героизм и отвага

— … Вы, с позволения сказать, скучны. — высказался темноволосый молодой человек, сидящий в кресле так, словно кресло было троном, а он сам не офицером русской армии — царской особой, не меньше, чем императором. Все его движения были настолько точными, четкими, на язык просилось прилагательное «ледяными», что, впрочем, описывало всего Григория Александровича Печорина. — Почему же Вы так считаете? — ответил наш герой, избегая взгляда своего противника по покеру и, взглянув в свои карты, с трепетом ожидал ответа. Показывать этого, впрочем, он не собирался. Но чуть дрогнувшая рука, держащая удачно выпавшие карты, с лихвой его выдала перед Печориным. Он вновь уткнулся взглядом в них, свой шанс на победу, едва заметно улыбнувшись. Со Стрит-флеш юноше точно удастся вернуть все те деньги, которые он проиграл за пару часов игры с Григорием Александровичем. Хотя, по сути, Евгения не столь интересовала партия в карты и финансы, коих было почти неограниченное множество, сколь беседа с молодым человеком. Все началось с игры в компании друзей Онегина, которые и познакомили его с офицером, дабы хоть чуть-чуть развеселить сгинувшего в пучинах рефлексии друга. Все начали расходиться, а молчаливый и пугающий Григорий Александрович начал потихоньку высказываться. Сначала он одарил язвительной шуткой спутницу нашего героя, молоденькую Наденьку Колокольцеву. Та приняла эту фразу слишком близко к сердцу и удалилась, оставив Евгения в раздумьях с этим странным человеком. Потом же и Варфоломей Дмитрич, известный хабарщик, ужаленный удивительно метким и точным словом (с которым он не смог не согласиться), ушел, поджав хвост. Помимо них в комнате оставалось еще шесть представителей высшего света и двенадцать лиц. Вскоре, их оставили одних. — Вы франт, Евгений, следуете за стадом в попытке отличиться от всех. Это — высшая степень глупости. — Печорин сделал быстрый глоток из фужера с коньяком и, отставив его на стол, взглянул на нового знакомого. Хоть он и был несколько старше его, но был из тех простых людей, которые особенно не задумывались. Иногда, конечно, у них случался проблеск в голове, что не все в мире — сахар, но это было далеко не в том глобальном смысле. Иногда, возможно, они могли процитировать классиков или сказать что-то умное, что подчеркнули из вышеупомянутого, но не более. Печорин же для себя решил, что чтение и учение — глупость, ни славы, ни богатства, ни счастья они не принесут. Как он заметил, самые счастливые люди — невежды, а богатство и слава — лишь капризная удача. — А вы — циник. — ужаленный Евгений поднял взгляд на противника, чуть не выронив из рук карты. — Не отрицаю — чуть кивнув головой, сказал брюнет, — Но вы же хотели правду. Сами меня попросили сказать то, что я о вас думаю, так же, как и о ранее тут присутствующих, — он оставался спокоен, чего нельзя было сказать об Онегине. Не любят люди, что претендуют на звание светских интеллектуалов, когда им говорят правду в лицо. Евгений промолчал, но пополнил общий банк парой пачек купюр, которые достал из пиджака. Бросив взгляд на Печорина, мол, изволите добавить, он ужаснулся. И тут дело было даже не в том, что Григорий Александрович не являлся пышногубой барышней, нет. Евгения бросило в дрожь, у него создавалось впечатление, что игра его была с самим дьяволом. Почти все свечи в комнате были потушены, кроме тех, что располагались на двух подсвечниках подле стола. За дверью играла музыка, были слышны оживленные разговоры, но в помещении можно было различить даже писк мухи. Печорин, чуть освещаемый желтоватым светом, сидел, закинув ногу на ногу, и чуть кривил губы в пренебрежительной усмешке. Над чем он так потешался, Онегин понять не смог. Хотя, гадать тут нечего, но самолюбие нашего героя просто не позволило этого признать. — Поддерживаю — две пачки денег, ранее принадлежащие кудрявому юноше, ныне сидевшему