Пришёл, увидел... А дальше?

В больнице я даже не успел подойти к искомой палате, где шефу предстояло отбывать неизвестный срок, как уже услышал знакомые голоса. Красс и Помпей спорили на повышенных тонах. - Тебе же прямым текстом сказали: нельзя! - втолковывал Марк, когда я открыл дверь. На меня друзья не обратили ровным счетом никакого внимания, только посмотрели тем слегка презрительным взглядом, который обычно кидают на фамильное привидение наследники английских замков. Мол, есть и ладно. - Они мне не указ, - ответил на выпад Гней. - Знаешь, шеф, - я начал свою партию немного обиженно. - Я сюда нёсся на всех парах, с ума сходил от переживаний, по телевизору говорили, что ты чуть ли не коньки отбросил, а ты тут сидишь как ни в чем не бывало и препираешься с Марком! О чем, кстати, спорите? А то могу побыть третейским судьей. Эти идиоты ответили, что в споре рождается истина и продолжили доказывать каждый свое: Гней — что пациенту пристало курить в больничной палате и что в этом нет ничего предосудительного, а Марк — что это аморально и за такие выходки можно лишиться койко-места. - Послушайте, а где Клео? Я вообще-то думал, что она с вами, и только поэтому зашел. - Разговаривает с врачом, - ответил Марк. - Она сказала, что разбирается в медицине лучше всех нас, так что попробует разузнать подробности о травме шефа. - Ага, мне говорят, у меня закрытый перелом, - Гней потряс рукой в гипсе. Быстро нынче работают, однако. Впрочем, меня вовсе не это интересовало. Если подвести промежуточные итоги, то «Катилинария» явно ведет в счете: у них и ограбление моего особняка, и ценные бумаги из сейфа Гнея, и покушение на жизнь моих друзей, и еще куча других мелких пакостей. Мне кажется, или пора империи наносить ответный удар? Я бы еще долго об этом размышлял, разгуливая по больничному коридору в ожидании Клео, как вдруг дорогу мне преградил здоровенный амбал метра два ростом. - Господин Цезарь, - хм, какой-то знакомый зачин. - Здравствуйте. Незнакомец при ближайшем рассмотрении оказался Марком Антонием. Вот это поворот, скажу я вам! Что этот проходимец сюда притащился? Небось потешиться над бедными и несчастными триумвирами, потерпевшими очередное поражение... А голос его и впрямь похож на... на голос моего сегодняшнего знакомого из эпопеи с похищением содержимого сейфа. - Здоровались уже, - я нахмурился. - Я вызываю полицию. Если ты думаешь, что я совсем конченый кретин, то ты, как инквизиция, погубившая Галилея, жестоко заблуждаешься. - Я пришел сказать, что перехожу на вашу сторону. Господи, по-моему я совсем отстаю от жизни! Как, пропади оно все пропадом, за один короткий день (да и то, считай, только за первую его половину) может произойти столько всяких событий?! Что вокруг происходит, я не врубался совершенно. Сначала меня чуть не убили с утреца пораньше, потом выяснилось, что преступник — жених моей возлюбленной. А теперь вот — получите и распишитесь! - этот субъект объявляет, что он все понял и готов отказаться от своих старых убеждений. Хотя, пожалуй, пока он не грозил мне пушкой, всё еще было более или менее удобоваримо, поэтому я решил, почему бы не поиграть в дипломатию? - Ты работал на Цицерона? - Ага. В свое время он помог мне, тогда еще совсем зеленому выпускнику университета, начать свой бизнес. Он поверил в меня тогда, когда никто другой не желал и руки моей пожать. Так что, когда ему потребовалась моя помощь, я согласился, не раздумывая. - Не раздумывая, согласился влезть на семнадцатый этаж и взломать чужой сейф? Боже, как скучно я живу! Марк Антоний смутился. Ага, видно, его заблудшую душу еще можно спасти. Если сейчас этот тип вернет мне всё, что украл, я почти его прощу... Как показывает практика, фигушки мне. - Цицерон пообещал крупную сумму денег. К тому же, он представил дело так, будто это вы — подлецы и негодяи. Но сегодня, уже после нашей, кхм... встречи... просмотрев репортажи по телевизору и наведя кое-какие справки, я понял, что меня просто обманули и использовали. Нет, вы только посмотрите на него! Так и хочется пожалеть. - Я надеюсь, вы не успели передать бумаги Цицерону? - К сожалению... - Понятно. Что ж. Вы поступили отвратительно, Марк Антоний. - Откуда вы знаете, как меня зовут? Та-ак, а первый акт нашей пьесы («Деловые переговоры») потихоньку сменяется вторым («На личном фронте»), зрители в лице пробегающих мимо медсестер рукоплещут игре актеров. Ну, тут главное, чтобы нас с этим номером на бис не вызвали. - Я вас знаю, потому что собираюсь жениться на вашей невесте! - нахально заявил я. - Ну-ну, - моё объяснение нисколько не уязвило оппонента. - Только невесте сообщить не