завтра наступит сегодня.

      Тара, милая родная Тара. После сытного ужина все разошлись по своим комнатам? и предоставленная сама себе Скарлетт Батлер присела в старое, выцветшее кресло у тлеющего камина. Глядя на красные угли, она молча слушала свою старую няньку. А Мамушка, довольная приездом своей любимицы, не могла сдержать слез. Негритянка гладила по волосам свою любимую девочку и твердила, что скоро все будет хорошо.       — Ах, Мамушка, — Скарлетт подняла глаза на свою няньку, — знаешь, я, наверное, никогда не буду счастлива. Всю мою жизнь я гонюсь за призраками прошлого. Много лет я твердила себе, что люблю Эшли. Я не замечала Ретта, не видела его любви и бесконечного терпения. А теперь, теперь уже ничего не исправить. Он хочет развода…       — Нет, — старая негритянка решительно встала со своего стула и внимательно посмотрела на Скарлетт; сейчас лицо няньки больше напоминало маску гнева. — Робийяры никогда не опозорят себя разводом.       — Я — О’Хара, — Скарлетт тоже встала и, тряхнув головой, вышла из комнаты.

***

      Ночь прошла без сна. Прислушиваясь к дыханию сестры и всматриваясь в изрядно поношенную мебель, Скарлетт вновь вспоминала свое беспечное детство и юность. Да, во время войны все изменилось, он познала и голод, и лишения. Она и только она смогла спасти их общий дом. И теперь нельзя отступать, нужно получить обратно ту долю Тары, которую так беззаботно отдала ее сестра монастырю. Для всего этого нужны деньги. Деньги, снова деньги. Неужели она никогда не сможет почувствовать себя в безопасности, неужели всю свою жизнь ей придется работать как проклятой, чтобы больше не бояться голода и проклятых янки? Скарлетт закрыла глаза и, вцепившись в подушку, попыталась уснуть. Но сон не шел.       Рано утром, перекусив на кухне куском хлеба и стаканом молока, она вышла на улицу. Сердце билось сильнее. Ей вновь хотелось увидеть бескрайние поля родной Тары. Да, земля звала ее, свою хозяйку. И Скарлетт повиновалась этому зову. Быстрым шагом покинула она двор и вышла на улицу. Вдыхая свежий воздух, она настойчиво шла к своей цели. Увидеть родные места, вдохнуть родной запах красной земли.

***

      Розмари Батлер и в это утро пришлось завтракать в полном одиночестве. Еще до рассвета Ретт Батлер покинул мрачный особняк на Персиковой улице. Проглотив свежие булочки и кофе, мисс Батлер решила сама прогуляться по незнакомому городу. Решительным шагом мисс Батлер направилась сначала в магазин Скарлетт. Решив, что именно так и стоит поступить, если хочешь хоть что-то узнать о Скарлетт. С интересом разглядывая витрины магазинов и кафе, она шла по людным улицам, вливаясь в шумный поток людей и экипажей. И, что еще больше ее удивляло, здесь солдат янки было в разы меньше, чем в родном городе. Да, уже много лет Чарльстон был оккупирован военными, в Атланте же янки были скорее гражданскими, и догадаться о том, кто они, можно было лишь по их дорогим экипажам и туалетам. Определенно Атланта бурлила, кипела, и Розмари Батлер неожиданно для себя прониклась любовью к этому молодому городу.

***

      Весь день Скарлетт провела, скитаясь по родным просторам, ее не волновало, что солнце уже начинало припекать и бледная кожа лица покрылась румянцем. Ей просто впервые за много лет захотелось найти покой. Она долго сидела у могилы родителей. Говорила с ними и плакала навзрыд. И только к вечеру, опустошенная и умиротворенная, она вернулась домой. Даже язвительные реплики сестры не могли вывести ее из душевного равновесия. А когда Уилл отдал ей телеграмму от Генри, Скарлетт поняла, что ей просто необходимо вернуться в Атланту.       — Быстро же ты нагостилась, — бросила Сьюлин, узнав о ее решении.       — А можно с тобой? — С надежной в голосе спросил Уэйд.       — Нет, я еду одна. У вас каникулы, свежий воздух пойдет вам всем на пользу. — Скарлетт улыбнулась и вышла из гостиной.       «По твоему вопросу все улажено, тебе необходимо срочно вернуться в Атланту», — в очередной раз прочитала она текст телеграммы.       Уже следующим утром, Скарлетт О’Хара Батлер вошла в свою гостиную на Персиковой улице. Вдыхая запах родного дома и щурясь от полумрака, она не сразу заметила сидевшую у камина Розмари Батлер. Мисс Батлер, напротив, заметила ее сразу и, нацепив на лицо вежливую улыбку, встала с мягкого кресла, обитого красным бархатом.       — Скарлетт, — произнесла Розмари, подходя к ней и протягивая обе руки.В ладони она сжимала маленький портрет Эшли Уилкса. — Я не ожидала тебя увидеть так скоро. Вот, любуюсь молодым человеком.       — Откуда у тебя? — Скарлетт попыталась забрать портрет, но Розмари, подняла его высоко над головой и, усмехнувшись, продолжила:       — Интересно, что же это за чудесный молодой человек, поселившийся в твоем столе? Может, стоит спросить у Ретта?       — Не смей рыться в моих вещах, — глаза Скарлетт опасно сощурились, она с силой толкнула Розмари и та, едва удержавшись на ногах, выронила портрет из руки. Глядя на покатившийся по полу сверток, Скарлетт произнесла:       — Тебе больше не рады в моем доме, покинь его как можно быстрее…       — Это еще и дом моего брата, — не уступала Розмари, продолжая смотреть на лежащий на полу портрет.       — Он здесь не живет, — ответила Скарлетт, и нагнувшись, подняла бумагу. — Его зовут Эши Уилкс, он мой друг детства. Если хочешь знать больше, спроси своего брата. — Медленными шагами она подошла к камину и, лишь на секунду замешкавшись, чтобы провести рукой по лицу на портрете, выбросила его в огонь. Пламя медленно пожирало краску и образ на сухом дереве, а Скарлетт уже спешила уйти из гостиной, оставляя Розмари наедине с собственными мыслями.       — Я подумаю об этом завтра, — шептала Скарлетт, поднимаясь по лестнице, — завтра будет новый день.

***

      Из своей комнаты она вышла только к ужину. Не проронив ни слова сидящей за столом Розмари, она медленно начала поглощать еду. И лишь вздрогнула, когда в гостиной раздался до боли родной голос Ретта Батлера, но даже тогда она не повернула головы. Усилием воли Скарлетт О’Хара продолжала сидеть за столом, степенно пережевывая кусок мяса.       — Ретт, — Розмари выпорхнула из-за стола и бросилась на встречу брату, а Скарлетт, глубоко вздохнув, поднесла к губам бокал с красным вином. Сердце ее бешено стучало, на щеках проявился чуть заметный румянец, но она продолжала хранить молчание и смотреть только в свою тарелку, вдыхать соблазнительный запах жаркого и стараться не думать о том, что здесь, всего в нескольких метрах от нее находится он — самый дорогой на свете мужчина, ее муж.