в раздумьях, с хлопком упали на стол. — Черта с два, Печорин! — юноша был почти уверен, что его ставку не поддержат и, в пылу встав, снял с руки кольцо, кинул его на стол. В этот раз он точно не проиграет. Так же быстро сев, как и встал, Онегин ослабил ворот рубашки и взглянув на противника, покусывая от волнения губу и непроизвольно постукивая пальцами по подлокотнику. В комнате становилось жарко. Печорин лишь покачал головой, все так же пренебрежительно усмехаясь. Он вообще человек? Ему что, не свойственно волнение? — Вскрываемся! — ну вот, теперь Онегин точно был уверен в победе, как никогда прежде. Но что-то заставляло его, все же, бояться этого человека и того, что будет потом. Но юноша все же выложил свои карты на стол, показывая удивительно удачную комбинацию «стрит флэш». Он уже приготовился забирать себе весь банк, но Печорин, неторопливым движением худой руки положил свои карты. Евгений дрогнул, всматриваясь в «роял стрит флэш» и, отдернув руку, взъерошил себе волосы, закусывая губу сильнее. — Спасибо за игру, Евгений. — пожалуй, Печорин был рад такому исходу. Его тоже мало волновали деньги, с них он себе не отказывал, его цели были другими. Но, все же взяв со столешницы купюры, он сунул их в пиджак, а кольцо Онегина он кинул на стол, усмехаясь над повесой. Выйдя из комнаты и оставив там юношу одного, он пошел на выход из клуба. Проходя мимо знакомых, герой нашего времени пару раз слышал приглашения сесть к ним за стол, но те получали отказ. Сейчас у него состоится более масштабная игра, незачем тратиться на такие мелочи. И вправду, когда он уже собирался садиться в карету, его перехватил Евгений. Разгорячённый молодой человек вылетел из клуба без верхней одежды, в том виде, в котором и сидел в приватной комнате пару минут назад. — Возьмите свои слова назад, а то ей-богу, Печорин, я вызову Вас на дуэль! — русые кудри юноши растрепались, сам он выглядел очень взволнованно и не к месту, на улице стояла зима. Эта странная пара стала привлекать внимание идущих по улице людей, но Онегин был слишком увлечён своей вендеттой. — Но я ведь ничего не говорил, — осведомился Печорин — Сказать, может и не сказали, но имели в виду. Забирайте его! — разгорячённый и взбешенный молодой человек протянул кольцо, — Забирайте, ну же! Но Григорий Александрович лишь сказал извозчику подождать пару минут, пока он разберется со своим «другом». — Да заберите это чертово кольцо, Печорин, Вы его выиграли! — Евгений был уже вне себя и, встретившись с тем же самым пренебрежительным и усмехающимся взглядом прапорщика, бросил кольцо ему под ноги. — Дуэль, прямо сейчас! Здесь, черт Вас возьми, и сейчас! — юноша взбежал по ступенькам клуба и, взяв из рук дворецкого свое пальто, полез за оружием. — Если вы ищите свой револьвер, то Вы, Евгений, проиграли мне его еще пару часов назад — Печорин вздохнул и, развернувшись, направился к повозке. — Хоть я и циник, но все же реалист, Онегин, а Вы витаете в облаках и не замечаете очевидного. Вы в погоне за мнимой честью и признанием, но на самом деле не знаете, как это работает. Вот в этом мы и отличаемся — он сел в повозку и уехал. И тут в голове неудавшегося игрока всплыла та мимолетно брошенная фраза, еще в кругу друзей, когда Печорин высказался о нем в первый раз. Это было так быстро, что юноша и не смогу сразу вспомнить. — И чем Вы отличаетесь от меня? Тогда он не знал, что ответ на этот вопрос так больно ранит его в самое ценное, что у него было — эго светского человека. Кареты и повозки резко скользили по улице, люди: старики и дети, женщины, мужчины, все с сожалением и смотрели на странного человека около игорного клуба, а потом сразу отводили взгляд. А Онегин так и остался стоять с пальто в руках, без револьвера, денег, смотря на свое кольцо, поблескивающее в лучах ночного Питера. Оно было как его достоинство — оно упало, но ему не суждено быть поднятым.