Как братья по воду ходили или приключения американцев в России

— Минус двадцать пять градусов, ну и погодка, — поежился Дин, одетый в привычную косуху. — Может ну его, сходим завтра? Еще три дня будут раздавать... У нас еще полканистры осталось… — ныл он брату. — Я смотрел на погодных сайтах, завтра обещают минус тридцать! Так что стоим, ждем! Полканистры — это мало, кто знает, что с нами здесь может приключиться! — Да уж. Дикая страна. И соли надо запасти. А то тут такие бабки — даже соль и спички на всякий случай с прилавков сметают! В этом момент мимо братьев проковыляла бабушка-божий одуванчик, одарив недобрым взглядом двух явно не православного вида молодчиков, стоящих в общей очереди с канистрами в руках — по две на каждого. — Так, проходим, не толпимся! Обходим, все в общую очередь! — выкрикивал молодой бородач из-за самодельного стола-прилавка, на который прихожане (в большинстве своем — те же бабушки) ставили пластиковые бутылки и бидоны, которые тут же намертво примерзали к нему, а затем и к рукам хозяев. — Долго там еще? — у Дина уже покраснели уши от мороза, а губы еле шевелились. — Говорил же тебе, когда были на Арбате, надо шапку ту самую взять было. Со звездой такую! С ушами. Как она называется-то у них — ушлепка? Ушапка? — Ушанка! Ты бы лучше плащ у Каса взял поносить, он все равно в гостинице решил отсидеться. Одел бы поверх косухи… — И правильно сделал, что остался! А плащ… У меня уже ощущение, что он в нем родился. Зачем ангелу вообще плащ, он же не мерзнет. Наверное… — Да в такой мороз даже ангелы мерзнут. А вот демоны наоборот, охлаждаются и прохлаждаются, они-то к аду привычные. Эх, там тепло сейчас, хорошо... ужин бесплатно — макароны... Да и вообще, такой тощенький плащ не поможет. Только тупик… — Тулуп! Это ты тупик... Тупик эволюции человечества! Эх, зачем тебе только пришла в голову эта идея — тащиться в Россию зимой! Надо же быть таким идиотом! — стуча зубами выдавил Дин. — Всех пришельцев в России — судя по их истории — ждет гибель под Калымагой. А я туда пока не хочу. — Под Колымой! Я что, виноват, что именно отсюда поступали многочисленные сигналы по поводу того, что умершие вожди народа снова собирают саммит? Вон сколько военных и полиции нагнали на Красную площадь, к Ленину снова не пускают — мол, занят. В смысле «реставрация». Знаем мы их реставрации-регенерации… Да и упоминания о библиотеке Ивана Грозного снова всплывают, а ведь о ней в анналах всего… — Совсем страх божий потеряли! Что вы тут матом ругаетесь! А ну подвиньтесь, сквернословы, вас здесь не стояло! — взвизгнула очередная толстая бабка в пуховом платке, прицельно наступая ногой в сером, модно расшитом бисером валенке на ногу Сэму. И, пока братья приходили в себя, просочилась без очереди вперед них. — Прокляну! — Побоялись бы, бабушка, перед церковью так говорить! — А чего бояться-то? Не я прокляну, так бог вас накажет, ироды! Вот! — она довольно перекрестилась и нацепила на лицо смиренную улыбку. — Точно саммит собирается, — процедил сквозь зубы Дин. — Вон, погляди! Силы зла торжествуют… в обличье… эм-м… — Следующий, не задерживаемся. — О, наша очередь! — удивленные братья с облегчением поставили на стол все четыре канистры. — Вы бы еще с чемоданами пришли, — раздались в толпе издевательские смешки, — на что она вам в таком количестве? Вы что, барыжить ею будете? Молодой человек со вздохом взял одну канистру и медленно начал ее наполнять водой из торчащих из стены кранов, подозрительно напоминающих устройством пивные краны в барах. Дина такая