмятежная. Она и не заметила, как за разговором пролетело около часа, но всё когда-нибудь заканчивается, так и эта беседа подходила к концу. Красавец сказал, что уже слишком поздно и ему пора уходить. - Мы еще когда-нибудь с вами увидимся? - спросила миледи с надеждой. - Возможно, всё возможно, и поверьте, я сожалею, что мне пришло время удалиться, и я лишен возможности проводить вас. Незнакомец низко поклонился и испытующе посмотрел в глаза миледи, похожие на сапфиры. - Если вы так сожалеете о невозможности последнего, то я дам вам такую возможность, поскольку разговор с вами, по пути домой, будет мне куда приятней, нежели еще полчаса в этом зале. Они вышли из столь гостеприимного дома и направились к карете, которая помчала их на Королевскую площадь. Но, как не старалась миледи разглядеть лицо незнакомца, в кромешной темноте ей этого не удавалось, не смотря на то, что он снял маску. Карета остановилась подле дома номер 6. Мужчина вылез из кареты первым и помог Анне, но она, в желании увидеть, кто же этот кавалер, как бы случайно подвернула ногу и упала прямиком ему в вовремя расставленные объятья. - Вы можете идти? - лаконично спросил он. - Не знаю,- ответила миледи, пытаясь сделать самостоятельно несколько шагов. Незнакомец, видя, что все её попытки тщетны, приобнял её за талию и, исполняя роль костыля, довел её до дверей, где надеялся передать её заботам слуг. Не тут то было, поскольку час был поздним и приезд хозяйки очень тихим, то все слуги уже видели десятый сон. Молодой человек отворил дверь и, закрывая свое лицо от глаз миледи, как только мог, посадив её на стул в холле, позвонил в колокольчик. Минуты ожидания для обоих были вечностью.Он уже и не рад был, что встретил этого ангела, а она мучила себя вопросом, почему он не желает показать ей своего лица. Миледи прибегла к самому простому способу выяснения личности столь приятного ей кавалера, она просто спросила. - Почему вы скрываете от меня ваше лицо?- и напустила на лицо как можно более обиженное выражение. - Прощу меня простить, если это вас оскорбляет, но я не думаю, что вы будете хоть на секунду рады тому человеку, которого скрывает маска. Он вежливо поклонился, отступая к выходу. - Постойте, ну куда же вы!- воскликнула миледи, резко поднимаясь с кресла, забыв о боли в ноге, и точно бы упала, если бы не превосходная реакция этого странного человека, который успел её подхватить. Но миледи не была бы миледи, если бы даже из своего падения она не смогла бы извлечь какой нибудь, пусть малой, но пользы. Молодая женщина, как бы нечаянно, зацепила маску, но этого хватило, что бы та сползла и открыла часть лица своего владельца. Маска открыла миледи до боли знакомые черты полубожественного лица, обладателя которого она имела глупость полюбить, за что и поплатилась двумя смертями, а так же они принадлежали человеку, которого она не желала не только видеть, но и знать, не говоря уже о том, чтобы оказаться в его объятьях. -Г-граф де Ла Фер! - с ужасом воскликнула миледи. - Ну почему вы всегда настаиваете на своем! Я ведь предупреждал, что вы не обрадуетесь, узнав, кого скрывает маска. Анна пытается вырваться из крепких объятий мужа, но все безуспешно. Мало того, что он был сильнее физически, непонятно почему в его руках она чувствовала себя странно спокойно, несмотря на злобу и обиду накопившуюся за эти годы. Она с ужасом начала понимать, что былые чувства, не спрашивая разрешения, начали возвращаться. Она чувствовала себя так же, как в тот вечер, когда молодой граф открыл ей свое сердце. Но все эти радостные ощущения гасли рядом с появившимися в первую секунду горьким воспоминаниями двух казней. Атосу порядком надоело поведение жены, он прижал её к себе ещё сильнее и страстно поцеловал. Но, видя, что это не уменьшило сопротивления, а лишь придало Анне еще больше сил для борьбы, отпустил её. Анна сразу же, как только почувствовала свободу, отбежала к лестнице и поднялась по ней на десяток ступенек, вытирая губы кружевным манжетой платья и стараясь отогнать все так некстати вылезшие чувства. - Какого черта вам от меня нужно?! - воскликнула миледи. - Вы мне всю жизнь искалечили, благородный граф! Вам показалось мало того, что вы меня дважды приговорили к смерти, так вы решили проделать в третий раз?! - Анна, вечно ты все преувеличиваешь! Начнем с того, что я уж точно не надеялся увидеть тебя на этом приеме, хотя бы потому, что считал тебя мёртвой! - спокойно проговорил Атос. - И вы, несомненно, были рады этому факту! - воскликнула миледи. - Ну еще бы, ведь после моей смерти вы преспокойно могли бы жениться еще раз. Вот теперь становится понятным, что вы, дорогой мой муж, делали на этом маскараде - искали очередную дурочку, которая по уши влюбится в вас и согласится пойти под венец. Всю эту тираду графиня де Ла Фер выплеснула из себя на