забудьте. Тут уж я совсем вышел из себя. Со стороны Гай Юлий Цезарь, должно быть, напоминал вскипающий чайник. Дело шло к мордобою, но разъяренный лев вдруг обратился кротким барашком — иными словами, Марк Антоний неожиданно сменил своё амбальское угрюмое выражение лица на радостную улыбку и рассмеялся. - На самом деле, - добродушно продолжил он. - Женитесь, сколько душе угодно. Сколько раз за этот день, который еще даже и не думал подходить к концу, я переставал понимать ситуацию, я уже сбился со счета. События разворачивались с такой стремительностью, что всё мне чудилось, что я пещерный человек, неведомо как попавший в будущее и тщетно пытающийся в нем освоиться. Так что я просто стоял и тупо пялился на Марка Антония, разинув рот от удивления. Еще бы: ты готовишься к долгой и упорной борьбе, а тебе в последний момент сообщают, что соперник переборщил вчера с выпивкой и не выйдет на ринг! - То есть как? - поинтересовался я, когда вспомнил итальянский язык. - Вы разве не любите Клео? - Сейчас вы меня возненавидите, - доверительно начал мой визави. - Вообще-то, я вас уже давно ненавижу, - внёс коррективы я. - Тем лучше. Всё это время я пребывал в плену иллюзий. Мы познакомились на вечеринке в Каире, представил нас друг другу Птолемей — это начальник египетского филиала вашей фирмы, он... - Знаю, он работает на «Катилинарию», как и его младший брат. - Даже так? - Марк Антоний искренне удивился. Ну, или слишком хорошо играл. - Я не знал этого. Так или иначе, но вы, полагаю, представляете, как это бывает: полутемный зал, море шампанского, ослепительные наряды девушек. Я решил, что встретил любовь всей своей жизни... Я только что говорил с Клеопатрой: мы больше не вместе. Мне было жалко всех. Клео, потому что она как-никак любила этого подонка. Себя, потому что я как-никак любил Клео. Даже шефа, потому что он как-никак любил покурить. Следующий вопрос сам сорвался с моих уст, видимо, от отчаяния. Я решил узнать, а как Марк Антоний понял, что не любит свою бывшую невесту. Ответ просто убил. - В один момент, - поведал визави. - Я влюбился. По-настоящему влюбился. Вот так. Только эта девушка даже не подозревает о существовании такого ничтожества, как я. Я недостоин её, но буду боготворить её вечно. Пусть издалека, пусть. Я не смею тревожить её своими чувствами, она заслуживает большего, гораздо большего... Вы знаете, Цезарь, она не только красива, она еще и невероятно умна — а ведь это так редко в наше время! Она пишет книги... Если бы вы только читали её последний роман... Какая великолепная работа со словом!.. Нет, кто я такой, чтобы думать о ней? Я высказался в том смысле, что тоже знавал одну такую писательницу — некую Фульвию. Хлебом её не корми, выразился я, дай только строчить романы. И тут же пожалел, что сказал это. Видите ли, сперва я подумал, будто у моего собеседника сердечный приступ. - Что... что... что... - хрипел он, содрогнувшись от макушки до пят. - Что... - А что? - парировал я. - Вы знакомы с Фульвией? - Конечно, она моя одноклассница. До сегодняшнего утра мы были обручены. Марк Антоний замер на месте. Да быть того не может, что он влюблен в жуткую авторшу романа «Перузинская война»! Хотя... если и есть пара под стать Фульвии, так это точно он. Я мысленно прикинул — они бы идеально смотрелись вместе. К тому же, если они объединятся, это одновременно решит две проблемы сразу: избавит Клео от приставаний ненужного женишка, а меня — от приставаний ненужной невесты. С этими мыслями я дал Марку Антонию торжественное обещание познакомить его с одноклассницей. - Спасибо вам, Цезарь! Простите за утренний инцидент, - он тряс мою руку. - Знаете, хорошо вам. Чуть не убили человека, а потом просто извиняетесь как ни в чем не бывало! - Между прочим, пистолет-то был игрушечный, - собеседник весело улыбнулся. - Я не калабрийская мафия. Мы расстались добрыми товарищами. Поскольку Клео всё еще болтала с врачами, я решил вернуться в палату Гнея и рассказать ребятам последние новости. К тому же нам, очевидно, предстояло забрать у Цицерона наше имущество. Друзья всё также спорили. - Я настаиваю, - говорил Красс. - Я должен перенести свою свадьбу. Ты же шафер. И как ты будешь управляться со всей выпивкой одной рукой? - Марк, ну, ты такой идиот, - говорил Помпей. - Это же твоя свадьба, и я не хочу, чтобы по моей милости ты отменял все приготовления. Твоей невесте это не понравится. Я всерьез опасался, что Красс сейчас выдаст что-нибудь в духе «Лучший друг важнее какой-то там невесты!», но он только фыркнул. Я благоразумно решил пока не вмешиваться и просто немного отдохнуть от всех треволнений сегодняшнего дня.