Бессонница
20 февраля 2017 г. в 10:56
Доктору не спалось. Таймер показывал четверть седьмого. Ни то, ни се. Вставать рановато, но и засыпать снова не хотелось. Поворочавшись немного, Вениамин все-таки встал и выглянул в коридор. В пультогостиной горел приглушенный свет и вкусно пахло блинами. Значит, не он один мается бессонницей. Раз такие дела, пойти, что ли, кофе сварить?
Стэйси пристроилась у плиты с читалкой в одной руке и с ножом в другой. Переворачивать блинчики лопаткой она почему-то упорно отказывалась, да и вообще, как Вениамин заметил, нож использовала как универсальное орудие: то вместо ножниц, то вместо вилки, то вместо отвертки. Стояла при плите на одной ноге, как журавль, другую, согнутую в колене, оперев о табурет.
- Доброе утро, - доктор поздоровался негромко, чтоб не испугать девушку. - Тебе тоже не спится?
- Здравствуйте, Вениамин Игнатьевич. - Стэйси не испугалась, наверное слышала, как он подошел. - Не спится. Я как дома привыкла рано вставать, завтрак готовить, так и не могу перестроиться. Заодно вот, материал со второго курса просматриваю на всякий случай. До болезней кровеносной системы добралась. Вдруг удастся сразу на учебу устроиться, чтоб год не потерять. Мы же скоро на Пуму прилетаем по летному плану, да?
- Ну... В общем, да, - доктор не стал уточнять, что летные планы на "Мозгоеде" претворяются в жизнь очень приблизительно. - Стэйси, допустим, прилетишь ты на эту Пуму. Это небольшая аграрная колония, скажем так, близнец твоей Новой Земли. И что ты там собираешься делать?
- Сначала постараюсь найти какую-нибудь работу и потом буду искать возможность доучиться. Медсестра - везде востребованная специальность, наверное, есть училище какое-нибудь.
- А где и на что ты будешь жить, пока не найдешь работу? А если не найдешь по специальности?
- Я за любую работу возьмусь... Я же в деревне выросла, я сильная, справлюсь...
Голос девушки предательски дрогнул. Да, похоже, план "А" был продуман лишь в самых приблизительных чертах, а плана "Б" не существовало вовсе. Вениамин с сомнением посмотрел на невысокую худощавую девчушку. Покачал головой:
- Не знаю, не знаю... Будь ты моей дочкой, не отпустил бы ни в коем случае... Совсем нельзя было подождать? Хотя бы учебу закончить?
Девушка ответила не сразу. Доктор думал, что она, по обыкновению, отмолчится, но Стейси вдруг начала говорить, медленно, как будто через силу:
- Три года назад, перед тем как уехать, брат взял меня на море, в первый раз в жизни. Было штормовое предупреждение, плавать было нельзя, но мы все равно влезли в воду. Потому что невозможно было первый раз в жизни попасть на море и не искупаться... Мы не плавали, мы просто стояли по грудь в воде и перепрыгивали накатывающиеся волны. Это было здорово, но и захватывало дух от страха, потому что если волна вас сорвет с собой, вам уже на берег не выплыть. Брат говорил - мертвые волны. Вам кажется, что они прибивают вас к берегу, но в самом деле оттаскивают в открытое море.
Мы перескакивали, а волны становились все сильнее. Очередная волна сбила меня с ног, и я испугалась, что унесет за собой. Но брат успел меня схватить и удержать. А потом велел, чтоб я не перескакивала следующую волну, а пригнулась и дала волне пройти над собой. Когда волна пришла, я склонилась перед ней... И осталась крепко стоять на дне, а волна перекатилась через меня. И снова, и снова. И несмотря на то, что волны были все больше, оторвать меня от берега им не удавалось. Нужно было только успеть сделать вдох в промежутке между волнами.
Брат мне тогда сказал: "Видишь, иногда лучше не перескакивать через волну, а склонить перед ней голову - так проще и безопаснее устоять на ногах. Особенно если некому тебя удержать". Я поняла, что он хотел мне этим сказать. И, когда он уехал, честно пыталась пропускать волны над головой. Только вдохнуть удавалось реже и реже. И тогда я решила, что лучше оттолкнуться от дна посильнее и попробовать прыгнуть. Может, я смогу перескочить волну. Или пусть лучше меня уносит в море. Хоть какая-то надежда. А если утону... Какая разница, чуть раньше или чуть позже...
- Стэйси, а брат за эти годы тебе разве не писал? - доктор попытался перевести разговор немного в другое русло.
- Может и писал, - девушка горько усмехнулась. - Только кто ж мне письма передаст? А может, как и отец, перешел кому-нибудь дорогу... Он по характеру, как мама говорила, был точно такой же, как отец. Типичный упертый ирландец. Ничего и никого не боялся. А у меня от отца только рыжая голова. Я боюсь... Но ведь хотя бы попытаться изменить жизнь нужно!
Стэйси упрямо прищурилась, а Вениамин подумал вдруг, что хотя по виду девчонке с трудом дашь шестнадцать, по глазам ей можно дать и намного больше ее восемнадцати. Дети с такой судьбой взрослеют рано. И, судя по стиснутым кулачкам, унаследовала она от отца не только цвет волос.