ассоциация хоть немного грела. Всем своим видом демонстрируя полное пренебрежение, молодой человек отдал обратно первую канистру и принялся за вторую, а затем и за третью. Вода еле текла, а закаленный русский никуда не торопился. Неужели борода так хорошо греет, что согревает даже ноги?! Настала очередь четвертой канистры. Очередь снова взроптала, но Дин так зыркнул через плечо, сверкнув багрово-красными ушами, что все притихли, только один мужик проворчал: — Понаехали! Святой воды на вас не напасешься... Братья Винчестеры наконец-то отошли со своей драгоценной добычей от церкви и направились к припаркованной Детке, тоскливо утопавшей в снегу пополам с грязью и солью. «Надо было антикоррозионным покрытием её», — запоздало подумал Дин. — Уф, теперь у нас святой воды точно на всяких оживших мумий, вурдалаков и кикимор хватит. — Боюсь, не хватит. Помнишь, Боярский по телевизору говорил про тысячу чертей — надеюсь, это просто выражение… как там его… идиотское? — Идиоматическое, не путай. После бутылки водки и не то почудится. Я что-то такого выражения не слышал. Может спал уже, когда этот фильм показывали. Не то что ты, пьянь. До сих пор перегаром тащит от тебя. Нечего было все советские фильмы подряд смотреть! — Кто бы говорил… со своими воображаемыми друзьями и травкой в институте! Да и вообще, я что ли виноват, что тут выходные целых десять дней! Десять дней! Просто нечеловеческие условия! Никто не работает, все пьют и орут песни, а по телевизору постоянно крутят старые советские фильмы... Ну и оливье их этот уже в горле сидит... как они там говорят? Во-от по сюда сидит, — демонстративно провел по горлу ладонью Дин, отмечая уровень скопления оливье в организме, — а ведь мне поначалу даже понравился… — А кто вместе с Касом так жалостливо над фильмом «Москва слезам не верит» рыдал? — Птичку жалко было… ой, это из другого фильма. Гошу. Он же Гога. — Это еще ладно, но орать на всю гостиницу про то, что «если у вас нету тети, ее не отравит сосед», а потом в лифте голышом ездить и креститься на каждом этаже... «Вот что крест животворящий делает», а? Помнишь такое? Не стыдно? — Ну, погорячился, с кем не бывает. Больше не буду. Потому что больше в меня не влезет. Наверное. — Ваши документики, молодые люди? Так, непорядок у вас что-то с ними, тут договоримся или в участок пройдем? — Тут договоримся… — Дин вытащил из кармана куртки засаленную пятисотку и, как бы случайно смочив ее святой водой, немного подтекающей из неплотно прикрытой канистры, протянул стражу порядка. Полицейский дернулся, будто ожегшись, но быстро спрятал руку с купюрой в карман. — Здравия желаю, товарищи иностранцы, приятного путешествия в нашей стране! — козырнул он гораздо более учтиво и растворился в темноте придорожных кустов. — Это еще кто был? — изумленно проговорил Сэм. — Не помню такого вида нежити… — Оборотень, блин, в погонах... Вот гаденыш, не то что загореться на месте, деньги в карман засунул и не поморщился почти, хоть и обжегся. Привычный… Наплюй, не до него сейчас, до гостиницы бы добраться, — забормотал Дин, забираясь в застуженное на вечернем морозе нутро Детки. Детка надсадно кашлянула и решила не заводиться. — С толчка надо, — посетовал Сэм, вылезая, — как в фильмах этих. Замерзла совсем, бедная. А может и бензин разбавили, гады. — С толкача – не путай! — поправил его Дин, внутренне ликуя, что Сэм уже второй раз за день ошибся в незнакомом слове. — Пошли в Макдональдс, хоть погреемся. Или в кафе, борща с пельменями навернем… Ради пельменей с майонезом я готов еще