одном дыхании и умолкла, едва сдерживая желание запустить в Оливье что-нибудь тяжелое. Атос стал бледнее призрака, который по слухам часто бродил по залам Лувра, резко развернулся и пошел к двери, около нее он обернулся. - Раз вы так считаете, я не хочу ни секунды отягощать вас своим присутствием. Миледи еще минут пятнадцать стояла на ступеньках, пытаясь собраться с мыслями, которые не спешили приходить в норму. Поняв, что уже долгое время стоит в холодном холле, она поднялась к себе в комнату, едва волоча ноги. И, не раздеваясь, упала на кровать, натягивая одеяло, как можно выше, чтобы никто из челяди не смог услышать её периодические всхлипывания, а в мыслях крутился образ Атоса и вопрос: неужели она вновь будет рыдать по ночам, видя его во снах, вспоминая недолгие, но бескрайне счастливые дни, проведенные вместе, неужели при живом муже она опять останется одна? Утро не принесло Анне никакой радости, не смотря на то, что оно уже битый час освещало комнату миледи солнечным светом, а солнечные зайчики неуёмно прыгали по стенам. Это веселье раздражало девушку. Не дожидаясь, пока придёт Кэтти, чтобы по обыкновению закрыть шторы, она это сделала сама, едва не оборвав крепления резким движением руки. Еще несколько минут миледи удалось провести в тишине, но не более, так как Анна услышала торопливые шаги и спустя пару секунд перед ней стояла Кэтти, запыхавшаяся и с красным как томат лицом. По видимому, она очень спешила доложить о чем-то. - Что случилось? - спросила миледи, перебирая в уме все варианты того, почему этим утром субретка так торопилась к госпоже. - Около получаса назад пришел какой-то господин и настаивал на срочной встрече с вами, я еле смогла уговорить подождать хоть немного, - с виноватым выражением лица пролепетала Кэтти. - И кого в такую рань черти принесли?! - пробормотала миледи себе под нос. - Проведи этого мужчину в гостиную, а затем возвращайся, поможешь мне одеться, - проговорила миледи чуть громче. Как только субретка ушла, молодая женщина стала прикидывать, кого же она увидит, спустившись вниз. Так как Анна была реалисткой, то иллюзий на счет прекрасного принца, пришедшего к ней с утра пораньше с предложением руки и сердца, она не строила. Вскоре вернулась Кэт и помогла хозяйке переодеться в строгое, наглухо закрытое платье и уложить роскошные волосы в тугую прическу. После, убедившись, что строгость ничуть не испортила её внешности, миледи спустилась к нежданному гостю, упрямо ждавшему её уже около полутора часа. Войдя в гостиную, женщина увидела гостя в ожидание её, заснувшего в кресле. Это был никто иной, как её законный супруг. Леди Винтер прошла к креслу, стоявшему напротив графа, стараясь не разбудить его, и только опустившись в него и устроившись поудобней, так как справедливо предполагала, что разговор будет долгим, обратилась к мужу. - Вы, по-видимому, не выспались, Оливье?! -А!.. Что?.. Это вы, Анна! Наконец-то! - воскликнул окончательно проснувшийся граф. - Как видите, это я, собственной персоной. Смею предположить, что только что, во сне вы видели кого-то другого, кто не является для вас исчадием ада, - с неким упреком сказала миледи. - Но может вы скажете, что вас привело в такую рань ко мне в дом. Знаете, это довольно странно, то мы девять лет не виделись, а теперь и суток не прошло, а мне вновь приходится вас лицезреть. - Надеюсь, что после сегодняшнего разговора мы больше не увидимся... вообще. Анна, я осмыслил сказанное тобою вчера, и пришел к выводу, что мне нужно связать себя узами брака, и как вы правильно подметили, именно вы являетесь препятствием к этой цели, поэтому сегодня рано утром я отправил гонца с письмом к Папе Римскому, где я прощу расторжения нашего брака. А к вам я пришел, чтобы уведомить, что как только я получу ответ, мы сможем забыть о существование друг друга. Вы ведь не против такого моего решения? - Боже, какая официальность, да еще в каких выражениях. Губы миледи изогнулись в снисходительной улыбке. - Дорогой граф, будем проще, вы хотите расторгнуть брак - это ясно, и я совершенно не против этого, а даже за, но вот насчет вашего скорого бракосочетания я уж очень сомневаюсь. Простите, но мне показалось, что вы говорите своем решении жениться, как раб о тяжелой ноше. Если это всё, то ответьте на вопрос: какого черта вы разбудили меня ни свет, ни заря? Даже развод не столь приятное известие, чтоб вставать в такую рань, а тем более развод, который, скорее всего, не состоится. - тихонько промурлыкала миледи, по кошачьи грациозно потянувшись в кресле. Атос удивленно слушал миледи. Он то думал, что она скажет хоть слово против развода, ну хотя бы чтоб попить из него крови, ан нет. Только вот почему развод не состоится, вот что мучило Оливье ровно секунду, до тех пор пока Анна не сменила своего положения в кресле, что заставило отвлечься