Девушка вдруг ойкнула и, спохватившись, поспешно сняла блин со сковородки.
- Так и есть, подгорел. Заболталась я! Да вы садитесь завтракать, пока блинчики горячие. Как раз у вас и кофе готов.
Стэйси намазала золотистый круг джемом, потом еще один, ловко свернула оба и щедро сдобрила взбитыми сливками.
- Как вы любите, Вениамин Игнатьевич.
Покосившись в коридор, быстро насервировала еще одну тарелку и поставила перед стулом навигатора. Бессонница, похоже, становилась заразной.
Бессонница мучила и капитана, несмотря на то, что по корабельным часам спать он ушел скорее ранним утром, чем поздно ночью. Никто не ждал их на гасилке, где они выпрыгнули, сектор был совершенно пуст. Тем не менее, он дождался еще одного прыжка и, только убедившись, что и там никто их не встречает, лег и попытался уснуть. Попытался внушить себе, что преследователи либо не существовали вообще, либо потеряли след. Получалось плохо. И то, что у гасилки, и в этом секторе тоже, было тихо, не успокаивало. Слишком уж было тихо. Слишком спокойно. Жизненный опыт, помноженный на интуицию, говорил, что успокаиваться рано.
***
На корабельных часах "Кучерявой Сью" было давно за полночь, но Скуртулу было не до сна. С самого начала это дело нехорошо пахло, и если бы долг так не давил, Скуртул бы никогда в него не ввязался. Он, разумеется, не был суеверен и ни в каких летучих голландцев (и в летучих мозгоедов) не верил, но считал, что слишком много случайных совпадений не бывает. Если совпадений слишком много, то они уже не случайны. И даже если случайны, то это говорит о том, что не стоит связываться со слишком везучим неприятелем. Везение, конечно, рано или поздно кончится, но не факт, что именно тогда, когда это будет нужно тебе. Проклятый долг. Любые суеверия лечатся суммой с шестью нулями, но даже ради этой суммы он не рисковал бы, не виси над ним дамоклов меч долга. Потому что жизненный опыт давно его научил: старинная поговорка "жадность фраера сгубила" - не пустой звук. Сколько таких жадных уже давно нюхает фиалки снизу, так и не успев вкусить добытых благ. Но те, кто не платит долги вовремя, тоже отправляется на оный свет гораздо раньше срока. Ему, Скуртулу, пока туда вовсе не хотелось, а поэтому в счет процентов за прошлый долг уже отошла его единственная семерка. Пребывавшая в отличном состоянии, кстати. Больше ему расплачиваться нечем, только если отдать корабль... То еще корыто, но без него долг уж точно не отдать, и тогда ему проще самовыпилиться, не дожидаясь визита кредитора. По крайней мере это будет быстрее и менее болезненно. И еще одно очень важное правило жизненный опыт накрепко вбил ему в память: нельзя недооценивать противника. Недооценившие врага тоже давно уже не с нами. Именно поэтому он, не будь в безвыходной ситуации, с проклятыми "Мозгоедами" связываться бы не стал. Потому что везет не дуракам, везет умным. С самого начала он ждал неприятностей, и они не замедлили объявиться. Взять бы их прямо сразу у Кладбища, но нет же, нельзя... Типа, волк возле своего логова не гадит. А потом "Космический Мозгоед" не выскочил ни у одной из двух гасилок, у которых его ждали. С запозданием установили, что он появился в забытой всеми дыре, совсем не там, где должен был появиться. А потом вообще исчез. Прыгнул и не объявился ни у одной из возможных по курсу гасилок. Вот тогда у Скуртула разом прибавилось седых волос на голове. Проще всего, конечно, было предположить, что "Мозгоеды" попали в банальный "завис", такое случается. Но Скуртул решил, что от их капитана можно ждать чего угодно, и вероятнее всего ждать нужно какую-нибудь пакость. Как выяснилось, он был прав. Через пару дней треклятый транспортник таки вывалился из мертвой зоны (знать бы, на какой неучтенной станции гасился!), причем груз на этой посудине уже не маячковал, и его засекли совершенно случайно. Это стоило еще, как минимум, тысячи седых волос. Отсутствие маячков означало одно из двух: или груза на транспортнике уже не было, или Петухов каким-то образом маячки деактивировал. И то, и другое было хреново, Скуртул даже не знал, что хуже. Деактивировать маячки, не сняв пломбы и не открыв контейнеры, было невозможно. Значит, капитан в курсе, что за груз он везет, и наверняка принял меры. Хреново, совсем хреново. Скуртул не знал, какие могли бы быть эти меры, но слишком хорошо помнил меры, принятые Петуховым против них при попытке захватить базу Альянса. Эти меры стоили Балферу жизни, а ему, Скуртулу, нескольких месяцев отсидки, перевода в "клейменое мясо" и, похоже, вечной долговой кабалы за вытаскивание из той мясорубки. Если бы маячки "фонили" как положено, все было бы просто и уже даже не особенно интересно с этими "Мозгоедами". Скуртул