Девушка в меховом плаще

Толпа, пришедшая в Гайд-парк встречать Новый год, была разношёрстной. Впрочем, как всегда. Тут собрались люди самых разных возрастов, сословий и рас. Кто-то шумно радовался приближению полуночи, кто-то философски и меланхолично раздумывал о том, что ещё один год вот-вот канет в Лету, кто-то вообще прибрёл сюда случайно и решил остаться. А кто-то находился здесь очень и очень целенаправленно. Хотя и посреди толпы, но совершенно обособленно, у высокого старого дерева стояла девушка. Закутанная в широкий меховой лоскутный плащ, в любой другой день она непременно вызвала бы недоумение и любопытство у окружающих. Сегодня же девушка терялась на фоне раскрашенных лиц, забавно-нелепых праздничных головных уборов и костюмов с отчётливым карнавальным оттенком. Большое электронное табло вспыхнуло синим, после вспышки осталось число 60, превратившееся в 59, потом в 58… - начался обратный отсчёт. Истекала последняя минута 2015 года. Финн напряглась до предела, обеими руками вцепившись в край одолженного Вероникой тёплого плаща. Ноги в сапожках, отлично годящихся для походов по джунглям, но точно не приспособленных к английской зиме, мёрзли, однако арбалетчица не обращала внимания. Глупо, конечно, что она так волнуется, вряд ли что-то случится в последние секунды года, и всё-таки девушка ничего не могла с собой поделать. Её первое воспоминание о детстве было по-взрослому осознанным и ярким: мама роняет поднос с чаем и булочками, папа замирает, держа в руках игрушечного львёнка, от лица которого только что разговаривал с Финн уморительно смешным голосом; родители смотрят в телевизор, а там, в экстренном выпуске новостей, диктор говорит, что началась ядерная война… Первый удар был нанесён по Лондону, и впоследствии точное время официального начала Третьей Мировой войны называли именно по лондонским часам. Финн знала: война началась до декабрьских праздников, однако не доверяла всему году целиком. Ей жизненно необходимо было убедиться, что 2015 год прошёл полностью, до последнего мгновения, без всемирной катастрофы. Челленджер, Рокстон, Маргарит, Вероника и Мелоун тоже хотели избавиться от неизвестности, отнюдь не из праздного любопытства. Все шестеро столько сделали, чтоб предотвратить ядерную войну, и должны были знать, увенчались ли их усилия успехом. Потому-то Лэйтон, подключив связи Хранительницы (о которых до недавних пор не подозревала, но в которых быстро сориентировалась), собрала консилиум из наиболее сильных магов, шаманов, колдунов и даже божков плато. Те посовещались и заявили: да, они могут общими усилиями отправить в будущее, в конкретную дату и в нужное место, но лишь одного человека и лишь на четверть часа, если этого человека не вернуть вовремя, он умрёт. Друзья переживали за Финн, но не могли оспорить её право стать добровольцем. - Они все так радуются, будто Новый год что-то изменит, - с претензией на мудрость протянул один из философов-меланхоликов, который, как выяснилось, пристроился подле того же дерева, что и арбалетчица. – Мир давно уже не меняется, он прогнил насквозь, люди превратились в зомби, которые слепо следуют за… - Да заткнись ты, придурок! Любой из её друзей подобрал бы более изысканное и не менее меткое выражение, но Финн университетов не оканчивала и в светских кругах не вращалась, поэтому называла вещи своими именами. - На бездомного ты не похож, - продолжила девушка, окинув нежеланного собеседника быстрым и острым взглядом, - значит, у тебя есть крыша над головой. А если и нет, у тебя над головой мирное небо, что в тысячу раз важнее! Ты явно не голодаешь, если ты заболеешь, получишь медицинскую помощь, настоящую, а не в виде компресса из старой тряпки и затхлой воды из ближайшей ямы. Если кто-то попытается тебя пристукнуть – я этого кого-то прекрасно понимаю, - на помощь придёт полиция (правда, она может и не успеть – ловишь намёк?). Ты можешь спокойно учиться, работать, влюбляться, развлекаться, вместо того, чтобы каждую секунду бороться за жизнь и знать, что эта-то секунда и может стать последней. Нет ни радиации, ни работорговцев, ни повальных смертей, ни глобальных разрушений – чего тебе не хватает для счастья, придурок? Философ-меланхолик оторопел, он никак не ожидал оказаться погребённым под лавиной таких аргументов. Мужчина напоминал выброшенную на берег рыбу. Субъекту было лет сорок. Лысоватый, худощавый, глаза выпученные и грустные, видимо, от постоянных раздумий о тщетности бытия - Пять!!! – с энтузиазмом затянул многотысячный хор, озвучивая цифры на табло. – Четыре!!! Финн отвернулась от мужчины и вновь уставилась на огромный экран. - Три!!! Финн опять вцепилась в плащ, не зная, куда приложить переполняющее её напряжение. - Два!!! Финн сглотнула. - Один!!! Финн с невероятным трудом подавила по-детски идиотское желание зажмуриться. - Но-о-о-оль!!!!!!!!! Что-то оглушительно громко хлопнуло, и у Финн дрогнули колени, мимо которых пронеслось сердце, стремительно падающее в пятки. Но оказалось, это лишь фейерверк. Много фейерверков при поддержке петард, хлопушек и «дуделок». Арбалетчица привалилась к дереву спиной и позволила себе закрыть глаза. Постаралась выровнять дыхание. Всё. И ничего. Всё хорошо, и ничего страшного не случилось. Войны нет. Будущее спасено. Спасено! К моменту, когда девушка выпрямилась и отшагнула от дерева в густую сутолоку веселящихся людей, у меланхолика-философа созрели ответные аргументы. Он ухватил арбалетчицу за руку (не агрессивно, но настойчиво) и громко проговорил в самое ухо: - Ты – типичный оптимист-теоретик, все твои рассуждения основываются не на личном опыте, а на наивном принципе «могло быть и хуже». Это ключевая ошибка… У Финн на душе было так легко, светло и расчудесно, что она при всём желании не сумела разозлиться на мужчину, которого минуту назад готова была пристрелить. Да и внешне он показался ей не столь уж плохим. Девушка улыбнулась, чувствуя и зная, что через несколько секунд вернётся в двадцатый век, на плато, к друзьям, и сообщит радостную новость. Финн и философ-меланхолик были плотно окружены кольцом празднующих, посему арбалетчице не составило никакого труда придвинуться к мужчине ещё ближе… Обхватить его лицо ладонями и крепко поцеловать в губы. Меланхолик-философ перестал понимать, на какой планете находится. Закончив поцелуй и пока продолжая держать ладони на лице мужчины, Финн звонко, счастливо и задорно выпалила: - Хватит ныть, приятель, начинай жить! – Рассмеялась и убрала руки. Со всех сторон сверкали фейерверки, разбрасывая разноцветные вспышки и отсветы. Один отсвет, появившийся неведомо откуда, получился особенно ярким, на мгновение ослепил «приятеля». А когда тот снова стал видеть нормально, незнакомки рядом уже не было. Куда и, главное, как – в таком-то плотном окружении она могла подеваться, он не представлял. Но ныть мужчине действительно расхотелось. Раз и навсегда.

Конец (14-15 декабря 2016 г.)