Сломай меня,если сможешь...

Глава 1. Когда я проснулась, на часах было 6:30 утра. Из зашторенного окна пробивался солнечный свет. Я встала с кровати и сладко потянулась. На верхнем ярусе нашей кровати мирно посапывала Лена. Мы с сестрой очень похожи. Обе блондинки с голубыми глазами и пухленькими губами. Только у Лены волосы вились аккуратными локонами, а у меня они были идеально прямыми. С мыслями о том, как прекрасно сегодняшнее утро, я подошла к окну и раздвинула старые шторы. Снег был повсюду — на крышах домов, на заборах, деревьях, машинах… Он так чудесно переливался на солнце! Я так залюбовалась этим пейзажем, что не заметила, как проснулась Елена. Сестра тихонько подошла ко мне и тоже посмотрела в окно. — Как красиво!.. — задумчиво произнесла она, чем напугала меня. Я резко развернулась к ней. Мои золотистые волосы разлетелись и задели ее лицо. Ленка скривила недовольную мордашку. — Прости. — сама не знаю за что извинилась я. — Ты чего так рано встала? Обычно сестричка встает не раньше семи часов. — Кошмар приснился. — Всё тот же самый? — Да. Дело в том, что сестру уже несколько месяцев мучает один кошмар. Ей снится, будто бы наша мать умирает и мы остаемся одни… Мы никогда не верили в вещие сны и предсказания и, конечно же, не могли подумать, что сон станет явью. Я снова посмотрела в окно, и, не поворачиваясь к сестре, произнесла: — Я пойду будить маму, а ты приготовь завтрак. — Есть, капитан! — засмеялась Лена и поскакала на кухню. А я пошла в комнату матери. Но ее там не было. И кровать была застелена. Точно так же, как я застелила ее вчера. Судя по всему, мама не ночевала дома. Но где же она ночевала? С такими мыслями я направилась на кухню. — Разбудила? — поинтересовалась сестра. Она приплясывала у плиты, готовя омлет. Он у нее получался отменный. — Лен… Мама похоже не ночевала дома. — Как это? — распахнула и так широкие глаза Елена. — Кровать даже не расправляли. — Но где она тогда? — сестра присела на стул напротив меня. — Даже не могу себе представить… Мы минуту посидели в тишине. — Так. Сейчас завтракаем и идем в школу. А потом уже подумаем, что делать дальше. Авось, все само разрешится. — уверенно произнесла Ленка и снова встала к плите. — Чего расселась? Иди умываться. Я послушно встала со стула и направилась в ванную комнату. Там я на всякий случай пощупала мамину зубную щетку. Сухая. Тщательно почистив зубы, я снова направилась в кухню. Омлет и какао уже были готовы. — Раскладывай омлет, разливай какао, а я пошла умываться. — Окей. — разложить омлет по тарелкам и разлить какао в кружки — это всё, что я могу на кухне. Зато я хорошо пишу сочинения и шью. Сестра вернулась минут через 10, и мы вместе сели завтракать. Умяв весь омлет, мы пошли приводить себя в порядок. Из пижамы с мишками, я переоделась в черную юбку до колен, белую блузу. На шею повязала черный галстук. Волосы я лишь расчесала, решив оставить их распущенными. Систер оделась точно так же. Мы улыбнулись друг-дружке, надели пуховики и, взяв рюкзаки, вышли из дома. На улице был мороз. Градусов так 30. Укутавшись получше в шарфы, мы молча зашагали к школе. У нас не очень много друзей, и мы практически ни с кем не общаемся. Только с одним мальчиком — Сашей. Александр Дремучий — наш одноклассник. Мы дружим с ним с 6 класса. Саша очень красивый мальчик. Высокий, широкоплечий брюнет с черными глазами. Многие девочки из нашего класса и из параллель влюблены в него. Но девушка у него была одна. Почему была? Она и сейчас есть. Зовут ее Марина. Девушка не очень высокая, таких называют «полторашками». Брюнетка с большими карими глазами. Она тоже наша одноклассница. Разговаривая о том, как сегодня холодно, мы с Леной вошли в школу. И сразу наткнулись на Каренина Лешу. Леша — высокий русоволосый мальчик с голубыми глазами. Он очень добрый, хороший… И очень нравится мне. Но я ему не нравлюсь. Он приветливо улыбнулся нам и поздоровался. Леха старше нас на год и учится в 10Б классе. А мы в 9Б. Алексей круглый отличник и обещал подтянуть нас с Леной по алгебре… Он о-о-о-чень добрый!.. Я, что-то невнятно пробормотав, схватила улыбающуюся во все 32 зуба Ленку и потащила ее к гардеробу. Сегодня у нас было 7 уроков, еще и дежурство. Домой мы не шли, ползли. Как только мы вошли в квартиру, раздался