решил, что в случае, если дело выгорит, не стоит рисковать и мелочиться с их корытом и даже с их киберами. Эта лоханка настолько засвечена, что целиком её не продать даже на внешних мирах, а на запчастях погореть было бы тем более глупо. Шкурка выделки не стоит. И киберов их, несмотря на взлетевшие (даже на сорванных) цены, он бы брать не рискнул. План был сразу после конфискации груза отправить корабль вместе с экипажем в червоточину без точки выхода. Как говорится, билет в один конец. Для гарантии собственного спокойствия сначала всех убив. С контрольным выстрелом, чтоб уж наверняка. Но что делать, если груза на корабле не окажется? Гребаный груз, гребаный Петухов с его гребаным "Мозгоедом". Гребаный долг... Кто бы сомневался! Задаром в мышеловку попадают, но вытаскивают из мышеловки далеко не задаром. Скуртул чертыхнулся, встал с постели, взял небольшую желтую капсулу и положил на корень языка. Запил, опрокинув в себя половину рюмки дешевого коньяка. Проклятые "Мозгоеды" идут, похоже, как планировали, на Игиду, принадлежащую фреанам. Через восемнадцать-двадцать часов, если еще никаких фортелей не выкинут, будут на месте. Поэтому ему нужно быть в форме и в тонусе. Нужно выспаться.***
В пультогостиной, освещенной лишь отблеском развернутого вирт-окна, было тихо. Дэн, как обычно, услышал легкие шаги сразу от двери каюты, но решил в этот раз подыграть рыжей, сделать вид, что увлечен составлением трассы. Ей ведь неизвестно, что трасса составлена и перепроверена десять раз еще до старта. Едва слышное дыхание... Остановилась, как обычно, при входе... Задержала дыхание. Обычно в это время он, опережая ее, говорил "привет", но сегодня ничего говорить не будет. Пусть сегодня "выиграет" и скажет первой. Не сказала. Ступая мягко и осторожно, подошла и остановилась за креслом. Едва слышный даже ему шорох - трение ткани о ткань... Подняла руки. Полли на ее месте уже закрыла бы ему глаза ладонями или, что еще вероятнее, взялась бы перебирать и расчесывать волосы, заплетая в косички. А рыжая просто тихо стоит за спиной, ладони застыли на полпути... Не решилась прикоснуться. Когда Полина была здесь, ее непосредственность, иногда переходящая в бесцеремонность, порой слегка раздражала. Но с ее отъездом пришло ощущение, что жизнь стала преснее. Как будто чего-то не хватает. Например, легких прикосновений, какими Полли аккуратно разбирала его волосы. Сейчас она, наверное, так же бережно перебирает жесткие черные пряди своего кавайного Роджера. Дэн чуть заметно улыбнулся. А рыжая в этот момент перестала задерживать дыхание. - Ты же слышишь, правда? - спросила, вернее, сказала утвердительно. Отрицать не имело смысла. И подтверждать тоже. Достаточно просто обернуться и встретиться глазами. Ему нравилось, что этой девчонке не надо ничего объяснять, аргументировать, настаивать. Редко когда с людьми устанавливается такое взаимопонимание, такой вот невербальный обмен информацией, чем-то похожий на обмен информ-пакетами у киборгов. Только не на уровне слов или цифровых данных, а на уровне эмоционального состояния. Может, именно потому, что люди обычно слишком много говорят. Слова, разумеется, передают информацию очень точно, но слишком уж часто передают и дезинформацию. Люди обычно слишком полагаются на речь и отучаются считывать данные с лица, не замечают слабые движения мимических мышц, непроизвольные жесты, выражение и движение глаз... А рыжая - умеет. Стэйси забралась с ногами в кресло пилота, обхватив руками коленки, и молча уставилась в панель внешнего обзора, где постепенно росла, приближаясь, оранжево-желтая звезда. Материнская звезда планеты Игида, куда они сейчас направляются. Сама планета, формально находящаяся под юрисдикцией фреан, еще была скрыта интенсивным сиянием звездного диска, но через несколько часов появится впереди по курсу. Маленький шарик зелено-голубого цвета с двумя небольшими лунами. Дэн уже привык, что рыжая просто сидит рядом, лишь иногда задавая вопрос или обмениваясь с ним парой фраз. Ее молчаливое присутствие не раздражало, даже наоборот, пустая гостиная становилась немного уютнее. - Не спится? - Не спится. Тревожно как-то. - Рыжая покосилась и продолжила извиняющимся тоном: - Извини, что я тут расселась. Просто... Мне как-то немного спокойнее рядом с тобой. - Сиди, не мешаешь. Тревожно из-за чего? Из-за того, что скоро прилетаем на Пуму и ты останешься там совсем одна? - Нет. То есть да, но сейчас не из-за этого... Просто тревожно. Я же чувствую, что-то не в порядке, хоть вы с Тедом и не говорите ничего, ни капитан, ни доктор. Что-то идет не так, правда? Девушка обернулась, ожидая ответа. Дэн не сказал ничего, просто снова посмотрел ей в глаза. Говорить не нужно было...