несколько дней провести в этой чертовой стране. — Скажи лучше, ради водки! Кто вчера как собака напился и сегодня болел полдня? — Не издевайся, кто мне сказал, что она лучше святой воды помогает? Откуда мне было знать, что ты пошутил? Я хотел свое клеймо извести. Почти помогло, кстати, но в самый ответственный момент пришли черти, а затем еще и белочка эта… Ну побочные явления, знаешь, — вяло попытался оправдаться Дин. Братья уже свернули в подворотню, когда из кустов, растущих напротив тех, в которых не так давно скрылся оборотень в погонах, выбрался помятого вида мужичок в куртке с капюшоном. Капюшон был натянут по самые глаза, вернее, по самые очки — черные, несмотря на темень вокруг. В руках мужичок держал фонарик. — Эй вы! — несколько невнятно крикнул он вслед удаляющимся Винчестерам. — А ну стоять! Братья недоуменно обернулись. — Ночной Дозор Москвы, приказываю выйти из сумрака! — сообщил им мужичок и пьяно икнул. — Как можно выйти из сумрака? Темно ж на улице, если под фонарь только встать? — недоумевающе протянул Сэм. — Ты б очки снял, мужик! Посветлеет сразу. Какой еще Ночной Дозор, вампиры что ли? — непритворно изумился Дин. — Сами вы вампиры, — почему-то обиделся мужичок, достал из внутреннего кармана фляжку и надолго к ней приник. Пока он пил, а братья изумлялись, на импровизированной сцене появилось еще одно действующее лицо. Тощий, хрупкий на вид мужчина, одетый, несмотря на зверский холод, в строгий серый костюм, появившись невесть откуда, положил руку на плечо мужичку в куртке, и тот, поперхнувшись от неожиданности, отшатнулся. — Оставь их, Городецкий, это же гости из США, Дозоры были предупреждены за две недели, между прочим! Подопечные ваших, а вовсе даже не наших американских коллег. Просили всячески содействовать и не препятствовать, если совсем не разойдутся. И только ты все пропустил, потому что сначала вампиров моих по подворотням гонял и развоплощал, а потом бухал семь дней не просыхая. Да и сейчас… Мужчина в капюшоне скривился, но фляжку убрал. — Холод же собачий, Артур, а заклинанием не согреешься — я тут на оборотня охочусь, а не снежинки пересчитываю. Совсем распоясался… Учует же. — А перегар не учует?! Тебя, Антош, за километр по запаху вычислить можно. — Вот не скажи, по запаху я сейчас не отличаюсь от большинства прохожих, это отличная маскировка! — Оборотень ваш вон в эти вот кустики ушел, — наябедничал ошалевший от происходящего Сэм, — пока вы в противоположных в засаде того… грелись. Пятьсот рублей у нас забрал, зараза. — Повезло, что всего пятьсот, легко отделались. Он под Рождество троих на пять тысяч развел, — вздохнул мужчина, названный Городецким, и, прощально махнув рукой человеку в костюме, включил фонарик и нырнул в темноту. — М-мы идти-то м-можем? — спросил Дин, клацая зубами от холода. — Конечно. Всяческих вам удач, дорогие американские гости! Обращайтесь, если понадобится... к ним... — с милейшей улыбкой ответил мужчина и растворился в воздухе. — А это-то кто был, Дин? Д-дозоры какие-то, в в-воздухе растворяется… — теперь уже зубами заклацал и Сэм. — А это д-демон был, б-братец. Настоящий р-русский демон. Эх, б-бензина на него не было. И в-воду жалко сразу всю б-было тратить. Ты тень-то его в-видел? — В-внимания не обратил… — Она д-длиннее его раза в три б-была, с хвостом и рогами… — Пусть с такими д-демонами сами р-разбираются, п-пойдем уже в т-тепло, а то так и сдохнуть н-нед-долго, — трясясь всем телом проговорил Дин, — нас ждут п-пельмени и ожившие в-вожди. — И в-водка, — добавил Сэм. — И водка.