и обратить внимание на ту, на которую поклялся не смотреть. До этого он смотрел на всё, что угодно, но не на нее: на узор ее кресла, полированный пол, расписной столик. - Вы сказали, что развод, скорее всего, не состоится, это почему же вы так думаете? - через силу выдавив из себя слова сказал граф, не в силах оторвать взгляда от жены. - Мой дорогой граф, вы и вправду наивно полагаете, что из нас двоих идея развода первому пришла в голову именно вам? - с легкой издевкой в голосе спросила миледи. - Я так понимаю, Анна, вы уже писали Папе с просьбой о разводе. Как вы понимаете, причин верить вам у меня нет, потому я хотел бы увидеть его ответ. Насколько мне известно, повторно прошение о расторжении брака даже рассматривать не будут. - Ну почему вам вечно нужны доказательства?! - закатив глаза пробормотала миледи. - Ну хорошо, я предоставлю вам это письмо, только давайте уйдем отсюда. Я не хочу давать слугам возможность лишний раз приложить ухо к замочной скважине. Они поднялись наверх по каменной лестнице и остановились около массивных дубовых дверей, где миледи, не понятно почему, с тоской посмотрела на мужа. Этот взгляд получил объяснение, как только двери отворились. Как он мог сразу не догадаться, ну где же еще миледи могла хранить письма, как не в библиотеке. Среди множества книг. - Граф, не стойте, словно статуя, садитесь, - произнесла женщина, указывая на кушетку у окна, а сама тем временем прошла к одному из стеллажей и достала шкатулку, сделанную наподобие старой потертой книги, откуда и достала письмо. - Вот, читайте! - миледи передала мужу бумагу, всем своим видом давая понять, что содержание не самое радостное. Атос прочел письмо раз, затем второй и третий, как будто количество прочтений документа могли поменять его суть. -Ну и что нам с этим делать? Что же вы молчите, графиня де ла Фер? - последние слова Оливье произнес с некой безысходностью. - Думаете, я знаю?! Это же вы у нас умный и знающий все законы. - вспылила Анна, рухнув на противоположный край кушетки. Только сейчас она поняла всю ситуацию от начала до конца. Оба они ненавидели друг друга, но не могли разорвать брачных уз, если бы один из них не знал о существовании этого документа, оба могли бы жить спокойно, а возможно и счастливо. Но вот незадача, супруги решили попытать счастья на одном балу и вновь столкнулись нос к носу, во всех смыслах этого выражения. Предаваясь этим скорбным мыслям, она даже не заметила, что сильные руки графа обнимают её за плечи. - Ты слишком бледна, неужели вид этого письма так удручает тебя? - Атос резко перешел на ты, что миледи тут же заметила, но не осадила мужа. "А зачем, спрашивается?" - подумала она. - Если не удручает, то и ничего хорошего оно мне не сулит, как впрочем и вам, - ответила так сухо, как только смогла. А воспоминания снова показывали картинки из совместной молодости. - Анна, скажи, если мы являемся преградой для счастья друг друга, то может исполним то, что прописано в этом документе и попытаемся быть рядом и не поубивать друг друга, - с некоторым сомнение пробормотал граф. Миледи смерила мужа оценивающим взглядом, явно пытаясь понять не сошел ли он с ума. Это определенно какое-то сумасшествие, но как же все-таки хорошо рядом с ним. - При условии, что вы даете мне полную свободу действий, я, пожалуй, соглашусь на это предприятие, - слова прозвучали еще суше прежних и скорее напоминали условие сделки, нежели слова пылкой молодой женщины. Крепко обняв и прижав к себе жену, Атос прошептал слова согласия и умолк. С момента заключения мирного договора между супругами прошло уже несколько дней, в течение которых миледи, как могла, избегала мужа, поскольку до конца не могла понять, зачем они все это затеяли. Часы пробили полдень. Анна только поднялась с кровати, как прибежала Кэтти известить, что граф просит передать, что явится через пять минут для серьезного разговора. На это миледи решила не реагировать и упала обратно в объятья теплой постели. По прошествии пяти минут явился жутко пунктуальный граф и вошел в спальню. - Сударыня, вы больны? Или же Кэт не доложила вам о моем приходе? - спросил граф, изрядно смущенный столь неожиданной картиной. - Мне всё передали и я нахожусь в добром здравии. Просто я подумала, раз ваш визит столь неофициален, я могу тоже позволить себе некоторую неофициальность, - проговорила миледи, улыбаясь своей белоснежной улыбкой. - Так о чем столь важном вы хотели поговорить? - спросила миледи, садясь на край кровати и кладя руки на могучие плечи мушкетера. - Небось хотите завести любовницу, - полуутвердительно сказала миледи, положив белокурую головку на его плечо. - Анна, сколько можно издеваться надо мной! - воскликнул мужчина, опрокинув её на постель. К вечеру супруги спали в объятьях друг друга и мысленно радовались тому, что оба любят маскарады.