звонок городского телефона. Мы даже сумки снять не успели. — Алло? — не разуваясь, Лена подскочила к телефону. — …. — Да, это квартира Виноградовых. -…. — Боже…- Лена схватилась за голову и села на стул. — В какой она больнице? -… — Нет, у нас нет родственников в Москве… — …. — Да, будет не плохо, если вы пришлете за нами машину. Что? Какая к черту машина?! Я никуда не поеду! — Хорошо, мы выйдем через 20 минут. — Лена положила трубку и посмотрела на меня. — Что случилось? — Маму сбила машина и сейчас она находится в третьей городской больнице. — О боже… А кто это звонил? — Прокурор. Он вышлет за нами машину. Через 20 минут мы должны быть готовы. Сегодня у мамы операция и нужно собрать все необходимое. — Ага. Мы бросили куртки в коридорчике и практически побежали в комнату мамы. Нашли тапочки, халат, предметы гигиены, посуду и сумку. Собрав все, мы поспешили в нашу спальню, дабы переодеться из школьной формы в повседневную одежду. Когда мы все сделали, прошло равно 20 минут. Мы побежали вниз. Полицейская машина уже ждала нас внизу. — Ого! — присвистнула Ленка, — поедем как преступницы. Я только фыркнула. Из машины вылез дяденька лет 40. Одет он был в полицейскую форму. — Это вы Виноградовы? — Мы. — Хорошо. Давайте сумку, я ее в багажник уберу. А вы пока в машину садитесь. Мы протянули ему сумку и сели в машину. — Ууух, холодрыга! — мужчина уселся на водительское сиденье. — Меня зовут Павел Сергеевич. А вас, милые леди? — Елена. — Лиза. — Красивые у вас имена, девчонки. И сами вы ничего. — задорно подмигнул нам дядька и завел мотор автомобиля. Как только мы ступили на порог больницы, в нос сразу ударил запах лекарств. На регистратуре мы сказали, к кому мы и немолодая женщина в очках пропустила нас без особых проблем. Павел Сергеевич проводил нас до палаты и ушел по своим делам. Зато возле 305 палаты нас ждал Василий Иванович — прокурор. Он объяснил нам, как обстоят дела. Оказывается, маме стало намного хуже и ее уже оперируют. Почему-то нам с Леной стало страшно. А вдруг ее не спасут?.. В коридорчике мы сидели часа три, а потом вышел врач, который оперировал ее. Он, как делают это в кино, снял с лица врачебную маску и произнес: — Мне очень жаль, но спасти ее не удалось. Услышав эти слова, Лена упала. Ее подхватил прокурор, а хирург побежал за медсестрами. Те прибежали, приказали нести ее в какую-то палату. Я за ними не пошла. Так и осталась стоять посередь коридорчика с пуховиком в руке. Но теперь по моему лицу градом скатывались слезы. Мамы больше нет… Как только Лена пришла в себя, нас практически сразу отвезли домой. Но дом уже не был тем. Потому что мама туда больше не вернется. Ни-ког-да. Теперь мы по-настоящему одни. Это так страшно… Как только Павел Сергеевич довез нас до дома, он уехал. Но потом, через 2 часа, вернулся. Только не один. А с тремя девушками. Первой, брюнетке в строгом брючном костюме и очках, на вид лет 25. Вторая была одета в почти такой же костюм и я бы дала ей 30-35 лет. А на третьей было черное прямое платье. И было ей 42 года. Я знаю это, потому что она — наша директриса. Маргарита Марсельевна. — Здравствуйте, девочки. — поздоровалась с нами самая молодая из них. — Здравствуйте… — не стройным хором отозвались мы. — Лиза, Лена, на очень жаль вашу маму. Мы скорбим вместе с вами. — это наша Маргоша. Она очень хорошая и добрая дама. — Но мы вынуждены забрать вас в дом ребенка. Так как вы стали полными сиротами, и вам нет 18ти лет, вы не можете жить самостоятельно. Мы с Леной молчали. А что еще говорить? Некуда деваться. — Мы понимаем это. Когда вы заберете нас? — смогла выдавить я. — Сейчас. — ответила нам та, которой лет 30-35.- Вы можете идти собирать вещи. Кстати, меня зовут Елена Сергеевна. А это — она указала на молоденькую девушку — Карина Мироновна. Как только мы собрали все свои вещи, нас сразу увезли далеко от нашего дома. Специализированный дом ребенка выглядел уютным и снаружи, и внутри. Нас проводили до нашей новой комнаты и оставили. Кроме нас, в этой спальне жили еще 3 девушки. Как только мы вошли, все трое обернулись в нашу сторону, а русоволосая девушка с «боевым раскрасом» на лице и покрашенными прядями, хлопнула в ладоши и произнесла уверенным, самодовольным голосом: — Оп-па. Девушка встала и медленно зашагала в нашу сторону.